Скрип половиц, как тайный зов ночной
и ветки стук в окно, как знак судьбы -
ты где то там, за гранью предо мной
и эти звуки - лишь твои мольбы

Я слышу их и сердце замирает,
в предчувствии неведомых чудес -
пусть ночь темна, но свет в душе пылает,
от стука ветки, что стучит с небес ...

Где то счастье моё заблудилось,

потерялось в тумане дорог -

может, просто с пути оно сбилось,

перепутав знакомый порог?

Я ему и записки писала

и на карте чертила маршрут -

может, почта его не застала,

или письма не там его ждут?

Я ищу его в утренней дымке,

в тихом шёпоте сонных аллей,

в каждой брошенной кем то улыбке,

в перекличке ночных фонарей

Я зову его голосом тихим,

окликаю в случайной толпе -

может в мире огромном и диком,

счастье тоже скучает по мне?

Но я знаю, что где то за лесом,

за грядой дождевых облаков,

счастье ждёт под небесным навесом,

чтоб вернуться из сказочных снов

Я открою ему свои двери,

не спрошу, где носило его -

просто молча в него я поверю,

в это нежное счастье моё ...

Он не всегда был скрючен и убог,

когда то он хранил лесной чертог -

был мастером, ковал из лунных рос

узоры для стрекоз и диких роз

Но люди жгли леса, рубили ели

и на его поляны посмотреть хотели,

они пришли с железом и с огнём

и обратили в пепел светлый дом

Он бился, как умел - но был он мал,

он плакал, он грозил, он проклинал

и отступил в последнее владенье -

в болото, где находит всё забвенье

И злоба - это шрам от той беды,

осколок выжженной, убитой красоты -

он мстит не миру а своей потере

и никому теперь уже не верит

Он  часть могил и часть сырой земли,
корабль, что вечно будет на мели -
и нет ему ни выхода, ни входа,
лишь вечная, гнетущая работа

Так он и бродит, тень среди теней,
таская цепь своих безжизненный сетей
и горе тем, кто встретит этот взгляд,
в котором стынут боль, и мгла, и яд

Он не убьет а сделает страшней -
посеет в сердце холод злых ночей
и человек, уйдя с погоста прочь,
уже не в силах мрак тот превозмочь

Вот месть его, вот истинная плата
за то, что ты живой, за то, что свято
хранишь в себе дыхание и пульс,
не зная вечный, леденящий вкус
того забвенья, что ему знакомо,
того безвыходного бурелома, где
каждый ствол - надгробие судьбы
и каждый лист - обрывок злой мольбы

Он не имеет власти над телами,
но души он клеймит своими снами,
он -  вирус скорби, серая чума,
что сводит постепенно всех с ума

И вот уже, средь суеты дневной,
ты слышишь шепот за своей спиной
и видишь в лицах близких и родных
лишь будущих покойников немых

Теперь милее сумрак, чем зарница,
и в зеркале - не ты  а вереница
тех, кто ушел - их тени за стеклом
тебя зовут в его постылый дом

Так злой хозяин расширяет царство,
невидимое, злобное мытарство
и  сеет споры вечной мерзлоты
в садах живых, где вянут все цветы

Когда хоть кто то помнит и страдает,
его фигура в сумраке витает - он
жив тоской и вскормлен ею был -
хозяин одиночества могил ...

Когда дрожит огонь свечи,

я ощущаю взгляд твой ясный,

ты мне о чувствах не кричи -

шепни, что вечер был прекрасный

Пусть тени нас с тобой возьмут

в единый, призрачный отбор -

всего за несколько минут

затихнет лишний разговор

Останется лишь этот свет,

что на губах твоих играет -

и робкий, трепетный ответ,

который сердце забирает

И пусть весь мир сейчас уснёт,

забыв о нас в ночной прохладе -

свеча нам вечность сбережёт

в одном коротком, нежном взгляде ...

Ты был режиссёром, актёром, статистом,
в сценарии быстром, простом, неказистом,
но плёнка истлела, проектор остыл
и зал опустел и никто не спросил

О чём была драма, кто был в ней герой,
кто предал, кто выжил, кто канул с волной -
остался лишь этот безжизненный блик,
как высохший в старой тетради цветник

Где были и розы и маки и мята,
но всё обесцвечено, скомкано, смято -
и запах ушёл и шипы притупились
и листья в бесформенный прах превратились

Ты дуешь на этот гербарий души
и пыль разлетается в мёртвой тиши -
ложится на плечи, на волосы, веки,
превращая частями тебя в фототеки

Теперь ты и есть этот выцветший снимок,
коллекция призрачных, стёртых картинок,
ты  рама для этой пустой белизны,
осколок забытой, далёкой весны

И ты подчинился, не споря, не плача,
ведь в этом забвении скрыта удача -
не помнить ни боли, ни клятв, ни измен,
не ждать от грядущего злых перемен

И стал ты поверхностью, серым холстом,
где всё что случится, оставит потом
лишь лёгкую дымку и тонкую нить,
которую ветру так просто дразнить ...