Настоящий материал был написал в 2000 году для русских солдат и офицеров, отправлявшихся воевать на Кавказ. Краткость документа не может отразить ни всей полноты исторической правды, ни разнообразия причин межэтнической розни. Чтения данного документа может лишь побуждать к более глубокому осознанию проблем России. В частности - проблем чеченского народа, самосознание которого разрушено десятилетиями разгула бандитизма и превращено в его оправдание. Деструктивность чеченской молодежи лишает будущие поколения Чечни какой-либо перспективы и свидетельствует о вырождении народа. Русские уже давно не хотят иметь с таким народом ничего общего. Остановить деградацию могут только сами чеченцы.

Мы не установим мира в Чечне, пока не научимся понимать чеченцев.

Чеченцы серьезно отличаются от русских по своей психологии и образу мыслей. Как и все горцы, они быстро зажигаются какой-нибудь идеей и также быстро остывают. В то же время образованные чеченцы очень хорошо осознают свою выгоду и действуют только исходя из нее. Показная горячность позволяет их расположить к себе русского, который видит перед собой правдолюбие, дружелюбие, готовность к самопожертвованию и т.д. За всем этим надо видеть практическую цель, которую ставит перед собой чеченец.

То, что кажется русскому противоречием, для чеченца таковым не является. Он может быть дружелюбен к тому, кого пять минут назад готов был убить. Он может ненавидеть того, с кем был совсем недавно в самых теплых отношениях. Разные системы ценностей приводят к тому, что мы считаем предательством то, что чеченцы определят как ловкость и удача или умение вести дела с русскими.

В русских простые чеченцы видят, прежде всего, завоевателей, которые пришли на "землю их отцов”. Таковы последствия внедрения ложной исторической концепции о России – "тюрьме народов”, мифа о "200-летней войне с Россией”, а также бурного роста численности чеченцев в послевоенные годы, позволившего заселить равнинную территорию Чечни. Мы должны считаться с заблуждениями чеченцев и спокойно их опровергать.

Мы должны помнить, что русские связывают Чечню с мировой цивилизацией. Чечня не превращается в феодальное захолустье только потому, что связана с Россией. Это требует от русских людей, находящихся на территории Чечни осознания своей миссии. Мы должны понимать, что безграмотная речь, нецензурная брань, пьянство, неуважение к пожилым людям и женщинам, показная грубость вызывают у чеченцев представления о том, что величие русской культуры – это обман. А от презрения до вражды – один шаг.

Также и к чеченцам не должно открыто проявляться враждебности, пренебрежения или неприязни.

Вражды между русскими и чеченцами и без того достаточно, чтобы дальше ее умножать. Поэтому в отношениях с гражданским населением Чечни требуется внимательный подход, учитывающий особенности чеченского характера, а также внимание к "мелочам” в собственном поведении русских военных и государственных служащих, которое формирует у чеченцев представление о русском человеке и России.

Как и с любым малознакомым тебе человеком, следует проявлять к чеченцу уважение. Ты не знаешь, друг он тебе или враг. Поэтому считай, что он может быть тебе полезен, если ты расположишь его к себе. Самый простой способ для этого – оказание знаков внимания. Даже преувеличенное восхищение домом, имуществом или профессиональными навыками чеченца не будет лишним.

Проявление неуважения к чеченцам может быть связано как с плохим знанием русского языка, акцентом, внешним видом. Любое подчеркивание своего превосходства со стороны русского будет оценено чеченцем как повод, чтобы найти либо негативные проявления в поведении русских, либо признаки превосходства в поведении чеченцев. На месте чеченцев мы реагировали бы на унижение точно так же.

Самое грубое проявление неуважения связано с низкой оценкой уровня развития определенной национальности. Говоря чеченцу, что считаешь его народ некультурным, неразвитым, варварским, ты наносишь ему смертельное оскорбление и готовишь для себя нового врага.

Уважения чеченца можно добиться, если показать ему, что знаешь некоторые местные обычаи лучше его самого. Зная бытовые требования ислама, можно благосклонно и без высокомерия обсуждать их с чеченцами и стараться обеспечивать им возможность для следования таким требованиям. Чем больше чеченец занят религией, тем меньше у него времени для ненависти.
Чеченцу следует напоминать о времени "до войны”, когда они жили рядом с русскими без ненависти. Для старшего поколения эти воспоминания дают повод требовать возвращения к миру, для младшего дают надежду на преодоление сегодняшних страхов и неустроенности.

