BloodyAlice

Часть 2.

Полёт в ночном прохладном воздухе заставлял зубы выбивать дробь, но ни звука не произнес принц, то оглядывая с высоты свои земли, в которые уже не вернется, то любуясь звездным небом, насколько это возможно из-под брюха и огромных крыльев. Как водится, прилетели они на самую высокую гору в окрестных королевствах. Приземление было довольно жестким. Розовый комок из кринолина и кружев выпал из лап рептилии в метре от земли, и пребольно ударяясь разными частями тела, покатился к входу в пещеру. Наконец когда движение замерло, принц занял устойчивое положение сидя, привычно расправил грязные юбки с кое-где оторванными кружевами и элегантно чихнул пару раз, прикрываясь ладошкой.

- Да ты в образе круглосуточно, что ли?

Принц вздрогнул и поднял взгляд на дракона. Прямо перед ним была покрытая сиреневой чешуей симпатичная морда. В упор смотрели обрамленные длинными ресницами желтые глаза... Дракониха???

Принц от удивления громко икнул, и совсем не элегантно забыл прикрыть рот и покраснеть.

- В каком образе?

- В женском.

- Я принцесса!

- О, проблемы с самоидентификацией? - ехидно поинтересовалась дракониха.

Принц встал и оттряхнул платье.

- Меня зовут Николина, - гордо тряхнул пыльными локонами принц.

- А меня – Хельга, - дракониха подцепила когтем корсаж платья и одним движением распорола одежду напополам. Розовая ткань упала кучкой на землю вместе с фальшивым тряпочным бюстом. Осталось тело с волосатой мужской грудью, в панталонах с оборками и золотистых бальных туфлях сорок пятого размера.

- Хорош уже... ээээ... Николас, наверное?

Полуголый принц, красный до пояса панталон, только кивнул с невнятным утверждающим звуком.

- Приятно познакомиться! - Хельга хмыкнула и, по-женски покачивая задней частью тела, скрылась в пещере. Принц с тоской смотрел на разорванное платье и совсем не понимал, что же ему делать дальше. Такого развития событий он не предвидел. Бодрящий ночной воздух заставил подхватить лохмотья и отправиться в пещеру.

Жилище драконихи было огромно и многокомнатно. В смысле: не одна пещера, а несколько соединённых переходами. В каждой "комнате" на видном месте - по картинно усаженному скелету в доспехах. Куч с сокровищами не наблюдалось. Может в другом месте прячет? В большом зале огромный очаг в полу, дракониха развела пламя, стало теплее.

- За тобой идут, ты знаешь? - спросила она, слегка растягивая шипящие.

- Не может быть! Я выкинул амулет.

Принц набросил на плечи остатки платья.

- Ты, думаешь, самый хитрый? На тебе заклинаний - как яблок на дереве. Каждая заколка в волосах, да даже это вот платье, всё заколдованно. И колдун летит.

- У нас ведьма, - отмахнулся принц.

- Ну да, такой же как ты – принцесса, - фыркнула Хельга.

- Ещё скажи, что мой батюшка мне матушка!

Принц откровенно веселился, но дракониха серьёзно смотрела на него.

- Странное у вас королевство.

***

Принц откровенно веселился, но дракониха серьёзно смотрела на него.

- Странное у вас королевство.

… и, не удержавшись, фыркнула:

- Так что насчет батюшки я бы проверила.

- Итак, дорогой мой принц, у нас с тобой несколько вариантов дальнейшего сотрудничества. Хорошо прожаренный, средне прожаренный и слегка обжаренный с кровью. Ты какой предпочитаешь?

Николас слегка побледнел. Ни один из предложенных путей ему почему-то не нравился. Скелеты в доспехах внимательно следили за развитием ситуации из своих углов.

- Принцесс нельзя есть! - заявил Николас, - Что же это за волшебная история получится? Дракон унес принцессу… и сожрал?.. Так не бывает! Я категорически против!

- Ну, ты ведь не принцесса. Ты принц. Чем ты лучше тех, что сидят по углам? - разумеется, съедать принца в планы Хельги не входило. А вот хорошенько напугать было не только полезно, но просто-таки необходимо, - так что единственный вопрос, который мы с тобой обсудим - это степень прожарки. Итак?

Принц побледнел еще сильнее.

- Так ведь и ты не обычный дракон? Ты ведь… - Николас на мгновение затруднился с характеристикой, - девушка? - Николасу вдруг пришло в голову, что он ровным счетом ничего не знает о том, что происходило с принцессами с момента их похищения драконом до освобождения, если последнее вообще имело место. А подразумеваемое развитие событий было продиктовано хорошей, хотя и слегка испорченной, фантазией и не учитывало проблем межвидового скрещивания.

Однако Хельга задумалась. Драконы - существа магические, и вульгарная сторона вопроса размножения для них не актуальна, что бы ни думали об этом люди. Но любому живому существу, а драконы, несомненно, живые существа, приятно, когда рядом есть кто-то, кому ты не безразлична...

Пауза длилась около минуты. Потом Хельга аккуратно, стараясь не задеть Николаса, пыхнула в его сторону огнем. Николас вжался в стену.

- Ладно. Есть для тебя одна возможность не стать эскалопом. Предложи твоему папе заплатить скромный выкуп в объеме, скажем, десяти тысяч золотых. Я не слишком низко тебя оценила? - Хельга вопросительно посмотрела на принца.

Николас лихорадочно соображал, что лучше - разочаровать дракона прямо сейчас или немного подождать. Глядишь - выдастся более удачный момент сообщить ему об истинном положении дел.

- Хорошо, подумай до утра, - Хельга подтолкнула принца в тупиковое ответвление пещеры, кинула ему шлем с одного из скелетов - будет вместо ведра - и завалила выход большим камнем.

Утром, однако, Хельге было не до Николаса. Ее пещеру обнаружил очередной искатель приключений, и теперь, стоя у входа, извлекал нестройные душераздирающие звуки из несчастного боевого рога, да орал дурным голосом что-то насчет Битвы Не На Жизнь, а На Смерть.

***

Хельга запихнула Николаса в тупик, швырнула ему зачем-то шлем, завалила камнем и ушла.

- Хельга! Хельга! Ты чего? Я не сбегу!

Из-за камня тишина.

- Вот же, а ещё женщина. Накормила бы хоть...

Темно, хоть выколи глаза, сыро и холодно. Кушать хочется... Желудок принца выдавал потрясающие песни, сиди нотами записывай да играй потом на балах - весёлые танцы выйдут.

Глаза привыкли к темноте и принц, кутаясь в свои розовые лохмотья, ходил вдоль стен, ощупывая каменные апартаменты. Что-то белело в углу. Очередной скелет. В небрежной позе, - как умер, привалившись к стене, так и оставлен, не чета остальным, по фэн-шую рассаженным и чистеньким. Доспехи покосились на бок, не сдерживаемые плотью, оружие рядом, насколько принц мог понять на ощупь... Так, а это что?

В руках тёплое, многогранное, засветилось сперва едва заметно, и по нарастающей. Николас держал в руках крупный кристалл, приделанный к обмотанной кожей рукояти. Источник света освещал пещеру довольно прилично, не выгоняя тени из углов, но достаточно, чтобы не спотыкаться о камни под ногами. Интересно.

- Так, скелетик, что у тебя ещё есть?

Мародёрство доставило неожиданное удовольствие, а также улов в виде красивого острого кинжала и пустого кошеля.

Эх-х... А собственно на что ты рассчитывал? Принц со вздохом перевернул шлем, кинутый Хельгой, сел на него возле рыцаря. Череп вдруг с громким хрустом отвалил нижнюю челюсть.

