ГЛАВА 2
Я знал, что отличаюсь от других людей, так же как и мои родители знали это с самого детства.
У меня была респектабельная семья - отец дипломат, дед профессор, мама микробиолог.
Надо ли говорить, что моим образованием занимались с моего рождения, и когда в четыре года я научился писать, причем, сразу обеими руками, одновременно, и выяснилось, что я врожденный амбидекстр, моя няня, профессиональный педагог, была оперативно заменена на учителя с докторской степенью. В четыре года.
В 12 лет я закончил школу, в 22 года и у меня были степени по математике химии и психологии.
Мне нравилось и нравится учиться, это доставляет мне радость.
Но в 10 лет я в первые понял, что радость мне доставляет не только это.
У нас в доме жил мальчик Саша, которого любили только родители, остальные тихо ненавидели, но всегда улыбались этой семье в лицо.
Его отец работал большим начальником в ГАИ, а бабушка была директором школы, в которую он ходил. Но его не любили не поэтому, а потому что он был злым и противным, многие и не догадывались, что ещё он мучал и убивал животных.
Я слышал, как о нём говорили мои родители, которые меня убедительно просили избегать общения, а мы и не пересекались.
Я учился дома, посещал несколько кружков и секций, где его ни разу не видел, ходил на плавание, занимался шахматами, фехтованием и тайком от родителей ходил на бокс. Уже 2 года.
При первой встрече, мне было восемь, внимательно меня оглядев, Сергей Сергеевич, тренер, не проявил энтузиазма и сказал, что бокс это не моё, что-то у меня с плечами и ростом, мне бы в баскетбол.
Я пообещал обязательно попробовать себя в баскетболе, но сказал, что Рэй Мерсер начал заниматься боксом только в 25 лет, и никто не верил, что что-то из этого выйдет, что не помешало ему стать олимпийским чемпионом. Поэтому, мне хотелось бы получить мой шанс.
Свой шанс я получил, Сергей Сергеич поставил мне девятилетку в спарринг, которого я отправил одним ударом в нокдаун. Я не сказал ему, что мои родители категорически против бокса, просто решил, что это лишняя информация, прекрасно понимая, что долго это не останется в тайне...
Но на следующий день, после разговора с родителями о Саше, я столкнулся с ним лично.
Возвращаясъь из кружка по шахматам, и увидел бабу Валю, соседку, которая медленно шла к подъезду с другого конца дома, держа в своих морщинистых натруженных руках труп своей болонки Фионы. Из её глаз текли слёзы, она горько плакала, прижимала свою любимицу к груди, голова которой неестественно болталась.
Я остановился, посмотрел чуть правее - там, на лавочке, сидел Саша, он радостно болтал ногами, улыбался глядя на плачущую бабушку с мертвой собакой, и он был просто счастлив.
На следующий день бабу Валю нашли мёртвой в квартире, у неё случился инфаркт, а рядом с ней лежала коробка с Фионой, которую она так и не успела похоронить.
ГЛАВА 3
Баба Валя была одинокой, и её сын и муж умерли давно. Она смогла окружить любовью всех, сидела с чужими внуками, пекла пирожки на весь двор, брала других собак на время, на передержку, как сейчас говорят.
У неё была верная подруга, Антонина Ильинична, которую никто не решился бы назвать баба Тоня.
И Антонина Ильинична никого не боялась. Она была председателем Горисполкома. Поэтому, сразу после похорон, она пошла к родителям Саши и высказала все, что думала о них.
- Вы серьезно?- она отказалась заходить в квартиру, и разговаривала в общем коридоре, я же прекрасно слышал и видел все, стоя этажом ниже, - Вы думаете, так будет продолжаться всегда?
- Антонина Ильинична, - мама Саши что-то хотела возразить.
- Не сметь меня перебивать! Вы вырастили монстра, и вы ещё будете горько, горько жалеть об этом, он уже убил человека, Валентина умерла из-за него!- Антонина Ильинична перевела дыхание, а в это время в комнате надрывалась малютка, младшая сестра Саши, ей было всего полгода.
- Вы увидите, моя милая, и Вы узнаете, причинённая боль всегда возвращается, но в сокрушительных размерах, Вы будете следующими! Увидите, в сокрушительных размерах, - она подняла протестующе руку, - и мне более не о чем с Вами разговаривать, - у неё на глазах выступили слезы. Она развернулась, сделала шаг вперёд, и обернулась:
- Я не верю в Бога, я коммунистка, но Господи, пусть Ваш выродок сдохнет.
Мать Саши долго не могла отойти от шока. Никто и никогда я с ней так не разговаривал, и она не верила, что её Сашенька может мучить, тем более убивать животных, хотя ей много раз об этом говорили. Ведь он так улыбался...
Спускаясь вниз, Антонина Ильинишна заметила меня. Она остановилась, потеребила меня за щеку, улыбнулась и сказала: - Как хорошо, Сеня, что есть такие дети, как ты, есть хоть какая-то надежда на этот мир.
К этому моменту я уже два дня приглядывал за Сашей. И смог узнать, что в маленьком лесочке, за пустырем, есть целое кладбище, я насчитал 34 захоронения. Саша приходил туда днём, стоял и долго смотрел на творение своих рук, своё маленькое персональное кладбище. Издевался и убивал животных он здесь же, когда темнело. Мне об этом рассказала семилетняя Любочка, которая с братом двойняшкой случайно стали свидетелем, как Саша мучал в лесочке щенка. А Саша не боялся темноты.
Я принял решение, утоплю его в маленьком пруду, который был в ста метрах от нашего дома, это будет выглядеть как несчастный случай.
Хороший план, но этой ночью пойду посмотреть, мне надо это увидеть самому, я хотел понять.
Но этой ночью, он пришёл тихо, опустил сумку в заранее выкопанную яму, быстро закопал и убежал.
Странно... но это уже не имеет значения, сегодня в обед я его убью.
Однако, в жизни планом свойственно неожиданно меняться.
Следующим утром весь двор был забит милицейскими машинами. Соседи высыпали на улицы. Мать Саши, как безумная, бегала по улице, рвала на себе волосы, кричала, верните мне дочь, где моя девочка.
Оказалось, ночью кто-то украл ребёнка прямо из квартиры, утром дверь квартиры оказалась открыта, и вся милиция города была на ушах...все искали девочку. А я нет.
Я побежал на Сашкино кладбище, быстро раскопал последнюю могилку, достал сумку, расстегнул молнию. Да, малышка была там. Этот урод убил свою малютку сестру
