Космический корабль + Фантастика

Она взглянула на Адама, а затем снова на дверь. Время было где-то около часа ночи. Обычно никто не приходил проведать их еще несколько часов, и в этом возрасте Кай спал как убитый, поэтому Санни чувствовала себя в безопасности, повернувшись обратно к Адаму.

Всё началось с тихого гула глубоко в ее груди, постепенно нарастающего.

У дрэв есть музыка.

Почти у каждой крупной разумной группы есть что-то похожее на музыку.

Дрэв полагаются в первую очередь на барабаны, тецраки используют  струнные инструменты и нечто, похожее на аккордеон, селзексы пользуется духовыми инструментами, но всегда казалось, что только люди способны использовать свой голос для каких-либо целей, по крайней мере, естественным путем. Нынче, когда люди приобрели известность по всей галактике, если не вселенной, другие виды попытались научиться искусству использования своего голоса в качестве инструмента с разной степенью успеха.

Для врулов это было в принципе невозможно, тецраки могли держать мелодию только мелодичным мычанием.

Удивительно, но селзексы могли петь, но у них это получалось с переменным успехом, учитывая размер их легких.

Технически, у дрэв были самые большие шансы имитировать человеческую способность петь, а в некоторых случаях даже превзойти ее. Например, людям приходится полагаться на использование голосовых связок, носа и рта, чтобы пение работало. Это включает сеть носовых ходов внутри головы.

У дрэв имелись схожие структуры и целая сеть носовых полостей, проходящая через шею и грудь. Дрэв могли брать ноты гораздо ниже, чем обычный человек, и, как узнала Санни, они могли делать свои голоса значительно выше обычного. В конце концов, голоса дрэв оказались гораздо сильнее человеческих благодаря большим легким и обширному набору дыхательных трубок, который делал их громче.

Но ей не нужно было петь громко.

Она просто хотела попробовать.

Она тайно практиковалась уже много лет, с тех пор как Адам застрял в эпицентре взрыва, уничтожившего Исполина. Поначалу это было неприятно, почти невозможно, но она всегда вспоминала других дрэв, которым удалось научиться, и спустя более трех лет Санни научилась петь. Разумеется, ее пение нельзя было назвать идеальным, и она не была одарена, но ей нравилось думать, что она достигла хотя бы того уровня, от которого у окружающих не пойдет кровь из ушей.

Она не умела петь человеческие песни, но обнаружила, что некоторые стихи Канана довольно хорошо накладываются на мелодии.

Песня, которую она выбрала, была беззаботной, о маленьком животном Анина, чем-то вроде лисы, преследующим другое существо, похожее на бабочку, в небеса. Его длинный развевающийся хвост создал полосы вокруг их родной планеты, которые, как они знали, были светящимися лентами магнитного поля.

Кай заворочался во сне, но не проснулся, крепче сжимая рыбу.

В стихотворении, которое написал Канан, было несколько куплетов, и все они она пела тихо, почти неслышно на фоне шума приборов и далеких голосов. Пока она пела, она держала холодную руку Адама. В синей темноте больничной палаты его рука была бледной, как трупный червь. Кардиомонитора рядом с кроватью выбивал монотонный ритм, сливаясь с ее пением на ходу, пока она не потерялась в этом звуке.

Потерялась настолько, что даже не заметила, как ритм изменился, ускорился и набрал силу, пока в конце концов ее голос не затих, и она не погрузилась в тишину.

— Не знал, что ты умеешь петь.

Рука Санни инстинктивно метнулась к копью, пока она не сообразила.

Глаз Адама был открыт.

И смотрел прямо на нее.

Трудно было сказать наверняка в тусклом свете, но она заметила, как свет отражается от его здорового глаза, и почувствовала, как его рука сжалась.

— Адам! — воскликнула она как можно тише, чтобы не разбудить Кая.

Он моргнул в почти полной темноте и попытался поднести ослабленную руку к лицу. Движение руки на данный момент явно было нелегкой задачей для него. Она двигалась медленно и вяло, едва заметно дрожа. Наконец, ему удалось прижать руку к пустой глазнице, где отсутствовал протез глаза.

— Можешь дать мне хотя бы  повязку? — пробормотал он. — А то пустой глаз – не лучшее зрелище.

Его язык заплетался, но, к ее радости, он говорил, формировал внятные предложения и знал, кто она такая!

— Ты в порядке? — прошептала она, взяв его лицо в две верхние руки.

— Мхм, — промычал он в ответ. — Когда ты научилась петь?

— Как ты себя чувствуешь?

— Чувствую, что недоволен тем, что ты игнорируешь мой вопрос.

Она раздраженно вздохнула.

— Я тренировалась уже несколько лет, с тех пор как ты полетел сражаться с исполином, и не хотела показывать тебе, пока не убедилась, что у тебя кровь из ушей не пойдёт.

— Ради тебя, — сказал он с усталой улыбкой, — я готов умереть от ушного кровотечения. Но рад сообщить, что у тебя довольно хорошо получается.