- Чего скалишься?

Скелет продолжал улыбаться. Такое развеселое соседство внезапно разозлило принца.

- Сменил клетку на клетку. Принцесса Николина, воз тухлых овощей батюшке на кухню! Коварные планы, планы внутри планов... - на лицо упали длинные шелковистые волосы и принца вдруг осенило. - Ну, попробуйте теперь, найдите принцессу. Что ты, батюшка, теперь делать будешь? Как народу объяснишь?

Первая прядь бесшумно упала на землю. Кинжал за годы прозябания без дела не утратил своей остроты. Вскоре все локоны были сострижены. Криво, косо, торчали в разные стороны, но возле скелета сидела не девушка, а парень.

- Вот так ваши планы сгорят в драконовом пламени.

Спустя часы принца вырвал из дрёмы звук боевого рога и неразборчивые вопли. Кажется, за ним пришли.

***

Хельга спокойно принимала свою участь. Если ты родился драконом, то вот такие идиоты время от времени непременно будут портить тебе жизнь. Несмотря на то, что ты ничего плохого им не сделала. Однако, согласно сложившимся стереотипам, дело чести рыцаря - сразиться (желательно, при этом, сразив) с драконом. А дракон, опять-таки согласно народным представлениям, просто обязан был принять вызов, желая своим соперникам смерти. Хельга соперникам смерти не желала. Прежние обладатели скелетов, ныне сидящих в углах пещеры, по большей части самостоятельно справлялись с задачей свернуть себе шею, упав со скалы, отравиться какой-нибудь приятно выглядящей дрянью или даже утонуть в неглубокой речушке, протекавшей близ пещеры. Теперь они служили своего рода пугалами для непрошеных посетителей.

Поединок проходил следующим образом. Не сильно одаренный интеллектом, зато очень настойчивый дядька в доспехах тыкал в сидящую у пещеры Хельгу палкой с железным наконечником. Дядька был очень упорный, поэтому палку в конце концов сломал. После чего достал железяку, обозначающую богатырский меч, и начал стучать ей по хельгиной чешуе. Хельга сочла подобное поведение несусветной наглостью и слегка дыхнула на рыцаря огнем, отчего меч раскалился, а доспехи начали играть роль хорошо раскочегаренной духовки. Воин заорал, бросил меч и начал беспорядочно метаться по площадке перед пещерой, пытаясь содрать с себя доспехи. Доспехи, видимо, были хорошо закреплены, посему содрать их не получалось. Хельга аккуратно подцепила соперника когтем и поместила его в речку. Вода зашипела, рыцарь пришел в себя и ухитрился доспехи сбросить, после чего, выкрикивая нечто нечленораздельное, рысью переместился подальше от места битвы.

Хельга надеялась, что характер проведенной битвы заставит героя держать язык за зубами и не слишком хвастаться знаниями о ее месте обитания…

***

- Ох, горе-то какое! - сокрушался с утра король, вытирая глаза шелковым платочком. - Утащил злой дракон сыночку моего меньшего, надежду старости....

- Батюшка, - одернул отца старший сын, Генрих. - Ты опять забываешься. Николина не "твой младший сын" а "твоя единственная дочь"...

- Точно, - вздохнул король, и снова, картинно протерев глаза платочком, запричитал, - Ох горе-беда, унес дракон доченьку мою единственную, отраду моих глаз, свет очей моих... А амулет она потерять умудрилась, и теперь не видать нам драконьих сокровищ. Что делать-то будем, дети мои? - король повернулся к сыновьям. - Казна пуста, и теперь, вместо ожидаемого пополнения сокровищниц, нам еще придется тратиться на возвращение принца. Ну, в смысле принцессы. Просто так ее никто спасать не станет... не бросать же ее теперь?

Утром, когда король вызвал придворную ведьму, чтобы узнать местонахождение принцессы, заклинание поиска привело их за границы сада, где обнаружился амулет. Ведьма развела руками, пообещала что-нибудь придумать, да и пропала с концами. И теперь король собрал семейный совет, чтобы обсудить дальнейший план действий.

- А если, - туповато улыбнулся третий сын, Михаэль, - если предложить спасителю руку принцессы? Думаю, окажется достаточно желающих...

- Почему бы и нет? - со злобной ухмылкой поддержал его Клаус, второй по счету. - Николина сама виновата, что потеряла амулет, вот пусть теперь разбирается с последствиями.

Генрих нахмурился - такого развития событий он не ожидал. Младшего брата было жалко. Но и он не стал возражать.

- Наверное это единственный вариант, - печально вздохнул король, - Что ж, пойдем к народу, объявим королевский указ...

***

- На что налог? На навоз? - Хельга не знала, смеяться ей или плакать. Освобождённый из заключения Николас решил, что тянуть с признанием большого смысла не имеет, и исчерпывающе обрисовал ситуацию с выкупом. Теперь они сидели с драконом друг напротив друга, надувшись. Николас за ночь замёрз, тело болело от жестких камней, на которых пришлось спать, желудок намекал, что давно пора подкрепиться, а звуки, заставившие его проснуться, вообще вводили в уныние.

Хельга тоже не испытывала восторга от происходящего. Решить вопрос с золотом одним махом при таком раскладе не получалось. Мало того, что принц'есса выдалась нищая, так ведь без ущерба для репутации не получится и обратно её сплавить. А значит, нужно ожидать толпу придурков, которые попрутся принцессу освобождать. Можно было бы известить соседние королевства о реальной имущественной стороне проблемы, а заодно и проблемах гендерной идентификации пленника, но когда ты дракон - кто тебе поверит? Стереотипы, будь они неладны.

- Ну что, принцесс, иди-ка, посиди в пещере. Заодно свою шерсть приберешь. Надо обстановку разведать, - Хельга подтолкнула принца в пещеру, и, закрыв камнем вход, взмахнула крыльями.

- Будешь хорошо себя вести - поесть принесу, - и взмыла в небо.

Авторы: Н.Смит, В.Карпов, П.Степанов, Е.Grееn

Часть 1.

- Проклятые стереотипы! - бурчал себе под нос принц, привычно пытаясь затянуть на спине шнуровку платья. Он всегда одевался сам, ненавидел помощь слуг, - Стоит только королю иметь сыновей и ни одной дочери, так драконы облетают государство стороной.

Младший принц уверенными движениями наносил макияж.

- И вот я с малолетства наряжаюсь в бальные платья и бантики-заколки, пудрю лицо, крашу глаза... И всё зачем? Чтобы прилетел дракон и украл меня.

Принц завивал свои светлые длинные волосы. Хоть с этим повезло: отрастил - и парик носить не надо.

- Казна пуста! - передразнивал он голос отца, - Ты - вся надежда королевства! Твой долг - поймать дракона на живца. На тебя, сын мой. Вестонии нужны сокровища крылатой ящерицы, иначе нам не заключить брачных союзов для твоих братьев. Все знают, что мы бедны, и не хотят отдавать дочерей за нищих принцев. А нам необходимо расширять границы.

Так говорил батюшка и облагал новыми налогами крестьян, но это не спасало. Последний налог "на навоз" вызвал бунт, который едва подавили.

Так вот, драконовы сокровища. Долгосрочный коварный план короля состоял в том, чтобы обогатиться за один раз, и отсутствие дочери не долго его смущало. Стройный, миловидный, невысокий принц вполне мог сыграть женскую роль. Принца, что характерно, не спросили.

- Вот сцапает он тебя, а наша колдунья найдет логово по своему заговоренному амулету, я отправлю войско - и сокровища станут наши!

Король наказал носить амулет на шее, никогда не снимая. Принц не снимал.

