В детстве мне подарили одну очень веселую книжку с не менее веселыми сказками...

Я прекрасно понимаю что это интересно не многим, и текста дофига. Однако несколько человек просили продолжения африканских сказок

Как шакал прогнал льва

Блуждали как-то по лесу Шакал и его жена. Жена Шакала ожидала детей. "Нам нужно теперь найти место, где бы мы могли жить",- сказала она. Шакал согласился. Вскоре они набрели на пещеру, вошли в нее, и в тот же день у них родились дети. Время шло, и шакалы жили себе в пещере. Но Шакал все время боялся, как бы не явился Лев: ведь пещера-то была его и они заняли ее, когда он был на охоте.

А Лев тем временем утолил голод и жажду и вернулся. Только хотел он войти в пещеру, как слышит, кто-то говорит:-"Сынок, куда девалось мясо этого льва? Если кончилось, убей другого!" "Ну,- подумал Лев,- видно, мою пещеру захватил какой-то сильный зверь, он даже львов поедает. Лучше будет отсюда убраться подобру-поздорову, а не то, не ровен час, придется самому стать добычей". И пошел Лев прочь от собственного логова.

А Обезьяна-соседка видела, как пещеру занимали шакалы. Она и говорит Льву: "Пойдем со мной! Что ты боишься вернуться в свой дом?" - "Да боязно мне как-то",- признался Лев. "Посмотрите-ка на него! Неужели ты боишься Шакала? Идем, привяжи свой хвост к моему". И вот они связали свои хвосты вместе и подошли к входу в пещеру. А Шакал уже заметил их. Он подождал немного и зарычал: "А ну, сын мой! Там, к пещере, подошли Лев и Обезьяна со связанными хвостами. Поди прикончи-ка их обоих!"

Едва Лев услышал эти слова, как у него душа ушла в пятки. Он тут же рванулся и убежал, а обезьяна ни за что ни про что лишилась хвоста


Как шакал отнял у людей мясо

Жил-был в лесу Шакал. Он всем делал пакости. Раз в самом конце зимы надумал он забежать в деревню. Бегал, бегал вокруг дворов, и захотелось ему пить. Колодец был недалеко. Но как Шакалу напиться, когда нет у него ни ведра, ни веревки? Сунул он морду в колодец, да вода стояла низко, не достать - и все тут.

Рассердился Шакал. "Ладно! - думает. - Вот возьму да и подожгу эту воду. Пускай сгорит". Он снова побежал в деревню и принес огня.

Вернулся к колодцу - а там Люди. Они закололи козленка и собирались готовить обед. Рядом с ними стояло ведро с водой. Шакал подошел и напился.

Люди попросили у Шакала огня. "Дам-ка я им огня, - думает Шакал.- Глядишь, и мне перепадет за это косточка и кусочек мясца".

Отдал он Людям огонь. Они развели костер и зажарили козленка. Стали делить мясо. Шакал тут как тут - ждет, что и на его долю достанется. Только ему не дали ни кусочка. Не вытерпел Шакал, просит: "Братцы! Дайте мне ножку".- "Разве тебе своих ног не хватает? Вон сколько их у тебя!" - "Ну хоть голову дайте".- "Своей у тебя нет, что ли? Вон она у тебя!" Что ни попросит Шакал, на все ему отвечают насмешкой. Обозлился Шакал. "Отдавайте тогда мой огонь",- говорит.

Что ж, Люди не прочь - дали ему огня. Шакал взял огонь и побежал на гумно. А Люди эти пришли с гумна - они горох молотили. Прибежал туда Шакал и поджег копну соломы.

Шакал подождал, подождал, пока огонь всю копну не охватил, а потом как закричит во весь голос, чтобы Люди услышали: "Кто ест ме-ме! Тук-тук горит!"

Люди сперва не поняли, к чему это он. Сидят себе спокойно, мясо едят. А Шакал не унимается. Тут один спохватился. "Ведь это он нас зовет. "Кто ест ме-ме" - это мы козленка едим. А "тук-тук" - это он про горох. Так горошины стучат, когда падают. Не иначе как он гумно поджег, бесовское отродье. Бежим скорее тушить!"

