Ровно 160 лет назад, 22 января 1863 года началось антироссийское восстание, охватившее территории Польши, Беларуси и Литвы. Оно было третьим по счету на территории бывшей Речи Посполитой — и наверняка самым известным для белорусов. Рассказываем о его причинах, ходе и последствиях, изменивших жизнь всех трех стран и очень сильно повлиявших на их развитие.
Картина Яна Матейко «Закованная Польша», 1864 год.
Две предыдущие попытки и ветер перемен
В конце ХVIII века Речь Посполитая (РП, федерация, состоявшая из Польши и Великого княжества Литовского) была аннексирована соседними странами. Беларусь и Литва, а позднее и часть Польши вошли в состав России. С того времени элиты этих земель мечтали о восстановлении независимости.
Первая попытка во главе с Тадеушем Костюшко была сделана в 1794-м — еще до последнего раздела РП. Впрочем, уже тогда было ясно, что дело идет к окончательной ликвидации государственности. После поражения повстанцев Речь Посполитая прекратила существование. При этом культурная и образовательная политика на присоединенных территориях не сильно изменилась. В начале ХIX века была создан Виленский образовательный округ, который возглавил польский патриот Адам Чарторыйский, личный друг российского императора Александра I. При нем основным языком обучения остался польский, как это было и в годы РП.
После победы России над Наполеоном в составе империи было создано Царство Польское, получившее ограниченную автономию. Оно преимущественно охватывало земли современной Польши и лишь небольшие фрагменты территории Литвы, Украины и Беларуси (часть современного Гродненского района с поселком Сопоцкин). При следующем императоре, Николае I, режим ужесточился. Поляки, мечтавшие о независимости, подняли новое восстание (1830−1831 годов), также завершившееся поражением. После этого коронация российских императоров в Варшаве как польских королей была отменена, отдельное польское войско и парламент распущены, а само Царство Польское было объявлено органической частью Российской империи. На территории Беларуси после этого началась масштабная русификация.
Отсутствие независимости или хотя бы автономии не давало возможности покоренным народам самим решать свои вопросы (к примеру, в Беларуси не было ни одного университета, а преподавание в школах на белорусском языке было невозможным). Существование в составе России тормозило формирование белорусской нации — хотя этот процесс уже полным ходом шел для других народов Европы.
Кроме национальной, существовала еще одна проблема — аграрная. В Российской империи по-прежнему существовало крепостное право, по которому крестьяне не имели собственной земли, принадлежали помещикам и были вынуждены выполнять для них повинности. Добавим, что большая часть земель находилась в руках богатой шляхты. Такая ситуация выглядела абсолютным анахронизмом на фоне Европы, где уже развивались капиталистические отношения. Нерешенность аграрного вопроса тормозила развитие рыночных отношений в Российской империи.
Отмена крепостного права в 1861 году не решила проблему. Крестьяне могли выкупить часть земли (но не раньше чем через девять лет, а реально сроки растягивались на куда большее время), а до этого не считались ее владельцами. Более того, пока не была заключена выкупная операция, крестьяне продолжали исполнять повинности в пользу помещиков и находились в статусе «временнообязанных».
Кроме этих проблем нельзя забывать и об общей атмосфере того времени. В 1855-м к власти пришел император Александр II. Удушливое тридцатилетнее правление его отца завершилось, что вызвало в обществе взрыв надежд. Ветер перемен носился и по европейскому континенту. В 1860 году итальянские революционеры во главе с Джузеппе Гарибальди объединили большую часть Италии при благожелательном нейтралитете большинства европейских государств.
«Красные» и «белые»
Подготовка к восстанию началась на рубеже 1850−1860-х годов. В октябре 1861-го в Варшаве была создана тайная организация, в следующем году получившая название Центральный национальный комитет (ЦНК). В то же время в Вильне (современный Вильнюс) появилась аналогичная конспиративная организация, позже получившая название Литовский провинциальный комитет (ЛПК). Формально он подчинялся Варшаве. В 1862-м ЛПК возглавил Кастусь Калиновский.