Из начищенного до блеска металлического зеркала на него смотрела миленькая девушка. Ещё раз критично осмотрев себя, принц решил, что грудь маловата и запихнул в корсаж ещё тряпок. Вот так лучше.

Сегодня бал в честь шестнадцатилетия принцессы, которой нет. Сегодня он будет гулять по саду, и по традиции его сцапает дракон. Ведь каждому известно, что они именно так всегда и поступают. Зверя уже замечали на границе с соседями, значит, дракон знает о добыче.

Принц вышел за дверь, шурша юбками и улыбаясь придворным. Всё хорошо в этом плане, особенно - возможность покинуть королевство и никогда не возвращаться.

Лже-принцесса поклонилась королю, весь вечер исполняла свою роль, а когда солнце склонилось к горизонту, вышла в сад.

Шорох крыльев не заставил себя ждать. Рывок вверх, глоток холодного воздуха нового начала. Никогда он сюда не вернётся, у него были свои планы на жизнь, жизнь без верёвок кукловода.

Когтистые лапы бережно держали добычу, крылья размеренно и неторопливо взмахивали в ритме свободы.

Амулет был выпущен из рук и, кружась, как осенний лист, упал за границей сада.

***

- Стереотипы - вещь, конечно, идиотская... - сказал юный ведьмак (или ведун?), вертясь у зеркала в попытках эффектно пристроить на долгое время нестриженых волосах остроконечную шляпу, - но ничего не поделаешь...

И вправду - старая ведьма померла, а наследницы среди молодых девиц сыскать не успела. А молодой человек, с интересом изучающий ведовские книги, еженедельно приходил помогать старушке. Но ведьмой-то обязательно должна быть женщина, к ним доверие особое - вот и приходится выдерживать этот маскарад, даже при королевской семье... Вот и приходится щеголять в чёрных башмаках и платье - зато король зарплату платит, а деньги-то нужны...

Только часто такое выдаёт... Вот, из последнего - придумал на королевское дитя приманить дракона, чтобы он, значит, выкрал, а потом прийти к нему армией, убить и обчистить сокровищницу. А за этим следовало предоставить королю зачарованный амулет, дабы потом направить армию в нужное место спасать принцессу...

Принцессу... Ха! Если бы это была принцесса! Ведун уже собирался сбросить с себя чёртов ведьминский наряд, да, прикинувшись при помощи колдовства знатным женихом, прописаться королевским зятьком! Но не был бы он мастер в ведовском искусстве, если б не определил, что принцесса... Того... Тоже трансвестит. Н-да, неловко было бы в первую брачную ночь.

А ещё этот умник надумал сбежать. Бросить амулет и затеряться в ночи под шорох драконьих крыльев. Но у ведуна были свои планы - та чугуниевая болванка, выданная "принцессе" с наказом не снимать, дабы его было можно найти, была заблаговременно оснащена заклятием, передававшим слепки мыслей обладателя, которые юный колдун давно научился расшифровывать, так и выяснил планы принца. Амулет этот найдут в дворцовом саду, "ведьма" разведёт руками, покручинится вместе со всеми, будут, возможно, похороны с пустым гробом...

А после проложит путь по Следящим Заклинаниям, что были заложены, на всякий случай, на все брошки, колечки и заколки принца, а до кучи и на его розовое платьице - и отправится верхом на метле за бестолковым беглецом, решившим не учитывать, что дракон может его вполне и слопать. Один ведун, конечно, дракона не одолеет, и всех сокровищ не заимеет, но вполне достаточно будет чудище обхитрить, возможно, очаровать "по-женски", ха-ха, да и свистнуть столько драгоценностей, сколько на метле можно будет унести.

А дальше? Дальше они оба смогут начать новую жизнь. Без дурацкого опереточного маскарада. Теми, кем являются - Принцем и Ведуном.

***

- Проклятые стереотипы, - думала Хельга, выползая из пещеры. Хельга была классическим драконом. Ну, то есть, драконихой, хотя это слово явно неблагозвучно. Что делать, "самка дракона" - вообще звучит вульгарно, поскольку подразумевает абсолютное отсутствие у драконов зачатков разума. Что, разумеется, далеко не так, поскольку драконы - одни из самых разумных магических существ. Классический дракон, как известно, всю свою бесконечную жизнь сидит в пещере на куче золота, охраняя его от разного рода желающих обогатиться. И иногда осуществляет боевые вылеты за очередной принцессой.

С золотом, правда, не сложилось. Ведь назвать "кучей" те три монеты, которые в незапамятные времена обронил у пещеры случайный прохожий, довольно затруднительно, не правда ли?

- Ну зачем мне принцесса? Что я с ней буду делать? Собачиться на кухне? Так ведь и кухни никакой нет, - вздохнув, Хельга развернула огненные крылья и одним взмахом поднялась в небо. Сегодня минула первая сотня лет, как она вылупилась из яйца, и по драконьим обычаям ей положено было украсть свою первую принцессу. Как раз в соседнем царстве праздновали совершеннолетие королевской дочки. Хельга, по своей женской сущности, была категорически против кражи принцесс, однако нужно было как-то поправлять дела с золотой кучей в пещере.

Легкость полета, мощные крылья, да и дорога до царского сада была не столь длинна. Принцесса в лунном свете была очаровательна... для того, кто принял бы переодетого мужика за принцессу!

- И здесь обман! - разочарованно подумала Хельга, сложив крылья и со скоростью реактивного бомбардировщика пикируя вниз. Однако в глубине души у Хельги зародилось некоторое, небольшое, облегчение. А может быть даже и легкая радость. И даже некоторая надежда… Ну, посмотрим.

Бережно схватив принца, Хельга взмыла обратно в облака. Хм… Этот наивный выбросил кусок железяки и совершенно не чувствует заклинаний, которыми обернут с ног до головы! "Ну ладно, с автором мы еще пообщаемся", - облизнулась Хельга…

***

- Как же эти стереотипы меня достали, - процедила Эльза, пытаясь потуже стянуть грудь, - Почему рыцарь - это обязательно мужчина?

Ее отец - главнокомандующий королевской гвардии - считал позором не предоставить на государственную службу своего сына. А раз сына нет - вот тебе, доча, доспехи, вот оружие, иди обучайся военному делу.

Нет, ничего против боевых искусств Эльза не имела, ей даже нравилось. Не нравилось ей лишь то, что приходилось изображать мужчину. Но кого когда-либо интересовало ее мнение? То-то же. И если в детстве это было еще нормально, то в последнее время ей все тяжелее прятать свою фигуру под доспехами. Вот почему девушка не может быть рыцарем? Через неделю ей исполняется семнадцать, ее заберут в гвардию, и тогда пути назад уже не будет. Придется до конца жизни играть мужскую роль, хоть принимай обет безбрачья. А то, что ей может хотеться замуж, опять же никому не интересно.

Но она еще сможет все переиграть. В это смутное время часто пропадают принцессы, и спасшие их получают славу и... Нет, жениться на принцессе она, конечно, не собирается, но кто знает? Возможно, если она спасет принцессу, ей удастся получить признание, а заодно неплохую должность телохранительницы при принцессе? Сама принцесса, как любая нормальная девушка, вряд ли сильно расстроится, избавившись от навязанного мужа...

Облачившись в доспехи, Эльза подхватила шлем и бесшумно вышла из дома. Ее отсутствие обнаружат только утром, а к тому времени она будет на границе с соседним королевством. Там ее уже никто преследовать не будет. И тогда - прощай, наконец, жизнь по чужим правилам! Она будет сама управлять своей жизнью.

Эльза вскочила на своего верного коня и отправилась навстречу свободе.

