Тоцк

Утром 14 сентября 1954 года над Тоцким полигоном в Оренбургской области была взорвана атомная бомба. Недавно вышел сборник трудов ученых Уральского отделения РАН, посвященный анализу эколого-генетических последствий этого события. Уральские специалисты показали, что последствия взрыва сказались не только на его очевидцах, но и на их потомках. Бомба догоняет их и через 60 лет.

О тоцком атомном взрыве известно гораздо меньше, чем об испытаниях ядерного оружия на Новой Земле или Семипалатинском полигоне. Информация о нем была закрыта почти 40 лет. Часть ее засекречена и поныне. Дело в том, что это было не просто испытание атомной бомбы, а общевойсковые военные учения с применением ядерного оружия. И проведены они были в густонаселенной местности. Именно поэтому последствия этого взрыва так интересуют медиков, генетиков и экологов.

На учениях присутствовали руководители партии и правительства — Хрущев и Булганин, высшие военачальники. Руководил операцией маршал Жуков. Все это происходило в контексте набиравшей темп ядерной гонки между СССР и США. В США тогда разработали план Drop-shot ("Укороченный удар"), по которому предполагалось сбросить 300 атомных бомб на 100 городов СССР. При этом Соединенные Штаты с 1951 года провели уже несколько войсковых учений с применением атомного оружия, а Советский Союз — ни одного. Так что взрыв над Тоцким полигоном был, по сути, "ответом врагу".

Под сенью ядерного гриба оказались 45 тыс. военнослужащих разных родов войск. Что касается жителей деревень, ближайших к полигону, то перед бомбометанием они были вместе с домашним скотом временно эвакуированы и укрывались за холмами. Остальных же просто предупредили, что не возымело никакого действия. Люди, наоборот, забрались на крыши и стали наблюдать за развитием событий через закопченные стекла. Некоторые из них потом умерли от лейкемии.

Бомба была сброшена с самолета на высоте 8 км и взорвалась в 350 метрах от земли. Ее мощность составила 40 килотонн тротилового эквивалента, что почти в два раза больше мощности бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки. Через три часа после взрыва начались "боевые действия" между "западными" и "восточными". В тот день над полигоном дул сильный юго-западный ветер. Поэтому радиоактивное облако и пылевой столб высотой 12-15 км быстро переместились в северо-восточном направлении. На траектории его движения образовался тоцкий радиоактивный след (ТРАС) длиной 210 км.

В первое время после аварии основным дозообразующим радионуклидом был кобальт-60, период полураспада которого 5,27 года. В долговременной же перспективе основной вклад в коллективную дозу, получаемую от таких ядерных взрывов, вносят цезий-137 и стронций-90, периоды полураспада которых около 30 лет, и углерод-14 с периодом полураспада 5730 лет.

Сегодня территория тоцкого радиоактивного следа в результате миграции и распада радионуклидов практически очистилась, хотя на отдельных участках наблюдается существенное загрязнение цезием-137. Местами оно превышает фоновые значения в 1,5-3 раза. Кроме того, кое-где встречаются островки загрязнения тяжелыми металлами от индустриальных выбросов. Они могут усиливать действие ионизирующих излучений.

Несмотря на относительно "чистую" сейчас окружающую среду, в зоне тоцкого ядерного взрыва только за 1985-1993 годы был отмечен сильный рост онкологической и прочей заболеваемости населения. По данным специалистов Уральского отделения РАН, злокачественные новообразования органов дыхания стали встречаться чаще на 225%, щитовидной железы — на 260%, кожи — на 131%, а заболевания лимфатической и кроветворной систем — на 670%. Общая онкозаболеваемость детей возросла в два раза. Смертность населения с 1964-го по 1991 год увеличилась в 2,3 раза.

У жителей этих районов обнаружен повышенный уровень хромосомных нарушений. Причем у детей они встречаются вдвое чаще, чем у взрослых. Ситуация с хромосомными нарушениями практически такая же, как в Брянской области на территории чернобыльского следа.

Когда до испытаний оставалось три дня на полигон в специально построенный по такому случаю городок прибыли высшие военные чины СССР. Места на специально построенной по такому случаю трибуне предназначались, маршалам: Василевскому, Рокоссовскому, Коневу, Малиновскому и Буденному. Вместе с ними за учениями должны были наблюдать военные эксперты из Китая, Польши и Чехословакии. Но главными гостями мероприятия стал руководитель СССР Н.С. Хрущев, которого сопровождали И.В. Курчатов и руководитель испытаний Г.К. Жуков. Подготовили к предстоящим учениям и местных жителей. Население деревень окружавших полигон на период испытаний было отселено за 50 километров с выплатой ежедневных суточных. Правда, сразу после учений люди вернулись домой собирать зерно и картошку с повышенным радиоактивным фоном, порой светящуюся в темноте.