— Я польщена, — сухо ответила она. Тем не менее от его похвалы в ее груди разлилось тепло.

Он облизнул губы, и она быстро поднесла ему стакан воды, прижав соломинку к его губам. Он пил долго и жадно, и делал перерывы только благодаря Санни, которая настояла, что ему нужно хоть иногда дышать. Эта деталь его явно раздражала, но он ничего не мог поделать с потребностями собственного тела.

Усталость все еще присутствовала, несмотря на то, что он почти непрерывно спал неделями.

Он зевнул.

— Спи, я буду здесь.

— Где мы? — очевидно, усталость не избавила Адама от желания задавать вопросы..

— Больница на Аркадии.

— Казна?

— Сбежала через портал.

— Жаль… Кай?

Санни положила руку ему за голову и осторожно подняла его, чтобы он мог увидеть комнату и диван, на котором лежал их сын.

— А он вырос, — пробормотал Адам затихающим голосом, когда она положила его голову обратно на подушку.

— Поговоришь с ним, когда оба отдохнете.

Адам не стал отвечать, просто закрыл глаза и моментально уснул.

***

Кай очень долго и терпеливо ждал, пока его отец проснется. Теплый свет солнечных шаров лился через окно, окрашивая атмосферу над ними в светло-голубой. Мальчик тихо играл на полу, пока, наконец, не услышал тихий стон, не поднял голову и не обнаружил, что его отец проснулся. Не теряя времени, Кай забрался на кровать и подполз к стороне, у которой сидела его мама.

— Hola!

— Привет, приятель, — с улыбкой сказал Адам, щурясь от солнца, а затем в замешательстве нахмурился. — Хола?

— Значит "привет". Рамирес учит его испанскому, — слегка раздраженно объяснила Санни.

— Стоило ожидать.

Кай обнял Адама под присмотром Санни, и Адам обнял его в ответ. Именно тогда в палату влетел К'рилл.

— Не хочу ничего слышать, он мой пациент, и его нужно тщательно обследовать…

— Дай мне пять минут, ладно?

— Пять минут!? — тут же вскипел К'рилл. —  Слушай сюда, ты, идиота кусок… Я не смотрел, как тебя разорвало на части, и как ты прижёг собственную рану энергией Анимы, запихнув в нее ГРЯЗНЫЕ пальцы, чтобы мне потом говорили ПОДОЖДАТЬ ПЯТЬ МИНУТ!

Ярость доктора крайне позабавила Кая.

— Можно войти? — раздался из-за двери знакомый голос Рамиреса.

— Да, входи, — разрешил Адам.

— Определенно НЕЛЬЗЯ! — возразил К'рилл, но все проигнорировали его протесты.

Вскоре палата была практически заполнена его друзьями и членами семьи, которые были крайне рады его пробуждению. К'рилл почти превратился в вибрирующий шар ярости, но все по большей части игнорировали его.

— Знаешь, это становится своего рода традицией, — подметил Адам.

— Которую я любезно попрошу тебя прекратить, — ответила его мать, вызвав несколько смешков.

Кай счастливо сидел, прислонившись к здоровому плечу Адама, бессвязно говоря на всех трех языках, которые знал, до такой степени, что никто в помещении не мог его понять. Что бы он ни говорил, он, казалось, был очень рад поведать об этом своему папе.

— Итак, какой ущерб? — наконец спросил Адам. — Полагаю, были приняты чрезвычайные меры?

Некоторое время никто в палате не решался ответить, пока, наконец, голос не подал Селекс.

— Ну, скажем так: на данный момент ты где-то… на 65% человек, если не меньше.

— Мы установили тебе биомеханические сердце и легкие… Мы думали, что с ними ты проживешь дольше, — сказала Санни, боясь, что он рассердится.

Разумеется, бояться было нечего.

— Правда!? Очуметь!

Его реакция рассмешила всех в палате.

— Хотя нам пришлось кое-что… — начал К'рилл, но тут Кай решил поучаствовать в разговоре, вставив свое новое любимое слово.

— Сосок!

Комната снова засмеялась, а Адам в замешательстве посмотрел на сына.

— Где он научился… — пробормотал Адам, а в следующую секунду на его лице отразилось подозрение. Он засунул руку под простыни, проведя ладонью вдоль груди и явно не удовлетворившись результатом. — Сволочи, кто мой…

Смех заглушил все, что он, возможно, был готов сказать дальше, и Адам отдернул простыню, чтобы взглянуть на их работу. Дренажные трубки все еще были там, так что зрелище было не из приятных, и была видна четкая разделительная линия между местом, где кончалась естественная человеческая кожа и начиналась искусственная .

— Серьезно? — пробормотал он. Они ждали в нервном молчании, пока Адам созерцал свое изменившееся тело, а затем обиженно посмотрел на них. — У кого, блин, хватает наглости украсть у человека сосок!?

============================================

Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.

Ссылки на все рассказы можно найти здесь.