Побросали Люди мясо и бегом к гумну. А Шакал вернулся к колодцу и наелся досыта


Шакал и верблюд

Однажды голодный Шакал бегал туда-сюда по берегу речки. Он знал, что на другом берегу есть чем поживиться, но переплыть речку сил не хватало. Знал он и то, что на другой стороне стоит деревня, а жители ее - заклятые враги шакалов; хоть и переплывешь речку, все равно придется бежать обратно.

Думал, думал Шакал и придумал, как и шкуру свою спасти, и поживиться хорошенько. Шакал водил дружбу с Верблюдом. Вот пришел он к Верблюду и говорит: "Брат Верблюд! Тебе здесь и есть-то нечего. А на том берегу целое поле сахарного тростника. Посади меня к себе на спину, перевези на тот берег, а я тебе покажу, где это поле. Ты там сытно позавтракаешь, да и мне, глядишь, перепадет кусочек; и я наемся до отвала".- "Ладно! - согласился Верблюд.- Забирайся ко мне на спину. Перевезу тебя на тот берег".

И вот оба они переправились через речку и ступили на тот берег. Шакал привел Верблюда на поле сахарного тростника, оставил его там, а сам пустился на поиски добычи. Немного погодя он нашел множество костей и дохлых птиц и мигом справился с ними.

А теперь послушайте, каким вероломным оказался этот хитрец! Отлично знал ведь, что Верблюд ест очень медленно и, конечно, еще не наелся досыта, но до Верблюда ли ему было? Ему не терпелось поскорее переправиться обратно на тот берег реки. И вот Шакал пустился на подлую хитрость. Прибежал на поле сахарного тростника и принялся лаять и скулить что было сил.

Услыхали его лай крестьяне, похватали палки и прибежали на поле, но Шакал быстро спрятался куда-то. Зато крестьяне нашли на своем поле Верблюда; он стоял себе спокойно и не спеша пережевывал пучки сахарного тростника. Как завидели его крестьяне, рассердились. Забыли, что пришли выгонять Шакала, накинулись на Верблюда всем скопом и жестоко отлупили беднягу палками. Верблюд без памяти кинулся бежать, крестьяне за ним и прогнали его далеко.

Как только крестьяне перестали гнаться за Верблюдом, Шакал выбрался из своего убежища, тихонько подкрался к Верблюду и сказал: "Брат! Бежим-ка отсюда! Давай поскорее переправимся на тот берег, а не то обоих нас убьют!" - "Верно говоришь! - согласился Верблюд.- Забирайся ко мне на спину. Я тебя перевезу".

Шакалу только того и нужно было. Сидит и радуется! "Вот какого покладистого дурака к рукам прибрал!" - думает. Поглядел на Верблюда хитрыми глазами и говорит: "Эх, до чего жестоко тебя избили!" - "Что же поделаешь, брат! - отозвался Верблюд.- Тебе больше повезло. А все-таки ты мне плохую службу сослужил! Набил себе брюхо, перешел на тростниковое поле и давай галдеть!" - "Ого! - тявкнул Шакал.- Так ты еще меня обвиняешь? Но что же я мог поделать? Такой уж у меня обычай: как наемся досыта, обязательно кричу во все горло. А то пища у меня в брюхе перевариваться не будет, пока я не накричусь как следует".

Тут как раз Верблюд дошел до самого глубокого места в реке. Выслушал он шакала и говорит: "У меня тоже есть обычай: люблю понырять да поплавать после обеда". У шакала душа ушла в пятки. Задрожал он от страха и взмолился: "Брат! Бога ради, не ныряй ты на этом месте! Окунусь в воду - захлебнусь!" - "Верно говоришь! - отозвался Верблюд.- Но что я могу поделать? Такой уж у меня обычай!" И Верблюд принялся нырять.

Шакал свалился с его спины и утонул в реке. Вот добрался Верблюд до другого берега и сказал себе: "Все мы рабы своих привычек. Но кто платит черной неблагодарностью за добрую услугу, тот непременно кончит тем, чем кончил этот шакал, который только о себе заботился"


Крокодил и шакал (Панджабская сказка)

Пришел как-то Шакал к реке и видит: у берега вода мутная да грязная. Вошел Шакал в речку подальше, чтоб испить водицы почище, а Крокодил хвать его за ногу! Испугался Шакал, но потом набрался духу и стал думать, как бы ему свою лапу из крокодильей пасти вызволить. И вот что он придумал: "Не буду я вовсе шевелить лапой, словно она и не моя!"