Напомним, что в реальности его звали Викентий Константин. Имя Кастусь не упоминается при его жизни ни в одном историческом документе. Только в 1916-м в газете «Гоман» вышла статья Вацлава Ластовского (в будущем — одного из руководителей БНР). В ней он назвал Калиновского Кастюком (якобы именно так звучало его имя в бумагах, которые у него сохранились). Позднее, во время белорусизации 1920-х, Кастюк окончательно трансформировался в Кастуся. Формально называть Калиновского Кастусем неправильно. Но большой ошибки тут нет — тем более что имя, которое прижилось в массовом сознании, не сильно отличается от оригинального.
Но вернемся к повстанцам. Единства среди них не было, что в дальнейшем обусловило многие поражения. Еще до начала восстания оформились два крыла: «белые» (землевладельцы и буржуазия) и «красные» (мелкая шляхта, интеллигенция, студенчество, городские низы). При этом «красные» разделялись на умеренных и более радикальных.
По национальному вопросу все они выступали за восстановление Речи Посполитой. Но «белые» надеялись достичь этой цели мирным путем: манифестациями и переговорами с правительством при поддержке Англии и Франции (незадолго до описываемых событий эти страны нанесли поражение России в Крымской войне). «Красные» выступали за вооруженное восстание
Бюст Кастуся Калиновского на улице его имени в Минске. Фото: artsiadziba.by
Если «белые» и умеренные «красные» скорее выступали за унитарное государство, то радикальные «красные», в том числе и Калиновский, были за федерацию и признавали права белорусов, литовцев и украинцев на самоопределение. Лидер ЛПК настаивал, чтобы отношения с Варшавой строились на равноправии и суверенности. Уже во время восстания он требовал, чтобы Литовский провинциальный комитет самостоятельно расходовал денежные средства на нужды повстанцев.
В аграрном вопросе «белых» в целом устраивала сложившаяся ситуация — напомним, что крепостное право уже отменили, крестьяне получили личную свободу, но земля все еще оставалась у помещиков.
Умеренные «красные» хотели привлечь к борьбе и помещиков, и крестьян, но при этом боялись восстания со стороны последних. Поэтому первым обещали сохранить имения, вторым — сразу без выкупа передать в полную собственность земли, права на которые они получили по реформе 1861 года. При этом помещикам обещали компенсировать стоимость этих земель за счет государства. Также умеренные «красные» выступали за уравнение в правах крестьян с помещиками и за замену 15-летней службы в армии на трехлетнюю, причем она должна была проходить в том крае, откуда родом был рекрут.
Более радикальные «красные» были готовы перераспределить между крестьянами земли шляхты (опять-таки Калиновский был среди них).
Начало восстания и партизанская борьба
Выступление готовилось на весну 1863 года. Но власти, заметив оживление общества, нанесли удар первыми: в январе было объявлено о проведении рекрутского набора в армию. Туда призвали значительную часть людей, которых подозревали в принадлежности к тайным организациям.
Повстанцам пришлось выступать неподготовленными. 22 (10 по старому стилю) января 1863 года ЦНК объявил себя Временным национальным правительством. На посту его главы за время восстания сменилось около десятка человек, поэтому события в Польше обычно не ассоциируются с какой-то одной фамилией. В манифесте была обнародована программа, которую ранее озвучивали умеренные «красные»: сохранение земли у помещиков, передача крестьянам того, что им обещали после отмены крепостного права и так далее. Кроме того, безземельные крестьяне за участие в восстании должны были получить около 2 гектаров земли.
В этот же день в разных частях Польши было совершено около 25 нападений на российские гарнизоны. Также восстание проходило на территории современных Беларуси, Литвы и — в меньшей степени — Украины. Но началось оно позже — 1 февраля (20 января) ЛПК издал Манифест, в котором объявил себя Временным провинциальным правительством Литвы и Беларуси. Его руководителем стал Калиновский. Ради общего дела радикальные «красные» не стали озвучивать свою программу: в манифесте ЛПК повторялись положения, перед этим озвученные в Варшаве. Десятидневная пауза была вызвана сомнениями, присоединяться ли к восстанию, к которому предки белорусов и литовцев были не готовы. Но все же решение приняли в пользу участия.
В то же время в январе — феврале на территорию Беларуси прибыли первые отряды повстанцев, сформированные в Польше. Создание местных отрядов происходило уже в марте — апреле.