Утром того дня на Тоцком полигоне Оренбургской области провели испытание ядерного оружия на гражданах СССР – военных и гражданских. И те и другие стали подневольными «подопытными кроликами». Военные не могли ослушаться приказа, а большинству гражданских просто ничего не сказали.

Атомная бомба, мощность которой оценивают от 10 до 40 килотонн (в 2 раза больше бомбы, сброшенной на Хиросиму и Нагасаки), была взорвана над полигоном, где сосредоточились военные подразделения численностью от 45 до 60 тысяч человек. Они участвовали в учениях по прорыву фронта условного противника. Сколько гражданских лиц стало невольным участником этих «учений» неизвестно до сих пор.

Учения проходили в режиме строгой секретности, носили невинное название «Снежок» и поражали не только своей масштабностью, но и жестокостью по отношению к военнослужащим. В ходе испытаний командование планировало проверить, как воздействует ядерный взрыв на технику и живую силу. До начала испытаний на станцию Тоцкое прибыло 45 тысяч солдат и офицеров, делегированных из 212 воинских частей. Территория, на которой в палатках разместились военнослужащие, заняла 42 километра. Вскоре все поле полигона оказалось буквально изрыто огромным количеством рвов и окопов, в которых солдаты должны были переждать ядерный взрыв.

При этом правительственная трибуна располагалась всего в 15 км. от предполагаемого эпицентра взрыва. Подобная беспечность могла говорить лишь о том, что организаторы испытаний сами до конца не представляли, всю опасность предстоящих ядерных испытаний. Самое печальное, что ни солдаты, ни офицеры до самого последнего момента не знали, в чем им предстоит участвовать. Лишь за несколько часов до начала учений командирам частей был показан секретный фильм о том, как им предстоит действовать в условиях реального ядерного взрыва.

Белый крест – черная метка

В самом центре полигона военные возвели гигантский белый крест 100 на 100 метров. Он должен был служить ориентиром прицеливания для летчиков во время бомбометания, чтобы бомба ненароком не попала в правительственную трибуну, хотя зрители, расположенные на ней и так изрядно рисковали, не говоря о солдатах и офицерах на самом полигоне, которые, фактически, выступали в роли смертников. Ядерный боезаряд должен был сбросить бомбардировщик Ту-4. Готовилось два экипажа летчиков под руководством майора Кутырчева и капитана Лясникова. Они также не знали, кто из них произведет роковое бомбометание. Жребий выпал В.Я. Кутырчеву. Предполагалось сбросить с самолета бомбу с кодовым названием «Татьянка» мощностью 40 килотонн. При этом надо отметить, что бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки, были значительно слабее по своей мощности. Во время взрыва, военные, находившиеся ближе 7,5 км к эпицентру взрыва, должны были спрятаться в закрытых блиндажах. Те, кому повезло находиться дальше зоны поражения ударной волны, обязаны были сидеть или лежать в открытых окопах. Корме того по всему полигоны были расставлены танки, самолеты и иная военная техника, а также привязаны домашние животные. Взрыв Учения начались в 4 часа утра 14 сентября 1954 года. Войска подняли по тревоге. Динамики провозгласили: «Лед тронулся», что означало 15 минутную готовность. Затем прозвучало: «Лед пошел». Люди бросились в укрытия. После третьего сигнала: «Молния», в 9-33 раздался жуткий грохот. Это с 8000 метров бомба рухнула на полигон. Ее подрыв произошел на высоте 350 метров. Спустя пять минут после появления ядерного гриба начала работать военная техника, стоявшая на полигоне, засыпая боезарядами эпицентр взрыва. Стреляли танки, минометы, установки залпового огня, артиллерия. Самолеты лихо разрезали ножку ядерного гриба, а пехота шла в наступление. Спустя три дня «Правда» сообщила населению страны, что были проведены очередные ядерные испытания, в ходе которых военные получили ценную информацию. Деталей учений, разумеется, не сообщали. Участники испытаний дали подписку на 25 лет о неразглашении. Не удивительно, что эти 25 лет практически никто из них не прожил. О том, сколько военнослужащих погибло во время испытаний, также до сих пор не известно.