Оригинальное произведение можно прочитать по этим ссылкам:

Оригинал рассказа

Тамблер

Ваттпад

Это она сделала.

Она была первой, кто оторвал от него кусок.

И теперь он представлял собой лоскутное одеяло, сотканное из смеси машин, искусственной и настоящей плоти.

Нога, легкое, глаз и сердце. Вся левая сторона его груди была почти обнажена, демонстрируя огромный кусок искусственной кожи, который не совсем соответствовал остальной коже вокруг. Разумеется, в некоторых местах все еще были бинты. К’рилл и другие врачи подготовились на случай излишка жидкости в новых органах, и по этой причине оставили трубки торчащими из его груди.

Он выглядел… странно.

Едва похожим на человека.

Отсутствующая нога, седые от стресса волосы, маленькие линии оранжевого света пульсировали по его венам, где все еще сохранялась инфекция, которая только усилилась, почувствовав слабость организма.

Между Адамом, которого она видела сейчас, и Адамом на этой фотографии.

Он был неузнаваем.

Как монстр Франкенштейна.

И да, она читала книгу, Адам ее заставил. В конце концов, книги Мэри Шелли считаются одним из ранних примеров научной фантастики. Санни книга не очень понравилась, но она прочитала ее полностью ради Адама. Когда она закончила, он неохотно признался, что ему тоже не очень-то понравилось, но он считает, что это одно из произведений, которые нужно знать.

— Просыпайся, — прошептала она, сжимая его руку.

Он не пошевелился, и она вздохнула, положив голову на его руку, ощущая своей щекой мягкую человеческую кожу.

Отсюда она находилась под идеальным углом, чтобы видеть волосяной покров, покрывающий его грудь, руки и плечи. Волоски были светлыми и такими тонкими, что их невозможно было заметить, если не вглядываться специально. Благодаря им было отчетливо видно, где заканчивается настоящая кожа и начинается искусственная.

— Ну давай же, вставай, — прошептала она снова. — Анидониш.

Лицо Адама оставалось неподвижным.

Она тяжело вздохнула.

Должно быть, она в какой-то момент уснула, потому что внезапно проснулась, когда в дверном проеме раздались шаги.

Она подняла голову и увидела доктора Кейти, стоящую у входа в палату. Ее длинные темные волосы были собраны в небрежный пучок, а в одной руке она держала планшет,ярко сияющий в приглушенном свете комнаты. Она тихо подошла, чтобы посмотреть на мониторы.

— Есть изменения?

Санни покачала головой.

— Я думала, что к этому времени он уже проснется, — устало сказала она.

Кейти поджала губы, явно пытаясь придумать, как лучше сформулировать следующее предложение.

— Говори, как есть, —  сказала Санни.

— Трудно сказать, когда именно он проснется. Повреждения такого рода бесследно не проходят. Учитывая количество крови, которую он потерял до нашего появления, неизвестно, как долго его мозг испытывал недостаток кислорода. Селекс говорит, что его Анима все еще здесь, и это хороший знак, но всегда есть вероятность, что повреждение мозга было настолько серьезным, что Анима не сможет функционировать должным образом, — она на мгновение замолчала, формулируя мысль. — Но сейчас он просто накачан наркотиками, и его тело пытается восстановить огромное количество повреждений, так что, скорее всего, оно просто отсыпается…

— Но это не все? — сказала Санни, призывая женщину продолжить.

— Ну, есть вероятность, что, несмотря на все это, он все равно может не проснуться. В мозгу существует ряд структур, которые контролируют способность человека просыпаться и быть в сознании. Если эти структуры повреждены, мозг может быть полностью работоспособен, но человек банально теряет способность бодрствовать. Такое часто случается у пациентов, находящихся в коме. Из-за особенностей нейронов и нервов на восстановление могут уйти годы.

Санни почувствовала, как ее сердце замерло в груди.

Если бы это произошло в любой другой момент до того, как началась вся эта беготня с Бездной, она бы подписала отказ от реанимации Адама. Оставлять его в живых только для того, чтобы он мог лежать и чахнуть, казалось неправильным, но в то же время, если она даст ему умереть сейчас, неизвестно, что Казна сделает с его душой.

Наверное, что-то хуже смерти.

Они уже знали, что Бездна использует энергию Анимы для получения энергии, поскольку не может генерировать свою собственную.

Кто-то вроде Адама был бы ценен.

Она замолчала, пока Кейти проверяла трубки и мониторы, прежде чем уйти.

Прошел еще день.

Затем ночь.

И следующий день настал. Мир вокруг нее медленно двигался, а она сидела и ждала любых признаков движения.

Примерно во вторую ночь она почувствовала перемену.

Она настолько привыкла к его дыханию, что смогла уловить малейший намек на изменение, когда он выходил из бессознательного состояния. Санни подняла голову, почувствовав эту перемену. Она села на край стула, пристально наблюдая за его лицом. Его веки дернулись один раз, затем второй, прежде чем медленно открыться.