Он жил безвыходно во мгле глубокой пещеры, в самом сердце скалистой горы, где вся его пища состояла из летучих мышей, крыс да плесени. Иногда, правда, в пещеру заглядывали искатели сталактитов, пронырливые путешественники, - и это было вкусно. Приятно также было вспомнить разбойника, пытавшегося спастись там от правосудия, и двух собак, которых однажды пустили туда, чтобы проверить: не сквозной ли это ход через всю горную тропу. Природа кругом была дикая, на скалах там и сям лежал ноздреватый снег, холодным грохотом гремели водопады. Вылупился он около тысячи лет тому назад, - и, быть может, потому, что это случилось несколько внезапно, - огромное яйцо расколол в бурную ночь удар молнии, - дракон вышел трусливый и глуповатый. Кроме того, сильно на него повлияла смерть матери… Она давно наводила ужас на соседние селения, харкала пламенем, король сердился, у логовища ее постоянно рыскали рыцари, которых она разгрызала, как орехи. Но однажды, когда, проглотив жирного королевского повара, она уснула на согретой солнцем скале, к ней подскакал сам великий Ганон в железных латах, на вороном коне под серебряной сеткой. Бедняжка спросонья взвилась на дыбы, вспыхнув кострами зеленых и красных горбов, - и рыцарь, налетев, вдвинул стремительное копье в ее гладкую, белую грудь, - она рухнула, и тотчас же из розовой раны вылез боком толстый повар с ее огромным, дымящимся сердцем под мышкой.

Молодой дракон все это видел, спрятавшись за скалу, и с тех пор не мог без содроганья думать о рыцарях. Он удалился в глубину пещеры, никуда оттуда не выглядывал. Так прошло десять веков - двадцать драконьих лет.

И вдруг он стал тосковать нестерпимо… Дело в том, что несвежая пещерная пища вызывала жесточайшие желудочные тревоги, противное урчанье и боль. Девять лет он решался и на десятый год решился. Медленно и осторожно, вбирая и расправляя кольца хвоста, он вылез из своей пещеры.

И сразу почувствовал: весна. Черные скалы, омытые недавним ливнем, блистали, в разливе горного потока кипело солнце, в воздухе пахло дичью. И дракон, широко раздувая горящие ноздри, стал спускаться в долину. При этом его атласистый, белый, как водяная лилия, живот почти касался земли, на раздутых зеленых боках выступали багровые подтеки, и крепкая чешуя переходила на спине в острый пожар - в хребет двойных рдяных горбов, уменьшавшихся к хвосту, который мощно и гибко шевелился. Голова была гладкая, зеленоватая, пузыри огненной слизи свисали с нижней губы, мягкой и бородавчатой, - и исполинские чешуйчатые лапы оставляли глубокие следы, звездообразные ямы. Спустившись в долину, первое, что увидел он, был поезд, бегущий вдоль скалистых скатов.

Дракон сперва обрадовался, приняв поезд за родственника, с которым можно поиграть; к тому же он подумал, что под блестящей, твердой на вид роговиной кроется нежное мясо. Поэтому он пустился вдогонку, гулко и сыро шлепая ступнями, но только хотел хапнуть последний вагон, как поезд влетел в туннель. Дракон остановился, сунул голову в черную нору, куда ушла добыча; пролезть было невозможно. Он раза два жарко чихнул в глубину, вобрал голову и, сев на задние лапы, принялся ждать - авось опять выбежит. Прождав некоторое время, он мотнул головой и отправился дальше. В это мгновенье из черной норы выскочил поезд, хитро блеснул стеклами и скрылся за поворот. Дракон обиженно посмотрел через плечо и, подняв хвост трубой, продолжал свой путь.

Вечерело. Над полями плыл туман. Исполинского зверя, живую гору, видели крестьяне, возвращавшиеся домой, и, ошалев, застыли, - а у маленького автомобиля, мчавшегося по шоссе, со страху лопнули сразу все четыре шины, и, подпрыгнув, он угодил в канаву. Но дракон все шел и шел, ничего не замечая; издали тянуло горячим запахом сосредоточенных человеческих толп - и туда-то он и стремился. И вот на широкой синеве ночного неба выросли перед ним черные фабричные трубы, стерегущие большой фабричный город.

Главными лицами в этом городе были двое: владелец табачной фирмы "Чудо" и владелец табачной фирмы "Большой шлем". Между ними горела давняя изощренная вражда, о которой можно было бы написать целую эпическую поэму. Соперничали они во всем: в пестроте реклам, в приемах их распространения, в ценах, в отношении к рабочим, - но никто не мог определенно сказать, на чьей стороне перевес.

В ту знаменательную ночь владелец фирмы "Чудо" очень поздно засиделся у себя в конторе. Рядом на столе лежала кипа новых, только что отпечатанных реклам, которые на рассвете артельщики должны были расклеить по городу.

Вдруг в тишине ночи пролетел звонок, и через несколько мгновений вошел тощий бледный человек с бородавкой вроде репейника на правой щеке. Фабрикант его знал: это был содержатель образцового кабака на окраине, сооруженного фирмой "Чудо".

- Второй час, мой друг. Ваш приход могу оправдать только событием неслыханной важности.

- Так оно и есть, - сказал кабатчик спокойным голосом, хотя бородавка его прыгала. И он рассказал следующее.

Он выпроваживал из кабака пятерых старых рабочих, в лоск пьяных. Выйдя на улицу, они, вероятно, увидели нечто весьма любопытное, ибо все рассмеялись.

- О-го-го, - загрохотал голос одного из них. - Я, должно быть, выпил лишнего, если вижу наяву гидру контрр…

Он не успел докончить. Нахлынул страшный, тяжелый шум, кто-то крикнул, кабатчик выглянул. Чудовище, поблескивающее во мраке, как мокрая гора, глотало, закинув морду, что-то крупное, отчего белесая шея его вздувалась переливающимися буграми; проглотив, оно облизнулось, качнулось всем телом и мягко опустилось посреди улицы.

- Я думаю, оно задремало, - досказал кабатчик, остановив пальцем прыгающую бородавку.

Фабрикант встал. Вдохновенным золотым огнем брызнули его крепкие пломбы. Появление живого дракона никаких других чувств в нем не возбудило, кроме страстного желания, которым он во всем руководился: победить вражескую фирму.

- Эврика! - воскликнул он. - Вот что, дорогой друг, есть ли еще свидетели?

- Не думаю, - отвечал кабатчик. - Все спали, и я решил никого не будить и прямо пошел к вам. Во избежание паники.

Фабрикант надел шляпу.

- Отлично. Берите вот это, - нет, не всю кучу, - листов тридцать-сорок; и вот эту банку захватите, да, - и кисть тоже. Так. Теперь ведите меня.

Они вышли в темную ночь и скоро добрались до тихой улицы, в конце которой, по словам кабатчика, лежало чудовище. При свете одинокого желтого фонаря они сперва увидели полицейского, стоявшего на голове среди мостовой. Впоследствии оказалось, что, совершая свой ночной дозор, он наткнулся на дракона и так испугался, что перевернулся и окаменел. Фабрикант, человек рослый и сильный, как горилла, поставил его прямо и прислонил к фонарному столбу; затем подошел к дракону. Дракон спал, да и немудрено. Проглоченные им лица оказались насквозь пропитанные вином и сочно лопнули у него в пасти. Хмель натощак бросился ему в голову, и, блаженно улыбнувшись, он опустил пленки век. Лежал он на брюхе, подогнув передние лапы, и свет фонаря выхватывал блестящие дуги его двойных горбов.

- Поставьте лесенку, - сказал фабрикант кабатчику. - Я сам буду клеить.