Объективной официальной информации о последствиях тех учений почти нет, но есть захватывающие свидетельства участников, которые смогли говорить после того, как прошло 25 лет, и окончился срок действия «подписки о неразглашении».

Одно из самых ярких свидетельств – рассказ латвийца Михаила Аренсбурга, который был младшим сержантом в инженерно-саперном батальоне Тоцкого полигона:

«Хотя взрыв был надземным и мы были так далеко, все равно почувствовали, как через какое-то мгновенье земля под нами заходила, как волна на море… Наши приборы зашкалило, они вышли из строя… К месту взрыва рванули танки и солдаты, с криком «Ура!», разумеется… Башню одного из танков после взрыва отнесло на целых 150 метров. А дубовый лес с вековыми деревьями лег на землю, как трава под осенним ветром… Высокие чины разъехались сразу после завершения действа буквально за несколько минут. Никаких обедов и торжественных речей за мир во всем мире. А на полигоне остались валяться не только груды скота с оторванными конечностями и обуглившимися боками. Но и трупы людей. Акция была настолько плохо спланирована, что нередко танки во время инсценированной атаки наезжали на палатки в кустах, где находились солдаты. Естественно, об этих потерях умолчали. Мне кажется, что в первую очередь хотели поставить опыт на людях и животных… Я, может быть, только сейчас понял, что все мы были в роли подопытных кроликов».

Свидетели, кому довелось дожить до сегодняшнего дня, говорят о том, что эвакуация и оповещение было довольно избирательным. Те деревни, которые были слишком уж близко от эпицентра – в нескольких километра – эвакуировали. Тем же, кто жил подальше, советовали убрать горючее, пищу подальше и накрыть землей, а самим лечь в огороде между грядок. Живущих в отдалении вообще не предупреждали ни о чем.

В день испытания шестнадцатилетний Евгений Васильевич Панферов сидел на уроке русского языка: «Мы все выбежали на улицу, смотрели на этот гриб. Понимаете, нам интересно было. Нас никто не предупреждал, что это нельзя делать, что это вредно. И вообще никто никогда ничего нам не говорил и не предупреждал, что нужно спрятаться в этом время, в погреб залезть или там что-то такое, защититься».

Смертоносное облако от взрыва поднялось более чем на 10 км и пошло на северо-восток. Исследования, проведенные в 90-е годы показали, что в результате испытания пострадали жители почти пятисот населенных пунктов Бузулукского, Грачевского, Сорочинского, Тоцкого и других районов Оренбургской области. О заражении других регионов данных нет. Однако некоторые источники указывают на то, что последствия Тоцкого взрыва обнаружились в Омской и Новосибирской областях.

По свидетельствам очевидцев, жители многих поселков и деревень ничего не знали ни об испытании, ни о его опасности и средствах защиты. Поэтому нельзя сказать, чтобы кто-то сильно испугался, хотя взрыв стал неожиданностью.

Военные быстро уехали, бросив оплавленную технику. А местные жители быстро вернулись к обычной жизни. Они пользовались привычными водными источниками, вели традиционное сельское хозяйство. Снесенные взрывом деревья пустили на дрова. Вскоре закрытый полигон стал доступен, и местные стали ходить туда в поисках нужных в хозяйстве «железок». Они не знали ничего о незримой опасности, и никто их не предупреждал. И вдруг, вроде бы ни с того, ни с сего люди начали умирать.

Одна из свидетельниц этой трагедии, Светлана Фроловна Астафьева, проходила с 1960 года 2-летнюю практику в Тоцком в качестве фельдшера-лаборанта. Она навсегда запомнила, как много было людей, которые болели неизвестно чем, и которым не помогало ни одно лекарство кроме сильного обезболивающего: «Может у них рак был, или лучевая болезнь, или еще что-то, что вызывает поражения костей, мышц, суставов и сильнейшие боли. Пошли слухи, люди стали уезжать от страха, потому что, например, был сосед Ваня 35-летний, раз и нет Вани. В 9-ом классе кто-то умер, в 10-ом классе. Очень запомнилась одна девочка, которая в институт поступила и через месяц умерла от белокровия».

Как рассказывают местные старожилы, в пострадавших от Тоцкого взрыва районах все эти 60 лет не проводились необходимые реабилитационные мероприятия. Лишь сравнительно недавно выяснилось, что земли, где растили хлеб, пасли скот и заготавливали сено, заражены цезием-137, стронцием-90 и плутонием-240. Необходимых данных об этом нет до сих пор, потому что практически вся информация по испытанию остается закрытой. К тому же военные так или иначе препятствуют исследованиям последствий взрыва.

