Сухов сильно изменился за лето...
Как известно нет ничего в мире, что японцы не могли бы нарисовать в виде девушки. Главный герой "Белого солнца пустыни" не исключение.
Как известно нет ничего в мире, что японцы не могли бы нарисовать в виде девушки. Главный герой "Белого солнца пустыни" не исключение.
Фильм "Белое солнце пустыни" - это "Черный квадрат" отечественного кино.
Казалось бы - простой сюжет, ясные герои, однако фильм приковывает внимание и заставляет говорить о себе до сих пор.
Часть 1: https://pikabu.ru/story/beloe_solntse_pustyini_yepizod_quotb...
Часть 2: https://pikabu.ru/story/sekretyi_kino_beloe_solntse_pustyini...
Часть 3: https://pikabu.ru/story/sekretyi_kino_beloe_solntse_pustyini...
В фильме предполагался другой финал, и он был даже снят: Абдулла погибает в перестрелке на баркасе, раненный Верещагин доплывает до берега.
Если провести очередной мысленный эксперимент и представить себе такой сюжет, можно предположить — фильм лишился бы мощного эмоционального «крюка».
В качестве иллюстрации поделюсь личными переживаниями.
В 1934 году был снят фильм-классика, фильм-эпоха «Чапаев». В конце герой фильма - Василий Иванович Чапаев - спасаясь от врага, пытается переплыть реку. С берега по нему строчит пулемет.
Пули выбивают фонтанчики все ближе и ближе, вот уже Чапаев ранен и…
— Врешь, не возьмешь!..
Известная, ставшая классической, сцена в кино.
На пределе эмоционального накала зрительского зала, не дождавшись спешащей подмоги, Чапаев, сраженный пулей, тонет.
Зрители старших поколений рассказывали, как они ходили в кино несчетное количество раз, надеясь, что в этот-то раз Чапаев выплывет. Точно выплывет. Как зал кричал:
— Плыви, Чапай!
И выходили из зала в слезах.
Время от времени по стране прокатывался слух — по просьбам зрителей выпустили переделанный фильм — в котором Чапаев спасется — и люди снова шли в кинотеатр.
Но история безжалостна — реальный Чапаев погиб, фильма с переделанным финалом не было.
В начале Великой Отечественной Войны для поднятия духа войск было снято небольшое продолжение (как бы сейчас сказали — сиквел) фильма «Чапаев». В фильме Чапаев с перебинтованной рукой выходил на коне из реки на берег и говорил пламенную речь, адресованную солдатам.
В начале 70-х годов это продолжение показали в какой-то телепередаче и я (мне было около 10—12 лет) испытал огромное разочарование. Погибающий Чапай был героем, выживший — натянутым, вынужденным и, самое главное, неубедительным решением. Для агитационного фильма такой прием допустим, в контексте того времени и тех сложных для страны событий он сыграл свою важную роль в подъеме духа бойцов Красной Армии. Но в оригинальном фильме «благополучный» финал значительно обесценил бы главную идею фильма — насколько тяжело и трагически доставалась победа; сопереживая погибающему на экране Чапаю мы, зрители, осознавали это искренне и глубоко.
Честный сюжет не может играть в поддавки со смертью.
Пересматривая в очередной раз «Белое солнце пустыни» - во время драки на баркасе каждый из нас ощущает в себе то самое:
— Павел Артемич, прыгай! Плыви, Павел Артемич!
В этом — и напряжение, и сопереживание — Прыгай, Верещагин, выплывай!
Сцена на баркасе — наивысшего накала, явная угроза (басмачи) объединилась с угрозой скрытой (взрывчатка с подожженным бикфордовым шнуром), время сжимается до предела.
И конечно, зритель переживает о том, что смерть Верещагину волей случая неожиданно грозит от союзников и друзей Верещагина — Сухова и Петрухи, ради которых он и ввязался в эту историю.
По своему значению такой эпизод значительно сильнее «благополучного» варианта финала.
Можно предположить — фильм получился бы хорошим и с живым Верещагиным. Но именно взрыв баркаса из-за нелепого стечения обстоятельств прервавший жизнь героического таможенника придал фильму колоссальную эмоциональную мощь.
Герой, бившийся за справедливость, погиб несправедливо, зритель оказывается в западне своих чувств!
Вспомним еще раз сцену, когда Верещагин узнал о смерти Петрухи.