И, не торопясь, выбирая ровные места на склизких, зеленых боках чудовища, он стал мазать кистью по чешуйчатой коже и прижимать к ней просторные листы реклам. Использовав все листы, он значительно пожал руку смелому кабатчику и, пожевывая сигару, вернулся к себе домой.

Настало утро, великолепное, весеннее утро, смягченное сиреневой поволокой. И внезапно на улицах поднялся веселый взволнованный шум, зазвенели двери, оконные рамы, люди высыпали на двор, мешаясь с теми, которые смеялись и стремились куда-то. Там, вяло шлепая по асфальту, шествовал дракон, совершенно как живой, весь оклеенный цветистыми рекламами. Одна из них даже прилипла к его гладкому темени. "Курите только "Чудо"", - ликовали синие и пунцовые буквы реклам. "Кто не курит моих папирос - дурак". "Табак "Чудо" превращает воздух в мед". "Чудо" - "Чудо" - "Чудо"!

- Действительно - чудо! - смеялась толпа. - И как это устроено - машина или люди?

Дракон чувствовал себя отвратительно после невольной попойки. От этого скверного вина его теперь поташнивало, во всем теле была слабость, и о завтраке нечего было и думать. К тому же им теперь овладел острый стыд, мучительная робость существа, впервые попавшего в толпу. По совести говоря, ему очень хотелось поскорее вернуться к себе в пещеру, но это было бы еще стыднее, - и потому он продолжал мрачно шествовать через город. Несколько человек с плакатами на спинах охраняли его от любопытных - от мальчишек, норовивших пройти под его белый живот, вскарабкаться на высокий хребет, тронуть морду. Играла музыка, из всех окон глазели люди, сзади дракона гуськом ехали автомобили, в одном из них сидел, развалясь, фабрикант - герой дня.

Дракон шел, ни на кого не глядя, смущенный тем непонятным весельем, которое он вызывал.

А в светлом кабинете, по мягкому, как мох, ковру шагал взад и вперед, сжимая кулаки, другой фабрикант - владелец фирмы "Большой шлем". У открытого окна, глядя на шествие, стояла его подруга, маленькая канатная плясунья.

- Это возмутительно! - кричал фабрикант - пожилой лысый человек с сизыми мешками дряблой кожи под глазами. - Полиция должна была бы прекратить такое безобразие… И когда он успел смастерить это чучело?

- Ральф! - воскликнула вдруг плясунья, хлопнув в ладони. - Я знаю, что ты должен сделать. У нас в цирке идет номер "Турнир", и вот…

Она жарким шепотом, тараща подведенные кукольные глаза, рассказала ему свой план. Фабрикант просиял. Через мгновенье он уже говорил по телефону с директором цирка.

- Так, - сказал фабрикант, повесив трубку. - Чучело-то из надутой резины. Посмотрим, что останется от него, если ткнуть его хорошенько…

Дракон меж тем прошел через мост, мимо базара, мимо готического собора, возбудившего в нем неприятнейшие воспоминания, затем по главному бульвару, и переходил через широкую площадь, когда, рассекая толпу, навстречу ему внезапно явился рыцарь. Рыцарь был в железных латах, с опущенным забралом, с траурным пером на шлеме, и лошадь его была тяжелая, вороная, в серебряной сетке. Оруженосцы - женщины, одетые пажами, - шли рядом - на картинных, наскоро сделанных знаменах стояло: "Большой шлем", "Курите только "Большой шлем"", ""Большой Шлем" побеждает всех". Цирковой наездник, изображавший рыцаря, дал шпоры коню и крепче сжал копье. Но конь почему-то стал пятиться, брызгал пеной, и вдруг встал на дыбы и тяжело сел на задние ноги. Рыцарь бухнулся на асфальт, так загремев, словно выбросили из окна всю кухонную посуду. Но дракон не видел этого. При первом движении рыцаря он внезапно остановился, потом стремительно повернул, причем сшиб ударом хвоста двух любопытных старушек, стоявших на балконе, - и, давя рассыпающихся людей, пустился в бегство. Одним духом он выбежал из города, понесся полями, вскарабкался по скалистым скатам и влетел в свою бездонную пещеру. Там он свалился навзничь, согнув лапы и показывая темным сводам свое атласистое, белое, вздрагивающее брюхо, глубоко вздохнул и, закрыв удивленные глаза, - умер.

Автор: Владимир Владимирович Набоков

- Аааа!!! Мамочки мои, дракон! - орала принцесса.

- Как же все банально, - вздохнул ящер, - да, дракон. Ты что, драконов никогда не видела?

- В-в-видела, - золотоволосая голубоглазая девочка всхлипнула еще раз для профилактики и уточнила:

- Н-на картинках. В книжках.

- В каких книжках? О чем? - большая чешуйчатая голова заинтересованно опустилась ниже.

- Аааа!

- Да тише ты! Мы уже выяснили, что я дракон, так?

- Д-да, - принцесса на всякий случай отошла на шаг назад, прижалась к стене пещеры и закрыла лицо руками. Так безопасней.

- Так, осталось выяснить, что мне от тебя надо. И что тебе надо от меня. Что в твоих книжках на этот счет говорилось?

- Драконы похищают принцесс... И сокровища. И скот. А что такое скот? - девочка не выдержала и отодвинула два пальца и любопытным глазом посмотрела на хозяина пещеры.

- Все нас окружающие, - под нос себе буркнул дракон, - Скот, это быки и коровы. Знаешь таких? Да? Ну вот и я знаю. А для чего они мне - ума не приложу. Доить - так у меня лапы для этого не приспособлены. А мяса с них - на один зуб. За неделю все окружающие поля разорились бы... Кстати, это все? Больше ничего в книжках не говорится?

Девочка убрала одну руку от лица, слушая. Вторая, по рассеянности и забывчивости прикрывала левый глаз.

- Говорится. За принцессами приезжают храбрые и красивые рыцари, убивают дракона, влюбляются в принцесс и потом свадьба. А что такое влюбиться? И свадьба?

- Больно ты любопытная, девочка, - поморщился зверь, - Как тебя зовут, кстати?

- Я не девочка, я принцесса! Ее высочество Розмари Элизабет Валенштайн!

- Ого-го, - усмехнулся дракон, - что такое "любить" не знаем, а титул уже выучили. А принцесса что, не девочка?

- Н-н-нет... - Розмари замялась, а потом уже более уверенно выдала:

- Принцесса - венценосная особа.

- Вау! - дракон хотел было заапплодировать, но вспомнил, что у него "лапы не приспособлены", - ладно, пролетели. А скажите мне, сеньора Валенштайн, а за что рыцарь должен убить дракона?

- Ну как же?.. За то, что он ее похитил!

- А я тебя похищал? - дракон озадаченно сел на задние лапы и наклонил голову.

- Неет... - девочка от неожиданности вопроса тоже сползла по стене и уселась, - я... я сама пришла.

- Правильно, - похвалил ее дракон, - пришла значит ко мне домой, в мою милую уютную пещерку, разбудила, оглушила, еще и принцами тут угрожает. Вообще обнаглела молодежь. Зачем пришла-то?

- Эм... - Розмари задумалась, - ну, мне братик сказал, что в этой пещере цветы красивые растут. Я люблю цветы...

- Цветы?

- Да...

- В пещере?

- Да...

- В темноте?

- Томас сказал, что они волшебные. Что папа... то есть, Его Величество, сможет вылечиться с их помощью.

- Ага, вот оно значит как...

- Выходи, страшное чудище! - раздался крик снаружи, - Я, сэр Родерик Разящий! Я вызываю тебя на честный бой!

