— Пришла всё-таки?

— Угу.

Смерть села на край постели и посмотрела на заваленную лекарствами тумбочку. Стандартный набор: раскаленная лампа, горевшая всю ночь напролёт, куча разнообразных таблеток, кружка остывшего чая и книга с закладкой.

Старик смотрел на Смерть спокойно, без страха. Он давно её ждал.

— Сколько мне ещё?

— Две минуты.

— А я в памперсы только что нассал.

Смерть засмеялась, ощерив свой оскал гнилых, желтых зубов, в пустых глазницах блеснул зелёный огонек.

— Люблю юморных.

Снова повисло молчание. Секунды текли чудовищно медленно, казалось, что часы остановились.

— Смерть, можно тебе задать вопрос?

— Валяй.

— В чем смысл жизни?

Смерть хмыкнула. Обычно спрашивали: «Что будет дальше?». Никого уже не интересовала жизнь, которую она забирала.

— Ты философ?

— Нет. Я всю жизнь проработал учителем. И всегда задавался этим вопросом. В чем же мой смысл жизни? Родился у меня сын. Думал, вот он, он мой смысл жизни! Смысл жизни в продолжении жизни! И ты его забрала в восемнадцать.

Старик говорил спокойно, воспоминания о давно умершем сыне уже не рвали душу, боль ушла.

— Я это вытерпел. Было тяжело, но пережил. Я решил, что смысл жизни в любви. Люба. Любовь моя. Не смогла со мной жить после смерти сына, и моя любовь ей была не нужна. Мы ведь могли ещё завести детей, но нет. Ушла к другому.

Смерть хмыкнула. Привычное дело, сколько уже она слышала такое.

— И тогда я решил, что смысл жизни в моем призвании. Я учил детей. Я полностью отдался работе. Вкладывал в их умы всё, что знал сам, отдавался весь им без остатка. Бессонные ночи ради того, чтобы донести им больше, чем может дать школа. Столько лиц я озарил воодушевлением, сколько ясных глаз горели, слушая меня часами. И что получилось?

— Что? — невольно спросила Смерть.

— Да, ничего! В лучшем случае серые клерки, да болтливые менеджеры. Те же, в которых я видел будущих великих людей стали совсем никчемными. Отбросами. Пришёл ко мне как-то Андрей Васнецов. Ведь любимцем моим был. Пришел пьяным оборванцем на День Учителя. И говорит: «Зря вы всё это делали, Сан Саныч. Зря». У меня в тот момент сердце прекратило биться. Больше половины жизни положил впустую. Не оставил после себя ничего. Ничего!

Стрелка часов очень медленно, но ползла. Прошло полторы минуты. Смерть поднялась с кровати.

— Так в чем смысл жизни? Скажи, может не зря я прожил эту жизнь и лежу сейчас обоссаным?

— Помнишь в седьмом классе Яну Смирнову?

Старик наморщил лоб, пытаясь вспомнить.

— Рыжая такая?

— Да. Правда умерла уже давно.

— Помню.

— Помнишь ты ей подножку подставил, и она со всего маху пролетела да приземлилась лицом в кучу собачьего дерьма?

Старику не понравились такие воспоминания.

— Глупым ребенком был. Дети все жестокие.

— Неважно. Ее ещё стали называть «Янка-говнянка» и ей пришлось перевестись в далекую школу.

— И?

— Все. Весь твой смысл жизни. Ты выполнил свое предназначение.

Старик охнул и затрясся.

— Как так? — сухо спросил он.

— Она родила великого человека, политика, который войдет навеки в историю. Ты же был лишь пазлом мозаики. Как и большинство людей. Просто пазлы. Не более.

— Нет. Не верю… Как же так…

Смерть не стала слушать старика и взмахнула над ним косой. Серая субстанция души покинула старое тело, воспарив к потолку и рассыпавшись невидимым пеплом.

— Вот так, — сказала Смерть и, закинув косу на плечо, вышла из комнаты. В комнате запахло мочой.