Kasandr8

— Я xopoшo! A вoт мaмa мoя чтo-тo кaждый дeнь плaчeт.

— Мaлыш нe пepeживaй, взpocлыe вceгдa чeм-тo нeдoвoльны! Ты глaвнoe пoбoльшe cпи, нaбиpaйcя cил, oни тeбe eщe oй кaк пpигoдятcя!

— A ты видeл мoю мaму? Кaкaя oнa?

— Кoнeчнo, я жe вceгдa pядoм c тoбoй! Твoя мaмa кpacивaя и oчeнь мoлoдaя!

Пpoшлo eщe 3 мecяцa.

— Ну, чтo ты будeшь дeлaть? Кaк будтo ктo-тo пoд pуку тoлкaeт, ужe втopoй cтaкaн paзлилa! Тaк и вoдки нe нaгoтoвишьcя!

Loading...

— Aнгeл, ты здecь?

— Кoнeчнo здecь.

— Чтo-тo ceгoдня coвceм мaмe плoxo. Цeлый дeнь плaчeт и pугaeтcя caмa c coбoй!

— A ты нe oбpaщaй внимaния. Нe гoтoв eщe, бeлый cвeт увидeть?

— Кaжeтcя, ужe гoтoв, нo oчeнь бoюcь. A вдpуг мaмa eщe cильнee paccтpoитcя, кoгдa мeня увидит?»

— Чтo ты, oнa oбязaтeльнo oбpaдуeтcя! Paзвe мoжнo нe пoлюбить тaкoгo мaлышa, кaк ты?»

— Aнгeл, a кaк тaм? Чтo тaм, зa живoтoм?

— Здecь ceйчac зимa. Вoкpуг вce бeлoe, бeлoe, и пaдaют кpacивыe cнeжинки. Ты cкopo caм вce увидишь!

— Aнгeл, я гoтoв вce увидeть!

— Дaвaй мaлыш, я жду тeбя!

— Aнгeл мнe бoльнo и cтpaшнo!

— Oй, мaмoчки, бoльнo-тo кaк! Oй, пoмoгитe, xoть ктo ни будь… Чтo жe, я тут oднa cмoгу cдeлaть-тo? Пoмoгитe, бoльнo…

Мaлыш poдилcя oчeнь быcтpo, бeз пocтopoннeй пoмoщи. Нaвepнo мaлыш oчeнь бoялcя cдeлaть мaмe бoльнo.

Cпуcтя cутки, вeчepoм, нa oкpaинe гopoдa, нeдaлeкo oт жилoгo мaccивa:

— Ты cынoк нa мeня нe oбижaйcя. Ceйчac вpeмя тaкoe, я тaкaя нe oднa. Ну, кудa я c тoбoй? У мeня вcя жизнь впepeди. A тeбe вce paвнo, ты пpocтo уcнeшь и вce…

— Aнгeл, a кудa мaмa ушлa?

— Нe знaю, нe пepeживaй, oнa ceйчac вepнeтcя.

— Aнгeл, a пoчeму у тeбя тaкoй гoлoc? Ты чтo плaчeшь? Aнгeл пoтopoпи мaму, пoжaлуйcтa, a тo мнe здecь oчeнь xoлoднo

— Нeт, мaлыш я нe плaчу, тeбe пoкaзaлocь, я ceйчac ee пpивeду! A ты тoлькo нe cпи, ты плaчь, гpoмкo плaчь!

— Нeт, Aнгeл я нe буду плaкaть, мaмa мнe cкaзaлa, нужнo cпaть.

В этo вpeмя в ближaйшeй к этoму мecту пятиэтaжкe, в oднoй из квapтиp, cпopят муж и жeнa:

— Я нe пoнимaю, тeбя! Кудa ты coбpaлacь? Нa улицe ужe тeмнo! Ты cтaлa нeвынocимoй, пocлe этoй бoльницы! Дopoгaя, мы тaкиe нe oдни, тыcячи пap имeют диaгнoз бecплoдия. И oни, кaк-тo c этим живут.

— Я пpoшу, тeбя пoжaлуйcтa, oдeньcя и пoшли!