Его зрачки были невероятно расширены, но было темно, а окружающий свет в комнате был мягким и успокаивающим.

Он моргнул и с силой раскрыл глаза снова, явно сражаясь с усталостью

— Адам, — сказала Санни, крепко сжимая его руку, — Адам, ты меня слышишь?

Его голова склонилась набок, кислородная маска запотела от очередного вдоха.

Его взгляд упал на нее, и хотя его рот был практически прикрыт, она увидела, как дернулись его щеки, а морщинки в уголках глаз немного углубились.

Санни слышала, что люди называли эти линии морщинами смеха, но ей не нужно было знать это, чтобы распознать улыбку.

Неважно, что он сейчас был под тонной препаратов и, скорее всего, практически не соображал. По крайней мере, он смог улыбнуться

Сердце Санни забилось сильнее, наполняя ее потоком тепла, которое растеклось по всему телу

Веки Адама снова дернулись, а затем опустились.

Она приложила руку к его щеке, чувствуя теплую кожу.

Он ничего не сказал, но прижался к ее руке и глубоко вздохнул, прежде чем снова погрузиться в сон.

Санни наконец-то вздохнула с облегчением.

Он жив.

Это меньшее, что она смогла определить, и сейчас ей этого хватало. Живой и в сознании, и он узнал ее.

В этот раз она заснула намного легче, лежа частично на кровати, сжимая его руку в своих двоих.

В последующие часы он приходил в сознание еще несколько раз, и время его сна с каждым разом становилось все короче и короче. С каждым пробуждением он, казалось, становился все более осознанным. В какой-то момент, проснувшись, он крепко сжал ее руку, и, подняв голову, она увидела, как он смотрит на нее широко раскрытыми, почти испуганными глазами. Санни не знала, что послужило причиной такой реакции, но когда Кейти вошла в палату для очередной проверки, она обнаружила, что Санни лежит на кровати с Адамом, прижав его голову к своей груди.

Он снова проснулся где-то поздним вечером, когда сквозь двери просачивался больничный шум, а из окна лился свет от светящихся уличных шаров. Он ничего не сказал им не открыл глаза, но она ощутила перемену в дыхании. Санни на мгновение задумалась о том, что Адам, возможно, никогда больше не заговорит, но в конце концов решила, что с этим можно будет жить.

В крайнем случае, она может сделать анимектомию, чтобы научиться читать мысли.

Ей показалось, что Адам нахмурился от этой мысли, но, возможно, это было просто ее воображение.

Он еще не спал, когда вошел К’рилл.

Врул тут же старательно приступил к определению того, способен ли Адам еще думать как нормальный человек.

После осмотра, который состоял в основном из яркого света и щелкающих звуков, К’рилл повернулся к Санни.

— Что ж, хорошие новости — его глаза реагируют нормально, как и его уши поэтому он может прекрасно слышать и видеть нас. Судя по первичным результатам, он понимает, по крайней мере, часть того, что мы говорим.

— Часть?

— Напомню, что количество наркотиков, на которых он находится, мягко говоря, астрономическое. Подобрать всю грудную клетку — это не легкая задача, и даже сейчас последствия операции причиняют ужасную боль. Вполне вероятно, что, когда мы снизим дозировку, он обретет большую ясность, но это займет некоторое время.

Это значительно обрадовало Санни, и она отпустила К’рилла.

Адам снова заснул.

На следующее утро в палату зашла Марта.

Она высунула голову из-за угла и помахала Санни.

Взгляд женщины упал на неподвижное лицо Адама, изможденное и бледное, особенно с его волосами.

Ее взгляд упал на грудь сына, осматривая повреждения.

Ее рот едва заметно дернулся, но она осталась на удивление спокойной.

— Не против, если я приведу посетителя?

Санни сразу все поняла и была рада, что Марта сначала проверила. Она не знала, хочет ли показывать Каю всё это, но в конечном итоге натянула одеяло на грудь Адама и кивнула.

Марта вошла в комнату, ведя за руку своего внука.

Санни сразу стало стыдно, что она оставила его с бабушкой и дедушкой несмотря на то, что уже вернулась домой, но Кай не жаловался. Он держал в руке плюшевую рыбу, которая, как выяснилось, была подарком Келли, и смотрел на отца большими зелеными глазами, полными замешательства и любопытства.

Он подошел к кровати и мягко коснулся руки Адама, долго сидел там, прежде чем посмотреть на Санни.

— Так эста дурмиендо?

Санни нахмурилась и взглянула на Марту, которую явно тоже смутила речь внука

— Первое слово я поняла, — сказала Марта. Санни тоже, это был «отец» на дрэвском, но остальное…

— Это был испанский?

— Рамирес…

Именно тогда из-за угла выглянуло виноватое лицо Рамиреса.

— Папа спит. Вот… что он сказал… спросил, точнее, — взгляд Рамиреса упал на друга. — Просто хотел дать мелкому небольшую фору… сделать его культурным и все такое, разнообразие, опять же…

Санни подняла Кая с пола.

