Jenny.Ferlopes

Слово «пират» (по-латыни pirata) происходит в свою от греческого peirates, с корнем peiran («пробовать, испытывать»). Таким образом, смысл слова будет «пытающий счастья». Это свидетельствует о том, насколько насколько зыбкой была с самого начала граница между мореплавателем и пиратом. Пиратство - одна из древнейших профессий (привет проституции), но мы будем рассматривать "золотой" век, который наступил примерно с моментом колонизации Америки.

В отличие от традиционного пиратства, которое являлось морской формой бандитизма, пиратство в Карибском бассейне было способом перераспределения награбленного между странами-участниками колонизации Америки.

Расклад сил на начало 16 века был примерно такой: вся Америка, как открытая, так и неоткрытая, за исключением Бразилии, принадлежит испанцам (индейцы? кто это?). Единственной причиной, по которой другим странам вообще удается урвать себе колонии в Новом Свете было то, что Испания не слишком мелочилась и оживленно искала (а потом вывозила галеонами) драгметаллы, и если какая-то территория этих богатств не имела, Испания теряла к ней интерес, и можно было приплыть и втихаря ее захватить, быстро отстроив укрепленный форт, потому что в любой момент испанцы могли очухаться и попытаться отобрать все взад.

К примеру, на Гаити - Эспаньоле - испанцы укоренились сразу и прочно. К двадцатым годам 16 века им успешно удалось организовать на Эспаньоле первые сахарные плантации и под корень уничтожить местное население. Но испанцы реально контролировали только восточную часть этого большого острова, западная же часть стала постоянной остановочной базой проплывавших мимо многонациональных джентльменов удачи.

По своему составу ряды доблестного братства пиратов были не однородны. Разные причины побуждали людей к объединению в преступное сообщество - искатели приключений с шилом в заднице, мстители, поставленные «вне закона», путешественники и исследователи, банальные бандосы скрывавшиеся от казни, "бизнесмены", считавшие грабеж обычной работой, которая при наличии определенного риска давала солидный доход.

Леса Эспаньолы кишели расплодившимися в отсутствии естественных врагов беглыми домашними животными и беглыми каторжниками. Хорошие корабельные стоянки, пресная вода и дармовое мясо породило специфический вид бизнеса, которым занимались на Эспаньоле люди, не нашедшие себе места в скучном приличном обществе. Эти вольные стрелки-заготовители, которых называли буканьерами по названию примитивной коптильни – «букана», охотились на ламантинов и диких свиней, коптили полоски мяса на костре и продавали свой деликатес проходящим судам.

Жить на копченом мясе и воде в отрыве от цивилизации можно, но скучно. Поэтому периодически буканеры сбивались в ватаги и устраивали налеты как на пристающие к Эспаньоле корабли, так и на береговые испанские поселения, где был ром и женщины. В конце-концов они окончательно достали испанцев и те,собравшись с духом и оружием, выдворили буканьеров с Эспаньолы. Те взгрустнули и ушли. Но недалеко - на соседний остров. Велком на Тортугу!

Тортуга - это был один из тех слишком маленьких островов, который испанцы и прочие страны-колонизаторы Америки всерьез не рассматривали. Тем не менее, испанцы трижды снаряжают рейды и выгоняют с Тортуги угнездившуюся там шушеру. После первого рейда французские поселенцы на Тортуге запросили помощи у официальных властей Франции, в результате чего на остров был направлен в качестве губернатора гугенот Франсуа Ле Вассёр. Будучи прекрасным военным инженером, Ле Вассёр построил на Тортуге крепость, защищавшую гавань Бастер, после чего оборвал все связи с Францией, и следующие 10 лет Тортуга служила самым настоящим притоном для пиратов и корсаров. Поэтому приплыв на Тортугу в четвертый раз испанцы охренели обнаружили хороший крепкий форт под управлением французского командира. Пятого раза не потребовалось. Началась золотая пора карибского пиратства.

Торговые корабли, спасибо пиратам, были неплохо вооружены, и им было довольно легко переквалифицироваться и начать самим грабить торговые суда враждебных держав, но на настоящие военные корабли они покушались редко. Этот вид бизнеса был потенциально очень прибыльным, но, как вы догадываетесь, очень опасным. Ожидаемая продолжительность жизни бойцов была ниже плинтуса и капитаны постоянно стояли перед проблемой нехватки кадров. Невозможно каждый раз мотаться в Европу для пополнения команды, поэтому приходилось вербовать кого нашли на островах. Буканьеры - отличные стрелки, не отягощенные моральными комплексами – составляли костяк этой группы. В результате термины приватир (анг.), флибустьер (голл.), корсар (фран.), капер (нем.) и буканьер (местн.) становятся в карибском бассейне взаимозаменяемыми. «Пиратом» же называют приватира/флибустьера/корсара враждебной стороны по тому же принципу, как «если наш – то разведчик, если ихний – то шпион».

Испания к этому времени дорвалась до сокровищ Мексики, Перу и Колумбии и начинает транспортировать золото, серебро, платину и драгоценные камни в Старый Свет реально тоннами. Пираты, видя как халявное золото плывет мимо. озадачилось и, с воплем "Грабь награбленное" начинает активно раскулачивать испанские корабли. В Карибском море испанские транспортники поджидают французские, английские и голландские пираты, старающиеся перераспределить это богатство в пользу родных правительств собственных карманов. Испанцам данные действия не нравятся с самого начала, и они начинают комплектовать свои транспортные корабли вооруженными конвоирами, формируя флотилию торпедных катеров испанские галеоны - укрепленные корабли с командой в сто восемьдесят человек на тридцать пушек. Пираты, видя такой "несправедливый" расклад сил начали объединяться, и на короткий промежуток времени Испания воюет против всех, а Береговое братство - эдакий пиратский интернационал - существует на самом деле в реальности. Предания о Пиратском кодексе (да, он был, но не соблюдался от слова "ваще"), крепко связывающим Береговое братство сетью неписанного и ненарушимого закона, мягко говоря, преувеличены. Впрочем, скоро бывшие товарищи по оружию перессорятся и разойдутся по своим национальным базам: Нью Провиденс, Порт Ройал и Тортуга – и начнут нападать друг на друга. Аминь.

Коротко:

Абордаж - излюбленный способ нападения пиратов на мимопроходящие корабли, когда борт одного корабля крючьями подтягивался к борту другого корабля, и на обреченный транспортный корабль высаживался пиратский десант.

Веселый Роджер - традиционное название пиратского флага. Произошло в конце семнадцатого века, когда Англия установила единый красный флаг для приватирских судов, который мгновенно получил название "Красный Джек", который на французском языке звучал как «Jolie Rouge». и при обратном переводе превратился в Джолли Роджера. Кроме того roger - это жаргонное обозначение вора и мошенника.

15 человек и сундук мертвеца - ранее здесь уже писали, поэтому повторяться не буду )

Ну и на последок хочется сказать, что пираты все равно оставались по большей части мерзавцами и психопатами, которыми руководили еще большие мерзавцы и законченные психопаты (среди которых были и женщины). И самым романтичным моментом во всей их жизни была смерть. Кому-то от пули/шпаги/сабли, а кому-то от поноса...

Более сотни лет назад чахотка (как тогда называли туберкулез) являясь фактически неизлечимым заболеванием, оказала огромное влияние на такие сферы жизни как искусство, инженерию, медицину, в конце концов.

Лечением туберкулеза в 19 веке я заинтересовалась, прочитав Ремарка «Жизнь взаймы» (которая имеет второе название - «У небес нет любимчиков») и Т. Манна – «Волшебная гора». А потом со словами – «Да ну нахер», отправилась на поиски информации. И что я вам хочу сказать – это правда, настолько, насколько это возможно.