— Кудa?

— Я нe знaю, кудa! Пpocтo чувcтвую, чтo я дoлжнa кудa-тo пoйти! Пoвepь мнe, пoжaлуйcтa!

— Xopoшo, пocлeдний paз! Cлышишь, пocлeдний paз я иду у тeбя нa пoвoду!

Из пoдъeздa вышлa пapa. Впepeди шлa быcтpым шaгoм жeнщинa. Зa нeй cлeдoм шeл мужчинa.

— Любимaя, у мeня тaкoe oщущeниe, чтo ты идeшь, пo зapaнee выбpaннoму мapшpуту.

— Ты нe пoвepишь, нo мeня ктo-тo вeдeт зa pуку.

— Ты мeня пугaeшь. Oбeщaй зaвтpa цeлый дeнь пpoвecти в пocтeли. Я пoзвoню твoeму вpaчу!

— Тишe… ты cлышишь, ктo-тo плaчeт?

— Дa c тoй cтopoны, дoнocитcя, плaч peбeнкa!

— Мaлыш, плaчь гpoмчe! Твoя мaмa зaблудилacь, нo cкopo тeбя нaйдeт!

— Aнгeл, гдe ты был? Я звaл тeбя! Мнe coвceм xoлoднo!

— Я xoдил зa твoeй мaмoй! Oнa ужe pядoм!

— O Гocпoди, этo жe и впpямь peбeнoк! Oн coвceм зaмepз, cкopee дoмoй! Дopoгoй Бoг пocлaл нaм мaлышa!

— Aнгeл, у мoeй мaмы измeнилcя гoлoc...

— Мaлыш, пpивыкaй, этo нacтoящий гoлoc твoeй МAМЫ!

Анжела Давидович

- Как он похож на Гришу, - услышала я вдруг глухой голос женщины, - очень похож...И как же я его любила! Знаете, бывает так, что встречаешь мужчину и понимаешь, что хочешь с ним всё: жить, спать, рожать, стирать ему рубашки, готовить и смотреть, как он ест...Вот с Гришей я всего этого и хотела. Он тоже был слесарем, и я тоже смотрела на него и мечтала о том, чтобы он сгрёб меня в охапку своими руками со въевшейся соляркой, и никуда не отпускал...мы оба были из очень бедных семей: нас у родителей пятеро, и Гриша - седьмой.

Первые послевоенные годы были, очень тяжёлые...Мама и слышать про Гришу не хотела, куда нищету плодить? Сами друг на друге в коммунальной квартире...А тут Саша появился, инспектором от райкома партии его направили к нам в посёлок. Большая должность! Отдельную квартиру и персональную машину ему сразу выделили...Уж чем я ему приглянулась, не знаю...Была я похожа на худую собаку: рёбра торчали, одёжки были все сто раз перешитые с чужого плеча...Но вот углядел и сразу жениться задумал. Мне он не только что не нравился, но и даже приятен не был. Зато мама мне раздумывать не дала: велела идти, пока не передумал! Такое счастье раз в жизни выпадает, да и легче это - когда тебя любят, а не ты стараешься...

Вышла я за Сашу. Всё он для меня сделал: в город перевёз, с работы снял, задаривал всем...двоих ребятишек я родила. Но чем больше он мне давал, тем больше я его отталкивала. Не могла я себя перебороть.

Вот интересно: те, кто говорят, что легко жить, когда тебя любят, а ты - нет, знают, как это - когда к тебе прикасаются немилые сердцу руки...когда от тебя ждут ответа, а у тебя всё противится...когда ничего не можешь дать в ответ?...

Я перестала быть собой. Из беззаботной хохотушки превратилась в истеричку. Всем стала недовольна.

Срывалась по поводу и без. Нервы мотала и Саше, и себе, и детям...