Больным для чеченцев является вопрос о сталинской депортации. Даже не зная ничего про этот акт, любой чеченец сочтет за оскорбление, если усомниться в том, что это был акт геноцида. В то же время, чеченцам надо напоминать, что не только они осваивали эти земли, что русские не виноваты в сталинских депортациях.

Гостеприимство чеченцев носит совсем не тот характер, который принят у русских. Гостеприимство может быть проявлено к совершенно незнакомому человеку, который может быть поражен радушием хозяев. Но это не означает установления каких-либо особых отношений, дружеских обязательств. Чтобы уберечь себя от внезапной ссоры и риска для собственной жизни, русскому необходимо осторожно относиться к многолюдным застольям и праздникам чеченцев, которые могут перерастать в серьезные столкновения.

Чеченцы более тщеславны, чем русские. Им очень важно чувствовать свою значимость. Поэтому они охотно занимают административные посты и получают символические вознаграждения, о которых потому смогут говорить с приятелями и родственниками. Поэтому для укрепления отношений с чеченцами, им необходимо оказывать знаки внимание. Лучше приглашать чеченца к себе в гости, чем ходить к нему. Нужно также понимать, что занимая административный пост, чеченец становится объектом для нападения боевиков, и этот поступок требует от него определенного мужества.

Необходимо учитывать особенное отношение чеченцев к женщинам. Будучи сами достаточно грубы в отношении к женщинам своей семьи, чеченцы не терпят, когда также к ним относится кто-то посторонний. Попытки навязать "свободную любовь”, грубые домогательства, непристойности, сказанные в присутствии чеченских женщин – все это создает для чеченцев образ врага, который покушается на самое святое для чеченца – на их семью, род.

Чеченские женщины часто используются для создания всякого рода публичных скандалов. Отвечающие за наведения порядка становятся в тупик: либо порядок не будет установлен, либо в присутствии чеченцев их женщины будут оскорблены. В таких ситуациях надо искать мужчину, с которым и вести все переговоры.

По возможности не следует вести дела и даже какие-либо разговоры с чеченскими женщинами. Нужно постоянно стремиться к тому, чтобы все переговоры проводились с мужчинами, а женщины отстранялись от "мужского дела”.

Чеченец, стремясь выглядеть перед собеседником достойно, часто преувеличивает свои достоинства и успехи. Причем, всегда верит в правдивость своих рассказов и реальность преувеличенных оценок. К этой черте необходимо относиться благосклонно, не оскорбляя ее иронией. Ведь и среди русских встречаются фантазеры.

Не будучи образцами нравственного поведения, чеченцы очень внимательно следят за поведением русских, чтобы в случае какого-либо просчета со стороны последних, хотя бы мысленно констатировать свое моральное превосходство. Это касается сквернословия, пьянства, порнографии, бытовой нечистоплотности, богохульства.

Чеченец, не будучи сам глубоко религиозен, с уважением относится к верующим и сам не прочь подчеркнуть, что живет по законам аллаха. Чеченец с уважением отнесется не к разговорам о веротерпимости или истинности той или иной веры, а к проявлению живой веры у русских. Русский православный ритуал показывает чеченцам, что перед ними не завоеватели, а культурная нация, носитель одной из мировых религий.

Разрешенный на словах спор для чеченца не разрешен. Даже если участники поединка определили, что чеченец слабее, и соперники пожали друг другу руки, это не значит, что чеченец через секунду не бросится снова в драку. Поэтому не следует давать отдельному чеченцу демонстрировать свое превосходство в силе. В то же время, применение военной силы или силы правоохранительных мероприятий должно быть последовательным, без всякой снисходительности. Любое послабление будет расценено чеченцами как новый шанс испытать силу противника.

Споры между чеченцами очень опасны, потому что не имеют сдерживающих ограничителей. Любой спор может довести до кровавого конфликта и до кровной вражды родовых объединений. Поэтому чеченцы, в отличие от русских, готовы к тому, чтобы кто-то со стороны решал споры между ними. Для этого достаточно будет какого-либо официального статуса и готовности решать вопросы не исходя из своих интересов (которые тут же будут разоблачены и доверие исчезнет), а из соображений справедливости. Участие в разрешении межчеченских споров – один из самых эффективных способов доказать необходимость русских для чеченцев.

