Спёрто из паблика Белый Юмор

Читал я тут с дитем сказку про муху-цокотоху и как понеслось...

I

Жил человек по имени Тори. У него был дом у Черных Порогов. Была у него жена Ауг и трое сыновей: Хрор, Туки и Сокки. Сокки стал юношей и повздорил с человеком из Смолланда по имени Бьерк. Они сразились, но Сокки был слишком молод, а меч его был слишком плох, чтобы повредить кольчуге смолландца. Тем не менее, Сокки был столь ловок и быстр, что нанес Бьерку множество мелких ран, от которых тот сильно ослабел.

Тогда Бьерк рассмеялся и сказал: «Пожалуй, я не встречал в этих краях мухи, назойливее тебя!». И подарил Сокки свой нож и синий пояс.

II

Сокки отправился на большой лодке в Хьордафьорд, чтобы купить бревен. С ним был брат Хрор и люди отца числом девять. У скал Рейпнира они заметили корабль йомс-викингов, налетевший на скалы. Тогда Хрор сказал: «Должно быть, там хорошая добыча, но негоже забирать у морских богов, то что принадлежит им. Кроме того, на корабле могли остаться йомс-викинги, которые славятся как сильные воины, мы же всего лишь плывем за бревнами.»

Тогда Сокки сказал: «Удача йомс-викингов упала, иначе они не оказались бы в таком положении. А значит, морские боги не будут против, если добыча попадет в более достойные руки. Что же до выживших воинов, то я, Сокки, пожалуй, знаю способ решить и это.»

И все на лодке согласились, что это было хорошо сказано.

На корабле они добыли семь марок серебром, кубок из черепа оленя, ожерелье из тусклых камней и несколько худых кольчуг.

Кубок Сокки оставил себе, ожерелье подарил брату, серебро раздал гребцам. Кольчуги же бросил в море, потому что негоже лишать морских богов их доли, кроме того, кольчуги были худые.

III

Следующей весной Сокки с людьми был на тинге в Сольдефьорде. Там он угощал всех из оленьего кубка. И все согласились, что кубок хорош, но для меда мастер мог бы выбрать оленя и покрупнее. Тогда же пришел корабль йомс-викингов. Его вел брат конунга Мыса Пауков по имени Торнвальд. Его знали как одного из самых жестоких и сильных воинов конунга.

Узнав о Сокки, Торнвальд схватил его и его людей и поместил на свой корабль.

На тинге йомс-викинг сказал: «Я чужой и не говорю здесь, но знайте, что я буду держать Сокки Муху до тех пор, пока мне трижды не выплатят виру за погибший корабль.»

Тогда Сокки впал в уныние и считал, что удача покинула его.

Кроме того, у его отца не было денег, чтобы выплатить такую виру.

IV

По обычаю Сольдефьорда йомс-викингам прислуживала дочь законоговорителя Хьорда по прозвищу Комарик. Она видела как йомс-викинги издеваются над людьми. Тогда Хьорда взяла кинжал отца, который зовется Маленький Факел и пронесла его под одеждой на корабль.

Сокки взял кинжал и когда Торнвальд снова пришел издеваться трижды ударил его в грудь. Торнвальд был убит, Сокки же был тяжело ранен в икру и плечо. Эти раны доставили ему много хлопот.

V

Так Сокки Муха вернул свою удачу и остался в Сольдефьорде на все лето. Когда же раны его затянулись он взял Хьорду в жены и поселился в Долине Сосен. У них были двое сыновей: Торн и Торкель и дочь Асси.

Так кончается эта сага.

(с) http://yarbush.ru/mem/0003-saga-o-sokki-muhe.html

#comment_143337959

Вот такая разная муха. Муха-Цокотуха.

Заканчивается вторая половина декабря, и скоро по всем детским садам прокатится волна новогодних утренников. Мы тут с коллегами на днях вспоминали, у кого и как проходили эти культурно-массовые мероприятия,  и тут одна из докторов хлопнула ладонями о стол: напомнили! Сейчас расскажу, не увернётесь!

Итак, предновогодний детский сад. Локация и интерьер не важны: это заведение воспринимается прежде всего на запах. Запах кипячёного молока, творожной запеканки, омлета и детских колготок, чуть сопревших в сандаликах и чешках: топят на совесть.

Повсюду серебристая и золотистая мишура, на стенах портреты Деда Мороза и снегурочки в стиле раннего детского постмодерна и разнузданного импрессионизма, на шкафчиках — пластилиновые скульптуры зомби-снеговиков, уродских зайцев и укуренных ёжиков — Родену такое и за его вратами ада бы не привиделось. В группах тихо и пустынно: все на утреннике.

