Фильм, отложившийся в культурную память, по всей видимости, имеет некоторые архетипические «крючки», по которым можно изучать и драматургию, и режиссуру. Даже если предполагать случайность такого успеха, изучать с точки зрения — а как это сработало? Где эти крючки, за что в нас, зрителях, они цепляют.
Поэтому продолжим копаться под капотом фильма.
(Начало - здесь: Под капотом фильма «Белое солнце пустыни»)
Вот, например, фигура Верещагина.
Несколько лет назад беседовал с Валерием Петровичем Костриным, художником-постановщиком фильма "Белое солнце пустыни" (далее - БСП). И он упомянул вот такую историю со съёмок.
Первая репетиция эпизода, Сухов во всей экипировке заходит в дом Верещагина на счет пулемета.
- Владимир Яковлевич, русский человек не сможет не снять фуражку, придя в дом, - говорит Бэлла художник Семеновна Маневич, она работала на первой части съемок фильма.
- Сухов – революционер, а Верещагин – представитель хоть и бывшей, но царской власти. Поэтому он не будет снимать перед ним фуражку, - сказал Мотыль.
Видно - Мотыль тщательно подходил к деталям и, если внимательно приглядеться, в построении взаимоотношения персонажей, а значит - и подборе фигур для фильма, есть определённая логика. Будем иметь в виду и определённые идеологические требования тех времён.
Поэтому попробуем восстановить предысторию Верещагина.
Очевидно - это царский офицер, которого разрушение империи застала в конце карьеры, он потерял смысл жизни. При этом, у него нет «офицерской кости» - о которой говорит герой Ролана Быкова (фильм «Служили два товарища»), когда издалека опознаёт в Брусенцове-Высоцком офицерскую выправку. В БСП есть персонаж бестолкового подпоручика Семёна - в нём заявлена и спесь офицера, и выправка. Верещагин контрастно отличается от этого стандарта.
Можем ли мы предположить - он офицер в первом поколении, а его ближайшие предки - крестьяне, либо казаки?
Фильм «Служили два товарища» (1968г), кстати, ровесник БСП - 1970г.
Посмотрите, Верещагин беседует с Суховым как с равным. Сухов, хоть и держит вежливую дистанцию, садится с ним за стол и пьет с ним самогон, видит в Верещагине своего.
А перед этим Верещагин усаживает за стол Петруху - простого солдата, деревенского парня. Опять - как своего. И обнимает, как родного. Можно представить офицера «по породе» в этой мизансцене?
Скорее всего, Верещагин либо сам был рядовым (на это указывают знаки отличия Военного ордена Святого Георгия для нижних чинов 4-й и 3-й степени, т.е. он воевал в нижних чинах), либо кто-то из ближайших родственников - отец, дядья. Поэтому он в критический момент и выбирает сторону своих.
Кстати, как Брусенцов повёл бы себя в ситуации с окружённым Суховым? Гибель красноармейца, да ещё из крестьян - вызвало бы в нём желание нарушить сложившийся быт, своё тихое счастье? Скорее всего, он, как и Семён, оказался бы в банде Абдуллы, а ещё вероятнее - у него была бы своя банда и судьба Петрухи и Сухова была бы одна - в расход.
Верещагин выкидывает Семёна в окно и дело даже не в проявленной спеси. Семён - «по породе» чужд.
Фильм, тем более, отложившийся в культурный слой, всегда содержит некие важные знаки эпох - эпохи, в которой происходит действие и эпохи, в которой он создан.
В советском фильме золотого периода помощь Сухову мог оказать (и которую мог принять Сухов) только близкий по духу, по происхождению.
И тут всплывает ещё один интересный знак. Настасья всегда лишает свободы былинного богатыря Верещагина.
— Пулемёта я вам не дам, ребята. Вот если бы я с вами пошёл — другое дело.
— Так в чём же дело, пошли?
— Пошли!
— Ты куда это собрался? Забыл, как мне клялся? Всю жизнь мне испортил.
— Вот, что, ребята, пулемёта я вам не дам.
А позже она выкидывает и пулемёт, и гранаты в море.
А ведь Верещагин, со своим арсеналом и воинским умением, без сомнения, обеспечил бы решающее превосходство над бандой, все погибшие герои фильма, скорее всего, остались бы живы.
И освобождается Верещагин от опёки жены, ответив тем же — запирая дверь, лишая её свободы.
То, что она «не своя» говорит ещё одна малозаметная деталь. Рассказывая Верещагину о новостях, услышанных в посёлке, Настасья говорит:
— А этот, рыжий, который к нам приходил, говорят, самого Абдуллу поймал.
Т.е., «этот», да ещё «рыжий» — явная оговорка то том, что Сухов для неё — не свой, не свой ни по стороне происходящих действий, ни по происхождению.
Таким образом, в логике идеологических знаков Настасья, скорее всего, из слоёв социально не близких — возможно, дочь провинциального землевладельца, курсистка из разорившихся дворян, вышедшая замуж за молодого - хоть и из низких слоёв, но офицера. Для неё это был социальный лифт.
Всё это вместе трансформирует, казалось бы, положительный образ страдающей русской женщины Настасьи, как минимум, в отрицательного героя — особенно для времени, когда был создан фильм.
Прошу высказаться историков, реконструкторов, «заклёпочников», помогающие понять исторические, культурные и другие контексты заявленных в фильме времён.