— Да, он просто спит, — она усадила его на кровать рядом с собой. — Только осторожно.

Кай аккуратно коснулся руки отца, прежде чем, наконец, мягко положить на нее голову, одной рукой держа плюшевую рыбу, а другую засунув себе в рот. Санни старалась отучить его от этой привычки, но сейчас было не время и не место, так что она не стала его трогать.

Это его успокаивало, а нынче им всем не помешает немного спокойствия.

===========================================

Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.

Ссылки на все рассказы можно найти здесь.

Оригинальное произведение можно прочитать по этим ссылкам:

Оригинал рассказа

Тамблер

Ваттпад

То, что осталось от Адама, было стерилизовано и укрыто одеялом, чтобы поддерживать стабильность внутренней температуры тела, а его волосы были спрятаны под хирургической шапочкой. Они подключили его к отдельному кислородному аппарату, несмотря на то, что большую часть работы Эмпирея уже выполняла. Его лицо было довольно бледным, губы практически побелели в ярком освещении хирургического отделения.

К'рилл стоял над отверстием, готовясь оценивать нанесенный ущерб.

На его глазах Эмпирея начала “вылезать” из раны, отступая от плоти, словно вода, утекающая во время отлива. После себя она оставила обнаженную, кроваво-красную плоть. Это хороший знак, значит, ткань, как минимум, жива. Корабль отступил еще немного, давая доступ к нескольким обломкам сломанных ребер, которые необходимо будет удалить, а затем покинул тело полностью, если не считать сети тонких сосудов, которые поддерживали жизнь Адама.

Всю эту сеть им придется заменить.

Рана оказалась на удивление бескровной, и это было хорошо, но было странно видеть целую половину грудной полости без двух важнейших да и, по сути, единственных органов, поскольку в этой части грудной клетки больше ничего конкретного и не было.

Сама задача была не из простых, и, глядя на рану, даже К'рилл почувствовал, как уже начинает ненавидеть предстоящую работу.

Так много нужно было сделать, да и где вообще гарантии, что это сработает?

Но он отбросил эти мысли и начал координировать персонал. Для начала нужно исправить повреждения основных сосудов, которые пережили травму. Некоторые из них получится исправить, в то время как другие придется полностью заменить. Сначала они заменят сердце, затем легкое, а затем ребра. После этого установят основные группы мышц и тканей, восстановив область вокруг раны.

Работы было много, но они структурировали всё так, чтобы все работали посменно, согласно специальности.

Разумеется, где-то в глубине души К'рилл хотел приказать всем покинуть помещение, чтобы сделать всё самому, но он знал, что даже он не сможет продержаться столько времени в одиночку. Кроме того, он все равно будет присутствовать на протяжении всей операции

Постепенно они начали процесс длиною в вечность. Часы тянулись немыслимо медленно, когда К'рилл наблюдал, и невероятно быстро, когда он работал, погружаясь по локоть в грудную клетку Адама. Сосуды восстанавливались или заменялись один за другим, пока наконец не настал момент истины. Пришло время установить сердце. Контейнер, наполненный синеватой жидкостью, был внесен в операционную. Один из хирургов извлек орган, а инженер отсоединил его от искусственных сосудов.

Сердце перестало биться.

Нужно действовать быстро.

К'рилл уже проводил пару пересадок до этого. Жители Аркадии по-прежнему нуждались в органах, и несколько граждан были не против заменить собственные части новыми. Он даже делал несколько операций по замене сердца.

Они принялись за работу вместе с кардиохирургом, начав прикреплять крупные восстановленные сосуды. Некоторые сосуды уже заменили на искусственные, поэтому их совместимость с сердцем не составила проблем. К'рилл даже воспользовался возможностью заменить пару объективно здоровых сосудов, которые, по его мнению, были подвержены повреждению чаще остальных. Когда они закончили, Эмпирея ослабила хватку, и теплая кровь внезапно потекла в камеры сердца.

Это был момент истины.

Сердца часто запускались с притоком крови, но иногда требовался небольшой толчок. Вопрос только в том…

Не слишком ли поздно?

Не слишком ли они затянули с началом операции?

Кардиохирург обхватил сердце, осторожно сгибая пальцы и покачивая сердце, чтобы рассеять пузырьки. Он сильно сжал руку, пытаясь имитировать пульс.

Ничего.

— Дефибриллятор, быстро, — приказал К'рилл, стараясь не скрыть напряжение в голосе.

Кардиохирург наклонился, используя маленькие круглые электроды прямо на внешней стороне сердца.

— Три, два, один, разряд.

Сердце дернулось, но тут же замерло.

— Еще раз, заряд. Три, два, один, разряд.

К'рилл затаил дыхание, наблюдая, как сердце сотрясается от электричества. Кардиомонитор на стене показывал лишь неподвижную зеленую линию, длинную, тонкую, непрерывную, совершенно без изгибов. Монотонный сигнал монитора стал оглушительным для всех в помещении.

— Давай еще раз… три, два, один, разряд.