Отставной, уже пожилой таможенник не обязан входить в конфликт между бандитом и новой властью, он тихо жил в своем уютном доме с павлинами, он заслужил эту спокойную жизнь. Сложно было бы его осудить, останься он в стороне.
— Ты свое отвоевал, хватит! — говорит ему Настасья.
Уже нет державы, которой он служил, нет царя, которому он присягал.
По сути Сухов, являясь красноармейцем, представителем новой власти, которая свергла царя, ему враг, а Абдулла, хозяин своей земли, который борется с иноземцами — его союзник.
Верещагин вполне мог махнуть рукой и сказать:
— А, разбирайтесь сами… — и уйти домой к жене.
И тогда он останется жив, а Сухов и жены Абдуллы сгорят заживо.
Верещагин встал на сторону Сухова — представителя новой власти, новой державы. Общее понимание Добра и Зла объединило двух героев, двух, по сути, антагонистов — хоть и бывшего, но царского офицера и явно происходящего из простолюдин рядового Красной Армии.
И самое главное общее — Родина! Казалось бы — забывшая про одного и закинувшая в далекую пустыню другого — она у них одна, они оба неподдельно полны любви к ней.
Первая репетиция эпизода, Сухов во всей экипировке заходит в дом Верещагина на счет пулемета.
— Владимир Яковлевич, русский человек не сможет не снять фуражку, придя в дом, — говорит художник Бэлла Семеновна Маневич, она работала на первой части съемок фильма.
— Сухов — революционер, а Верещагин — представитель хоть и бывшей, но царской власти. Поэтому он не будет снимать перед ним фуражку, — сказал Мотыль.
В этом правда характера — у Сухова своя, у Верещагина, который принял его таким, какой он есть — своя. Он лишен спеси, ему важен человек, а к таким условностям он равнодушен и позже без разговоров выкинет в окно подпоручика, который придавал им слишком большое значение.
Несмотря на разность характеров, и Веращагин, и Сухов имели общие понятия справедливости, простую, но глубокую народную мудрость: помогать, выручать своих, защищать слабых — хоть ценой жизни — в опасную минуту, быть верным — жене и Родине. Таким же был и Петруха, в своей небольшой роли успевший проявить храбрость и беззаветность, честность, и благородство.
Их характеры содержат архетипические черты русского человека, отложившиеся в героях народных сказок. Фильм — тоже своего рода сказка, созданная современными средствами в реалиях исторических событий, которые успели стать былинными.
— Я считаю, что «Белое солнце пустыни» не имеет отношения к кинематографу, это мистерия, сделанная, причем, несознательно, неосознанно авторами… — сказал в интервью для этой книги художник-постановщик фильма Валерий. Петрович Кострин. — Почему космонавты его любят. Вот Сухов — одинокий герой, которому неоткуда ждать помощи, он один на один с врагом… Народный философ, былинный персонаж из сказки. Космонавты — это тоже одинокие герои наедине с тем неизвестным, что их ждет на орбите. Герой с верой идет навстречу опасности и побеждает.
Понятные, узнаваемые образы, лаконичный сюжет в аскетических пейзажах, дополненный продуманным визуальным решением сделали фильм настоящим культурным феноменом, признанным шедевром киноискусства.
КОСМОС И БЕЛОЕ СОЛНЦЕ ПУСТЫНИ
Как известно, у фильма был непростой путь к зрителю - приемная комиссия так и не выдала допуск к прокату.
На счастье режиссера в зрительном зале одного из первых закрытых просмотров был космонавт Алексей Архипович Леонов, который тогда был в должности заместителя начальника Центра подготовки космонавтов. В тот период в Центре готовились экипажи для первого длительного полета, поэтому космонавты находились в условиях жесткого карантина. Алексей Архипович под свою ответственность договорился с директором Рязанской кинокопировальной фабрики о показе одной копии в кинотеатре Центра..
Однажды Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев пригласил в гости группу космонавтов на свою дачу в Завидово, где Леонов в беседе с ним упомянул о фильме и рекомендовал его непременно посмотреть.
Брежнев тут же позвонил председателю Госкино. Фильм был немедленно доставлен к нему на дачу и привел в восторг Генерального Секретаря. После чего фильму был разрешен прокат и в первый же год его посмотрели больше 50 миллионов зрителей.
БЕЛОЕ СОЛНЦЕ ПУСТЫНИ И КОСМОС.
Очень много легенд ходит относительно традиции космонавтов - непременно посмотреть фильм перед полетом.