Калиновский пытался расширить социальную базу восстания, привлечь к участию в нем крестьян. При этом он протестовал против вмешательства Польши и настаивал на самостоятельности ЛПК. Поэтому уже 11 марта (27 февраля) варшавское Национальное правительство отстранило от власти Временное провинциальное правительство и его лидера. Власть передали «Отделу руководства провинциями Литвы». Название говорило само за себя. Кроме того, к власти в этой организации пришли «белые».
Кастусь Калиновский. Фото: Giuseppe Achille Bonoldi. LVIA, commons.wikimedia.org
Калиновского понизили — назначили комиссаром воеводства на Гродненщину. Он протестовал, но был вынужден согласиться. Однако благодаря его решительным действиям повстанцы стали пользоваться в этом регионе значительной поддержкой населения. Всего с февраля по август 1863 года на территории Беларуси было зафиксировано 46 боев и боевых столкновений с царскими войсками. Из них 2/3 произошли на территории Гродненщины и Виленщины — как раз там, где действовал бывший глава ЛПК. Среди белорусских крестьян, участвовавших в восстании, треть приходилась именно на регион, где командовал Калиновский. Вдобавок как раз на территории Гродненской губернии — точнее, у Миловид (теперь агрогородок Барановичского района) — произошел один из крупнейших боев того года. Около 800 повстанцев одержали тактическую победу над регулярной армией: заставили русских отступить, после чего ночью были вынуждены сами покинуть лагерь.
Как вообще проходило восстание? В основном это были партизанские действия, изредка перераставшие в прямые стычки с царскими войсками.
О строительстве баррикад на улицах городов не могло идти и речи. Например, в 1815-м, когда был окончательно свергнут император Наполеон, в Париже проживали 500 (по другим сведениям, 700) тысяч человек, к 1850-му — 1 миллион, а к 1880-му — 2 миллиона. Неудивительно, что на протяжении XIX века бои во время революций и восстаний регулярно происходили именно во французской столице — там повстанцам было где развернуться. Для сравнения: в Вильне в 1859 году проживали 58 тысяч человек. Неудивительно, что боевые действия во время восстания чаще происходили в сельской местности.
А еще во время восстания Костюшко доживала свои последние дни Речь Посполитая, у которой была собственная армия. Поэтому под контролем повстанцев тогда были крупные города и даже столицы. Во время восстания 1830−1831 годов существовала армия Царства Польского. Но после поражения она была ликвидирована. В 1863-м ничего такого в распоряжении повстанцев уже не было, а потому речь могла идти исключительно о партизанской борьбе.
Отряды восставших старались не задерживаться на одном месте дольше, чем на одни сутки. Приходя в деревню или местечко, повстанцы созывали жителей, зачитывали им манифест польского Временного национального правительства и аграрные декреты. Крестьян приводили к присяге, составлялись акты о передаче земли, после чего отряд двигался дальше. Но даже в таких неблагоприятных условиях повстанцы ненадолго смогли взять под контроль город Горки на Могилевщине.
Муравьев-вешатель и перехват инициативы
Еще в 1862-м руководители польского ЦНК встречались в Лондоне с — говоря современным языком — представителями «российской оппозиции». Точнее, с Александром Герценом, издателем знаменитой газеты «Колокол», и революционером Михаилом Бакуниным. Те убеждали выдвинут лозунг «земля — крестьянам, воля — провинциям». Они были убеждены, что это расширило бы социальную базу протестов и могло бы вызвать поддержку населения в самой России.
Но руководители восстания на это не пошли, что сделало победу невозможной. Им не стал помогать Запад, не желавший вмешиваться во «внутренние дела России». Из-за ставки на восстановление Речи Посполитой от повстанцев отвернулись российские либералы, оказавшиеся, как и в наши дни, прежде всего «государственниками-патриотами».
Посвященная разгрому восстания картина Артура Гротгера «Умиротворение» (1864). Изображение: commons.wikimedia.org
Но главное, что воевать за Речь Посполитую — страну, прекратившую существование почти за 70 лет до этого — совершенно не хотели крестьяне: в программе повстанцев они не видели для себя почти никаких плюсов. Кроме того, государство и православная церковь смогли убедить их с помощью пропаганды, что против «царя и отечества» борются помещики.