И сказал он Крокодилу спокойным голосом: "Ах, приятель Крокодил, у меня ноги в иле увязли, тону я! Помоги мне, скорее хватай меня за ногу!" Крокодил попался на эту удочку. "Какой же я дурак! - подумал он.- Я принял корни водорослей за шакалью лапу и сижу себе да держу их в зубах!" Отпустил он Шакала и вцепился в корень. Обрадовался Шакал и говорит: "Большое тебе спасибо!" И ушел, напевая веселую песенку. Когда Крокодил понял, что Шакал обманул его, он пришел в ярость от собственной глупости.

А на другой день Шакал снова явился на берег. Он был уверен, что Крокодил сидит - его дожидается. Но чтобы все-таки проверить, не ошибается ли он, Шакал громко сказал: "Вот когда вчера я пил воду, то видел, как в воде плавают маленькие рыбки и пускают пузыри. А сегодня что-то вода гладкая, без единого пузырька. Пожалуй, не буду я пить воду!" После этих слов Крокодил как задышит - пошли по воде пузыри. Понял Шакал, что это Крокодил, и убежал прочь. А на прощание он сказал Крокодилу: "Ах, господин Крокодил! Если вы собирались сегодня мной пообедать, так ошиблись- придется вам попоститься!" Расстроился Крокодил и долго сетовал на свою глупость.

Шакал больше не пил воды из речки, а стал ходить на пруд. Крокодил же очень сердился на него - ведь Шакал дважды его одурачил. И стал он думать, как бы ему поймать Шакала. Около речки росло большое манговое дерево. Шакал был большой любитель сочных, спелых манго и частенько наведывался под это дерево отведать плодов. Узнал об этом Крокодил, собрал в кучу много плодов манго, а сам зарылся в них. Пришел Шакал под дерево, но, когда увидел огромную кучу манго, его взяло сомнение. Он пустил в ход испытанное средство. "Когда я в прошлый раз приходил сюда,- сказал он,- манго само прыгало из кучи прямо мне в лапы. А сегодня что-то я этого не вижу. Странно!" Услыхал Крокодил эти слова, выбрал несколько манго и кинул Шакалу. Понял Шакал, что в куче кто-то скрывается, и убежал. Крокодил бросился за ним, но догнать не смог. Пуще прежнего рассердился он на свою бестолковость и поклялся, что лишит Шакала жизни.

Прошло несколько дней. Однажды в полдень подкрался Крокодил к шакальей норе, залез в нее и спрятался в надежде схватить Шакала, когда тот вернется домой.

Когда Шакал подошел к норе, он заметил на земле большие следы. Уж не спрятался ли Крокодил в его норе? Сначала он испугался, а потом подошел ближе и крикнул: "Норка, моя норка! Что же ты молчишь, голоса не подаешь?" И добавил: "Раньше, бывало, подойду к дому, а норка уж встречает меня слад

Тут один товарищ в комментариях случайно напомнил мне о существовании такой замечательной вещи как африканские сказки. В своё время я ими просто зачитывался. В них есть все, интересный сюжет, нестандартное развитие ситуации и конечно же весьма своеобразная мораль.
Как паук леопарда перехитрил

Во времена первых людей и зверей жил на свете один колдун. Это был Леопард. Он делал всем талисманы, обучал за деньги общению с духами и помогал советами, если кто-нибудь болел.

Однажды пришел этот Леопард к Пауку и говорит: "Возле твоего поля растет высокое дерево ироко. На нем живет лесовик. Стоит ему захотеть - и твоя земля уродит так много ямса, что ты сразу разбогатеешь. Но чтобы заслужить дружбу лесовика, надо поймать леопарда и убить его у подножия того дерева. А не сможешь этого сделать, навсегда останешься таким же бедняком, как сейчас". - "Но ведь вы, леопарды, - самые сильные и самые опасные из зверей. Вы сами всех нас пожираете. Как же я смогу убить кого-нибудь из вас?" - "Не знаю, - отвечал Леопард, пожимая плечами. - Конечно, тебе придется немного поразмыслить: не так-то просто добиться расположения лесовика". И он побежал дальше - пусть Паук видит, что ему, Леопарду, предстоит сегодня еще немало колдовских дел, и пусть гордится его вниманием.