- О, а вот и рыцари пожаловали, - ящер осторожно пошевелился и посмотрел на девочку:

- Понаблюдать хочешь, венценосная особа, или оставить тебя тут безопасности ради?

- Хочу! А тебя... убивать будут?..

- Похоже на то. Пожалуй, оставайся тут.

- А может... не надо убивать? Ты вроде не злой...

- Скажи это сэру Родерику, - вздохнул зверь и, щурясь на солнце, вылез из пещеры:

- Здрасти, Ваше Благородие, с чем пожаловали? Вас угостить настойкой из трав?

- Эээ, - опешил рыцарь, - какой настойкой? Из каких трав? Бррр! Не морочь мне голову, хитрое чудовище! Я пришел сразиться и отомстить за жизнь прекрасной Розмари!

- Хэй, венценосная, поди сюда. Тут твою жизнь хотят, - дракон обернулся в сторону пещеры.

- Нашла! Нашла-нашла! - принцесса выбежала из пещеры, что-то сжимая в закрытых кулачках, - Родерик, не убивай этого дракона, я нашла их!

Девочка подбежала к рыцарю, протянула руки вверх, к самому лицу, чтоб уж точно разглядел, и раскрыла ладони.

Рыцарь потерял дар речи. Он смог оторвать взгляд от того, что держала Розмари только через несколько минут, перевел его на дракона, ожидая видимо решительных действий, направленных на отбирание священной реликвии. Но хозяин пещеры даже не пошевелился, с не меньшим любопытством разглядывая "цветочек":

- Забавная штука. Это она спасет твоего отца? - обратился он к девочке.

- Да! - в голубых глазах светился восторг, - Томас ее подробно описывал... Но все равно она красивее!

- И ты... не будешь за нее... за них сражаться? - Родерик неловко переминался с ноги на ногу и пытался куда-нибудь незаметненько спрятать такой неуместный сейчас меч.

- А зачем? - ящер пожал плечами, - Это человеческая штучка. Честно говоря, я не знаю даже, как она ко мне попала. Я вроде только на золото да камни драгоценные покушаюсь. А с волшебством связываться опасаюсь.

- Ну тогда... мы пойдем? - рыцарь ухватил танцующую от распирающей ее гордости девочку за руку и чуть повернулся в сторону замка.

- Идите-идите, - дракон благожелательно помахал им правой лапой.

***

- Нашли? Быть не может! - король, забыв про болезнь, спрыгнул с кровати и присел на корточках рядом с девочкой:

- Ну-ка, доча, показывай.

- Вот! - девочка снова раскрыла корзиночкой свои ладошки. Из них бил яркий луч света, от которого Его величество в первые секунды зажмурилось.

- Ура! - выдохнул король, схватил "лекарство" и куда-то убежал, подбирая полы пижамного наряда.

- Что это с ним? - спросил Родерик, собственно ни к кому конкретному не обращаясь.

- Выздоровел наверное. Быстро как-то, - пожала плечами Розмари, - ну и слава Богу.

***

- Аларейна, любовь моя, звезда моя, я достал то, что ты просила! - король, как обычный крестьянин стоял сейчас в загоне с лошадьми на коленях перед простой девушкой, - вот! - и он повторил жест своей дочери.

Девушка удивленно расширила глаза, осторожно протянула руку к подарку, коснулась, и тут же отдернула. Горько вздохнула.

- Нет. Это сделал не ты. Я же предупреждала. Звезда, которую достают для кого-то, сверкает ярче в руках того, кто достал. И еще ярче в тех руках, для которых за ней карабкались в небо. А эта... Лишь тусклый отголосок истинной любви. Верни ее тому, кто принес ее тебе.

- И это тебе не нравится! - его величество рассерженно отбросил подношение в сторону, - ну и живи дальше в своем хлеву! Я тебе дворец предлагал, звезду с неба, а ты... - он размашистым шагом вышел из помещения, хлопнув дверью.

- А нужно было предлагать сердце... - Томас, младший брат Аларейны, осторожно поднял серый холодный камень, маленькая искорка в котором от его прикосновения вспыхнула волшебным звездным светом.

Автор:  Ghost_Elis

- Бабушка! Бабушка София! - в уютную гостиную, с присущей только им непосредственностью, вбежали трое детей. Марк, тот что постарше, первым приметил их бабушку, сидящую в глубоком, мягком кресле перед камином. Он уже вошел в тот возраст, когда дети начинают подражать взрослым и потому он мгновенно позабыл про дурачества, со всей возможной, как ему казалось, степенностью и обстоятельностью, прошел к ней, чуть поклонился, высказывая почтение, и сел в соседнее кресло. А вот близнецы - Дженни и Джон о таких глупостях еще не задумывались и потому, весело смеясь, закружили маленький хоровод по комнате, прежде чем плюхнуться прямо на пушистый, мягкий ковер перед бабушкой Софией.

- А Марк говорит, что ты не можешь рассказывать таких замечательных сказок, что от них просто дух захватывает! - тут же протараторил Джон, чуть ли не подпрыгивая от нетерпения. Щеки Марка тут же порозовели, и он исподтишка показал кулак кузену.

- Покажи ему! Ну покажи! Расскажи про Одинокого Рыцаря! - не унимался мальчик.

- И про Печальную Принцессу! - подхватила Дженни.

- Прежде всего, молодой человек, извольте подняться с пола. И вас, юная леди, это тоже касается! - пряча улыбку в уголках губ, строгим тоном ответила бабушка. Дети, ничуть не расстроившись, с задорным смехом подскочили, и подкатили себе два пуфа.

- А теперь - сказку! - потребовал Джон, плюхнувшись на него со всего размаху.

- Но я не вижу меж вас Кристин. Где вы оставили ее и Малышку, проказники? И не говорите мне, что они слишком малы или велики для моих сказок и не хотят их слушать! - Джон расстроено захлопнул рот. По всей видимости - ему не терпелось услышать очередную бабушкину сказку.

Но дети не успели ответить, так как от двери послышался девичий голос:

- Я здесь, - и в гостиную вошла юная девушка, постарше, чем ее кузен Марк, но ненамного. На руках она держала довольно улыбающуюся полуторагодовалую малышку. Девочка была немного тяжела для изящной и тонкой Кристин, но та никак не подавала виду, только что шла чуть медленнее. Марк тут же вскочил с кресла, уступая место кузинам. Самому же ему пришлось подтащить себе стул, так как пуф он считал уже слишком детским для себя. Когда Кристин, наконец, села, аккуратно расправив платье, Малышка поудобнее устроилась на коленях у бабушки и попыталась стащить у нее с носа очки, Джон, казалось, протер дыру в своем пуфе или, хотя бы, штанах, Дженни совсем истрепала подол платья, особенно хорошо досталось бантикам, а Марк сдался и перестал сидеть, закинув ногу на ногу, София на мгновение прикрыла глаза и начала говорить:

- Пожалуй, на этот раз, я расскажу вам историю про молоденькую девушку, которая жила не так давно в далеком городе, в стране, где люди почитают выше всего прочего Небо...

- Это в... - начал было с видом знатока Марк, но был вынужден тут же прерваться, потому что близнецы сердито зашикали на него, а Кристин бросила неодобрительный взгляд из-под длинных ресниц.

- Звали ее Софи...

- Как тебя, бабушка? - тут же спросил Джон, совершенно позабыв, что минутой ранее стыдил за это кузена.

- Да, как меня, - улыбнулась София. - И была у этой девушки маленькая тайна. Когда ей становилось грустно или же она хотела поделиться своей радостью, а может - и просто поговорить, она шла к озерцу, лежащему на окраине, недалеко от их с родителями дома. Она была чужой в этой стране, и потому ей никак не удавалось найти общий язык со здешними детьми. Но там, у озера, она забывала о всех своих бедах. Потому что там жил ее друг...