Высокогорные курорты, где лечили туберкулез и сопутствующие заболевания легких, по сути своей являлись комфортными тюрьмами-хосписами, куда люди приезжали лечиться и умирать. А в промежутках они жили, некоторые настолько яростно и страстно, что буквально «горели».

Не всем удалось вылечится. Не все умерли. Мало кто знает, что на самом деле происходило в этих лечебницах.

Но давайте разбираться по порядку.

Роберт Кох, который обнаружил возбудителя туберкулеза, занимался этим на протяжении семнадцати лет - при попытке выделить бактерию из мокроты больных она (бактерия) дохла самым наглым образом. Кох в процессе поиска чуть не свихнулся, сам заразился, но избежал серьезного развития заболевания. И наконец обнаружил бактерию-возбудителя туберкулеза, которую назвали "палочкой Коха". Так же он в последствии выяснил, что если возбудитель заболевания попадает в организм, то он там и остается и организм считается инфицированным, независимо от того, вылечится больной от заболевания или склеит ласты. Инфицированность обеспечивает невосприимчивость к последующему заражению, т.е. приобретается иммунитет к туберкулезу. Но тот факт, что возбудитель заболевания был обнаружен, никак не сказался на лечении заболевания.

Человек с начальной стадией туберкулеза легких — это практически идеал красоты XIX века: худой, с бледной кожей, румянцем, блестящими выразительными глазами и, само собой, глубокими думами. Чтобы добиться такого же эффекта многие здоровые люди капали в глаза белладонну и натирали кожу разными средствами, в том числе с мышьяком, и даже пили уксус. От чахотки мечтал умереть Байрон, и умерли Шопен и Чехов.

Но на самом деле туберкулез являлся болезнью бедноты и рабочих, которые трудились от рассвета до заката в наипоганейших условиях и не имели возможности отдыхать и нормально питаться.

Основным способом лечения в то время были рекомендации по смене климата – сухой воздух и солнечный свет отрицательно сказываются на жизнеспособности палочки Коха, и поэтому больные перемещались на юга, в поисках излечения. Покой, хороший климат и усиленное питание прописывали больным, не имея лучших вариантов лечения. Добавлю еще, что в то время не знали о том, что туберкулезом возможно заразиться воздушно-капельным путем, считали возможным заболеть лишь через мокроту и выделения больных, а потому больные практически всегда находились дома, заражая своих домочадцев.

Что же произошло в сознании людей, когда они стали массово рваться в горы для исцеления, где холодно и снег может идти даже в конце лета?

В 1850 г. Герману Бремеру диагностировали туберкулез и рекомендовали сменить климат. Он внимает рекомендациям и направляется не на юг, к теплому климату, а в Гималаи, где спустя несколько лет излечивается от недуга. Он возвращается домой и пишет диссертацию на жизнерадостную тему «Туберкулез излечим» и подтверждает все своим счастливым исцелением на холоде и яростном горном солнце. Какие были сделаны выводы? Правильно. Лечиться нужно в горах. Где много свежего воздуха и солнца. Бремер открывает в Герберсдорфе первый санаторий для лечения легочных больных.

В середине 19 века считается, что излечение больного туберкулезом достигается путем комбинации следующих факторов:

Благоприятного климата, а именно – сухого воздуха, прохлады и солнечного облучения; покоя, усиленного питания и главное – оптимистичного настроя.

Все это Бремер делает доступным в своем санатории.

Следом врач Александр Шпенглер, работавший в Альпах, опубликовал статью, подтвержденную многолетними наблюдениями, в которой сообщал что, что люди, живущие в горной местности, не болеют чахоткой. А если и заболевают, то излечиваются крайне быстро и смертность от данного заболевания в данной местности очень низкая. Он соединяет свою веру в исцеляющий горный воздух с традиционным бизнесом альпийских ферм – отпаивать тяжело больных молоком местных коров.

Именно Шпенглер разработал знаменитый режим курорта для «лечения»: каждое утро пациенты направляются на балкон, выходящий на юг, на покрытые мехом шезлонги из ротанга, чтобы насладиться солнечным светом и ледяным воздухом. Этот период носит романтическое название «поколение трупов» («Kadaverruhe»).

Высокогорные санатории стали пропагандировать как лучшее место для излечения от туберкулеза и легочных заболеваний. И отчаявшиеся больные начинают искать чудо исцеления в этих санаториях.

Тут следует сказать о том, что данные санатории всегда были коммерческими, и лечение шло рука об руку с намерением получить выгоду. Поэтому в первую очередь принимали тех, кто мог платить.

В последствии будет создано множество муниципальных санаториев и диспансеров, где будут лечиться малоимущие, но эти санатории будут радикально отличаться от тех, где проходили лечение богатые. Как по уровню комфорта, так и по строгости режима и питания.

Но вернемся к нашим богатым чахоточникам.

Санатории строили на склонах гор, обеспечивая тем самым максимальную соляризацию помещений и круглогодичный доступ свежего горного воздуха. Санатории стоили из бетона и стекла, стирая грань между «внутри» и «снаружи». Обязательным атрибутом были огромные балконы и террасы, оборудованные утепленными лежаками, для принятия воздушных ванн в любую погоду. Огромные окна в палатах в изобилии пропускали солнечный свет и распахивались, превращая комнату в лоджию, для доступа свежего воздуха.

Покой, который шел следующим пунктом в долгом пути к выздоровлению, понимался буквально – больным было предписано лежать по нескольку часов в день. На тех самых лежаках, которыми оборудовались балконы и террасы. Считалось, что чем меньше человек двигается, тем быстрее затягиваются каверны в пораженных легких. Вновь поступивших больных могли заставить лежать вплоть до нескольких недель, постепенно разрешая вставать на час и более. Гуляли такие больные либо в коляске, либо на балконе - на лежаке. Больной мог лежать в одиночестве, в своей палате, либо в компании, на террасе. Но поскольку покой воспринимался буквально, то разговоры запрещались - считалось, что легким нужно давать отдых, а не нагружать разговорами. Необходимо спокойно лежать и дышать целебным воздухом. Можно было читать либо вести записи, если погода позволяла высвободить руки из-под одеяла. Зимой лежать приходилось в верхней одежде, спрятавшись дополнительно в меховую полость.

Да, существовал в те времена еще такой способ лечения, как принудительный пневмоторакс – иглой прокалывалось легкое и вводился воздух между легким и грудной клеткой, из-за чего происходил спад легкого, что способствовало быстрейшему заживлению каверн.

Каждому больному в санатории выдавали индивидуальную карманную плевательницу, чтобы не плодить инфекцию и культурно сплевывать.

Усиленное питание, которое пропагандировалось следующим шагом на пути к выздоровлению, обязательно содержало в себе мясные бульоны, мясо и пищу животного происхождения. Молоко было неизменным атрибутом каждого санатория – полагалось выпивать стакан молока каждые четыре часа. На ужин вам могли так же подавать вино или коньяк – но эти изыски начинают вводиться в меню уже позже, в начале 20 века.

Оптимистичный настрой был еще одним пунктиком, способствующим выздоровлению и проявлялся везде и во всем. Пациентам запрещалось обсуждать свое состояние с кем бы то ни было, помимо лечащего врача. Слова «смерть» и «болезнь» были табу в санаториях. Морга на территории санатория тоже не было. Трупы отвозили вниз на санях и под покровом ночи, чтобы не тревожить выздоравливающих. Об умерших в санаториях тоже не говорили, предпочитая предавать их забвению. Не приветствовались в санаториях жалобы и нытье, т.к. всегда можно было найти человека, которому много хуже.

Итак, холод, солнце, покой и питание – на этих четырех китах зиждилось успешное лечение туберкулеза. И, кстати, поскольку санатории были коммерческими, то в погоне за выгодой они порой доходили до откровенного маразма – отсутствие отопления и горячей воды прикрывалось бодрой идеей закаливания и «вымораживания» микробов.