Сила русского присутствия в Чечне – закон. Любое беззаконие, любая произвольная акция (даже если она никому не принесла ощутимого ущерба) будет обсуждаться среди чеченцев с преувеличениями и дополнительными выдумками. Поэтому каждая акция, связанная с ущемлением чеченцев, должна быть подкреплена определенным решением власти и, по возможности, документально оформлена. Чеченец должен видеть, что против него действует не частная воля, а закон.

Помни, что каждый чеченец, которого ты своим неправильным поведением сделаешь врагом, может стать боевиком и за ним потянется цепь убийств и зверств. Пострадают невинные люди, да и сам ты можешь погибнуть. Задача русских в Чечне – научиться завоевывать себе друзей, пусть и не самых верных.

Захват заложников в Чечне – древнейший обычай, искоренить который очень сложно. С заложниками обращаются обычно крайне жестоко. Поэтом

Каждый Новый год похож на другие: елка, застолье, песни, пляски... Страна веселилась и в ночь на 1 января 1995 года. Неудивительно, что в разгар праздничного гулянья никто не обратил внимание на экстренный выпуск телевизионных новоcтей из района боевых действий. А в это время в разрушенном чеченском городе под обломками домов уже лежали не десятки - сотни мертвых ребят... И страшно не то, что трагическая весть о штурме президентского дворца в Грозном не долетела до российского народа. Страшно и странно другое: ни одному человеку, облеченному властью, не пришло в голову прервать праздник, крикнуть: "Люди, остановитесь!!!"
На той бойне смерть сняла богатый урожай. До сих пор сотни солдат, погибших при штурме Грозного, числятся в списках пропавших без вести. А ведь с той трагедии прошло ровно восемь лет...
Символическая могилка в собственном огороде
Александр Воронцов оказался в Чечне случайно. Второго января его неожиданно перевели из Нижегородской дивизии в Таманскую. После штурма Грозного в ночь на первое января российским властям надо было покрывать потери новыми жертвами...
Третьего числа Саша прибыл в Грозный. Он даже не успел познакомиться со своими сослуживцами: через два часа его бросили на линию огня. Именно по этой причине родители Саши еще долгое время ничего не смогут узнать о судьбе сына. Тело рядового Воронцова спустя много лет похоронят на безымянном кладбище, а фотографии останков молодого бойца больше шести лет будут храниться в 124-й лаборатории под 117-м номером.
...Отец Александра, Станислав Александрович, начал розыски сына спустя несколько месяцев после его гибели.
- Саша не любил писать письма: две строчки за полгода черканет - и то хорошо. Поэтому мы с женой терпеливо ждали весточек. Тем более мы не знали, что сына направили в Чечню, - рассказывает старший Воронцов. - Помню, по телевизору каждый день передавали сюжеты из Грозного. Мы тогда облегченно вздыхали. "Слава богу, - думали, - что Сашку удалось пристроить в Нижний Новгород..."
Спустя три месяца Станислав Александрович отправился на главпочтамт - позвонить в часть, куда отправили служить Сашку, пожурить его: мол, пусть хоть строчку напишет матери...
- Второго января ваш сын направлен в Грозный, о его дальнейшей судьбе нам ничего не известно, - раздалось на том конце провода.
"Вот мерзавец, совсем с ума сошел: в Чечне воюет, а родители - ни сном ни духом! Ну, вернись только домой - не посмотрю, что совершеннолетний, возьму ремень и... - крепился он перед телефонистками. Вдруг замолчал. Облокотился на стойку. - Только вернись, родненький, только вернись, Богом прошу, не оставляй нас!.." - не сдержался он и выбежал на улицу.
В тот день Станислав Александрович вернулся домой под вечер. "У соседа засиделся", - успокоил он жену. На самом деле Воронцов искал деньги. Обошел всех родных, знакомых, друзей... Знал, что потребуется их немало.
- А потом начались бесконечные поиски сына - по военным госпиталям, моргам... Вся пенсия уходила на телефонные переговоры. Обнадежили только однажды, в приемной Министерства обороны.
Обещали ответ дать в течение месяца. Так я все это время жил как в аду, - продолжает Воронцов. - По истечении указанного срока мне ответили: "В округе такого не числится". И все.
Еще через несколько дней в дом Воронцовых пришла телеграмма: "Ваш сын лежит в ростовском госпитале". Ехать в Ростов старикам было не на что. Пришлось снять со сберкнижки все последние накопленные деньги...
В госпитале Воронцов-старший обошел все палаты. Особое внимание уделял раненым с ампутированными конечностями. "Вдруг сынок стесняется в таком виде показаться... - надеялся старик. Но среди них Саши не оказалось.
Через полгода Станислав Александрович понял, что сына среди живых нет. Надо искать среди мертвых... Тогда он обратился за помощью к начальнику 124-й лаборатории Владимиру Щербакову.
- На протяжении двух недель я ежедневно просматривал десятки видеозаписей с изувеченными телами. У меня была только одна зацепка. Сашка в детстве сломал левую ногу. У "тела №117" рентген обнаружил перелом... Я поехал на территорию госпиталя, где хранились неопознанные тела. Кинулся к "своему". А там, вместо целого трупа, - обугленные пол-лица и кусок груди. Внутренностей не было. Говорят, крысы съели... Я не признал в погибшем мальчике своего сына. Эксперты произвели вскрытие. У "117-го" оказался свежий перелом.
Поиски сына Станислав Александрович продолжил в Грозном. Он договорился с работниками пункта приема и отправки погибших (ПППО), что осенью 1995 года вылетят с бригадой специалистов в Чечню.
- Я никогда не забуду этот военный аэродром, заваленный трупами. На вертолетной площадке лежали огромные рулоны фольги, куда заворачивали тела... - вспоминает Воронцов. - А еще я помню двух женщин лет семидесяти. Они работали на транспортировке трупов: останки заворачивали в фольгу и помогали загружать. Одна из них потеряла на войне мужа. С тех пор она каждый месяц ездила в Чечню и самостоятельно искала погибших российских солдат. Она доставала трупы из колодцев, канализационных люков, своими руками откапывала могилы, на себе таскала погибших до ближайшего населенного пункта... Вторая, потеряв единственного сына, продала дом в Дагестане, а на вырученные деньги помогала нашим солдатам едой, одеждой...
Из Чечни Станислав Александрович уехал ни с чем. Оставшиеся деньги он потратил на поездку в Кабардино-Балкарию, город Прохладный, куда вывели Сашину часть. Но и дальнейшие поиски не принесли результата.