Казалось, само время замедлилось в ожидании.

А затем лампы в операционной замерцали и слегка затряслись. Все в замешательстве огляделись и ухватились за ближайшую опору.

А затем раздался он.

Мимолетный сигнал.

Персонал повернулся к монитору, где линия изменилась, резко изогнувшись вверх, а затем вниз, прежде чем исчезнуть.

Они ждали.

Комната снова задрожала, и свет внезапно стал ярче.

Некоторые схватились друг за друга, ассистенты держались инструменты.

Монитор снова пискнул.

К'рилл приказал выключить свет.

Персонал последовал его указаниям, но комната снова затряслась, а лампы опять замерцали. Кардиомонитор снова запищал, теперь быстрее, а мгновение спустя ему вторил продолжительный грохот, который рос, рос и рос, пока К'рилл не забеспокоился, что тот уничтожит весь их прогресс. Медики падали на пол, облокачиваясь на стены и сшибали столы с инструментами в попытках удержаться в вертикальном положении. Лампы над головой становились все ярче, пока что-то не щелкнуло, и они потускнели, оставив после себя лишь ровный писк и свет кардиомонитора.

К'рилл почувствовал внезапную волну облегчения и позволил себе пару секунд торжества, прежде чем вернуться к делу. Нескольким хирургам пришлось выйти и переодеться, поскольку они упали друг на друга или ухватились за стены во время суматохи, но довольно скоро они снова вернулись в стерильных халатах и перчатках. Новое сердце радостно билось в своем новом доме. К'риллу не хотелось оставлять орган на открытом воздухе, несмотря на его предполагаемую устойчивость, но пока что придется работать в такой обстановке.

Кардиохирург поменялся местами с пульмонологом, и они вместе работали над легким. Этот момент был далеко не таким приятным, поскольку они не узнают, что орган работает, пока не отсоединят Адама от вспомогательного оборудования. Вскоре они работали над соединением всех основных сосудов.

Но нельзя было забывать об еще одной детали.

Нервы.

В далеком прошлом при пересадке сердца не было возможности повторно соединить разорванные нервы. У пациентов, не перенесших трансплантацию сердца, мозг может напрямую взаимодействовать с сердцем, приказывая ему либо замедлять, либо ускорять биение в зависимости от ситуации, однако исторически, когда сердце по каким-либо причинам удалялось, связь с мозгом прерывалась. К счастью, сердце имеет собственную электрическую систему и может работать независимо, но когда его связь с мозгом разрывается, оно вынуждено полагаться на гормональные сигналы в крови, чтобы определить, когда ускориться, а когда замедлиться, что значительно замедляет реакцию органа на изменения в организме.

Однако за последние годы они продвинулись далеко в понимании нервной системы. В данном случае речь идет про блуждающий нерв. Для процедуры потребовалось несколько методов, разработанных за последние 50-100 лет, и даже несколько методик, над созданием которых работал сам К'рилл, но в конечном итоге они смогли, используя смесь химических коктейлей, содержащих регенерирующие стволовые клетки и соединения, основанные на ДНК адаптидов, восстановить работу большинства нервов внутри грудной полости, включая те, которые соединяли сердце с остальным организмом.

Когда легкое было на месте и поврежденные нервы снова стали функционировать, они начали реконструкцию окружающих тканей, включая перикард и плевру. Гибкие искусственные ребра были прикреплены к кости, а верхние мышцы живота скрепили специальными волокнистыми листами с другими мышцами и соединительной скелетной тканью, запечатывая сердце и легкие за слоем прочной искусственной ткани.

Некоторое время они сидели и смотрели на открытую грудную клетку и брюшную полость, которая представляла собой мышцы странного черновато-красного цвета, почти как человеческие, но не совсем. Наконец настала очередь тецраки, и она сделала свою работу с величайшим профессионализмом. С собой она привезла странно выглядящий распылитель, материалом из которого покрыла открытые мышцы, и по мере распыления странная мутная жидкость, вылетающая наружу, затвердевала и шипела, образуя, казалось, непрерывный слой кожи. К'рилл с интересом наблюдал, как материя плавно закрылась на месте раны, а когда присмотрелся, то увидел нежные поры человеческой кожи. Он осторожно коснулся ее рукой в перчатке, и та прогнулась, словно настоящая нагреваясь, когда по ней начала течь кровь.

К'рилл уже видел демонстрацию этой новой технологии, но она не переставала его поражать.

Это была конечная стадия технологии пересадки кожи, в основном благодаря ДНК адаптидов и человеческим стволовым клеткам, помещенным в быстродействующую смесь, которая была по сути магией, даже для К'рилла.

Они довольно подробно обсудили следующий этап операции, хотя последнее слово было за Санни.

Она была очень удивлена, когда К'рилл подошел к ней с этим вопросом.

Адам потерял всю левую часть груди.

Вопрос был в том… хотела ли она, чтобы они создали ему новый сосок?