Мерно течет и перекатывается сказка. Перестают ерзать близнецы, склоняет голову набок Кристин, Малышка перестает капризничать, а Марк открыл рот, чтобы вновь возразить, но так и позабыл об этом... И казалось, расплываются границы реальности, и перед глазами разворачивается описываемая картина. Мягкий шелест зеленой и удивительно высокой травы, мерный стрекот кузнечиков, парят над водной гладью стрекозы, а само озеро, казалось, не может взволновать ничто. Но впечатление обманчиво. Без звука расступается вода перед усатой мордой и вот уже над водной гладью скользит самый настоящий дракон. Он не похож на своих европейских собратьев - у него нет крыльев, длинное и гибкое тело его подобно змее, чешуя влажно блестит на летнем солнце перламутром, а на синем гребне высыхают последние капли воды. Он подлетает к Софи, и девушка его не боится. Он преспокойно кладет свою усатую голову ей на колени, и сворачивает свое длинное тело кольцами вокруг, опуская хвост с кисточкой в воду, а Софи преспокойно гладит его, не опасаясь внушительной пасти. Рядом с девушкой становится заметно, что дракон не так уж и велик, как показалось вначале. Он едва ли достигнет в длину троих таких девушек, как Софи. И они разговаривают - долго, много и обо всем на свете. И видно, как преображается лицо девушки, как отступают все ее обиды и горести - уступают место веселой и озорной улыбке...

- Ты стал еще меньше, - грустно подмечает Софи, проводя ладонью по прохладной чешуе. - Вот на столько, наверное... - она показывает расстояние пальцами. Ей не нравится, что ее единственный друг просто испаряется, почти что на глазах - с каждым днем.

- Люди больше не верят в меня, - совсем невесело усмехается дракон. - Они забывают про старые сказки, рассказанные в детстве, в вашем мире железных машин и высоких домов нет места старому дракону. У сегодняшних людей много других забот поважнее. И я таю...

Софи не нравится, когда дракон грустит и потому она пытается отвлечь его, подбодрить.

- Но ведь я же верю в тебя! И даже болтаю с тобой каждый день! - весело подмигнула она.

- Да, это правда, - улыбается тот, но где-то в глубине его чистых, как слеза, синих глаз таится грустное понимание того, что человеческая жизнь так коротка, а сами люди так непостоянны...

- А когда я вырасту - я обязательно расскажу о тебе всем! И ты станешь как прежде! Или даже больше - сможешь дотянуться отсюда до во-он того дерева, даже не высушив хвоста!

- Ты у меня такая умница, Софи, - фыркает дракон, упомянутым хвостом поднимая тучу брызг.

Но девушка только весело смеется в ответ на подобную шалость. Лето - она не простудится.

- Расскажи сказку, - немного погодя, просит Софи. - У тебя это так здорово получается!

- Неужели тебе не надоедает часами слушать скрипение старого дракона? - деланно удивляется он, но быстро сдается.

- Однажды, давным-давно, когда эти горы еще помнили свою молодость, а тростник был такой величины, что в нем могла спрятаться целая дюжина молодых драконов, на берегу этого самого озера стоял величественный город. Тогда он был куда больше, чем та деревушка, что сейчас стоит на его месте зовется тем же именем. Да и само озеро было куда больше в то время. В его прохладных водах жило много драконов, это была настоящая наша столица, сосредоточение веков драконьей мудрости. Хватало в нем места и для прочей живности, на коею охотились рыбаки. Целый флот из их суденышек утром выстраивался на берегу дном кверху. Лежала среди этих лодок и "скорлупка" нашего героя. И однажды, когда он, по обыкновению, рано утром вышел в ней на воду...

Мерно шелестит, убаюкивает голос дракона, плещется вода, что тревожит его перетекающее тело, шуршит тростник, а солнце лениво оставляет частички своих лучей на воде...

София заметила, что Малышка задремала и остановила рассказ. Дети притихли, Джон больше не скакал нетерпеливо на своем пуфе, Дженни оставила платье, а Кристин задумчиво разглядывала огонь в камине. Даже Марк уже не горел желанием подправить двоюродную бабушку.

- Малышка уснула, да и вы, я думаю, устали за день, - заметила она.

- А что же стало с Софи и драконом после? - спросил неугомонный Джон. - Неужели же она так и не рассказала никому и он исчез?!

- К сожалению, вскоре Софи вместе с семьей пришлось переехать из страны, так как там разгорелась война, - чуть помедлив, продолжила бабушка. - Она училась, а после работала в детском саду нянечкой. И всем детям, что родители доверяли их саду, она рассказывала замечательную сказку. Про доброго и совсем не страшного дракона. Который никогда не обидит ребенка и знает множество удивительных историй. Поэтому она верила, что где-то там, далеко ее друг больше не тает. И уже может не раз обернуться вокруг своего озера - до того он вырос... А теперь, дети, вам пора спать, - она передала малышку Кристин и поцеловала каждого на прощание. - Пусть вам приснятся хорошие сны.

- Хотела бы я, чтобы и ко мне прилетал такой дракон, - тихо сказала Дженни напоследок.

- А я вот верю, что где-то там, далеко, живет этот дракон! - вдруг запальчиво заявил Джон. - И, когда я выросту, я обязательно поеду туда найду его!

- Куда поедешь? - насмешливо переспросила Кристин. - Ты же даже не знаешь, где это!

- Ну-у... - растерялся Джон... Но быстро нашелся. - А я буду много учиться - и узнаю, что это за страна и что за озеро, вот!

- Фантазер! - тихонько рассмеялась девушка и отправилась укладывать Малышку.

Ушли дети. Дженни, казалось, уже грезит о том, что к ней приходит добрый дракон. Марк выглядел непривычно тихим и задумчивым. Казалось, он больше не хочет с кем-либо спорить. А Малышка... А Малышка во сне парила над озером, обнимая за шею большого перламутрового дракона, с красивыми длинными усами и синим гребнем и весело смеясь.

В ночной тиши, гораздо ближе, чем казалось детям, благодарно сверкнули пронзительно-синие глаза. И София улыбнулась в ответ, потом поднялась и поворошила угли в камине. Пора было тоже отправляться ко сну.

Автор: Озерова Екатерина Сергеевна

— Девица! Накрывай, дракон пришёл! — Дракон добавил в кучу несколько брусков золота, маску фараона Тутанхамона и бронзовую статую писца.

— Далеко летал? — спросил бес из своего уголка.

— В Каир. Там сегодня ночь музеев, дают всякое.

— Прямо дают?

— Дают не дают, а брать не мешают! — огрызнулся дракон. — У нас сегодня баранина или оленина? Жрать хочу!

Дракон потянул носом. Съестным не пахло.

— А где девица?

— Гуляет, — тоненько протянул бес. — По полям, по лугам. Подумывает, не уйти ли жить к маме.

Дракон так и сел.

— Что у нас случилось?!

— Случился день святого Валентина, — бес попытался принять скорбный вид, но не сумел.

— Кого? — дракон был не силён в святцах.

— День всех влюблённых, — произнёс бес по слогам.

— И кто тут у нас влюблённый? — гоготнул дракон.

— Кто хочет сытный ужин, ласковый взгляд и почесать за ушком, тот и влюблённый, — популярно разъяснил бес. — А кто не влюблённый, от того уходят к маме.

Дракон выругался и сплюнул огнём. Куча золота закоптилась, перестав блестеть. Дракон представил, как пещера стремительно зарастает копотью, пылью и паутиной, отвычные уже трапезы из овец (на гарнир руно) и долгие зимние вечера в глумливой компании беса…

— Не надо! — застонал он. — Я согласен быть влюблённым! А что делать-то?