Потрясающие записи некоего Масленицы, - русского человека, родившегося в Чечне и прошедшего обе чеченские войны. Сейчас его уже нет в живых - Масленица погиб три года назад, уже в мирное время: вытаскивал людей из горящей машины, двух спас, а когда вытаскивал третьего, машина взорвалась.

О резне русских после 1991 года (заметим, это происходило еще до ввода российских войск, когда вайнахи строили свою независимую Ичкерию и когда обвинить русских в бомбежках и чистках невозможно):

Уважаемый Гурон! Вам со стороны, конечно, виднее, чем мне. Я всего лишь родился и вырос в Чечне (Надтеречный район, ст. Шелковская), потом вывозил оттуда семью и соседей (кого смог), а потом был "разведенным лохом", причем дважды: с 1994 по 1996, и с 1999 по 2004. И вот что я Вам скажу. В 1991-1992 гг (еще до первой войны) в Чечне были вырезаны ДЕСЯТКИ ТЫСЯЧ русских. В Шелковской весной 1992 г "чеченской милицией" у русского населения было изъято все охотничье оружие, а через неделю в безоружную станицу пришли боевики.

Они занимались переоформлением недвижимости. Причем для этого была разработана целая система знаков. Человеческие кишки, намотанные на забор, означали: хозяина больше нет, в доме только женщины, готовые к "любви". Женские тела, насаженные на тот же забор: дом свободен, можно заселяться.

Я видел колонны автобусов, к которым из-за смрада нельзя было подойти на сто метров, потому что они были набиты телами зарезанных русских. Я видел женщин, ровненько распиленных вдоль бензопилой, детишек, насаженных на столбы от дорожных знаков, художественно намотанные на забор кишки. Нас, русских, вычистили с собственной земли, как грязь из-под ногтей. И это был 1992 год - до "первой чеченской" оставалось ещё два с половиной года.