Во всех санаториях, поскольку это были лечебные заведения, была строгая дисциплина и режим, и от больных требовалось неукоснительное соблюдение всех правил. Но, несмотря на надзор со стороны медперсонала, пациенты, обжившись, начинали вести себя как школьники, нарушая режим, таская запрещенную выпивку к себе в номера, сбегая время от времени, влюбляясь и ведя вражду с медицинским персоналом. В то время как в санаториях для привилегированных богачей на все эти выходки смотрели сквозь пальцы, временами журя и грозя пальчиком, в муниципальных диспансерах за такие выходки могли запросто выгнать.

Пациенты в своих санаториях были настолько оторваны от «настоящей» жизни, что им не оставалось ничего другого, как организовать свое собственное, обособленное, общество, где болезнь ставилась во главу угла и была тем, что связывало их всех. О туберкулезе не говорили в открытую, не упоминали о смерти и говорили о скорейшем излечении. Всех, кто так или иначе покидал санаторий предавали забвению. Лечение в санатории могло длиться до нескольких лет, и в этот период очень сильно истончались родственные связи между больными и их близкими. Больной завидовал здоровым, жившим полной жизнью где-то там, внизу, здоровые испытывали раздражение по поводу своих больных родственников, которые являлись нехилой статьей расходов и считались угасающими бездельниками.

Больных разрешалось навещать и для них создавались отдельные гостиницы. Но, поскольку пациенты чаще всего в течении дня были заняты на процедурах, то визиты часто сокращались, либо близким приходилось себя развлекать самостоятельно.

В этот период начинают развиваться зимние виды спорта, которыми занимаются родственники больных. Часто случалось так, что здоровые постепенно переходили в режим «болезни» и оставались в санатории, но уже на лечении.

Однако всему приходит конец. С изобретением антибиотиков санатории постепенно начинают загибаться. Был проведен эксперимент, доказывающий, что люди принимающие антибиотики находясь на домашнем лечении излечивались за тот же срок, что и больные принимавшие антибиотики в санатории. А если так – то зачем куда-то ехать и платить за это шальные деньги?

Европейский человек курит уже на протяжении более пятисот лет. До сих пор никто не родился с сигаретой в зубах, а первая попытка закурить почти всегда заканчивается приступом кашля и головокружения, хотя никотин нужен нашему организму. Но большинство людей начинают курить не из физической потребности, а исключительно психологической - чтобы не выбиваться из компании, быть как все, показать, что ты достаточно независим и просто - "а почему бы и да".

Чем же так привлекателен табак? А привлекателен он никотином - алкалоидом, который синтезируется в корнях растений семейства пасленовых и накапливается в листьях. Никотин содержится преимущественно в табаке, однако также присутствует в малых дозах в баклажанах, зеленом перце, картофеле и томатах, в листьях коки. Из-за наличия данного алкалоида, табак можно отнести к наркотическому веществу, оказывающему неоднозначное воздействие на организм человека в целом и вызывающему зависимость. При попадании в организм никотин быстро распространяется с током крови по всем органам - нескольких секунд достаточно, чтобы он проник в головной мозг и постучал в сердце.

В организме никотин стимулирует выработку адреналина, что в свою очередь приводит к легкой встряске - повышается сердцебиение, изменяется эмоциональный фон, возникает некая бодрость и ясность ума, прилив сил. Но все это очень ненадолго, и скоро потребуется новая доза-сигарета.

Человек, который курит, привыкает не только к получению стимулирующей нервную деятельность дозы никотина (что является физической зависимостью), но и к самому ритуалу, превращающемуся в неотъемлемую часть его жизни (психологическая зависимость).

По мнению многих медицинских и околомедицинских источников никотин в малых количествах жизненно необходим организму человека, в то время как в больших количествах - является смертельным ядом. К примеру одна сигарета может содержать никотина до 1,2 мг - смертельная доза при введении внутривенно. Потребность в никотине восполняет наша печень, которая вырабатывает небольшое количество естественного никотина. У курящего человека допустимая доза никотина превышает предельно допустимую концентрацию в крови. В связи с этим организм защищаясь от передозировки прекращает выработку собственного никотина (совсем как с опиумом и эндорфинами). Соответственно, если курильщик долгое время не курит, наблюдается недостаток никотина в крови — возникает никотиновое голодание. Когда никотин начинает выводиться из организма появляется желание закурить. Чем меньше этого вещества остается в крови, тем сильнее тяга к сигарете.

Но однако, не все так плохо, как с опиатами - собственный никотин организмом начинает вырабатываться уже через 3-4 дня после прекращения курения. Таким образом, физическая зависимость от сигарет должна прекращаться по истечении 3-х дней. И, казалось бы - бросить так легко, почему же многим не расстаться с этой привычкой? Доказан вред от сигарет,написано много книг и статей, разработаны сотни программ, обещающих избавить вас от курения сразу и навсегда но люди как курили так и курят, несмотря, назло и вопреки.

История происхождения табака берет свое начало несколько тысячелетий назад. Согласно преданиям североамериканских индейцев, табак выращивался ими еще в VI веке до начала нового летоисчисления. Уже в I столетии кроме обычного курения, они использовали его еще и в качестве лекарства, а также в религиозных целях.

У древних индейцев считалось, что табачный дым обладает магическими способностями, а его вдыхание было равнозначно разговору с богом на полянке или у фонтана.

Самые ранние свидетельства о табаке насчитывают порядка трех тысяч лет. И если судить по сохранившимся памятникам цивилизации Майя и индейцев Центральной Америки, то вся история табака и курительных трубок пошла именно оттуда.

Но до применения трубок пока было ой как далеко...

С разбиением Америки на несколько частей и в соответствии с традициями и уровнем развития племен история табака пошла различными путями. Наибольшего развития культура табакокурения достигла в племенах Ацтеков и индейцев Северной Америки.

Две с половиной тысячи лет назад табак уже не просто применяли - индейцы активно выращивали и культивировали его, выводя новые сорта. Ранний индейский табак был гораздо крепче, чем нынешний. Его намеренно вывели таким ядреным и настолько никотиновым, что даже современный ценитель самых крепких табачных марок мог бы словить от него обморок.

А все потому, что раньше табачок-с не только курили привычным нам способом. И вообще использование его было многообразным: табак нюхали, жевали, ели, пили, смазывали им тело, капали в глаза, делали табачные клизмы. Табаком обсыпали воинов перед сражением, поля перед посадкой, женщин перед сексом, жертву перед приношением, богов перед ритуалом, он же получил широкое распространение в качестве ритуального наркотика. Популярность табака частично объясняется его двойственной природой: небольшие порции вызывают слабый эффект, большие — галлюцинации, состояние экстаза, иногда смерть. Интересный момент использования - табачные клизмы. Т.е. курили накачиваясь табачным дымом через задницу. Сомневаюсь, что данное действо можно было выполнить самостоятельно, поэтому поистине сакральный смысл приобретает фраза "Пойдем, покурим". Хотя, как мне подсказывают, главное - сноровка.

К слову через задницу табак не только "курили" но и пили. Так называемый табачный чай. Но использовали его в шаманских практиках. А еще табак лизали. Вываривали его до состояния желе и наносили на десны. Странный способ, ну да Кришна с ними...

Потом в обиход все-таки стали внедряться курительные трубки. Видимо индейцы как-то догадались, что вдыхать и выдыхать можно не только попой. Да и одному покурить сподручней.