Всю ночь Паук думал, как бы ему изловить Леопарда. А утром встал, раздобыл толстую веревку и сунул в рот кусочек золота. Потом он пришел к колдуну Леопарду и говорит: "Послушай, Леопард. Я узнал новую хорошую игру. Благодаря ей мы с тобой сможем заработать много денег. Возьми-ка эту веревку и хорошенько свяжи меня".

Когда Леопард связал его и Паук увидел, что не может шевельнуться, он сказал: "А теперь слегка стукни меня по затылку". Получив подзатыльник, Паук выплюнул изо рта золото. Леопард вытаращил глаза. "Вот это игра! - воскликнул он. - Я тоже хочу попробовать. А ну-ка, свяжи меня своей веревкой, да покрепче!"

Паук долго опутывал Леопарда, пока тот наконец не превратился в туго стянутый узел. "Хорошо, - сказал Леопард, - а теперь ударь меня по затылку, чтобы вышло золото!" - "Как бы не так, мой милый, - язвительно отвечал Паук. - Разве ты сам не говорил мне, что я должен поймать леопарда и убить его, иначе навсегда останусь бедняком?"

Сказав это, он притащил Леопарда к дереву ироко и отрубил ему голову


Как паук расплатился за долги дыркой

Однажды Паук купил у Ящерицы ямс, но денег не заплатил. Через несколько дней Ящерица сама пришла к нему и потребовала вернуть долг. "Я не могу сейчас с тобой расплатиться, - захныкал Паук, - у меня нет ни гроша".

Но Ящерица знала, с кем имеет дело. Потому она сказала: "Я не отстану от тебя, покуда не получу своих денег", - "Самое большее, что я могу предложить тебе, - отвечал Паук, - это мой дом. - И он указал на дырку, в которой жил. - Вот все, что у меня есть".

Конечно, Ящерица отказалась взять вместо денег паучью дырку. Да и что она стала бы с ней делать? Тогда Паук побежал, разыскал сидевшего в своем гнезде Орла и говорит ему: "Друг Орел! Видишь, возле моей норки сидит Ящерица. Возьми ее, пожалуйста, себе". - "Чудесно! - отвечал Орел. - Большое спасибо!"

Как только Ящерица увидела летящего к ней Орла, она тут же юркнула в паучью норку. Орел сел рядом и стал ждать. Немного погодя приполз сюда и Паук. "Ага, любезная, - сказал он, - так ты все же решила взять себе мой дом? Ну и прекрасно! Значит, мы квиты!"

Так Паук расплатился за ямс дыркой


Паук и гиена

В давние времена, когда звери жили еще в деревнях, как люди, пришла на землю страшная засуха. Все болота и реки пересохли, и нигде нельзя было достать ни капли воды. Правда, в лесу сохранилось одно невысохшее озеро. Но там жили духи, и поэтому никто не осмеливался туда ходить.

Вот Паук и стал думать, как бы ему украсть у духов немного воды. И придумал. Он взял две пустые калебасы и связал их между собой, как обычно поступают не умеющие плавать. Затем он просверлил в калебасах маленькие дырочки и направился к Озеру духов.

Все старые духи как раз ушли на охоту, и озеро остались сторожить двое малышей. Паук и говорит им: "Дети! Видите, какой я грязный. Разрешите мне немного искупаться и поплавать в вашем озере".-"А нам-то что!"-отвечали малыши-духи. - Купайся. Только с собой не смей брать ни капли!" - "Конечно, нет", - заверил их Паук.

Он разделся, привязал к себе калебасы и полез в воду. Когда они наполнились, Паук выбрался из озера и пошел домой. То-то обрадовались его жена и сынок! Теперь они были обеспечены питьем на много дней!

