Все знают сказку про Серого волка. Ну там на нем ездил Иван-царевич, волк - то, волк - сё. А почему волк - Серый? Ну то есть почему окрас или масть волка стало его прозвищем? Да и не серый он вообще-то. Сивый - да. Но не серый. Так почему - серый-то? И почему он - один? Волк-одиночка. Волки же ходят стаями. А этот - один. Серый одинокий волк.

А дело, скорее всего в "грамотном" корректоре. Который "городской". И который лучше автора знает, как пишутся те или иные "простонародные" слова. Он и заменил слово "сирый" на "серый". Разница в одну букву, а смысл меняется целиком.

Сирый - это сирота. Волк без стаи. Одиночка. Бедняга, но раз выжил - то волк мощный, упорный, сильный, волевой. Боевой волк. Достойный товарищ Ивану-царевичу, не? Не Серый волк. Сирый волк.

В речи русского человека много таких "бессмысленных" словосочетаний. Казалось бы. Но одни потеряли смысл по политическим мотивам, а другие по экономическим.

Ну к примеру, "Семь раз отмерь один раз отрежь". Все воспринимают это как надежность и осторожность. Типа провести 7 раз замеры и только потом отрежь. Глупость? Да, глупость. Ибо если замер точный, то увеличение количества замеров точность не прибавляет. А если не точный, то без толку. Так? Да не так!

Оказывается, это поговорка для строителей допетровской эпохи. У каждого строителя была палочка - фут. Которая поверялась в Земской избе каждый год. Это было в интересах строителей. Длина русского фута была 32 см (ну плюс-минус, на рассказ это не влияет). И если 7 раз отмерить палкой длину, например на слеге, то получалась уже русская сажень. И этой саженью уже можно было обмерять строения при постройке. И все строения были однообразны по размерам. Стандарты были в допетровской России жесткие и привязанные к точным мерам. Это про диких русских и бороды до Петра. И поговорка "7 - 1" была не поговоркой, а инструкцией для получения основного мерительного инструмента.

А Пётр, ввиду своей глупости (говорят его подменили. и эта история тому косвенное свидетельство) заменил русский фут на английский. Который на 1.4 см короче. И все. Поговорка "семь раз - один" потеряла смысл. Ибо 7 английских футов не равняется сажени. Точка. Это экономическое выхолащивание смысла поговорки.

А вот политическое. Все знают "Мы не рабы, рабы не мы". Поговорка странная. Глупая какая-то. Повторение два раза на разный лад одной фразы. Ни противопоставления, ни морали. Просто тупое дын-дын. Казалось бы. А когда начинаем разбираться, то получается, что такое написание появилось при Хрущове. Ну когда оболванивали и грабили советский народ. Поищем, подумаем, и?

МЫ НЕ РАБЫ, РАБЫ - НеМЫ

Пробельчик добавили в слово. И фраза потеряла смысл. Который значит, что Мы - не рабы, потому как умеем говорить! Ибо рам - нем, немой, говорить не умеет. Не умеет не словами, а письменной речью. То есть грамотный человек - не раб.

Близко к современности, правда?

В позапрошлом году это было. Ездил в Ёбург, на фестиваль литературный. Первый день: знакомства, расселение, прогулка по городу, пьяный вечер. Где-то между этими событиями — конкурсный отбор.

Сколько нас было? Да шут его знает. Пара-тройка сотен, где-то так. Может больше. Может намного больше. Большой полный зал — человеческое море. По очереди на сцену выходят финалисты зачитать свой текст. Остальные слушают, внимательно. Жюри тоже слушает. Насколько внимательно, не знаю.

Когда дошла очередь до меня, я вышел неуверенно. Обычно старался не читать прозу вслух. Это поэзия искусство публичное, она любит выходить в людей через уши. А проза интим любит, когда наедине, в тихом уютном месте.

Стоял. Читал. Начал неловко, сбиваясь, торопясь, глотая слова, слоги, буквы. Пока не услышал смех. Нет, смеялись не надо мной. Не над мои текстом. Скорее вместе со мной, вместе с моей историей. Я выбрал тогда отрывок-диалог, где старый охотник на нечисть неловко объясняет двум балбесам, в чём суть да дело. А те не догоняют, отшучиваются. Отрывок, который задумывался хотя бы забавным, оказался смешным до слёз.

Это меня взбодрило: я стал читать увереннее, равномернее, выделяя интонацией акценты, даже меняя голос от персонажа к персонажу. Кто-то мне потом сказал, что даже лицо у меня менялось по ходу текста. Я этого не помню, не заметил, но со стороны виднее.

Закончив, уходил под аплодисменты. А может и нет. Уже не так важно. Когда объявляли прошедших отбор, сердце замирало с каждой паузой в речи члена жюри. Вот объявили одного, я наверное следующий. А нет, ещё кого-то. Теперь я? Нет, ещё кто-то. Ну вот теперь точно я. И снова нет.

Отбор я не прошёл. Расстроился? Конечно. Когда объявили всех лауреатов, мы все писали друг другу записки (тем, кто понравился больше всех). Не помню, сколько я написал. Три-четыре? Если честно, не помню, сколько я их получил. В памяти остались только две. Одна от Яшниковой, вторая от Вьюнковой.

Обе хвалили, за юмор, за живой диалог. Помню, кто-то из них написал, что самое крутое умение — рассмешить человека. И помню ещё, что Яшникова то ли не услышала, то ли забыла название текста и подписала как-то так: "За рассказ про соль". Написала ещё, что ей интересно, чем закончится.

Не пройдя отбор, я огорчился. Но сейчас вспоминая, понимаю, что получил намного больше, чем почётная грамота. Смех, аплодисменты, записки — вроде бы сущий пустяк. Ничего не стоит хлопнуть в ладоши, написать пару слов, хихикнуть. Но почему-то этот маленький фидбек до сих пор отзывается в памяти теплом, вдохновением и благодарностью.

Кажется тогда я и понял, что несколько написанных кем-то слов важнее любого приза, места в конкурсе, любой регалии.