Стали применяться глиняные трубки, на которых встречались изображения различных животных. Самым распространенным материалом для трубок в средней части Северной Америки был мягкий красный камень (катлинит), который индейцы называли «курительным». Большинство встречающихся «трубок мира» того времени были сделаны из этого камня. Встречаются также оригинальные трубки, объединенные с томагавком, где рукоятка томагавка одновременно являлась и чубуком - вероятно, чтобы не носить с собой много предметов. Да и потерять топор сложнее, чем трубку.

В Южной Америке, из-за иных климатических условий, трубки резали в основном из древесины тропических деревьев, многие трубки так же имели формы животных или людей. Но встречаются и довольно интересные экземпляры трубок доколумбовой эпохи, выполненных в форме буквы «Y», где два относительно коротких конца вставлялись в ноздри и таким образом трубку курили.

Табак оставался неизвестным миру до открытия Америки Христофором Колумбом. Когда экспедиция Колумба высадилась на берегах Америки, и встретила первых местных жителей, то путешественники увидели, что у индейцев существует ритуал курить скрученные трубочкой листья. И 15 ноября 1492 года, Христофор Колумб сделал отметку в своем дневнике о том, как индейцы скручивают сушеные листья в трубочку и, поджигая ее с одной стороны, вдыхают дым с другой. Тогда же, в ходе общения, индейцы подарили Христофору Колумбу высушенные листья для курения (причем доподлинно неизвестно, был ли это табак или что-то покрепче - например, листья коки).

Из следующего путешествия Колумба в 1496 году, монах по имени Роман Панно привозит не только само растение, но и семена табачной культуры к себе на родину в Португалию (значит, все-таки табак).

Позже испанскими и португальскими мореплавателями в Старый Свет были завезены как сами листья табака, так и его семена - так монах Андре Теве был первый, кто привез и сумел вырастить семена новой культуры во Франции. При первом опыте курения монах заметил, что трава вызывает слабость и обморок, но как только к этому процессу привыкаешь, все неприятные симптомы проходят. С тех пор монах Андре Теве считается первым распространителем табака в Европе. А своему быстрому распространению в Европе табак обязан слухам о его исцеляющих способностях. Люди, веря другим на слово, применяли его для врачевания, как самых легких заболеваний, так и тяжелых.

В 1560 году дипломат из Португалии Жан Вильман Нико привозит ко двору Екатерины Медичи нюхательный табак.

Королева оценила подарок дипломата, так как она страдала от головных болей и, вероятно, употребление чудесного растения отвлекало ее от мигрени. А сам нюхательный табак получил название Королевский порошок.

Нико считал это растение чуть ли не панацеей от таких болезней, как: понос, различные воспалительные заболевания, зубная боль, головная боль, неврозы и проч.

Итак, в Париже табак обрел популярность и начал свое шествие по Европе и России. А по имени Жана Нико это растение получило название — никотиновая трава.

В 1571 году известный испанский врач Николас Мондарес опубликовал свой труд о лечебных растениях Нового Света, в котором приписывал табаку возможность излечения от 36 различных болезней. Табаком лечили мигрени, использовали в качестве средства от зубных болей, болей в суставах, коликов и различных расстройств.

В России табак обрел популярность с началом правления Петра I, который легализовал продажу табака и установил правила его распространения и употребления — в одном из первых петровских указов было предписано курить табак и вдыхать его дым исключительно из трубок. Курение хорошего табака становится неотъемлемым атрибутом социального статуса и становится привилегией знати.

В Екатерининскую эпоху, наряду с весьма популярным привозным табаком — гишпанским, французским и голландским — начали набирать обороты и сорта местного произрастания, самым популярным из которых был в то время аммерсфортский табак, в простонародии называемый махоркой (ее можно было выращивать самостоятельно, т.к. это очень непритязательное растение). Табак плотно и надолго брал города, страны и оседал в различных слоях общества.

В конце XVI века в Ирландии была создана первая в Европе плантация табака. Чуть позднее ее владелец англичанин Вальте Рейли, который был мореплавателем, и как большинство моряков – заядлым курильщиком, разместил еще несколько плантаций в других странах. Одна из плантаций, засеянная в Америке, была названа «Вирджиния». Впоследствии, в честь этой плантации был назван сорт табака, который получил самое широкое распространение в мире. В этом же столетии популярность табака набирает обороты. Он настолько входит в обиход, что при осуществлении сделок иногда используется в качестве платежной единицы. На протяжении всего последующего столетия спрос на табак стимулирует рост количества табачных плантаций.

Первое табачное производство принадлежало государству Испании - компания Tabacalera выпускала сигары. Рабочие же фабрики, желая приобщиться к набирающей популярность вредной привычке, собирали обрезки табачных листьев, остающиеся от производства сигар, измельчали их и заворачивали в бумагу или в листья табака, которые оставались как некондиция для производства. Так появились первые сигареты.

Самым старым табачным предприятием считается «P. Lorillard». Эта компания, названная в честь своего основателя Пьера Лорилларда, начала свою работу в 1760 году в Нью-Йорке.

В середине XIX века создаются такие известные, даже в настоящее время, фирмы как: «Philip Morris», «J.E. Liggett & Brother». Сначала табачные компании выпускают сигары, но к началу двадцатого века переходят на выпуск сигарет, которые лучше заходят у массового потребителя.

Большую роль в популяризации сигарет на рынке сыграла торговая марка «Кэмэл», которая впервые увидела свет в 1913 году и в течение последующих десяти лет захватила половину сигаретного рынка США.

Примерно в это же время Филип Моррис выпускает свои знаменитые сигареты «Мальборо», позиционируя их как сигареты для женщин, "мягкие как май".

Устойчивая привычка курить сигареты выработалась у населения во время Второй мировой войны, когда сигареты и папиросы входили в состав солдатских пайков, приравниваясь к продуктам, необходимым для выживания солдата. При этом надо отметить, что на фронт сигареты поставлялись бесплатно - табачные изделия рекомендовали курить для успокоения нервов. Но во время войны нервничали не только солдаты, но и мирное население...

По-настоящему золотым веком табачной промышленности стали послевоенные годы — люди с сигаретами яркими улыбками сверкали в кино, на рекламных и агит-плакатах. Курение являлось частью имиджа политических деятелей, многих актеров, героев повестей и романов. Примерно на это же время приходятся первые публикации научных исследований, в которых речь идет о вреде здоровью, который наносит курение табака. На свет появляются первые сигареты с фильтром.

Реклама сигарет становится массовым явлением: была выпущена "медицинская" реклама, утверждавшая, что большинство врачей курит именно "Кэмел", потому что эти сигареты снимают стресс. Рональд Рейган (актер и будущий президент), сверкая белоснежными зубами на рекламном плакате, уверял, что его любимые сигареты "Честерфилд" - самые легкие. Реклама умело работала на женщин, например, обещанием, что курящие никогда не толстеют. Или сногсшибательной элегантностью "Вирджинии Слимз", рядом с которой на рекламе несчастные некурящие женщины начала века мыли полы. И подстрекающая надпись: "Ты прошла долгий путь, бэби". Современная Золушка, только вместо феи - сигареты. Были рекламы точно рассчитанные на подростков - например на рекламе "Кэмела" разместили забавного верблюда Джо, немедленно ставшего популярным у школьников. А знаменитый ковбой Мальбор-мэн с сигаретой в зубах, по верному замечанию одного журналиста, стал во всем мире символом не Дикого Запада, а Запада как такового.

Вот такой верблюд Джо предлагал вам закурить:

Ну и наконец, самый большой подарок для развития производства сигарет в мире внес кинематограф. Начиная с пятидесятых годов двадцатого века, сигарета становится частью имиджа актеров, актрис и моделей и окончательно завоевывает мир.

Но с момента употребления табака всегда находились те, кто был против...

Так на Руси курильщиков вразумляли палками, а после пожара в Москве в 1634 году наказание ужесточили — курильщиков табака приговаривали к смертной казни. Чуть позже государство взяло под контроль продажу табака на территории России.