Значительную роль в этом сыграл Михаил Муравьев, получивший от современников титул Вешателя — в мае он был назначен виленским генерал-губернатором. Жесткими репрессиями он заставил «белых» отречься от восстания, организовав написание ими верноподданнических писем в адрес императора. Муравьев стал практиковать публичные казни повстанцев, за что и получил свое прозвище. А еще он стал активно заигрывать с крестьянством. Стремясь заручиться их поддержкой, власти ликвидировали временнообязанное состояние — белорусских крестьян переводили на обязательный выкуп земли; ежегодные выкупные платежи снизили на 20%; безземельных крестьян наделили тремя десятинами (примерно 3 гектара) земли. Неудивительно, что случались ситуации, когда крестьяне плечом к плечу с властями боролись с повстанцами либо доносили на них.
В итоге 70% участников восстания составляла шляхта — чаще всего малоземельная или безземельная. Крестьян среди повстанцев было меньшинство — около 18%.
Возвращение Калиновского и последняя попытка повстанцев
После назначения Муравьева и начатых им репрессий в ходе восстания произошел определенный перелом. Стало понятно, что шансов на победу почти нет. «Белые» отошли от руководства.
Тогда ставку снова решили сделать на Калиновского. Летом его все-таки вернули в «Отдел руководства провинциями Литвы», а 12 августа (31 июля) 1863 года он возглавил его. Лидер ЛПК вновь пытался вернуть инициативу в свои руки. «Среди найденных материалов [того времени] есть документ („Коимщина в Литве и Белой Руси“), в котором крестьянам четко и понятно объясняется, почему шляхта не является их врагом, и что „Москаль“ их очередной раз пытается обмануть и так далее», — рассказывал историк Алесь Смоленчук, нашедший в 2022-м неизвестные ранее документы, вероятно, написанные Калиновским. «Я не праціўнік шчасця народнага, не праціўнік і Расіі, калі яна нам дабра жадае, але праціўнік тых бедстваў, якія абрушваюцца на край наш няшчасны», — объяснял позже Калиновский на допросе свои взгляды.
Картина «Разъезд польских повстанцев» (1872). Художник — Максимилиан Герымский. Изображение: commons.wikimedia.org
Но к августу восстание уже пошло на спад и в начале сентября было практически подавлено. Как раз в то время, в начале осени, руководство во главе с Калиновским решило прекратить вооруженную борьбу и начать подготовку к новому выступлению весной 1864 года. Именно поэтому Кастусь предпочел остаться в стране (хотя мог эмигрировать). Полиция искала его с осени 1863 года. Калиновский, будучи умелым конспиратором, успешно прятался от преследователей под именем Игнат Витаженец. Но в январе 1864-го его выдал один из повстанцев.
На допросах тот ни о ком из своих соратников не рассказал. Военно-полевой суд приговорил Калиновского к расстрелу, губернатор Муравьев оправдал свое прозвище и изменил приговор на повешение. Казнь прошла на Лукишской площади в марте 1864-го.
В том году борьбу еще продолжали отдельные отряды. До середины июня действовала повстанческая организация в Новогрудском уезде. После этого с властью боролись лишь одиночки. Например, есть сведения, что один из участников восстания, Василь Конопацкий, сдался властям лишь в 1866-м.
Фальстарт, пики вместо ружей и другие причины поражения
Повстанцы так и не смогли победить могущественную Российскую империю. Одна из причин — фальстарт в начале 1863-го (напомним, что из-за рекрутского набора выступление пришлось начинать раньше). Но для победы над могущественной империей требовалось еще несколько условий:
дождаться, когда эта империя ослабнет (что произошло спустя полвека — во время Первой мировой войны);
получить военную помощь из-за рубежа (что было практически нереально: никто не хотел ссориться из-за повстанцев с Россией);
сохранить единство (повстанцев раздирали противоречия между лагерями «красных» и «белых»);
пользоваться поддержкой среди населения (большинство крестьян остались равнодушны к идеям борьбы или и вовсе помогали властям).