Трезвый (детский же утренник, корпоратив ожидается лишь к вечеру) Дед Мороз со Снегурочкой модельно-бордельной внешности в белых ботфортах и мини-шубке ещё где-то на подходе, а пока в зале силами местных мучителей Мельпомены разыгрывается сценка. Либретто мелодраматического боевика Корнея Чуковского «Муха-цокотуха».

В первом ряду (ну не предусмотрена на этой сцене суфлёрская будка) сидит режиссер, суфлёр и продюсер в одном весьма фигуристом флаконе. Боевой макияж, наступательный маникюр, десятисантиметровые шпильки туфель, наконец-таки извлечённых по достойному поводу из обувной тумбочки, хищный блеск лукры (не надо поправлять, это у вас там какая-то невнятная лайкра, а тут — конкретная лукра) на крутом бедре, слегка прикрытом шёлковой туникой, океаническое колыхание шестого номера — и море нерастраченного эстрогена в глазах.

На сцене, в авангарде братьев и сестёр по актёрскому несчастью — ангелоподобный белокурый мальчонка. Самый шустрый, поэтому ему и отдуваться, за конферансье и за главного героя. Шаг вперёд, анонс громким пронзительным голоском:

— Ииииии!... Колней Чуковский! Муха-ссыкотуха!

Тут даже до задремавшей было немногочисленной мужской части зрителей доходит, что предстоит нечто феерическое. Вероятно, со смертельным исходом: вон как взметнулись рыжие кудряшки той, которую обозвали ссыкотухой.

А мелодраматический боевик тем временем продолжает набирать обороты, ведомый хорошо поставленным театральным шёпотом и жестами суфлёра-режиссёра-продюсера. Вот (узнаваемый шелест трущихся друг о друга пальцев) рыжей Мухе привалило личное финансовое счастье. Вот (характерное закидывание головы, выдох в сторону и занюхивание полупрозрачным рукавом поддетой под тунику комбинации) тараканы открывают чайную церемонию. Вот (три пальца вверх, затем звонкий щелчок указательным по кадыку) букашки нарываются на тройную штрафную с закусью и молочной запивкой. Мужики беззвучно аплодируют, дамы показывают мужикам кулачки из-под стульчиков и закатывают глазки.

Доходит очередь до злодея в костюме Человека-Паука, который пытается умыкнуть рыжую кудряшку то ли в матримониальных, то ли в гастрономических целях (хотя, вполне возможно, он вообще многозадачный негодяй), но тут, предварительно исчезнув из поля зрения, откуда-то из-за ёлки появляется тот самый белокурый ангелочек с лазерной указкой в одной руке и светящимся мечом джедая (видели наверняка в магазине игрушек — такая толстая дрына) в другой. Меч, как у правильного джедая, обоими сандаликами стоящего на стороне сил добра, светится синим. Человек-Паук огребает мечом от юного падавана Комарика по макушке и ладошкой рыжей Мухи по затылку. Возникает небольшая потасовка (а ты чего со всей силы, а девочки вообще драться не должны), Человек-Паук нагружен бонусными люлями и уже начинает всхлипывать, но вовремя отвлечён плиткой шоколада, жестом Акопяна извлечённой продюсером (ох, неужели...) и предъявленной потерпевшему в качестве утешительного приза. Близится финальная часть. Падаван Комарик выходит вперёд, становясь в полутора шагах от излучающего мегатонны нерастраченной нежности суфлёра.

— Я злодея залюбил? (широко распахнутые глаза, цунами шестого номера, ладошка, прикрывшая кроваво-красную помаду: ах-ах, как неловко со злодеем-то вышло, но каков, однако, потенциал!)

— Я тебя освободил? (ещё одно цунами и три волны помельче следом, несколько кивков — да, да, мой герой, не останавливайся на достигнутом!)

— И тепель, душа девица, на тебе буду... (хочу, хочу! — подсказывает млеющий режиссёр) На тебе начну... (хочу, хочу! — прикрыв глаза, вторит продюсер) А! На тебе хочу жениться!

Яростные кивки и большой палец вверх — продюсер в экстазе; оттопыренный средний палец рыжей кудряшки — типа, за ссыкотуху ответишь, гад, а насчёт жениться мы ещё посмотрим; пылающие ушки родительниц и судорожно, через слёзы задавленный смех родителей — праздник уже удался, а ведь впереди ещё явление Деда Мороза и Снегурочки народу...

(С) https://dpmmax.livejournal.com/815883.html?format=light&...