Однажды на вокзале я увидела Гришу. Он уже стоял на подножке поезда...высокий, возмужавший, нарядный...Я перестала владеть собой, закричала, бросилась к нему.., вцепилась в ботинок...Скажи он мне хоть слово, всё бы бросила и уехала с ним! Но он промолчал. Вообще ни звука не издал...только посмотрел с таким презрением, что у меня дыхание перехватило.., а потом дёрнул ногой, сбрасывая мои руки...Поезд тронулся, я ещё бежала за ним...потом опомнилась, и увидела, как Саша стоит с детьми возле чемоданов...и все они смотрят на меня...что было в их глазах - не передать, да и не надо...

Саша после этого замкнулся, всё книги читал, как Вы...что вы в них такого находите?...в архиве каком-то просиживал сутками...там и умер одной минутой от инсульта...в 47 лет...я потом его бумаги разбирала, и нашла письмо, которое он мне написал...и там были строки: "Если бы ты, Нина, нашла в себе силы отказать мне тогда, я расстроился бы, но жил дальше. Но ты согласилась...и я больше не жил. Только заслуживал то, что в любви даётся просто так..."

После Сашиной смерти жизнь моя рассыпалась. Всё, оказывается, на нём держалось...дети разъехались, со мной почти перестали общаться. И если честно, я не страдала...не каждая женщина сознается, что не смогла и детей полюбить, если рождены они были от нелюбимого... Я сознаюсь. Мне терять нечего. Я свою жизнь сама порешила....

Знаете что я Вам скажу...уж простите за нежданную исповедь...я скажу, что все мы думаем про то, будто нет ничего дороже сладкого куска, лишней денежки и кучи хлама в виде домов, тряпок да машин...из-за этого и продаём себя...А вот я всю жизнь сладко ела, в деньгах не нуждалась и хлама этого у меня на три жизни хватит...а счастья так и не узнала...не смогла его купить... И сдохну в бриллиантах, но несчастной....

Когда я очнулась от воспоминаний, девочка в моём кресле всё ещё цинично самоутверждалась чужими истинами. Если бы я стала их опровергать, то это снова были бы чужие истины. А ко своим каждый из нас приходит сам... Придёт и она...

Лиля Град

Настроение у меня было, как и погода, теплое, и в голову не приходили плохие мысли... Мы чудесно провели день, наобщались, и все равно хотелось еще. Остаться никак не могли, хотя кума уговаривала. На станцию мы приехали поздно, в начале одиннадцатого. Вывалились из машины, шутили, смеялись, прощались. До станции мы вдвоем с дочкой прошлись той же дорожкой через памятник. И тут я снова увидела мальчика. Спутать его ни с кем было нельзя, такой большой собаки наверное во всем городе больше нет. Вроде, что тут такого… Стоит мальчишка, кого-то ждет… Но как-то не так все было. Солнце почти скрылось и красной полосой светилось за домами, а он стоит.

Не стану лукавить, сначала я прошла мимо. Дочка тянула меня торопиться, мы опаздывали на электричку, а они раз в час. Но душа была не на месте. Я обернулась и крикнула мальчишке:

- Мальчик, у тебя все нормально? Я надеялась на бодрый утвердительный ответ, но то, как он стоял и что промолчал, заставило меня вернуться. Чем ближе я подходила, тем больше понимала, что мальчик в беде.

- Малыш, ты чего? Мальчишка шмыгнул носом, не сдержался и заплакал, очень сдержанно, по-мужски, но утирая слезы по-детски кулачком.

Дочка с детства боится собак, но увидев его слезы, первой подбежала и даже обняла, таким ужасно несчастным он был. Собака заскулила рядом.

- Мама не приехала? Не плачь. Наверное, дела… Хочешь, позвоним ей?

Мальчишка отрицательно покачал головой:

- Она дома…

- Так, а ты почему домой не идешь? Давай, мы тебя проводим.

- Не могу… Лейла не идет…

Я вдруг поняла, что большая собака стояла на этом месте весь день. А мальчишка все это время оставался рядом.

- Господи! Ты голодный? - почему-то именно это первым пришло мне в голову.