В Европе антитабачное движение тоже не дремало. Особо активным сторонником этого движения выступала церковь и инквизиция, считая табак дьявольским изобретением - во-первых из-за его использования шаманами для общения с демонами, а во-вторых - все курящие пускают дым изо рта и носа – это неопровержимое доказательство связи с диавольскими силами.

Однако, к концу XVII века, помимо духовенства, в бой вступили и материалисты — учеными того времени начались исследования влияния курения на здоровье. Так, например, придворный медик Людовика XIV, врач Фагон, назвал курение ящиком Пандоры, который таит в себе неизвестные болезни.

Но торговля табаком настолько плотно внедрилась в экономику стран, что запрет на табак мог существенно сократить доходы, которые приносила табачная монополия. Любая попытка европейских монархов того времени ограничить ввоз или культивирование табака приводила только лишь к расцвету контрабанды.

В XIX веке экспансия табака закончилась полной и безоговорочной победой никотиновой зависимости над людьми — от богатейших монархов и до голодных детей центральной Африки табак так или иначе употребляли все. Запрещать курение было бессмысленно и бесполезно.

Однако многие страны вводили ограничения и запреты на продажу табака, но в США, например, здравым запретом был лишь первый — так в 1890 году 26 штатов Америки ввели запрет на продажу сигарет несовершеннолетним.

Крестовый поход против курения фактически начался после Первой мировой войны, которая ввела в обиход сигареты. Первыми под знамена запрета сигарет встали врачи, затем к ним присоединились матери подростков, тысячами гибнущих от астмы и понеслось...

Генеральные прокуроры нескольких штатов, как и некоторые частные лица в своей борьбе против курения, представляли дело таким образом, что вина табачных компаний заключается не в производстве вредной для здоровья продукции, а в том, что они намеренно скрывают доступную им информацию о летальных последствиях курения. И начиная с шестидесятых годов на пачках табачных изделий стали появляться первые предупреждения о вреде курения. В тот же период начинаются первые антитабачные кампании, призывающие ввести запрет на рекламу табака - и реклама табачных изделий полностью удалена из телевизионного эфира США. Но тем не менее, табак прочно занимает вторую позицию в списке самых рекламируемых товаров, после автомобилей.

А затем началась эпоха глобального наступления на табак - налоги на табачную продукцию в США и странах Западной Европы вырастают более чем на 70%, а судебные тяжбы стали главной темой новостей о табачной промышленности.

Бывший глава антидопинговой службы Олимпийского комитета Николай Дурманов (говорящая фамилия) заявлял о том, что разговоры о признании никотина допинговым веществом ведутся уже около пяти лет. По словам Дурманова, во многих циклических видах спорта, связанных с выносливостью, спортсмены довольно интенсивно используют жевательный табак. Проведенные исследования показывают, что никотин способен влиять и на спортивные результаты. Как утверждают специалисты WADA, попадание никотина в организм человека повышает его бдительность и когнитивные функции. Также никотин снижает уровень стресса и влияет на снижение массы тела.

Вопрос о том, является ли табак наркотиком и является ли заядлый курильщик фактически наркоманом, до сих пор стоит во главе угла юридической стороны антитабачной кампании.

Ну и напоследок - немного позитива:

Актер Джордж Бернс прожил сто лет и курил по 25 сигар в день. Его личный врач советовал ему всю жизнь бросить курить, потому что у него, Джорджа, слабые легкие. "А где сейчас этот врач?",- спросили как-то актера. "О, он давно уже умер!",- попыхивая своей неизменной сигарой ответил Джордж.

Вопиющим провалом “сухого закона” было то, что ему не удалось выполнить свое главное обещание, которое поддерживали даже самые умеренные: питейные заведения не исчезли - они ушли в подполье. Просто раньше, чтобы открыть салун, нужно было заплатить государству 500 долларов за лицензию (солидные деньги по тем временам). А теперь чтобы открыть спикизи нужно было, по выражению нью-йоркцев, “две бутылки и комната”. По современным расчетам во времена “сухого закона” на каждый закрытый салун было открыто по меньшей мере шесть спикизи. В самых оживленных районах Нью-Йорка мирным жителям приходилось вешать на дверь табличку “Сюда не стучите, это просто квартира!”

В ресторанах же частенько наливали из-под полы.

Посетители спикизи не боялись что их загребут за нарушение Волстеда (а это, на минуточку, до 5 лет): ведь покупать и пить алкоголь не было запрещено. Их могли только арестовать за нарушение общественного порядка. Полицейские рейды пугали только хозяев, а остальных только подбадривали и делали вечер запоминающимся: дамы в вечерних платьях лезут под столы, официанты выкидывают бутылки в окно… Положительным - если угодно - вкладом спикизи в культуру было то, что благодаря их популярности и демократизму американцы стали спокойно относиться к тому, что в питейных заведениях смешивали не только напитки, но и людей: мужчин и женщин, белых и цветных. Ну и джаз, конечно. Все остальное было отрицательным.

Хозяева спикизи разбодяживали алкоголь всем, что под руку попадалось: чтоб реального спирта в продукте было поменьше, но в голову шибало с той же силой. Вы заказывали коньяк и получали самогон, подкрашенный креозотом. Начальник нью-йоркского комитета здравоохранения охрип, умоляя жителей не тащить в рот всякую гадость: согласно проверкам, больше 86% конфискованного в городе алкоголя содержало отравляющие вещества. Популярность коктейлей объяснялась именно этим: добавки маскировали не столько алкоголь, сколько его хреновое качество.

Настоящий качественный алкоголь стал настолько дорог, что позволить его себе могли только самые богатые американцы. Остальные в прямом смысле слова каждый раз рисковали жизнью.

Даже то, что вы покупали “законно”, тоже вовсе не гарантировало качества. История с “Джамайка Джинджером” наверное самая вопиющая, но далеко не единственная подобная трагедия. “Джамайка Джинджер” - это было такое патентованное лекарство, обещавшее излечивать все от головной боли до поноса. На деле он ничего не излечивал, потому что это была просто 70% настойка имбиря. И народ покупал ее в аптеках с очевидной целью - не поясницу растирать.

К 1930 году, после 10 лет маяты с нарушителями “сухого закона”, правительство уже все видело и все знало. Поэтому было выпущено распоряжение, чтобы в имбирных настойках было в два раза больше имбиря на объем, чем раньше, что делало их жутко горькими и отшибало желание их пить с развлекательными целями. Периодически агенты делали контрольные закупки и выпаривали содержимое бутылки, взвешивая, сколько в ней было растворено всего, что не было чистым спиртом. И если сухого остатка оказывалось слишком мало, продавца и поставщика волокли в каталажку.

Чего только бутлегеры не подмешивали в “Джамайка Джинджер”, чтобы он проходил проверку, но не был горьким: от касторки до патоки. Пока наконец два химика-любителя и профессиональных бутлегера не решили отыскать что-нибудь получше. И они нашли замечательную замену - пластификатор, использующийся в производстве резины и лаков: трикрезилфосфат. Он был дешев, отлично работал, совершенно не влиял на вкус напитка а также, как довольно скоро выяснилось, убивал нейроны спинного мозга, вызывая постепенно развивающийся паралич и, в тяжелых случаях, смерть.

Но конечно, нарушители "сухого закона” умирали не только от отравления метанолом и закрепителем. Многие умерли от, как тогда выражались, “острого отравления свинцом”. В голову.

"Сухой закон" вступил в силу в полночь 15 января 1920 года. И уже через 45 минут в Чикаго произошло первое вооруженное ограбление грузовика, везущего конфискованный виски. Ну и понеслось.

- Привет. Давно не виделись.