Первой серьезной попыткой пролить свет на последствия взрыва стала работа ученых Оренбургской области, которые в 1991 году примерно очертили границы Тоцкого радиоактивного следа. После того, как ученые вышли на первые конкретные и пугающие результаты, финансирование закончилось.

В этой сложной ситуации пострадавшее население не может найти помощи у государства, потому что оно не считается пострадавшим. Налицо ситуация, когда бумажка становится важнее человека. Льготы, компенсации и прочее предоставляются только тем, кто непосредственно участвовал в испытании бомбы. Судьба же более чем 500 000 человек, которые испытали на себе воздействие взрыва, государство не волновало и тогда, не волнует и сейчас. Болеют и умирают не только свидетели ядерного эксперимента Жукова и Хрущева, но и сотни тысяч людей, которые родились и выросли в зоне радиоактивного заражения продуктами распада, питались хлебом, выращенном на зараженных полях, пили молоко от коров, которые питались травой на зараженных полях, питались мясом от животных и птиц, скормленных зараженным зерном и комбикормами Те немногие, кто дожил до 60-летней годовщины атомного взрыва, не получают компенсаций, не могут пользоваться льготами и не могут доказать связь своих болезней с воздействием радиации.

Тоцкая трагедия продолжается не только в судьбах еще живущих свидетелей, но и в судьбе их детей и внуков. За эти 67 изменилось очень многое, но не изменилось недопустимое отношение государства к своим гражданам, которые страдали и страдают от последствий военных и мирных ядерных проектов.

Я родился на западе  Башкирии в 100 км от от эпицентра ядерного взрыва, где выпала большая часть радиоактивной пыли. В моей семье пятеро братьев и мы все переболели онкологическими заболеваниями, один из братьев -дважды: РПЖ и раком прямой кишки, он больше всех из братьев проживает на зараженной местности.

В нашей школе многие  ребята умерли в молодом возрасте от неизвестных болезней. Мой близкий товарищ по школе, с которым мы провели все школьные годы,  Ринат Сахибгареев умер в возрасте 18 лет от онкологии, его сестра умерла в возрасте 6 лет.

Источник: Как на Тоцком полигоне испытывали ядерную бомбу на советских солдатах

© Русская Семерка russian7.ru

Газета "Коммерсантъ" №74 от 25.04.1998, стр. 11

То, что произошло 14 сентября 1954 года в Оренбургской области, долгие годы окружала плотная завеса секретности.

В 9 часов 33 минуты над степью прогремел взрыв одной из самых мощных по тем временам ядерных бомб. Следом в наступление — мимо горящих в атомном пожаре лесов, снесенных с лица земли деревень — ринулись в атаку «восточные» войска.Самолеты, нанося удар по наземным целям, пересекали ножку ядерного гриба. В 10 км от эпицентра взрыва в радиоактивной пыли, среди расплавленного песка, держали оборону "западники". Снарядов и бомб в тот день было выпущено больше, чем при штурме Берлина"

Весь конец лета на маленькую станцию Тоцкое со всего Союза шли воинские эшелоны. Никто из прибывающих — даже командование войсковых частей — понятия не имел, зачем они здесь оказались. Наш эшелон на каждой станции встречали женщины и дети. Вручая нам сметану и яйца, бабы причитали: «Родимые, небось в Китай воевать едете», — рассказывает председатель Комитета ветеранов подразделений особого риска Владимир Бенцианов.

В начале 50-х всерьез готовились к третьей мировой войне. После проведенных в США испытаний в СССР также решили опробовать ядерную бомбу на открытой местности. Место учений — в оренбургской степи — выбрали из-за сходства с западноевропейским ландшафтом.

«Сначала общевойсковые учения с реальным ядерным взрывом планировалось провести на ракетном полигоне Капустин Яр, но весной 1954-го была проведена оценка Тоцкого полигона, он и был признан лучшим по условиям обеспечения безопасности», — вспоминал в свое время генерал-лейтенант Осин.

«Для учений из отделений у нас отобрали самых крепких ребят. Нам выдали личное табельное оружие — модернизированные автоматы Калашникова, скорострельные десятизарядные автоматические винтовки и радиостанции Р-9″, — вспоминает Николай Пильщиков.

Палаточный лагерь растянулся на 42 километра. На учения прибыли представители 212 частей — 45 тысяч военнослужащих: 39 тысяч солдат, сержантов и старшин, 6 тысяч офицеров, генералов и маршалов.