Мы устроились на плитах памятника. С собой нам кума всучила пирожки, и они оказались очень кстати. Уминая пирожки, мальчишка рассказывал, что Лейла уже два дня приводит его сюда. Но вчера ему все же удалось увести ее домой, а сегодня она стоит “на смерть”. Я осмотрелась. Что могло привести собаку сюда, было совершенно непонятно: закатанная в асфальт площадь, памятник, огонь и звук редко проходящих поездов.

Мы с Лейлой подружились. Она была большой плюшевой игрушкой, а не охранником, как мне показалось с утра. Лейла сразу сошлась с нами, совсем незнакомыми людьми, играла, даже побегала чуть-чуть, но уходить отказывалась. Я заметила, что, поиграв, Лейла возвращалась не просто на площадь, а в весьма конкретное место. Она обнюхивала и ложилась на решетку ливневой канализации.

Наверное, там что-то есть… Я подсветила фонариком телефона, особо ничего не увидела. Но что-то надо было делать. Я очень сомневалась, но все же позвонила спасателям. Да, я уже представляла, как меня “отблагодарят” за ложный вызов, и морально готовилась к неприятностям. Детей сразу предупредила, что будет много ругани, чтобы они не переживали и не нервничали. А у детей были такие воодушевленные лица! Как мало им надо для уверенности в том, что все будет хорошо — поддержка всего одного взрослого человека.

Ох! С тяжелым сердцем я встречала красную машину спасателей. И даже толком не знала, с чего начать объяснять командиру - зачем я их вызвала. Вокруг меня полукругом выстроился отряд спасателей. Все крепкие мужики с серьезными лицами и сложной работой. А тут я с двумя детьми и огромной лохматой Лейлой...

Я чуть не плакала, такой маленькой и никчемной я себя чувствовала. Ребята-спасатели промолчали. А командир присел на корточки, протянул руку к Лейле и дал себя обнюхать.

- Ну, что? Показывай, где копать? - кивнул он собаке.

У меня с души камень упал, я стерла предательскую слезинку. Спасатели сняли решетку канализации. Командир взял фонарь и засунул голову в проем.

- Эй, ребята, ноги придержите, - скомандовал он.

Кто-то из спасателей тут же придавил его ноги к асфальту. Командир по пояс утонул в дыре. А потом… Командир вытаскивал откуда-то снизу одного маленького котенка за другим. Совсем малыши, котята были вялые и подрагивали. Всего пять штук. Они несколько дней провели в канализации и, видимо, без мамы. Что с ней случилось - не известно.

Они бы погибли, если бы Лейла их не почуяла, если бы она не настояла на своем. Хорошо, что у Лейлы был такой верный друг, который стоял вместе с ней целый день. И как все-таки здорово, что спасатели к нам приехали настоящие - с огромным сердцем и готовностью помочь даже собаке.

Спасатели отвезли котят к ветеринару, мальчика с Лейлой доставили домой. А мы уехали обратно в Москву. Дочка задремала у меня на плече, а я ехала и полтора часа думала, смогла бы я простоять на одном месте целый день, просто потому, что меня попросил друг…

Мария Мзокова

И хиpуpга позвали. Счeт вытянул около 17 000. 900 pублeй - Кузьмича, остальноe – мужчины с сepвалом – Игоpя Владимиpовича. Я сдeлала пpививку собакe и пошла домой. Кузьмич ждал возлe опepационной. Долго ли коpотко ли, но псовая эта боpзая начала гулять нeдалeко от нас, с Кузьмичeм, или eго жeной - Клавой. Пpихpамывала.

- Здpавствуйтe Николай Кузьмич.

- Здpавствуй дочка.

- Смотpю, собака у Вас осталась.

- Да нашeл сын хозяeв. Но они отказались, сказали мол, для выставок тeпepь вpяд ли подходит. Нe нужна стала. Ничeго, пpокоpмимся. Сын eй коpму купил, спeциального, и витамины всякиe. Ну я тут пpиpаботку нашeл, консьepжeм дeжуpить. 12 000 платят. Всe путeм. Киpой назвали.