Как-то зашел к Паукам сын Гиены, и они угостили его водой. Возвратившись к себе, гиеныш сказал: "Мы так давно сидим без воды, а вот у Паука ее очень много".

Тогда Гиена решила выведать у Паука его тайну. Она положила себе в рот яйцо, так что щеки у нее раздулись, и пошла к нему. "Приятель, - сказала Гиена, - говорят, ты кое-что смыслишь в лекарском искусстве. У меня во рту нарыв. Взгляни, пожалуйста, и выдави его".

Но едва Паук сунул палец Гиене в рот, как та крепко прикусила его. "Так, - сказала она. -А теперь говори, где ты берешь воду. Иначе откушу тебе палец". - "Почему же не сказать? - спокойно отвечал Паук. - Я могу даже проводить тебя туда".

Гиена отпустила палец, и Паук подробно рассказал ей, как он набрал воду в тыквенные бутылки. А Гиена подумала: "Надо будет взять посуду повместительнее, я ведь намного сильнее Паука!" Она вылепила из глины два больших кувшина, с виду похожие на калебасы. и на другой день вместе с Пауком отправилась к озеру.

Паук снова выпросил разрешения искупаться. Медленно просачивалась вода в сосуды. И конечно, маленькие калебасы Паука наполнились раньше. Паук вышел из воды и поспешил домой. У Гиены же дело затянулось. Но вот наконец и ее кувшины наполнились. Пока кувшины находились в воде, было незаметно, какие они тяжелые. Когда же Гиена захотела выйти из озера, оказалось, что она не может поднять их. Она пробовала и так и этак - ничего не получалось. И сама Гиена тоже никак не могла выбраться на берег: не пускали веревки, которыми она привязала кувшины к себе.

Малыши-духи заметили, как Гиена бьется над тяжелыми . посудинами, и с криком побежали к себе в деревню: "Кто-то залез в наше озеро и крадет воду!"

Тут все духи помчались к озеру и увидели Гиену. "Ты что здесь делаешь?!" - заорали они. "Ой, я... мы пришли... взять немного воды, - пробормотала Гиена, - а теперь мы... я не могу отсюда выйти..."

Духи перерезали веревки и вытащили Гиену из воды. Они били ее до тех пор, пока ей не удалось вырваться и убежать. Дома она забралась в темный угол и лежала там ни жива ни мертва.

Но духи шли за ней следом и вскоре отыскали ее. Один дух взял в руки кость, подошел к Гиене и говорит: "Ах, Гиена, как жаль, что ты уже умерла. А я-то хотел дать тебе поглодать эту кость". - "Я вовсе не умерла", - проговорила Гиена, превозмогая боль. "Вот как! - завопили духи. - Так мы тебе еще зададим!" И они снова набросились на нее.

Тут Гиена собрала последние силы, вскочила и со всех ног бросилась в лесную чащу. С тех пор она боится возвращаться в деревню и поныне ведет дикую лесную жизнь


Почему у паука больше нет своего дома

Во времена первых людей и зверей случился на земле великий голод. И маленькому, слабому Пауку приходилось особенно туго. Целыми днями он только и думал о том, где бы раздобыть немного еды.

Однажды сплел он длинную корзину, точь-в-точь такую, в какой переносят мертвецов, поставил ее себе на голову и пошел воровать ямс. Проходя по деревне, Паук стал громко плакать и причитать: "Ах, умерла моя мать! Это ее несу я на голове!"

Так повторял он изо дня в день. Наконец староста деревни, через которую всегда проходил Паук, заподозрил неладное. Он вышел на базарную площадь и говорит: "Ничего не понимаю: каждый день Паук проходит здесь со своим трупом, и каждый день у меня пропадает ямс. И вообще, кто это разгуливает десять дней с мертвецом на голове! Если сегодня Паук опять появится здесь, надо будет посмотреть, что у него в корзине".

Немного погодя из лесу показался Паук и направился в деревню. "Ах, моя бедная мать!" - снова простонал он и разрыдался. На площади Паука неожиданно обступили люди. "Снимай корзину! - приказали они. - И показывай, что у тебя там!" - "Там труп моей матери, - отвечал Паук, - я не могу его никому показывать!"