- Да. Сколько уже - лет пятьдесят?

- Сорок четыре. Годы не молодят... но это не о тебе. И как тебе это удается? С малыми затратами энергии?

- Философствуешь по прежнему?

- А что мне остается? В этом мире, где мы выбираем, нас выбирают, мы убиваем, нас убивают...

- Только не начинай все с начала, Влад. Не твой имидж.

- А кто его определял, этот имидж? Ты по-прежнему считаешь, что мой имидж - это скулеж о тяготах бессмертного существования, клятвенные заверения каждую первую встречную девственницу сделать своей невестой в вечности и неконтролируемое психопатическое желание разорвать глотки всем жителям той страны, куда меня заносит судьба? Как это тебя инсульт не прихватил от лицезрения моей персоны не в классическом черном плаще с кровавым подбоем, а в нормальной человеческой одежде? Спасибо твоему тезке, а вслед за ним - доблестной армии графоманов, сценаристов и иже с ними за четкое определение имиджа вампира классического, вампира-страдальца, блин!

- Глазам своим не верю - в кои-то веки ты снизошел до...

- Ван Хэлсинг, успокойся. Если мы будем соревноваться в цинизме, то проиграешь ты.

- Если мы будем соревноваться в словоблудии, то я - пас.

- Брэм, Брэм... Мы же решили просто спокойно выпить, поговорить. Не заводись. Успеем еще друг другу крови попортить, прости за каламбур. В конце концов, не так уж и часто закадычные враги встречаются за бутылочкой старого доброго "Каберне". Не ворчи, старик, еще не вся кровь выпита, еще не все осины вырублены - успеем набегаться друг за другом.

- Допрыгаешься, Влад.

- Это вряд ли. Жить пока не надоело.

- А другим?

- Вампиры - это не основная причина гибели людей, хотя наиболее разрекламированная. Тост. Приветствуем участников естественного отбора!

- Иногда мне хочется свернуть тебе шею.

- С чего такая злость, Брэм? Мне казалось, ты давно привык и ко мне, и к моим шуткам. За двести-то с лишним лет.

- Казалось. Если кажется - креститься надо.

- Вот спасибо. Ван Хэлсинг, ты проникся духом черного юмора?

- Общаясь с тобой, проникнешься не только кладбищенским юморком.

- Стоп-стоп. А как же образ благородного охотника на вампиров? Какой юмор, Брэм?! Отставить, капитан! Помните, святая обязанность каждого охотника быть серьезным и целеустремленным! А вы тут шуточки шутите и безобразия нарушаете, с вампиром пьянствуете. Имидж, Брэм?!

- Хочешь поговорить об этом?

- Язвишь, психоаналитик доморощенный?

- А что мне еще остается?

- Хочешь поговорить об этом?

- Да, Влад, все-таки ты изменился...

- О чем ты? Серьезность в твоем голосе меня настораживает.

- Мы стали спокойнее. И мудрее, если угодно... Я уже не тот фанатик, который ради идеи готов был идти по трупам, да и ты растерял добрую часть своего упрямства.

- Конфликт Охотника и Вампира подходит к концу? Скучно жить станет, Брэм.

- Твоя жизнь потеряет острый привкус риска, моя - цель.

- Поток добровольцев в вашу доблестную и победоносную армию охотников не иссякнет до скончания веков. Или нас. А твоя цель... Может, пришло время сменить карту, Брэм?

- Сменить карту? О чем ты?

- Бросай курить, ставай на лыжи... Зарывай свой томагавк, то бишь кол, и заказывай себе шикарный эксклюзивный гроб с бархатной обивкой.

- Что ты несешь, дитя поэта?

- Брэм, тебе не кажется, что твоя охота на меня - это дань традиции? Ну, грохнешь ты меня рано или поздно, скорее поздно... Или я до тебя доберусь, что более вероятно. Вопреки всем книгам и фильмам, рекламирующих вашу нелегкую долю борцов за добро и справедливость. И что? Чего будет стоить твое богом дарованное бессмертие или мое, дарованное силами, которые находятся в застарелом конфликте с Господом? Мы настолько сильно привязаны друг к другу, что со смертью одного из нас, второй потеряет гораздо больше. Ты прав - мы действительно старше и мудрее. Мы доводим друг друга до белого каления своими выходками, вот уже несколько сотен лет мы целиком захвачены азартом охоты. Но... у славян когда-то был обычай: не говорить с тем, кого собираешься убить. А мы с тобой? Сценаристам на смех - встречаемся каждые двадцать-тридцать лет и вместо того, чтобы на радость почтеннейшей небесной публике устраивать гладиаторские бои, ведем высокоинтеллектуальные беседы. Неужели ты досих пор не понял, Брэм?

- Мы давно стали друзьями, Влад.

- Quod erat demonstrandum. Я немало крови попил из тебя... в переносном смысле. И ты в долгу не остался... Но может, хватит? Из-за нашей многовековой драки полегли те, кого мы считали родными... Горько и мучительно страдать по этому поводу я не собираюсь, да и ты не станешь. Но...

- Влад, тебя несет.

- Мне это надоело, Брэм. А тебе?

- А у нас есть выбор?

- Ответ вопросом на вопрос. Не твой стиль, Ван Хэлсинг... Даже если тебя съедят, у тебя все равно будет целых два выхода.

- И что ты предлагаешь?

- Для начала ответить на вопрос: ты действительно хотел бы прекратить эту бессмысленную, ни к чему не ведущую игру в догони-убейки?

- ... Да... Почему бы двум бла-ародным донам не договориться?

- Сказал бы кто - не поверил бы: Ван Хэлсинг, читающий Стругацких, да еще в оригинале. До барона Пампы ты не дотягиваешь телосложением...

- ... как ты до Руматы Исторского полным отсутствием чести и совести.

- Вот и поговорили...

- Ну что, не плеснет ли бла-ародный князь старому охотнику пару глотков?

- Цирроз-воевода обходит дозором владения свои... Есть еще много тем для разговоров, есть еще много ждущих нас тайн - и мои слова не дань красивости, хоть и звучат, как классическое предложение - как там это Райс обозвала? - Темного Дара. Мир ждет нас, Ван Хэлсинг - нас двоих.

- Ты предлагаешь мне...- А что - разве непонятно?- ...

- Не торопись с ответом. Выбор серьезен: готов ли ты променять бессмертие благословенное на бессмертие проклятое? Ты и без моих ценных комментариев знаешь все недостатки вампирской жизни.

- Знаю, Влад. Прости, но горлодером я никогда не был.

- Зато как хорошо у тебя получалось быть лицемером. Или - слепцом и безумцем. И не смотри на меня взглядом неправедно гонимого поборника справедливости. Не хуже меня знаешь - кровь и на мне, и на тебе. А разница между нами заключается лишь в том, что я никогда не утверждал, что меня Господь сподобил быть, как говорят немцы, nachrichter, "последним судьей". И ты, и я - палачи, Брэм. Только я не прикрываюсь от этого маской промысла господнего.

- Мы выбираем, нас выбирают. Мы убиваем, нас убивают...

- Вот именно. Вернулись к тому, с чего начали. Тебе решать, Брэм. Потому что, вопреки распространенному мнению, насильно Становление я никому и никогда не давал. Это - прости за каламбур - все равно, что кого-то насильно заставить жить. Если человек не захочет - его не удержать... Думай - время есть.

- Влад... Откуда на земле взялись вампиры?

- А люди?

- Только не говори, что вампиры эволюционировали из обезьян. Homo dentatus?

- Ван Хэлсинг, ты уникум.

- ???

- Бессмертные обычно не болеют. А у тебя ярко выраженная гиперфункция поджелудочной железы. Желчью так и брызжешь.

- И тебе доброй ночи... И все-таки?