Одна из распространенных - что по фильму космонавтов учат приемам работы с камерой.
Мне она представляется сомнительной, допускаю - несколько раз в таком качестве можно было бы посмотреть и какие-то другие фильмы. Но никакой учебный фильм невозможно заставить смотреть - вот уже больше 40 лет.
Более точной можно принять другую гипотезу.
Фильм был готов в 1970-м году.
30 июня 1971 года погиб экипаж корабля Союз-11 - Г.Добровольский, В.Волков, В.Пацаев. В целом, это был тяжелый период для советской космонавтики - гибель В.Комарова на Союзе-1, серия неудач на орбите, гибель при посадке Союза-11.
Причина - разгерметизация. Чтобы поднять на орбиту экипаж из 3 человек, корабль максимально облегчали и, считая его уже достаточно надежным, решили запускать космонавтов без скафандров и прилагающихся систем автономного жизнеобеспечения. После катастрофы Союза-11, скафандры решено было вернуть, но экипаж пришлось сократить до 2х человек.
Через полтора года - 27 сентября 1973 года на Союзе-12 отправлялись В.Лазарев и О.Макаров.
Первый полет после катастрофы - всегда несет дополнительное эмоциональное напряжение. Чтобы поддержать космонавтов, было решено устроить показ какого-нибудь кино. И при выборе фильма большинство проголосовало за запомнившееся "Белое солнце пустыни".
Полет прошел удачно. А уже на земле, когда у космонавтов спросили - тяжело ли было им в космосе вдвоем, они ответили:
- С нами был 3-й участник экипажа - товарищ Сухов.
Люди опасных профессий стремятся сохранить ритуалы - с одной стороны есть незыблемое правило "работает - не трогай", с другой - ритуал дает возможность убедиться - все сделано правильно и все будет хорошо.
Так фильм, вошедший в программу подготовки первого успешного полета после катастрофы, стал неизменным пунктом предполетного ритуала, фирменное "посидеть на дорожку" отечественной космонавтики.
Каждый из героев фильма - Сухов, Верещагин, Петруха, Саид - несут в себе важные архетипы нашего коллективного, многонационального сознания, состоящего из разных культур, поколений и непростых судеб.
Непростые судьбы были и у авторов и участников фильма, большинство из которых прошли войну и репрессии. Коллективная авторская честность создала честных героев с честными судьбами - именно поэтому этот фильм и был выбран космонавтами, которым предстоял опасный испытательный полет.
И здесь уместно еще раз процитировать Валерия Петровича Кострина, художника-постановщика фильма "Белое солнце пустыни":
— Я считаю, что «Белое солнце пустыни» не имеет отношения к кинематографу, это мистерия, сделанная, причем, несознательно, неосознанно авторами. Это мое мнение. Судьба поворачивала по руслу. На роль Сухова был утвержден Юматов, на нем настаивало руководство Госкино, но он не подходил для этого кино — это получился бы вестерн — и судьба отворачивает его от фильма! Не Мотыль, не кто-то другой — судьба! Юматов — это, по фактуре — герой гражданской войны, а Кузнецов — если говорить о фактуре — народный философ, былинный персонаж из сказки. Ведь по сути «Белое солнце пустыни» — это лубок.
— Почему космонавты его любят. Вот Сухов — одинокий герой, которому неоткуда ждать помощи, он один на один с врагом. Космонавты — это тоже одинокие герои наедине с тем неизвестным, что их ждет на орбите. Герой с верой идет навстречу опасности и побеждает.
— Я убежден — Мотыль снимал не зная, ЧТО он снимает. Я не обижаю его, но он не ведал, что у него получится шедевр. Никто не ведал. Он и сам это говорил.
— Фильм не зря возник в преддверии развала СССР, он возник, чтобы сцепить, укрепить всех нас — не идеологией большевиков или еще каких-то людей, а через каждого человека стянуть нас в какую-то общность. Это, видимо, подпитка законом Космоса пути, по которому идет Россия.
P.S.
Не спалось, сел выложить заключительную часть серии записок о фильме, и увидел в новостях сообщение - Петруха ушел.
Теперь вы там снова вместе, за одним столом - Федор Иванович Сухов, Павел Артемич Верещагин и лихой беззаветный Петруха.
Пусть тебе там, наконец-то, откроется личико - не Гюльчатай, а того тепла и света, которое не досталось здесь.