Тогда они насильно сорвали с него корзину и открыли ее. Она была полна ямса. Паука выгнали вон, и все старосты договорились между собой, что никто из них никогда не пустит его к себе в деревню.

С тех пор Паук не имеет своего жилья и вынужден тайно ютиться в чужих домах


Как паук споткнулся о свою же хитрость

Взял однажды Паук большой котел и отправился с ним к Газели. "Сегодня, моя дорогая, - сказал он, - я научу тебя одному хорошему делу. Я узнал, как приготовить очень вкусный напиток. Разжигай костер!"

Когда костер разгорелся, Паук поставил на него котел и велел Газели налить туда воды. "Так, - промолвил Паук. - Сейчас я полезу в воду и немного поварюсь в ней, а потом то же самое сделаешь ты. Это и есть новый способ приготовления вкусного напитка". Он действительно залез в котел, но, как только вода стала горячей, выбрался наружу, отряхнулся и говорит: "Фу! Я уже отварился. Теперь твой черед!"

Газель забралась в котел. Паук прикрыл его крышкой, а сверху осторожно положил тяжелые камни. Вскоре вода нагрелась так сильно, что Газель, несмотря на свою толстую шкуру, не могла уже больше терпеть. "Все!-закричала она. - Снимай крышку: я уже сварилась!" - "Что? - рассмеялся Паук. - Кто сварился, тот не разговаривает" И он подбросил в огонь еще одно большое полено. Газель умерла. А Паук и его семья получили прекрасный обед.

После еды Паук взял калебасу, наполнил ее газельим отваром и пошел к Черной Обезьяне. "Дай мне попить", - попросил он. Обезьяна дала ему воду. Паук отхлебнул немного и говорит: "Э-э! Да у тебя вода самая обыкновенная. Вот попробуй мою!"