Когда она перестала смеяться, то некоторое время обдумывала вопрос, прежде чем, наконец, ответить

— Если оставишь пустое место, это будет отличным поводом над ним посмеяться. Можно будет называть его безсосковым, что, конечно, забавно, но в то же время… человек с одним соском будет выглядеть странно.

Их уже проинформировали, что на новой коже не могут расти волосы, что тоже было довольно забавно, не то чтобы Адам изначально был особенно волосатым. В конце концов непрерывный смех Санни известил о чем-то интересном всех остальных, и совет идиотов в составе Санни, Рамиреса Маверик, Конна и Селекса коллективно определил, что Адам потерял свое право на левый сосок.

А еще Кай выучил свое новое любимое слово.

В конце концов, это решение, вероятно, было правильным, поскольку ни у кого из них не было опыта в пластической хирургии. К'рилл, конечно, мог бы попробовать, но он никогда раньше не создавал искусственные соски, поэтому ему пришлось бы немного подготовиться.

Несмотря на этот легкий момент веселья.

Настал момент истины.

Адам снова стал целым. Он лежал на операционном столе без сознания, как будто просто прилег поспать на пару минут.

Операция заняла колоссальные 47 часов

Все были измотаны до неузнаваемости.

Но это еще не конец.

— Убираем шунты, — приказал К'рилл.

Вся операционная затаила дыхание. Эмпирея отступила, а машины наконец отключились, и все стали с нетерпением ждать.

Ждать этого первого глотка воздуха…

============================================

Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.

Ссылки на все рассказы можно найти здесь.

Оригинальное произведение можно прочитать по этим ссылкам:

Оригинал рассказа

Тамблер

Ваттпад

Надо будет поговорить с ним позже

По другую сторону щита стоял Селекс, в перчатках, с закатанными до локтя рукавами и спрятанными в хирургическую сетку волосами. Он носил маску, халат и бахилы поверх ботинок. Стена высокопрочного стекла и энергетический щит отделяли его от всех остальных.

Комната была абсолютно стерильной, и тускло-зеленый свет из камеры обеззараживания проникал в помещение.

Рядом с Селексом стоял стеклянный контейнер с открытым верхом, в котором пузырилась странная прозрачная голубая смесь.

Тецраки, ответственные за инструктаж, объяснили, что жидкость представляет собой специальную смесь, предназначенную для облегчения роста стволовых клеток и одновременно содержащую весь материал, необходимый для поддержания жизни органов во время роста. Там было что-то еще о том, что в воде содержатся определенные типы элементарных металлов, которые усиливают конструкцию искусственного бла-бла-бла. К'рилл был слишком сосредоточен на биологической природе сердца и легких, чтобы слушать.

После тщательного изучения он выявил одну большую проблему, которую нужно было решить.

Энергия.

Энергия анимы была огромной и благодаря последней операции К'рилла бежала по всему телу Адама. Скачки энергии уже создавали проблемы для механической ноги и глаза Адама в прошлом, поэтому было бы нецелесообразно давать ему механическое сердце только для того, чтобы то моментально разорвалось из-за слишком большого количества энергии.

Такой исход совсем не годится.

Был только один способ проверить прочность органов.

Испытание закончится либо успехом, либо тотальным уничтожением многомиллионного набора искусственных органов.

Селекс размял руку над контейнером, после чего медленно погрузил ее в вязкую жидкость. Хотя, возможно, «вязкий» — не то слово, она была гуще воды, это точно, что-то типа слизи, но явно не сироп. Сама жидкость была довольно теплой, чуть выше средней температуры человеческого тела. Селекс задержался на мгновение, прежде чем нежно обхватить искусственное сердце.

Орган, несмотря на все свои человеческие характеристики, не очень походил на обычный орган. Красная ткань была пронизана серебряными и черными линиями, и если бы К'рилл не присмотрелся повнимательнее, он бы предположил некроз, но, конечно, при ближайшем рассмотрении черные линии были сделаны из того же материала, из которого состояла остальная часть сердца, — своеобразного волокна, не совсем биологического и не полностью металлического.

Сердце мягко пульсировало в собственном электрическом ритме, а легкие регулярно расширялись и сжимались

— Как это… необычно, — прокомментировал Селекс

— Необычно? Я думал, что из всех на этой планете именно у тебя имеется опыт вырывания бьющегося сердца из чьей-то груди.

— Как ни странно, но это входит в длинный список вещей, которых я никогда не делал, — он вздохнул, все еще сжимая рукой сердце.

Кай повернулась и посмотрела на Санни:

— Мама, — обратился Кай к Санни, — нин нии дара-а-а… делает?

То, как Кай смешивал два языка, всегда умиляло Санни. Такая манера речи делала общение с другими людьми или дрэв как минимум проблематичным, если не невозможным, но Санни прекрасно понимала его.

— Мы проверяем, насколько прочные сердце и легкое.

Кай выглядел очень растерянным

— Проч-ные? — растерянно спросил Кай.

— Сильные.

— Сер-дце? Лег-кое?