Почему одни фильмы забываются, едва начинаются финальные титры, а другие остаются на века?
Попробуем понять это, продолжая разбирать приемы фильма "Белое солнце пустыни" - мы убедимся, что эти решения не случайны, каждый эпизод вносит незаметный, но важный "взнос" в эмоциональную "копилку" фильма.
Кадр 1.
Один из самых драматичных эпизодов фильма — Верещагин узнает о гибели Петрухи и понимает, что уже не может оставаться в стороне от схватки Федора Сухова и Абдуллы. Он также понимает, что, приняв решение выступить на стороне красноармейца, скорее всего будет убит — численное превосходство бандитов слишком велико и офицер в отставке Верещагин трезво оценивает свои шансы.
Тень очень точно дополняет и акцентирует глубокую скорбь и драму, произошедшую в герое.
Кадр 2.
Сравните с кадром 1 — лицо актера освещено: герой ясно и отчетливо понял, что перед ним — враг.
Верещагин увидел истинную суть Абдуллы, в глазах — и укор за убийство Петрухи — как ты мог? — и боль утраты и оценивание врага перед боем, перед дракой.
Герой определился в своем выборе, приговор Абдулле вынесен.
Кадр 3.
И в этот момент крик любимой жены:
— Паша!..
Чуткое сердце Настасьи почувствовало наступление беды, она зовет Верещагина, желая отвлечь от беседы со страшным Абдуллой — как мать зовет ребенка, когда видит, как тот ввязывается в что-то нехорошее.
Кадр 4.
— Иди, иди! Хорошая жена, хороший дом, что еще нужно, чтобы спокойно встретить старость!..
Исключительная по точности, циничности и жестокости реплика Абдуллы, снятая так же точно — Абдулла говорит ее в лицо Верещагину, небрежно кидает окурок и, отворачиваясь, уезжает, заканчивая разговор.
В одной фразе обозначено и то, чем рискует Верещагин, если ввяжется в противостояние с Абдуллой, и ценность жизни Верещагина в глазах Абдуллы.
Кадр 5.
Решение мизансцены невероятно красиво.
Позади Абдуллы — мрачная цистерна, полная готового вспыхнуть горючего, одноцветный безжизненный пейзаж пустыни и его бандиты-сообщники, деловито готовящие лютую смерть узникам башни; картинка, практически, черно-белая.
Позади Верещагина — беззаветно любимая и преданно любящая жена, в синем, в цвет воды, платье, напоминающее цвет ее глаз, яркое, красочное, живое море — как символ Родины, той державы, за которую ему «обидно».
Позади Абдуллы - бесцветный хаос ненависти, позади Верещагина - стройная гармония жизни.
Но в кадре с Верещагиным присутствует ржавая стенка нефтяной башни и перила - попробуйте их мысленно убрать и вы убедитесь - кадр потеряет тревогу, неотвратимость беды и присутствие смерти.
Это два противостоящих героя, два противостоящих мира, две противостоящие системы ценностей. Визуальное противостояние усиливает этот антагонизм, создает важную видеометафору, которая укрепляет конструкцию всего сюжета фильма.
Кадр 6.
Все выстроено с точностью до деталей: опора лестницы — мощная металлическая деталь каркаса — через которую снят Верещагин, вносит не только дополнительное изобразительное напряжение в кадр, но и дополнительный смысл — герой визуально «балансирует» по кадру, металлическая опора — овеществленная граница сомнений Верещагина, мы буквально сопереживаем ему и переживаем — какую сторону он примет, предпочтет отсидеться или, все-таки, поможет Сухову?
Герой оказался в состоянии жесткого выбора: устраниться от конфликта, сохранив жизнь, или остаться собой, вступить в битву со злом, а значит — почти наверняка — умереть.
Это один из важнейших акцентов фильма — столкнулись два мощных внутренних мотива: невмешательство (- Мне сейчас все поровну, что ваши, что Абдулла…) и жажда справедливости.
Заявленные в эпизоде, перила и сама лестница станут важными элементами финальной схватки Сухова и Абдуллы, связывая сцены конфликта Верещагина с Абдуллой и кадр смерти бандита.
Это не просто эпизод фильма. От решения Верещагина — от того, чью сторону он примет — зависела не только жизнь Сухова и гарема, но и победа Добра над Злом. Верещагин мог сохранить себе жизнь, но — лишь ценой своих жизненных ценностей — и жизни запертых в башне людей.