Подготовка к учениям под кодовым названием «Снежок» длилась три месяца. К концу лета огромное боевое поле было буквально испещрено десятками тысяч километров окопов, траншей и противотанковых рвов. Построили сотни дотов, дзотов, блиндажей.

«Жителям деревень Богдановка и Федоровка, которые находились в 5-6 км от эпицентра взрыва, было предложено временно эвакуироваться за 50 км от места проведения учения. Их организованно вывозили войска, брать с собой разрешалось все. Весь период учения эвакуированным жителям платили суточные», — рассказывает Николай Пильщиков.

«Подготовка к учениям велась под артиллерийскую канонаду. Сотни самолетов бомбили заданные участки. За месяц до начала ежедневно самолет Ту-4 сбрасывал в эпицентр «болванку» — макет бомбы массой 250 кг», — вспоминал участник учений Путивльский.

По воспоминаниям подполковника Даниленко, в старой дубовой роще, окруженной смешанным лесом, был нанесен белый известковый крест размером 100х100 м. В него-то и метили тренирующиеся летчики. Отклонение от цели не должно было превышать 500 метров. Кругом располагались войска.

Для предотвращения поражений ударной волной войскам, располагающимся на отдалении 5-7,5 км от эпицентра взрыва, было предписано находиться в укрытиях, а далее 7,5 км — в траншеях в положении сидя или лежа.

«На одной из возвышенностей, в 15 км от запланированного эпицентра взрыва построили правительственную трибуну для наблюдения за учениями, — рассказывает Иван Путивльский. — Накануне ее выкрасили масляными красками в зеленый и белый цвета. На трибуне были установлены приборы наблюдения. Сбоку к ней от железнодорожной станции по глубоким пескам проложили асфальтированную дорогу. Никакие посторонние автомашины военная автоинспекция на эту дорогу не пускала».

«За трое суток до начала учения на полевой аэродром в районе Тоцка стали прибывать высшие военачальники: маршалы Советского Союза Василевский, Рокоссовский, Конев, Малиновский, — вспоминает Пильщиков. — Прибыли даже министры обороны стран народной демократии, генералы Мариан Спыхальский, Людвиг Свобода, маршал Чжу-Дэ и Пэн-Дэ-Хуай. Все они размещались в заранее построенном в районе лагеря правительственном городке. За сутки до учений в Тоцке появился Хрущев, Булганин и создатель ядерного оружия Курчатов».

Руководителем учений был назначен маршал Жуков. Вокруг эпицентра взрыва, обозначенного белым крестом, была расставлена боевая техника: танки, самолеты, бронетранспортеры, к которым в траншеях и на земле привязали «десант»: овец, собак, лошадей и телят.

В общей сложности на учение привлекалось около 45 тысяч человек личного состава, 600 танков и самоходно-артиллерийских установок, 500 орудий и минометов, 600 бронетранспортеров, 320 самолетов, 6 тысяч тягачей и автомобилей.

За 10 мин до нанесения атомного удара был дан сигнал «атомная тревога», по которому личный состав участвующих в учении войск ушел в укрытия и убежища. Экипажи танков и самоходно-артиллерийских установок заняли свои места в машинах и задраили люки. В 9 ч 33 мин самолет-носитель с высоты 8 тыс. м сбросил атомную бомбу, через 45 с на высоте 350 м от поверхности земли последовал взрыв. Через 5 мин после атомного взрыва началась артиллерийская подготовка, затем был нанесен удар бомбардировочной авиацией.

Атомную бомбу самолет-носитель сбросил с высоты 8 тыс. метров со второго захода на цель. Мощность плутониевой бомбы под кодовым словом «Татьянка» составила 40 килотонн в тротиловом эквиваленте — в несколько раз больше той, что взорвали над Хиросимой. По воспоминаниям генерал-лейтенанта Осина, подобная бомба предварительно была испытана на Семипалатинском полигоне в 1951 году. Тоцкая «Татьянка» взорвалась на высоте 350 м от земли. Отклонение от намеченного эпицентра составило 280 м в северо-западном направлении.

В последний момент ветер переменился: он отнес радиоактивное облако не в безлюдную степь, как ждали, а прямо на Оренбург и дальше, в сторону Красноярска.