Обезьяна выпила отвар. "Черт возьми! - вос

Билли Мак Дэниел, наверное, тоже был когда-то молодым и подавал надежды: лихо отплясывал на святом празднике, мог запросто осушить пинту или две, умел ловко работать дубинкой. Боялся он только одного — а вдруг нечего будет выпить? И заботился лишь об одном — кто заплатит за выпивку? И не думал ни о чем, кроме веселья.
Пьян он был или трезв, у него всегда находилось крепкое словцо и меткий удар — кстати, лучший способ завязывать и кончать спор.
Плохо только, что боялся, заботился и думал этот самый Билли Мак Дэниел лишь об одном, а потому попал в дурную компанию. И уж будьте уверены, нет ничего хуже хороших людей, попавших в дурную компанию!
Так случилось, что в одну ясную, морозную ночь, вскоре после рождества, Билли возвращался домой один. Светила круглая луна. И хотя стояла такая ночь, о какой можно только мечтать, он совсем продрог.
— Право слово,— стуча зубами, говорил он,— глоток доброго вина не помешал бы погибающему от холода человеку. Я бы не отказался сейчас даже от целой кружки лучшего вина!
— Что ж, дважды тебе не придется просить, Билли! — сказал маленький человечек в красной треуголке, обшитой золотым галуном, и с большущими серебряными пряжками на башмаках, такими огромными, что казалось просто чудом, как он мог передвигаться в них.
И он протянул Билли стаканище с себя ростом, наполненный
таким прекрасным вином, какое вряд ли вам удавалось видеть или пробовать.
— За ваши успехи, мой маленький дружок! — сказал Билли Мак Дэниел, нисколько не смутившись, хотя прекрасно знал, что человечек принадлежал к нечистым.— За ваше здоровье! И почтеннейше благодарю. Зка важность, кто платит за выпивку,— он подхватил стакан и осушил его до дна одним глотком.
— Успехи так успехи,— сказал человечек.— И я сердечно рад тебя видеть, Билли. Только не думай, что тебе удастся провести и меня, как других. Доставай, доставай свой кошелек! Расплачивайся по-джентльменски.
— Что? Я должен тебе платить? — возмутился Билли.— Да я могу взять и засунуть тебя к себе в карман, как какую-нибудь смородину.
— Билли Мак Дэниел,— сказал маленький человечек, очень рассердившись,— ты будешь моим слугой семь лет и один день! Вот как мы с тобой поквитаемся. Так что готовься следовать за мной.
Услышав это, Билли уже начал жалеть, что так дерзко разговаривал с человечком и, сам не зная отчего, вдруг почувствовал, что должен всюду следовать за ним. Целую ночь напролет без единой передышки он шагал за ним вверх и вниз, через изгороди и канавы, по болотам и зарослям. А когда начало светать, человечек обернулся к Билли и сказал:
— Сейчас ты можешь отправляться домой, но берегись, Билли, если посмеешь не явиться сегодня вечером на крепостной вал. Только попробуй, вот увидишь, тебе же хуже придется! А будешь мне хорошим слугой, и я тебе буду добрым хозяином.
Билли Мак Дэниел отправился домой. И хотя он устал и вконец измучился, он так и не сомкнул глаз, все думая о человечке. Однако он побоялся не выполнить его приказания и к вечеру поднялся и отправился на крепостной вал. Только он гуда добрался, как маленький человечек подошел к нему и сказал:
— Сегодня ночью, Билли, я собираюсь совершить длинное путешествие. Так что оседлай-ка мне коня. Для себя тоже можешь взять скакуна, ты поедешь со мной, а то после вчерашней ночной прогулки небось устал.
Билли подумал, что это очень мило со стороны его господина, и в ответ поблагодарил его.
— Но простите, сэр,— сказал он,— что я осмеливаюсь спросить вас, а где ваша конюшня? Поблизости я не вижу ничего, кроме этого вала, какого-то старого боярышника там, в углу поля,
ручейка, протекающего у подножия холма, да вот этого болота напротив нас.
— Не задавай вопросов, Билли! — сказал человечек.— Отправляйся к болоту и принеси мне два самых крепких тростника, какие найдешь.
Билли подчинился, а про себя с удивлением подумал: зачем это человечку? Срезал два самых толстых тростника, какие сумел найти — у каждого на стебле торчала коричневая цветущая головка,— и принес их своему господину.
— Влезай, Билли! — сказал человечек, беря у него один тростник и усаживаясь на него верхом.
— Но куда, ваша честь, я должен влезать? — спросил Билли.
— - На коня, вот как я, куда же еще,— ответил человечек.
— Вы меня, наверное, совсем за дурака принимаете,— сказал Билли,— коли заставляете сесть верхом на какой-то тростник. Уж не хотите ли вы меня уверить, что этот тростник, который я только что сорвал вон на том болоте, и есть конь?
— Влезай! Влезай! Без разговоров,— сказал человечек, глядя очень сердито.— Лучший конь, на каком тебе доводилось ездить, и в подметки этому не годится.
Что ж, Билли подумал, что это шутка, но побоялся рассердить хозяина и уселся верхом на тростник.
— Боррам! Боррам! Боррам! — трижды выкрикнул его господин, что на человеческом языке означает расти, увеличиваться.