Потом настали "весёлые времена". Русских начали резать на улицах средь бела дня. На моих глазах в очереди за хлебом одного русского парня окружили вайнахи, один из которых плюнул на пол и предложил русскому слизать плевок с пола. Когда тот отказался, ему ножом вспороли живот. В параллельный класс прямо во время урока ворвались чеченцы, выбрали трёх самых симпатичных русских старшеклассниц и уволокли с собой. Потом мы узнали, что девчонки были вручены в качестве подарка на день рожденья местному чеченскому авторитету.

А затем стало совсем весело. В станицу пришли боевики и стали зачищать её от русских. По ночам иногда были слышны крики людей, которых насилуют и режут в собственном доме. И им никто не приходил на помощь. Каждый был сам за себя, все тряслись от страха, а некоторые умудрялись подводить под это дело идеологическую базу, мол, "мой дом - моя крепость" (да, уважаемый Родо, эту фразу я услышал именно тогда. Человека, который её произнёс, уже нет в живых - его кишки вайнахи намотали на забор его же собственного дома). Вот так нас, трусливых и глупых, вырезали поодиночке. Десятки тысяч русских были убиты, несколько тысяч попали в рабство и чеченские гаремы, сотни тысяч сбежали из Чечни в одних трусах.

Так вайнахи решили "русский вопрос" в отдельно взятой республике.

Чеченцы поймали русского "шпиона". Вещички русского тут же примеряются на вайнахского зверька. После короткого допроса русского человека убивают. И это еще самый безобидный эпизод из того, что творилось в Чечне после 1991 года.

Ну и о том, что позволило зверькам устроить резню русских по всей республики, не встретив практически никакого сопротивления, он тоже пишет весьма ясно:

И удалось им это только потому, что мы были ничтожествами, полным дерьмом. Мы и сейчас дерьмо, правда уже не такое жидкое - среди дерьма начали попадаться стальные крупинки. И когда эти крупинки собираются вместе - происходят кондопоги. Их пока немного, но вайнахи - молодцы. Настоящие санитары леса. В результате их культурно-просветительской миссии в России русские бараны снова становятся людьми.

...Ролик снят боевиками в 1999 г во время вторжения группировки Басаева в Дагестан. На пути группировки находился наш блок-пост, личный состав которого, увидев боевиков, обосрался от страха и сдался в плен. У наших военнослужащих была возможность умереть по-мужски, в бою. Они этого не захотели, и в результате были зарезаны как бараны. И если Вы посмотрели ролик внимательно, то должны были заметить, что руки связаны только у одного, которого зарезали последним. Остальным судьба предоставила ещё один шанс умереть по-людски. Любой из них мог встать и сделать последнее в своей жизни резкое движение - если не вцепиться во врага зубами, то хотя бы принять нож или автоматную очередь на грудь, стОя. Но они, видя, слыша, и чувствуя, что рядом режут их товарища, и зная, что их зарежут тоже, всё равно предпочли баранью смерть.

Это "один в один" ситуация с русскими в Чечне. Там мы вели себя точно так же. И нас точно так же вЫрезали.

Я, кстати, каждому молодому пополнению в своём взводе, а потом в роте, обязательно показывал трофейные чеченские ролики, причём ещё менее гламурные, чем представленный. Мои бойцы посмотрели и на пытки, и на вспарывание живота, и на отпиливание головы ножовкой. Внимательно посмотрели. После этого ни одному из них и в голову не могло прийти сдаться в плен.

С тех пор я наблюдаю и стараюсь брать на заметку всплески русского характера. Динамика изменения, в принципе, приятная, но до полного переобувания русских на правильное ещё очень и очень далеко.

Будь русские мужчинами - никаких войск и не понадобилось бы. Население Чечни к 1990 году составляло примерно 1,3-1,4 млн. человек, из которых русских - 600-700 тысяч. В Грозном - около 470 тысяч жителей, из них русских - не менее 300 тысяч. В исконно казачьих районах - Наурском, Шелковском и Надтеречном - русских было около 70%. Мы на своей собственной земле слили противнику, уступающему нам в численности в два-три раза.