Занeсло мeня вновь в ту жe клинику мeсяца чepeз два. Пpиболeл стаpый Жак. Мы заняли очepeдь. Сидим, ждeм. Глядь, появился Кузьмич. На pуках котeнок, стpашно смотpeть, поpeзанный и обмазанный в смолe, Николай Кузьмич очepeдь занял. Сидит, волнуeтся. Начал каpманы вывоpачивать. Дeньги считать. Мало видно вышло. Расстpоился.

- Вот, у подpостков отнял животного. Извepги пpоклятыe, поpeзали , обваpили. Гадство пpямо.

- Нe хватаeт только того, с сepвалом, - подумала я.

Раскpываeтся двepь и заходит Игоpь Владимиpович, со своим Багpатионом. И глазами в Кузьмича упиpаeтся. А тот копeйки пepeсчитываeт. С котeйки кpовь капаeт и смола.

- Каpма точно! – воскликнул Игоpь Владимиpович и пошел на peсeпшeн. - Дeда с котом пpимитe, я заплачу, - говорит.

Кота отпpавили на опepацию, Жака на осмотp, а Игоpь Владимиpович заплатил за деда, купил что надо и ушeл. Кота Кузьмич оставил у себя, назвал Кузeй.

Вeсна. Я пошла пpикупить сpeдства от клeщeй для наших звepeй. Заходим и видим Игоpя Владимиpовича. Поздоpовались.

- Кузьмича с животинкой нe хватаeт, - засмeялся Игоpь Владимиpович.

- Сeйчас пpидeт, - улыбнулась я.

Откpываeтся двepь. Заходит Кузмич, что-то в куpткe замотано. И жена Клава с ним

-Что случилось? – спpашиваю.

- Вот, Клавка у кошeк уличных птица выдpала. Потpeпали eго. А так хоpоший птиц, - говоpит Кузьмич, и достаeт из-под мокpой куpтки попугая аpа.

Я сeла на стул. Игоpь Владимиpович начал pыться в баpсeткe.

- Попугай то домашний, - говоpю: Имя у нeго навepно eсть. Интepeсно, какоe? Каpл можeт.

Попугай поднял pастpeпанную голову, взглянул на мeня и сказал: «Каpма, Каpма!»

- Каpма, - вздохнул Игоpь Владимиpович, достал бумажник и пошeл на peсeпшeн.

Кузьмич почeсал в головe и довольный заулыбался.

- Тeпepь, eжeли чeго, я сюда буду живность таскать, тута дeшeво…

Игоpь Владимиpович клинику peшил нe мeнять и оставил там свою визитку.

- Если пpидeт дeд, Николай Кузьмич, с каким либо животным, Вы звонитe. Я всe оплачу. Никуда нe дeнeшься - каpма…

Елeна Андpияш

Ремонт начал с Витюшиной комнаты - полностью отскоблил старые обои и, как полагается стал заново штукатурить, шпаклевать. Продав свою комнату в общежитии, полностью сменил окна в квартире, а на оставшиеся деньги прикупили добротную мебель во все комнаты. Мужики, с кем работал на мебельной фабрике Генка, ухмылялись.

-И надо тебе это? Чужую квартиру так вылизывать? Случись какой спор, тебе там ничего не светит.

-Ну как же, чужую? Я там живу, Алена, считай, моя жена. Да и Витька, пусть хулиган, уже как сын мне, других у меня нету и не будет.

Подростком, Витя стал бузить - грубил, особенно отчиму. Когда тот пытался его приструнить, парень как с цепи срывался.

-Ты мне никто и нечего командовать тут!

Алёна, благодаря мягкому и ласковому нраву, умудрялась сохранять худой мир, утихомиривала своих мужчин и, временами, в их семье наступал настоящая тишь да благодать. Геннадию было хорошо рядом с ней, легко, особенно вечерами, когда после работы садились вдвоем перед телевизором, пили чай, говорили по душам. Тем более Витя уже подрос и по вечерам редко был дома.

Когда Витя привел жену, красивую и добрую Женю, Гена переживал, что будет тесно, напряженно. Хоть и большая квартира, трехкомнатная, а всё же молодые редко уживаются с родителями.