- Я не знаю, Брэм. Как никто не может дать исчерпывающий и точный ответ - откуда на земле появились люди. Эволюция? Творение Господа? Инопланетная цивилизация? Всего лишь гипотезы. Откуда пришли первые вампиры, я могу только гадать - возможно, из Египта, возможно - из Рима, возможно - с земель древних кельтов... Мой Хозяин был с Востока, где говорят, что на землю пришла Лилит. Я знавал вампиров из дебрей индейской Америки. Они считали, что их Становление - дар Маниту, духа смерти. Среди Старейшин кельтов ходит легенда о первом вампире, который получил свою силу от их древних богов, в те времена, когда боги оставляли землю... Кто-то из наших считает, что Становление - это дело рук Дьявола. Правда для каждого своя, но где истина? - Я не знаю. Иногда мне кажется, что мы - это просто одна из шуток Всевышнего. Брэм, для того, чтобы человек счастливо прожил свою жизнь, ему вовсе не обязательно знать ответ на вопрос: откуда он взялся, в филогенетическом смысле этой проблемы. Вампиру тоже. Мы просто есть, и были в этом мире с момента его рождения, мы шли рядом с человечеством рука об руку, развивались вместе с ним, дружили и враждовали. Мы просто были и будем, пока существуют люди. Я не первый и, дай бог, не последний вампир в этом мире.

- Но самый разрекламированный... Беда, коль сапоги начнет тачать пирожник. Я о Стокере.

- Тебе-то что жаловаться? Такой благородный борец за добро и справедливость получился, рыцарь без страха и упрека. Это меня расписали под Хохлому. С образом психопата-горлодера я уже смирился, Дракула Страдающий - это вообще классика жанра. Чего только нового не узнаешь о себе от режиссерской братии и благородных возделывателей литературной пашни. Никогда бы не заподозрил в себе Иуды Искариота, например.

- Должность обязывает. Ты и при жизни успел прославиться отнюдь не как миротворец.

- Брэм, не бери на себя смелость с уверенностью рассуждать о тех фактах, свидетелем которым никогда не был. Что в моей прижизненной биографии тебя возмущает? Лес кольев, количество жертв, садизм? А почему такого возмущения не вызывают события Варфоломеевской ночи? Уничтожение Ордена Сионского храма? Политика Ивана Грозного, который при жизни, заметь, носил куда менее достойное прозвище "Мучитель"? Брэм, это - дань времени. Для любого правителя, князя или господаря, а особенно в Восточной Европе в те времена, такое поведение было нормой. Говоришь: "Казнить своих, чтоб чужие боялись"? А кто поступал не так, как я? Своих детей я не убивал, в отличие от некоторых. Жестокость, садизм? Брэм, знал бы ты, что в те времена творилось в Османской империи! А я этого насмотрелся за семь лет. Так вот, все, что делал я - это были детские игры по сравнению с понятием султаната о милосердии. А Рим? Я и рядом не стоял с Калигулой или Нероном. Так что, "не пой, красавица, не пой мне песен Грузии печальных". Не надо. Что? "Пировал среди трупов"? Мой дорогой друг, тебе нравится запах гнилятины? Нет? Так вот, мне он тоже не нравится. Особенно за обедом. А Курицин этот, земля ему пухом, присутствовал на банкете под открытым небом. На пригорке. Колья были расставлены под городом и находились в поле зрения. Брэм, да в те времена и четырех шагов нельзя было пройти, чтобы не наткнуться на виселицу или кол. Что? История с послами и шапками?.. Видел бы ты, как хохотал мой двор - впору было конкурс на шутку года объявлять. А если серьезно - нужно уважать традиции той страны, куда тебя направили послом, а не своей собственной. Со своим уставом, как говориться, в чужой монастырь не лезут.

- Похоже, тебя по-прежнему возмущает неадекватная оценка твоих действий современниками.

- Я не один такой. Скажи сейчас кому-то "Жиль де Рэ", и все начнут кивать головами, как китайские болванчики, и говорить: "А, ну как же! Синяя Борода! Который зарезал четыре сотни детей". И мало кто вспомнит, что тот самый Жиль де Рэ, маршал Франции, сражался под знаменами Святой Жанны и был одним из немногих, кто поднял на ноги армию Карла. Скажи сейчас "Филипп Красивый" и все вспомнят процесс над тамплиерами, и мало кто - объединение Франции, которое успешно свел на нет его сынуля. Ричард Львиное Сердце - стойкие ассоциации с Робин Гудом и Крестовым походом. А этот самый Ричард запустил правление в Англии так, что потом долго разгребать пришлось. Брэм, это самое неблагодарное дело - ждать адекватной оценки действий от потомков. "История рассудит"? Спасибо, я Суд Божий предпочту...

- Ты думаешь, Господь примет тебя?

- Странно слышать такую фразу из уст поборника милосердия Божьего. Кто знает, каков он и есть ли он вообще? Помнишь этого паренька из вашей зондер-команды? Да, того самого, который попытался убрать Амалека?

- Земля ему пухом. Хороший был парень.

- Теперь не менее хороший вампир.

- Что?!!

- Ты не в курсе? Теряешь форму Ван Хэлсинг... Так вот. Он попытался противостоять Амалеку, размахивая крестом без истинной веры в сердце. Распятия, образа, священные предметы - это всего лишь символы, сам знаешь. Действует только истинная вера. А что есть истинная вера, как не собственная сила? Сила воли, которая пробуждает спящие в каждом человеке способности? В идеале каждый человек может противостоять вампиру исключительно силой воли - магией воли, если угодно. А если это так, то почему кто-то берет на себя право утверждать, что Господь не приемлет нас?

- Старый софист. Не более чем полчаса назад, ты утверждал, что бессмертие твое не от Бога. А - как ты выразился? - "от силы, находящейся в застарелом конфликте с Господом". Влад, ты не можешь ступить на освященное место, святая вода в чьих угодно руках действует, как концентрированная кислота. Так что там насчет "всего лишь символов веры"?

- Святая вода? Дорогой друг, а как насчет месмеризма? Управление человеческим сознанием на расстоянии? Как насчет телекинеза? Если передвижение предметов в пространстве - это всего лишь цепь электрохимических реакций, то что тогда говорить относительно веры? Возможно, существуют некие эманации веры с "пиявочным эффектом"? Может собственную магию воли можно передавать на расстоянии?

- Любопытный вопрос. Что собой представляет магия веры в техническом плане? Электрохимические волны? Возможно ли "заряжать" верой предметы?

- Скажи лучше "заражать"... Предположим, что возможно. Эти волны конфликтуют с волнами нашей, вампирской, воли? Перекрывают?.. Брэм, а ведь тогда получается, что Господь - это всего лишь генератор волн определенной длины?

- Да... Дорассуждались... Что ты хохочешь?...

- Брэм... Еще пара бутылок - и пьяный Ван Хэлсинг вместе с пьяным Дракулой начнут выяснять кто кого и насколько уважает. Но, если говорить серьезно, я не верю в то, что вампирам после смерти обречено вечное проклятье. Каждый из нас чувствует так же, как и люди. Грешит так же, как и люди. И пусть бросит в меня камень тот, кто перед ликом Господним будет утверждать, что мы никогда не помогали людям. Наша психология, Брэм, такая же, как и у людей - мы любим, ненавидим, страдаем и веселимся так же, как и люди. Мы помогаем тем, кто нам близок, а в их число входят не только вампиры.

- А как насчет убийств?

- Аргумент, который, наверняка, надоел и тебе самому. Питаться кровью людей - это наша природа. Мы хищники среди людей. Почему Господь не карает вас за убийство животных? Вы - хищники в мире животных. Мы - в мире людей. Мы - это просто иная форма жизни.

