Святой Иаков — старший из апостолов Христа, решил устроить себе маленький отпуск, отдохнув от трудов праведных на "Лазурном берегу", где по тем же причинам, нвне, любят оттягиваться наши олигархи.
По некоторым данным, Иаков искал в окрестностях Ницы Марту ( сестру Лазаря, какового Шеф, однажды, воскресил), которая исчезла в указанных местах годом ранее — сразу, как просрочилась ее европейская виза.
Девушку, Иаков, по одним сведениям любил, по другим же, она задолжала ему приличную сумму денег.
Только ступив на берег, старший апостол приступил к расследованию: опросил коллег-рыбаков о девице в ближайшей деревне — Тараскон.
Мужики следователю рассказали такую историю:
"Гарна дивчина была— черноглазая, кудрявая, да бойкая. Лишь пришла в Тараскон, мужичье-рыбачье вдрызг передрались меж собой за ее внимание. Марта, сие безобразие увидала, ручки домиком сложила, и давай нашептывать...толи заклятья, то ли проклятья, то ли молитвы, кто ж разберет то? Всю ночь шептала, пока рассвет не забрезжил над морем. А как солнце подниматься стало, вспенилась морская пучина, взволновалась не на шутку, и выползла на брег песочный со дна морского, ээээ, хрень какая-то, иначе и не назовешь — о семи главах змеиных да саблезубых, с хвостом крокодильим, размером с местный храм Юпитера. Позже, народ предания древние повспоминал, и Геракла припомнил, и дошло до людей, что хрень семиглавая — есть Гидра.
Мужики Гидру увидели, сразу протрезвели, и мордобой прекратили, а Марта шептаться сама с собою перестала, и говорит рыбакам:
— Грешны вы всеми семью смертными грехами, вот и вышла Гидра на берег ваш сеять огнем, клыком и хвостом воздаяние.
— Да ладно! Брешешь красотка!— возмутился старейший из рыбаков, — какие грехи у простых работяг семейных, ужель не видела как олигархи отдыхают?
— Не видела, — согласилась Марта, — они-олигархи, должно быть лапочки, коли Гидра не к ним пожаловала, а к вам.
— Блять, хрена себе логика!— Поразился старейшина, — слушай, не в службу, а в дружбу, выйди девочка к Гидре, поинтересуйся невзначай, не голодна ли она?
Марта послушной старшим была, так воспитана, вышла на брег морской, встала на колени перед чудищем семиглавым, вновь ручки домиком сложила, и давай опять шептунский речетатив под нос наяривать.
Прихуела Гидра, глазищами сверкнула, зубищами лязгнула, хвостом по волнам ударила, и брызгами всю деревню окатила, да так, что "дождь соленый" Тараскон до обеда заливал, и не разглядеть за стеной воды ничего. А вот когда рыбаки обедать сели, влага воздушная от гнева змеюки экзотической поиссякла, и узрели мужики, что Марта ту Гидру оседлала и кричит со спины рептилии, довольная, как пряник:
— Братва, необессудьте, накладочка вышла, начальство меня оповестило, что работяги на семь глав саблезубых нагрешить не успевают, потому как рабочий день длинный. Где, говорили вы, олигархи отдыхают?
Старейшина махнул правой рукой в сторону Ницы, а левой на горы Кур - Шавеля, а хвостом стреловидным да гибким стопку горькой в глотку опрокинул.
— Добро, — кивнула ему Марта, сложила ручки домиком, шепнула "Отче наш" три раза, и уползла на Гидре на иннагурацию только что построенного казино в Ниццце."
Выслушал старший апостол Иаков рассказ рыбаков, хлебнул винца с ними на дорожку и отправился по следу Марты в Ницццу.
Марту, с той поры в Тарасконе за святую почитать стали, и "Тараской" нарекли, и до сей поры, частенько изображают ее верхом на семиглавой гидре, а у православных, шептунья сия, зовется Святой Марфой.
Продолжение следует...
Примечание: я, собственно, к чему всю эту писанину затеял — через девять дней отбываю в Замору, решил пройти триста км. пилигримом- паломником по Священному пути Иакова до города Сантьяго де Компостелла, где апостольские мощи, вроде как, до сих пор лежат. Посему, созрел вопрос: будет ли интересно читать мои заметки по ходу странствия? Стоит ли их выкладывать здесь по частям каждый день путешествия?