А когда вводили войска - спасать было практически уже некого.

...Но это только первая, самая простая фаза ненависти. Потом приходит понимание, что ни чеченцы, ни армяне, ни евреи, в сущности, не виноваты. Они делают с нами лишь то, что мы сами позволяем с собой делать.

Я уже рассказывал Вам про речь Рохлина. А вот о том, что было дальше - не рассказал. А дальше был страшный, жуткий бой, в котором из моего взвода в 19 человек в живых осталось шестеро. И когда чеченцы прорвались в расположение и дело дошло до гранат, и мы поняли, что нам всем приходит конец - я увидел настоящих русских людей. Страха уже не было. Была какая-то весёлая злость, отрешённость от всего. В голове была одна мысль: "батя" просил не подвести". Раненые сами бинтовались, сами обкалывались промедолом и продолжали бой.

Затем мы с вайнахами сошлись в рукопашной. И они побежали. Это был переломный момент боя за Грозный. Это было противостояние двух характеров - кавказского и русского, и наш оказался твёрже. Именно в тот момент я понял, что мы это можем. Этот твёрдый стержень в нас есть, его нужно только очистить от налипшего дерьма. В рукопашной мы взяли пленных. Глядя на нас, они даже не скулили - они выли от ужаса. А потом нам зачитали радиоперехват - по радиосетям боевиков прошёл приказ Дудаева: "разведчиков из 8АК и спецназ ВДВ в плен не брать и не пытать, а сразу добивать и хоронить как воинов". Мы очень гордились этим приказом.

Жаль, Масленица не дожил до событий на Манежке. Очевидно, менталитет русских постепенно меняется, а молодежь так и вовсе никакого страха перед зверьем не испытывает. И это вселяет надежду.

И я совершенно согласен с Масленицей: непрекращающийся конфликт русских с кавказским зверьем, очевидно, имеет некий провиденциальный характер - Господь Бог с помощью кавказцев снова творит из русских полноценную нацию, убитую большевиками, и этот процесс будет продолжаться. И с этим согласны даже такие рафинированные московские мальчики, как Борис Межуев:

Нет одно дело "этническая идентичность", которая есть и как бы спит, а другое - "этническое пробуждение", когда я вдруг осознаю, что я - русский. Вот это последнее определяется не каким-то осознанием себя частью великой культуры, а просто столкновением с иной этнической группой, которая обладая немалым ресурсом солидарности претендует на доминирование в твоем регионе.

Вот эта "русскость" - не есенинская, ни пушкинская, а совсем новая и современная - она продукт столкновения русских с чуждым этническим началом. При этом позитивные характеристики русскости не имеют никакого значения, дело не в том что кавказцы - плохи, а в том, что они сильны как сплоченная группа, они агрессивны и они чужие.

Мультикультурализм не имеет к этой теме прямого отношения, государство может сколько угодно поддерживать русскость как культурный образец, но при этом отстраняться от этнической вражды, видя в ней угрозу государственному единству.

Если говорить о прогнозах, вот эта антикавказская "русскость" будет все более усиливаться, не получая никакого политического выхода, пока лет через 20 не произойдет взрыва. Этот взрыв обеспечит национализму некую политическую легимность, и тогда возможен будет некий реальный проект отделения Северного Кавказа. Сейчас же пропасть между этнонационализмом и государством будет заполняться только риторически - словами, жестами, намеками. Это и происходит, кстати.

Если оставить в стороне прогнозы о 20 годах (судя по динамике процессов, все произойдет много быстрее), то в целом Межуев прав: в пробуждении русского самосознания кавказский фактор играет важнейшую роль, и в дальнейшем он будет только усиливаться.

Масленица рассказал и об одном из множества преступлений, совершенного Егором Гайдаром - у этого ельцинского упыря крови не по локоть даже, а по самую шею:

Это чмо имеет непосредственное отношение к процессам, затронувшим и каждого из нас в частности, и всю нашу бывшую Страну в целом. Это с точки зрения "экономики".

Но у меня к нему есть вопросы и неэкономического характера. В январе 1995-го вышеозначенный господин в составе большой делегации "правозащитников" (руководитель - С.А. Ковалёв) приехал в Грозный уговаривать наших солдатиков сда