Бес оживился, потёр лапки и вспрыгнул дракону на шею, поближе к ушной раковине.

— Чем влюблённый отличается от нормальных людей? — спросил он лекторским тоном и заглянул дракону в левый глаз.

— Эээ… жар, лихорадка, потеря сна и аппетита, бред, галлюцинации, покраснение кожного покрова… вплоть до высыпаний…

— Кто ж тебя так просветил? — бес хихикнул.

— Нахватался по верхам, — уклончиво сказал дракон.

Он любил подслушивать у принцессиных башен: сначала куртуазная поэзия, потом — песни и пляски, а потом — самое интересное.

— Это не любовь, а сифилис! — гаркнул бес. — Не путай причину со следствием! Запомни, салага: влюблённый должен иметь вид лихой и придурковатый, готовый на подвиги! В руках — букет цветов, бутылка шампанского и коробка конфет! А в кармане — колечко!

— Всевластья? — робко спросил деморализованный дракон.

— Какое достанешь. Можно просто с бриллиантом. Другой подарок тоже сойдёт. Как говорится, дорого внимание. А дорогое внимание особенно дорого. — Бес спрыгнул на пол. — Ну, чего уставился? Девица ждёт! Мыкается там одна, в лугах… а то, может, уже и у мамы.

Хлопая крыльями, дракон выбежал из пещеры и штопором взвился в поднебесье.

***

— Обернись и сразись со мной, чудовищное чудовище!

— Отвали, Гавейн, — мрачно сказал дракон. — Не видишь, занят? Горе у меня. День святого Валентина.

— Цветочки рвёшь? — рыцарь опустил копьё.

— Ну.

— А какие цветочки твоя девица любит, знаешь?

— А какая разница? — дракон осмотрел собранное. — Цветочки и цветочки. Главное — много!

— Вижу, что много. Вот Моргана обрадуется, когда увидит, как её цветник ободрали.

— Я Морганы не боюсь, если надо, отобьюсь, — захохотал дракон. — Чхал я на Моргану. Своя девица ближе к телу.

— В первый раз день святого Валентина отмечаешь, — рыцарь кивнул.

— Ну. — Дракон насторожился. Кисло-горький вид рыцаря предвещал неприятные сюрпризы.

— Сразу видно, что букетом по морде тебя ещё не били.

— За что? — опешил дракон.

— За то, что ты подарил ЖЁЛТЫЕ цветы! А тебе сто раз было говорено, что она не любит жёлтые, а любит КРАСНЫЕ! И вообще не любит лилии, а любит РОЗЫ! А ты, глухая, бессердечная скотина, всё пропустил мимо ушей, только и думаешь, что о пиве и турнирах!

Гавейн махнул рукой и пришпорил коня. Дракон растерянно посмотрел ему вслед, перевёл взгляд на собранные цветы. Разложил их на земле и принялся сортировать.

***

— Д-д-ды, — заикался трактирщик.

— Не трясись, не за тобой, — сказал дракон благодушно. — Моя девица покупает шоколадки у тебя?

— Н-не-не…

— Да знаю, что у тебя. Тащи сюда самую большую коробку самых её любимых. И перевяжи красиво. Бантики там, ленточки — ну, ты понял.

— Я и говорю, — ожил трактирщик, — д-д-ды-дыва золотых.

— Что? — завопил дракон. — Да это грабёж!

— Н-не-не-не… это предпринимательство.

***

— Мне нужен самый лучший подарок для моей девицы, — сказал дракон строго. — День святого Валентина, чё.

— Подарите ей колечко, — посоветовала златокудрая менеджерица.

— Вся пещера в колечках, — отмахнулся дракон. — Надоели, поди.

— Тогда шубу.

— Зачем ей шуба? — удивился дракон. — У нас жарко.

— Медведя плюшевого.

— Не любит она медведей. Я ей приносил из леса; не надо, говорит, неси откуда взял. И тигра не захотела, и жирафа.

— Вы совершенно правы, — вкрадчиво промолвил владелец лавки, делая менеджерице страшные глаза. — Мы подберём вам самый лучший подарок. Вы его долго не забудете. И девица ваша тоже.

***

— Ты где был? — грозно спросила девица, уперев руки в бока.

— Так это… день святого Валентина… всех влюблённых… вот! — дракон высыпал букеты к ногам девицы.

— А почему их столько? — Девица подозрительно прищурилась. — А! Я поняла! Ты хотел подарить их нескольким девицам! Но они не взяли! И ты их принёс мне! Потому что надо же их куда-то девать!

— Это всё для тебя, дорогая! — дракон ударил себя лапой в грудь. — Я просто не знал, какие цветы ты любишь больше.

— Я не люблю садовые цветы, — горько прошептала девица. — И вообще не люблю цветы срезанные! Я люблю ромашки в горшочке!

— И ты мне сто раз об этом говорила, — пробормотал дракон. — А я всё пропустил мимо ушей. Только и думаю, что о золоте и сражениях!

— Да, — удивилась девица. — Не такой уж ты и глухой.

— Ну вот видишь! Не сердись, — дракон протянул ей бутылку и конфеты. — Я вкусненькое принёс…

— Как ты мог?! — Глаза девицы наполнились слезами.

— Что опять не так?! — взревел дракон.

— Не кричи на меня! — девица зарыдала. — Я на диете! Уже второй месяц! А ты даже не заметил! Или заметил? — она сверкнула заплаканными глазами. — Точно, заметил и специально принёс мои любимые! Чтоб поиздеваться!

— Срочно скажи ей, какая она красивая, — просуфлировал бес. — Скажи, что ей не надо худеть.

— Тебе не надо худеть! — радостно заорал дракон. — Это ты раньше была тощая, а теперь бочки наела — самое оно. Кругленькая, сладенькая, пампушечка моя!

Бес присел и накрылся хвостом.

— Не надо так, милая! — взывал дракон, пятясь под градом предметов, выхваченных из золотой кучи. — Нет! Нет! Только не писцом! Лучше посмотри, какой подарок я тебе купил!

Девица опустила статуэтку писца.

— Подарок?

— Вот! — дракон развернул крыло.

Подарок со звоном выпал на пол. Глаза девицы округлились.

— Это?!

— Нравится? — радостно спросил дракон. — Видишь, всё для тебя! Ты столько раз жаловалась на дурацкое дно, к которому всё прилипает и пригорает. Мол, если бы не оно, ты бы готовила, как богиня… Так вот она — самая большая сковорода с самым антипригарным покрытием, какую я только сумел найти! Владей, любимая!

Девица взяла сковороду, как теннисную ракетку, и улыбнулась.

Бес лёг на пузо и пополз в тень.

***

Дракон рискнул вернуться только к рассвету.

По всей пещере были расставлены цветы в красивых вазах. Девица спала на своей тахте, разметав косы и сладко посапывая. Рядом валялась пустая коробка из-под конфет. Дракон подошёл к ней на цыпочках, укрыл одеялом.

— Ты, конечно, ужасный, — прошептала девица, приоткрыв один глаз. — Грубый, невоспитанный и нечуткий. Но я тебя всё равно люблю, хоть ты и чудовище. Сама не знаю за что. Уж такие мы, женщины — всё прощаем!

Она свернулась клубочком и засопела дальше. Прощённый дракон обернулся кольцом вокруг тахты и заснул счастливым сном.

— Зачем влюблённому мозги, когда у него такое большое сердце? — прошептал никогда не спящий бес. — Спи, дракон, набирайся сил. Восьмое марта не за горами.

Автор: Svengaly