Билли повторил вслед за ним. Тростники начали расти, расти, наконец превратились в великолепных коней и понеслись во весь дух. И тут Билли обнаружил, что сидит на коне задом наперед, потому что, когда он усаживался на тростник, он просто не думал, что делает. Довольно-таки неудобно было сидеть носом к конскому хвосту, но конь сорвался с места так стремительно, что перевернуться было уже невозможно и оставалось только покрепче держаться за его хвост.
Наконец путешествие кончилось, и они остановились у ворот богатого дома.
— А теперь, Билли,— сказал человечек,— делай все в точности, как я, и следуй за мной. А так как ты не сумел отличить голову коня от хвоста, помни, ты не должен вертеть головой, пока не сможешь точно сказать, стоишь ли ты на голове или на ногах: учти, старое вино может заставить говорить даже кошку, но также может сделать немым человека.
Тут человечек произнес несколько чудных словечек, которые Билли не понял, но тем не менее умудрился повторить следом за ним. И оба пролезли в замочную скважину сначала одной двери, потом другой, пока наконец не очутились в винном погребе, в котором хранились всевозможные вина.
Маленький человечек напился до чертиков. Билли ни в чем не хотел от него отставать и тоже выпил.
— Вы лучший господин на свете, ей-ей! — говорил Билли человечку.— Кто будет следующий, наплевать. Мне очень нравится служить у вас, если вы и дальше станете давать мне как следует' выпить.
— Ни в какие сделки я с тобой не вступал,— сказал человечек,— и не собираюсь. Подымайся и следуй за мной!
И они убрались восвояси через замочные скважины. Каждый взобрался на тростник, оставленный у входной двери, и не успели сорваться с их губ слова: «Боррам, Боррам, Боррам!» — как оба уже неслись галопом, расшвыривая перед собою облака, будто снежные комья.
Когда они вернулись к крепостному валу, человечек отпустил Билли, приказав ему явиться на то же место и в тот же час на следующий вечер. Так они и разъезжали одну ночь туда, другую сюда, когда на север, когда на восток, когда на юг, пока во всей Ирландии не осталось ни одного достойного винного погреба,
в котором бы они не побывали. Более того, они теперь знали букет всех вин, какие хранились в этих погребах, пожалуй, лучше самих дворецких.
И вот как-то вечером, когда Билли Мак Дэниел, как обычно, встретился с человечком на крепостном валу и направился было к болоту за конями для очередной поездки, его господин сказал ему:
— Билли, сегодня мне понадобится еще один скакун, может случиться, что возвращаться мы будем в большей компании, чем едем туда.
И Билли, который теперь уже прекрасно знал, что задавать вопросы не следует, не стал ждать приказаний своего господина, а взял да принес еще один тростник. Ему не терпелось узнать, кто же все-таки будет возвращаться в их компании.
«Может, мой брат-слуга,— думал Билли.— Тогда уж он будет ходить на болото за конями каждый божий вечер. А я ничем не хуже своего господина, по-моему, я такой же истинный джентльмен, как он».
Так-то вот. И они отправились. Билли вел третьего коня, и в дороге они не остановились ни разу, пока не добрались до приглядного фермерского домика в графстве Лимерик. Он стоял чуть ниже старого Карригоганиельского замка, который был выстроен, как говорят, самим великим Брианом Бору. В доме шел настоящий пир горой, и человечек на минуту остановился у двери послушать. Потом вдруг повернулся к Билли и сказал:
— Знаешь, Билли, завтра мне стукнет ровно тысяча лет!
— Да что вы? Ну, дай бог вам доброго здоровья,— говорит Билли.
— Никогда не повторяй этих слов, Билли! — испугался старичок.— Иначе я пропал, и все по твоей милости.— И он продолжал: — Послушай, Билли, раз уж завтра исполняется тысяча лет, как я живу на этот свете, я думаю, мне пришла самая пора жениться, а?
— Я тоже так думаю,— согласился Билли.— Вне всяких сомнений даже, если только вы и в самом деле намерены жениться.
— За этим я и притащился сюда в Карригоганиель,— сказал старичок.— Сегодня вечером в этом самом доме молодой Дарби Райли собирается жениться на Бриджет Руни. Она высокая и миленькая, к тому же из хорошей семьи, и я решил поэтому сам на ней жениться и забрать ее с собой.
— А что скажет на это Дарби Райли? — спросил Билли.
— Молчи! — сказал человечек и очень строго поглядел на
него.— Я привел тебя сюда не для того, чтобы ты задавал мне вопросы.
И без дальнейших объяснений он забормотал те самые чудные словечки, с помощью которых пролезал в замочную скважину легко, будто воздух. А Билли считал себя чудо каким умным, что ухитрялся повторять их следом за ним.
Они оба проникли в дом, и, чтобы получше разглядеть гостей, человечек вспорхнул, словно воробей какой-нибудь, на толстую балку, которая проходила через весь потолок над головами пирующих. Билли последовал его примеру и уселся на другую балку к нему лицом. Но так как он не очень-то привык сидеть в подобных местах, ноги его неуклюже болтались в воздухе, и было совершенно ясно, что в этом деле он не ухитрился точно следовать примеру маленького человечка,— тот сидел, согнувшись в три погибели. Будь он портным хоть всю свою жизнь, ему бы не устроиться удобней, чем вот так, подогнувши под себя ноги.
Так они и сидели там, господин и слуга, и глядели вниз на пиру