А еще у повстанцев откровенно не хватало сил. Всего в восстании участвовали 77 тысяч человек, из них на территории Беларуси и Литвы — около 15. Большинство из числа последних были вооружены старыми охотничьими ружьями и самодельными пиками (часто при их изготовлении использовали крестьянские косы). Как позже писал в показаниях один из повстанцев, «Литва не получила за все время [восстания] ни одного карабина». Им противостояли регулярные царские войска, общая численность которых доходила до 200 тысяч человек.
Из условий для победы не было выполнено ни одно, поэтому восстание 1863 года было обречено на поражение.
Репрессии и последствия для Беларуси
Российские власти могли поступить с повстанцами относительно мягко. Например, в 1794 году после подавления выступления под руководством Тадеуша Костюшко последнего заключили в Петропавловскую крепость. Но через два года скончалась российская императрица Екатерина II, и ее сын Павел I освободил как Костюшко, так и 12 тысяч восставших. Томаш Вовжецкий, который возглавил восстание после того, как Костюшко попал в плен, позднее и вовсе стал министром юстиции Царства Польского.
Но российские власти буквально потопили восстание 1863−64 годов в крови. Были повешены или расстреляны 128 человек, более 900 — сосланы на каторгу. Около 12,5 тысячи — высланы под надзор полиции (в том числе 500 отправлены на поселение в Сибирь). Многие участники восстания эмигрировали за границу.
Поражение восстания имело катастрофические последствия для Беларуси. Единственными, кто выиграл от него, оказались крестьяне — выше мы рассказывали о сделанных им послаблениях. Но минусов было значительно больше.
Памятник Кастусю Калиновскому в Свислочи. Фото: TUT.BY
В крае до начала 1870-х годов сохранялось военное положение. Буржуазные по своей сути реформы Александра II проводились на территории Беларуси с опозданием или ограничениями (судебная, городская, школьная, цензурная), а земская вообще была реализована только в 1911-м. Это замедлило развитие региона во второй половине XIX века, привело к слабому уровню развития промышленности, медленному формированию основ гражданского сознания. Национальная буржуазия, которая могла бы быть заинтересована в создании национального государства, в Беларуси так и не сформировалась.
В итоге требование об автономии Беларуси в следующий раз озвучили через 20 лет после восстания (в 1884-м в Петербурге начала выходить нелегальная студенческая газета «Гомон», выступавшая за автономию Беларуси). И только в 1918-м, во время провозглашения БНР, произошел окончательный переход к национальной идее. Получается, что только спустя полвека после восстания Калиновского национальная идея наконец вернулась к прежнему уровню развития. После разгрома и репрессий белорусское национальное движение во многом развивалось с оглядкой на Россию. Как итог — Беларусь отстала от Польши, стран Балтии и Украины и стала легкой добычей большевиков.
Тогда возникает вопрос: почему же несмотря на все перечисленные обстоятельства и ужасные последствия восстание осталось одной из наиболее важных событий в истории нашей страны?
Дело в том, что Беларусь далеко не сразу стала называться Беларусью. Многие наши знаменитые соотечественники (от Тадеуша Костюшко до Адама Мицкевича) называли себя литвинами и принадлежали одновременно нескольким культурам, но больше всего ассоциируются с Польшей. Предыдущие восстания, 1794 и 1830−1831 годов, ориентировались на восстановление Речи Посполитой — никаких альтернатив ее участники не предлагали, о независимости или хотя бы автономии нашей страны речи даже не шло. 1863 год стал рубежным для белорусского национально-освободительного движения, ведь Калиновский был, пожалуй, первым, кто заговорил именно о самостоятельности Беларуси-Литвы.
Символичен пароль повстанцев: «Каго любіш? — Люблю Беларусь! — То ўзаемна!». Провластные пропагандистские сайты называли его мифом. Но в 2013 году в «Беларускім гістарычным часопісе» были опубликованы оригиналы показаний Витольда Парфияновича — того самого человека, который предал Калиновского. В них упоминался этот пароль, свидетельствовавший, что повстанцы боролись именно за Беларусь.
Как отмечал историк Сергей Абламейко в книге «Каліноўскі і палітычнае нараджэнне Беларусі», именно в 1863-м произошло рождение белорусской идентичности и белорусской нации.