Через 5 минут после ядерного взрыва началась артиллерийская подготовка, затем был нанесен удар бомбардировочной авиацией. Заговорили орудия и минометы разных калибров, «катюши», самоходные артиллерийские установки, танки, закопанные в землю. Командир батальона рассказывал нам позднее, что плотность огня на километр площади была больше, чем при взятии Берлина, вспоминает Казанов.

«Во время взрыва, несмотря на закрытые траншеи и блиндажи, где мы находились, туда проник яркий свет, через несколько секунд мы услышали звук в форме резкого грозового разряда, — рассказывает Николай Пильщиков. — Через 3 часа был получен сигнал атаки. Самолеты, нанося удар по наземным целям через 21-22 мин после ядерного взрыва, пересекали ножку ядерного гриба — ствол радиоактивного облака. Я со своим батальоном на бронетранспортере проследовал в 600 м от эпицентра взрыва на скорости 16-18 км/ч. Увидел сожженный от корня до верхушки лес, покореженные колонны техники, обгоревших животных». В самом эпицентре — в радиусе 300 м — не осталось ни одного столетнего дуба, все сгорело… Техника в километре от взрыва была вдавлена в землю…»

«Долину, в полутора километрах от которой находился эпицентр взрыва, мы пересекали в противогазах, — вспоминает Казанов. — Краем глаза успели заметить, как горят поршневые самолеты, автомобили и штабные машины, везде валялись останки коров и овец. Земля напоминала шлак и некую чудовищно взбитую консистенцию. Местность после взрыва трудно было узнать: дымилась трава, бегали опаленные перепелки, кустарник и перелески исчезли. Меня окружали голые, дымящиеся холмы. Стояла сплошная черная стена из дыма и пыли, смрада и гари. Сохло и першило в горле, в ушах стоял звон и шум… Генерал-майор приказал мне измерить дозиметрическим прибором уровень радиации у догорающего рядом костра. Я подбежал, открыл заслонку на днище прибора, и… стрелка зашкалила. «В машину!» — скомандовал генерал, и мы отъехали с этого места, оказавшегося рядом с непосредственным эпицентром взрыва…»

Два дня спустя — 17 сентября 1954 года — в газете «Правда» было напечатано сообщение ТАСС: «В соответствии с планом научно-исследовательских и экспериментальных работ в последние дни в Советском Союзе было проведено испытание одного из видов атомного оружия. Целью испытания было изучение действия атомного взрыва. При испытании получены ценные результаты, которые помогут советским ученым и инженерам успешно решить задачи по защите от атомного нападения». Войска выполнили свою задачу: ядерный щит страны был создан.

Жители окрестных, на две трети сгоревших деревень по бревнышку перетащили выстроенные для них новые дома на старые — обжитые и уже зараженные — места, собрали на полях радиоактивное зерно, запеченную в земле картошку… И еще долго старожилы Богдановки, Федоровки и села Сорочинского помнили странное свечение дров. Поленницы, сложенные из обуглившихся в районе взрыва деревьев, светились в темноте зеленоватым огнем.

Никаких проверок и обследований участников этого бесчеловечного эксперимента из соображения секретности не проводилось. Все скрывалось и умалчивалось. Потери среди гражданского населения до сих пор неизвестны. Архивы Тоцкой районной больницы с 1954 по 1980 гг. уничтожены.

«В Сорочинском загсе мы сделала выборку по диагнозам умерших за последние 50 лет людей. С 1952 года от онкологии в близлежащих селах умерли 3209 человек. Сразу после взрыва — всего два случая смерти. И потом — два пика: один через 5-7 лет после взрыва, второй — с начала 90-х годов.

Изучили мы и иммунологию у детей: брали внуков людей, переживших взрыв. Результаты нас ошеломили: в иммунограммах сорочинских детей практически отсутствуют натуральные киллеры, которые участвуют в противораковой защите. У детей фактически не работает система интерферон — защита организма от рака. Получается, что третье поколение людей, переживших атомный взрыв, живет с предрасположенностью к раку», — рассказывает профессор Оренбургской медицинской академии Михаил Скачков.

Участникам Тоцких учений не выдали никаких документов, они появились только в 1990 году, когда их приравняли в правах к чернобыльцам.

Из 45 тысяч военных, принимавших участие в Тоцких учениях, ныне в живых осталось чуть более 2 тысяч. Половина из них официально признаны инвалидами первой и второй группы, у 74,5% — выявлены болезни сердечно-сосудистой системы, включая гипертоническую болезнь и церебральный атеросклероз, еще у 20,5% — болезни органов пищеварения, у 4,5% — злокачественные новообразования и болезни крови.