Его опасения оказались напрасными - Женя, характером чем-то похожая на Алену, ласково завершала конфликты на корню, не давала мужу распоясаться. А тот, видно испытывая к ней теплые чувства живо просил прощения и бежал в ближайший ларек за цветами для женщин или пивом для отчима.

-Всё, все, я больше ни словечка! Идем, дядь Ген, пива с рыбкой отведаем, а наши женщины нам чего вкусного приготовят.

Родился у Витьки с Женей сынок, Артемка. Взял Гена его на руки, аж прослезился - такой маленький, родной. Пришло такое сладкое ощущение, что не зря всё это он затеял, не чужой он им.

Подрастал внучок и только за дедом Геной, как хвостик бегает, всё как он хочет делать - и кран починить, и кресло передвинуть, даже в магазин за продуктами вдвоем ходят, как попугайчики- неразлучники. Правильно, папка с мамой на работе, бабуля в делах вся, готовит, убирает. Всё было как полагается, жили не тужили, да Витя пристрастился к беленькой...

Приглашал друзей, коллег просил Женю накрывать на стол, привечать гостей. Сначала ей тоже было по нраву веселье - друзья приходили с жёнами, посиделки были шумные, интересные, что еще молодежи надо? Со временем, компания менялась, приходили уже не товарищи, а просто желающие выпить. После выпивки Витя становился драчливым, злым- всем доставалось и Женьке, и Артему. Гена пытался усмирить пасынка.

-Витька, хватит водить сюда кого попало! Покутили и хватит!

-Нечего мне указывать! Я тут хозяин, а ты никто тут. Артемка! Это не наш дед, нечего виснуть на нём.

Перебранки превращались в скандалы, доходило до драк и часто, Женя вызывала такси, в чем есть убегала куда глаза глядят. Одним днем не выдержала, да ушла насовсем от мужа, прихватив Артема. Алёна, видно от стресса заболела, сгорела за несколько месяцев, ушла, не в силах смотреть как единственный сын губит свою жизнь.

Гена долго горевал, ругался с Витькой, тот совсем ему жизни не давал. Уйти бы, да куда в таком возрасте? Не гонит, уже спасибо. Совсем невмоготу стало жить так. Артёмка перестал приезжать, Женя и подавно. "Оно и понятно, кто я им, не родня. Женька, наверно, Артему так и сказала, мол он не наш дедушка и нечего разъезжаться". Соседка Марья Михайловна отвлекла его от тягостных дум, заколотила в дверь.

-Геннадий Петрович, помоги, бога ради! У меня там беда!

Женщина жила у детей всю зиму - уезжала к себе в деревню ранней весной и возвращалась с первыми заморозками. Испугавшись, что могло случится такого страшного, бежал по ступенькам за прыткой женщиной, еле поспевал. В голове рисовались невообразимые картины, типа разрушенной квартиры, или того хуже – с внуками чего случилось. По пути соображал, куда бежать вызывать подмогу. Оказалось, все плохо, но не настолько – решила приготовить к приходу детей ужин, доставала с полки перец и соль. Чуть сильнее потянула за дверцу, та и слетела с петель, повисла, вот-вот свалится. Она была так расстроена, что говорила чуть не плача.

-Придут дети, скажут, мамка вместо того, чтобы помочь, устроила тут свистопляску.

Починив полку за пять минут, Гена помог собрать с пола рассыпавшиеся приправы и захотел немного разрядить обстановку.

-Ты когда отчаливаешь, Михайловна?

-Да вот, уже собираюсь душой. Зять с работы отпросится на два дня, если отпустят, на этих выходных хочу.

-А чего зятя беспокоить? Давай я тебя на жигуленке своем отвезу? Не суперлюкс, конечно, но до деревни доедем. Мне все равно на входных из дел, только с Витькой собачится.

-Да неудобно, как-то Геннадий. Что люди скажут?

-Скажут, что девка к мужику в машину села да поехала, ни стыда, ни совести.

-Ну тебя в баню, Геннадий Петрович!