Кадр 7.
Обратим внимание на совпадение визуальных акцентов эпизода и титров фильма.
Кадр 8.
Художник-постановщик фильма Валерий Петрович Кострин рассказывал мне - сама идея линий на титрах возникла у режиссера Владимира Мотыля экспромтом, ему понравились линии стрелок на раскадровках и он распорядился воплотить их на пленке - видимо, увидев в них рифмы с теми смыслами, которые он закладывал в фильм и с уже отснятыми кадрами фильма.
Пометки синими чернилами сделаны директором фильма Борисом Довлатовым, братом писателя Сергея Довлатова.
О беседе с Валерием Петровичем - в следующих постах, он рассказал много интересного, пока же вернемся к обсуждаемому эпизоду.
Кадр 9.
Действие перемещается во двор Верещагина. Здесь тень становится уже доминирующей чертой образа героя. Лицо его темно от тяжелых дум и мрачных ожиданий.
Прощальный взгляд на жену Настасью, бегающую по хозяйству, по двору. По взгляду видна и любовь к ней, печаль и опостылость жизни, в которой он, утратив должность служения Отечеству, потерял смысл.
Настасья вспоминает их молодость:
— Паша, а ты пароход «Князь Таврический» помнишь?
Она своей деланной беззаботностью изо всех сил старается отвлечь себя от одолевающей тревоги, а Верещагина — от тяжелых мыслей, обращенных к окруженному Сухову. Старается отвлечь от происходящего — в хлопоты, от настоящего — в светлое, счастливое прошлое. Чтобы он не ввязался в чужую драку.
Кадр 10.
И вот — решение принято окончательно, Верещагин поднимается по лестнице, чтобы запереть Настасью.
Обратите внимание, как оператор передает внутреннюю борьбу, сомнения и мрачные предчувствия Верещагина расположением актера относительно основного источника света — солнца, на лице — снова тень.
Оба кадра — 9 и 10 — является превосходной иллюстрацией исключения из правил. Обычно свет выстраивается так, чтобы лицо персонажа было освещено — полностью или частично — в соответствии с идеей происходящего в кадре или на сцене; выразительности света посвящено множество литературы. Здесь же мы, вроде, видим противоречие канонам: основной источник света — солнце — находится за спиной актера.
Но именно такое расположение очень точно передает драматизм эпизода: Верещагин предчувствует свою гибель, его лицо омрачено — в прямом и переносном смыслах.
Тень на стене, тень на лице — все работает на образ героя, выбравшего тяжелую долю и которого ждет скорая трагическая участь. На ум приходят ассоциации — царство теней из древнегреческой мифологии, царство мертвых.
Тень на стене — смерть, приблизившаяся на расстояние шага.
Кадр 11.
Кадр с павлином — это и искушение остаться в налаженной мирной жизни, не ввязываясь в чужой конфликт, и непричастность окружающего мира к происходящей трагедии, к мыслям Верещагина. И прощание с жизнью.
Одновременно — это и знаменитое суховское саркастическое:
— Павлины, говоришь?
Крупные планы эпизода дают возможность в полной мере оценить игру Павла Борисовича Луспекаева. Несколько малозаметных оттенков эмоций выдают и сложный характер героя, и его силу воли, любви и ненависти.
Так из эпизода в эпизод в зрителе накапливается эмоциональная энергия, заложенная в мизансцене и композиции кадра. Все эти решения незаметно, не бросаясь в глаза, участвуют в этом процессе и скапливаются в одну большую лавину сложных чувств, задевающих наши самые основные, глубинные представления о себе и о мире.
Конечно же, основная доля успеха фильма — в сценарии, в видении режиссера, в подборе и игре актеров. Но, как можно было убедиться, все это получает дополнительную мощную эмоциональную силу при продуманной работе с пространством кадра.
Разумеется, здесь перечислены не все секреты, которые творческая группа «заложила» в фильм.
Зато теперь вы увидите их самостоятельно. Надеюсь, этот пост дал еще один повод пересмотреть фильм, и вы получите еще одно — настоящее гурманское — удовольствие от просмотра.
Продолжение следует, начало - здесь:
https://pikabu.ru/story/beloe_solntse_pustyini_yepizod_quotb...
Юмористический ролик на тему советского кинематографа и Древнего Рима, созданный силами реконструкторов из Legio V Macedonica https://vk.com/legio5macedonica :)
Altores Studio, 54мм, смола.