- Мы не убиваем обладающих сознанием.

- Новорожденные тоже не обладают сознанием.

- Новорожденные - это тоже люди.

- А разве я утверждал, что вампиры - это люди? Мы тоже не убиваем себе подобных. Убийство вампира вампиром так же, как и у вас, людей, наказуемо.

- Влад... Давай оставим этот бесплодный спор. Если ты помнишь, то в прошлый раз мы договорились не поднимать эту тему.

- После того, как в пылу спора ты едва не окатил меня святой водой...

- ...сползая спиной по стене, куда ты меня впечатал.

- Ладно. Мир?

- Мир. Ну что, еще по бокалу?

- Давай. В конце концов, не так уж и часто доводится надираться в компании охотника.

- Как и мне - в компании вампира... "Странно порой играет судьба нами..."

.- И, продолжая цитату, что я должен ответить? "Кровь..."? Каламбур.

- На исходе первой сотни лет я думал, что не выдержу. Те, кого я знал и любил...

- ...стали дряхлыми стариками и высохшими мумиями, страдающими артритом и склерозом. С трудом верится, что когда-то они были твоими друзьями и подругами молодости. Знаю, Брэм. У нас это называется первым кризисом бессмертия. Осознание собственной вечной молодости. Я бы сказал: негативного аспекта этого новоприобретения. Я полагаю, что твое благословенное бессмертие в этом вопросе ничем не лучше нашего, проклятого... Я такое пережил, когда уходил Раду.

- Странно. Я думал, что ты достаточно самолюбив, чтобы не скорбеть о предателях. Разве не твой братец тебя сдал Матиашу?

- Иногда нужно учить историю не по книгам... Если я к кому-то и мог повернуться тылом, не боясь, что мне воткнут нож на полметра выше задницы, то это был Раду.

- Который с удовольствием присвоил себе трон господаря, когда ты...

- ...двенадцать лет отдыхал на нарах? Брэм...

- Что ты хохочешь?

- Ты действительно думал, что это я двенадцать лет устраивал образцово-показательные птичьи и крысиные казни на радость тюремщикам?.. Все это время?..

- Хватит ржать!

- Прости, Господи... Брэм, я думал ты меня хорошо знаешь.

- Двенадцать лет в застенке кого угодно могли...

- Я там провел всего год. Пока не понял, что надежды нет.

- Надежда умирает последней.

- Причем предпоследним умирает надеющийся... Когда я понял, что мою фигуру убрали с шахматной доски, я стал думать о побеге. С Амалеком я познакомился еще при жизни. С ним, с его Хозяином и с Хозяином его Хозяина. Они-то и устроили мне побег.

- И ты знал, что они вампиры?

- Разумеется.

- Крепкие у тебя нервы были... И что дальше?

- Из крепости нам удалось вырваться. Лошади стояли прямо за рвом. Я был свободен - после года заключения. Мысленно я был уже в Снагове, собирал войска и красочно представлял себе, что я устрою Матиашу Корвину, но... Странно порой играет нами судьба...

- Что-то случилось?

- Разумеется, случилось. Иначе мы не сидели сейчас с тобой и не вели неспешные беседы. Побег был раскрыт. В крепости подняли тревогу, и нас стали обстреливать со стены. Амалеку, Жилю и Этьену стрелы - как мертвому припарки, но я-то был человеком.

- Ты...

- Меня подстрелили. Причем на редкость удачно. И это - уже почти на свободе!.. Иногда мне кажется, что я не двинул кони в тот же момент исключительно потому, что был взбешен до белого каления. Пройти все коридоры, вырваться из крепости, испортить отдых трем неплохим вампирам - для того, чтобы получить стрелу под лопатку?!

- И тогда ты получил Становление?

- Именно. Я тогда дьявола в задницу поцеловал бы - только бы не умереть. Не сдохнуть так нелепо... Скатившись с лошади, я держался только этой мыслью и нашел в себе силы прошипеть Амалеку: "Делай, черт возьми!". Иногда, Брэм, Становление дается не в романтическом мрачном вампирском замке, в зале со свечами и непременным камином в перспективе или на кладбище, среди памятников восемнадцатого века, скрытых полосами зловещего тумана, под аккомпанемент воя "детей ночи". Мое Превращение прошло под проливным дождем и градом летящих с крепостной стены стрел, в луже неромантической грязи, без долгих разговоров о тяготах бессмертия. На последнем издыхании кандидата, если будет угодно.

- Этьен де ла Марк, Жильбер де Краон, Амалек... Я не понимаю одно: что заставило трех вампиров - не самых последних в вашей иерархии - рвануться к тебе на помощь?

- А это, Брэм, уже совсем другая история.

- Но исторические факты...

- А ты все так же любишь факты.

- Известно, что Дракула провел в плену двенадцать лет, после чего был освобожден, принял католичество, женился на Матильде...

- На этой потаскушке?

- Так что произошло на самом деле?

- Сказать кому - не поверят. Уж больно похоже на плод буйной фантазии исторического романиста. Матиаш Корвин нашел двойника, который и занял мое место в темнице, а потом и на троне. Ты был прав: время меняет, и спустя двенадцать лет никто и не помыслил бы сомневаться в том, что из темницы вышел не я.

- Но почему ты не заявил о себе?

- Брэм, не будь идиотом. Если бы я вновь появился на политической арене, то возникла бы масса вопросов: а почему господарь не ходит в церковь? А почему господарь не отражается в блестящих поверхностях? А куда он пропадает на рассвете и на закате? Да Матиашу и пальцем не пришлось бы пошевелить в этом случае - мой двор сам бы меня спровадил на тот свет... Я предпочитал оставаться в тени.

- И управлять страной оттуда?

- Именно. А когда появился этот двойник...

- Раду его подставил, потому что на самом деле следовал твоим указаниям. Так?

- Мы обошлись малой кровью.

- Раду прочно обосновался на валашском троне, а фактически правил ты.

- Нет. Ему нужна была моя помощь только в первые годы правления. А потом Раду прекрасно справлялся и без моего вмешательства. Мы вместе формировали политику еще когда я был человеком, поэтому во времена правления Раду я не мешал ему.

- Разумеется. У тебя появились новые дела.

- И новые подданные.

- Вампиры.

- Вампиры, Брэм. Твои любимые вампиры.

- Почему ты не дал Становление Раду? Если вы с ним были так близки?

- Потому, что я умею уважать чужие желания. А Раду хотел остаться человеком. А после смерти Лидии он был... В общем, пятьдесят четыре года - это не самый подходящий возраст для Превращения.

- Лидия?

- Его вторая жена.

- Ясно... Ладно, Влад, налей-ка. Начали за здравие, кончили за упокой.

- Земля ему пухом. И светлого пути.

- Воистину... Ты любил своего брата?

- Нет, блин - притворялся! Или тебя настолько поражает тот факт, что вампиры тоже могут любить? Ну не будь же ты таким...

- ... идиотом? Ты это хотел сказать?

- Не заводись, Брэм. И еще одна бутылка будет явно лишней.

- Не бухти. Ты мне не мамочка.

- Я уже говорил, что вампиры чувствуют так же, как и люди. Или почти так же.

- Ладно, уговорил.

- Ах, ты ж моя кокеточка!

- Иди ты!

- Куда?

- Сам знаешь... Что ты снова ржешь?

- Мне будет тебя не хватать.

- Не дождетесь!

- Ладно, Ван Хэлсинг. Скоро рассвет. Еще не вся кровь выпита.

- Еще не все осины вырублены.

- Еще не все разговоры переговорены. Подумай о моем предложении.

- Не знаю, Влад. Не знаю... в конце концов, время работает на нас. Свидимся?

- Свидимся. Обязательно свидимся.

- До встречи, кровосос.

- До встречи, охотник.