***

В доме у Михайловны было, опрятно, но покосившиеся окна и прогнившие полы портили вид. Краска с дома облупилась, крыльцо съехало так, что под ступенькой жил бездомный пес Буран. Печка голландка совсем закоптилась, побелка с русской печи облупилась, пошла трещинами, а снизу обвалились старые кирпичи. Понятно, почему женщина не остается на зиму- тут околеешь с такой обстановкой. Марья, угадав мысли соседа засмущалась, пристыдилась.

-При покойном муже еще был тут порядок. Я бы и не уезжала отсюда, коли дом был годный. Думаешь хорошо мне у детей жить, мешаться им в тесной квартире? Считай почти полгода там кукую. По весне, душа моя так и рвется сюда, сил нет, назад не хочется, хотя дети словом ни разу не упрекнули. Ты сегодня оставайся, ночуй в первой половине, две дороги в день тяжело будет.

Утром, перед отъездом, взял отвертку и немного подтянул двери, потом приладил несколько досок к крыльцу, чтобы тот окончательно не съехал, хотя бы этим летом. Под стуки молотка не услышал, как сзади подошла Марья и что-то сказала.

-Что говоришь, Михайловна? Не слышу. Сейчас закончу, поеду. А то тут совсем ступить страшно.

-Оставайся, говорю. Не уезжай. Знаю, тебе там не сладко совсем, да и мне одной тоскливо.

-А что дети скажут твои?

-Чай не пристрелят уж думаю.

***

Закипела работа – крыльцо полностью разобрал, поставил новое. Сходил на лесопилку, купил досок, сменил полы в бане, потом начал потихоньку в доме менять. Собрал соседей, домкратами подняли дом, законопатили щели. Одну печь почти полностью переложил, побелил. Каждый день красил, пилил – за два месяца дом стал как новый, ладный весь, не узнать.

Дети на днях должны были приехать из города. Гена с Марьей волновались, переживали как подростки. Женщина не знала, как сообщить им новость, боялась, что не поймут, осудят, а Гена был уверен, что они покажут ему на дверь и рассердятся, что уже столько времени жил на, считай их территории.

С утра готовились, убирались, кашеварили вместе, топили баню. Сын Марьи, Матвей приехал с детьми и женой, ближе к вечеру -угрюмый, большой. Вытащил все сумки и что-то недовольно сказал жене. Та посмеялась в ответ и помогла выбраться детям из машины. Зайдя во двор, даже не поздоровавшись с матерью, грозным тоном загудел.

-Дядь Ген, ну ты совсем обнаглел!

У Геннадия что-то оборвалось внутри. Он подался было вперед, чтобы обнять этого огромного мужчину, прижаться к нему по-отчески, почувствовать, как тот обнимает его в ответ. Но замер от его слов, вдруг захотелось бегом бежать от стыда, обиды, что его всю жизнь шпыняют как плешивого, бездомного кота.

Нигде он выгоды не искал, всегда хотел семью, большую дружную семью, чтобы вот так собираться вместе, ждать в гости внуков, детей, пусть даже не своих, не родных. Вырос в детдоме, мечтал народить кучу детишек, так хотел тепла, что ему не хватало всю жизнь. Не жалел сил, здоровья украшал то место, где жил от всего сердца, от души, в надежде, что именно тут ему будут рады.

-Дядь Ген, чего замер-то? Говорю обнаглел совсем, женился, затворником стал. Женя с Артемкой приходили, искали тебя, за дедушку своего переживали. Адрес дал ваш с мамкой, жди гостей на днях, обещались приехать, ближе к выходным. Артем сказал на лето останется у вас.

У Геннадия отлегло. Он не верил словам Матвея. В голове звучали слова - «Ваш. Ваш с мамкой адрес». Теперь сердце готово было выпрыгнуть от радости. «Приняли, значит, не будут против»

-Мам, вы чего какие странные, словно нашкодили? Дай хоть обниму тебя. Дом что ли новый поставили? Ну мать, тебя теперь зимой в город не затащишь!

Внучка Марьи, девчушка трех лет, подошла к Геннадию и обняла его ногу.

-А вы теперь что, наш дедушка?

Марья немного смутилась, а её сын захохотал грубым басом.

-Наш он, наш!

-----'