Она взяла одну из его рук и прижала к его груди.

— Чувствуешь, как бьется? Это твое сердце, — она глубоко вздохнула. — А это твои легкие.

Кай не совсем понял, о чем она говорит, но уловил самое важное, снова посмотрев туда, где Селекс держал органы.

— Проч-ные, — пробормотал он, запечатывая еще одно слово в своем детском сознании, которое в три года было, по сути, капканом для всего, связанного с языком

— Готов, — объявил Селекс.

Санни развернулась, встав между Каем и потенциальным взрывом.

Остальные тоже присели или слегка отошли. Кейти и К'рилл стояли впереди.

Все началось с мягкого свечения вокруг ладони, которое быстро переросло в сияние обжигающего золотого света. Санни прикрыла глаза Кая двумя руками и отвернулась. Селекс прибавил обороты и держал орган в руке около минуты, прежде чем исчерпать энергию. Свечение постепенно угасло, вернув комнату в прежний вид.

К'рилл быстро повернулся, чтобы посмотреть на показатели, а Селекс вытащил руку из жидкости, стряхивая ошметки слизи с перчатки.

В это время само сердце радостно билось, видимо, совершенно не заметив изменений.

К'рилл заинтересованно загудел, а Кейти склонилась над его плечом, тоже разглядывая данные с датчиков.

Легкое сделало длинный медленный вдох, а затем еще один, не обращая внимания ни на внезапное повышение температуры, ни на внезапный скачок электроэнергии.

— Ну, не знаю, чего я ожидала, но явно не ничего, — прокомментировала Кейти .

К'рилл был вынужден согласиться.

— Вода поднялась как минимум на восемь градусов за считанные секунды, что для обычного человека, вероятно, было бы фатальным. Выходная мощность была выше, чем датчики смогли зафиксировать, но, судя по показателям, энергия рассеялась через внешний контакт с другими объектами… Почему они не вышли из строя, как его механический глаз?

— Справедливости ради, они не совсем механические, — ответила Санни. — В этом сердце нет строго «механических» компонентов. Это биомеханика, сплав этих двух компонентов, который в значительной степени размывает строгие границы технологий.

Кай положил голову на плечо матери.

Он не понимал большей части того, что она говорила, но ему нравилось, как это звучит, и нравилось быть вовлеченным.

Кейти обменялась взглядами с К'риллом.

— Думаю, стоит попробовать.

К'рилл не спешил в решением, но, глядя на плюсы и минусы, было над чем задуматься. Самая большая проблема с биомеханикой заключалась в том, насколько та была непроверена. Случаев, когда люди действительно использовали такие органы, было очень мало, а те немногочисленные, кто все же решился, установили их только за последние несколько лет, поэтому трудно было что-либо сказать о долговечности этой технологии.  Не говоря уже о том, что ни один из этих людей не будет подвергать себя такому же давлению, которому ежедневно подвергал себя Адам.

Со всеми боями, стрессом и постоянным потоком энергии Анимы невозможно было предсказать, что это может произойти с искусственным органом. Конечно, нельзя забывать про альтернативы, а именно выращенные в лаборатории органы, которые были настолько распространены, что было проведено множество рецензируемых исследований об их долговечности.

В зависимости от мастерства хирурга среднестатистическое искусственно выращенное сердце могло прослужить очень долго, если не бесконечно. Однако, поскольку они выращены в лаборатории, в процессе роста могут возникнуть непредвиденные дефекты, и чем дольше хирург тратил время на имплантацию, тем больше повреждалось естественной ткани и тем короче становилась продолжительность жизни сердца. В этом была опасность такой имплантации.

Также нельзя забывать про продолжительность операции. Она займет очень много времени, и грудная клетка Адама будет открыта всю процедуру. И даже при всей осторожности невозможно создать полностью стерильную среду, по крайней мере, когда в комнате находятся другие живые организмы, включая самого Адама.

Но.

Многие из этих вещей были бы сведены на нет искусственными органами.

К'риллу показалось, что он долго думал, но, благодаря всем четырем полушариям, работающим на полную катушку, для других это заняло не более минуты.

В конце концов он пришел к решению.

— Я думаю, что искусственное сердце — это лучший вариант, но выбор твой, — сказал он, глядя на Санни.

— Я доверяю тебе, К'рилл.

Он знал, что она это скажет, но все равно хотел убедиться.

— Хорошо, в таком случае мы подготовим хирургический блок, — сказал он Кейти.

Операцию придется провести здесь, в Эмпирее, поскольку у них не было возможности безопасно перевезти Адама с корабля в больницу на Аркадии. Эмпирея делала все возможное, чтобы сохранить ему жизнь, и пока никто не хотел нарушать ее работу.

Все это время Эмпирея наблюдала за ними с эквивалентом интереса от ИИ.

Глядя со стороны, было трудно понять, насколько Эмпирея понимает, что происходит. Казалось, одновременно и больше, и меньше, чем понимал Кай. Тем не менее последние несколько дней она работала над подготовкой современного хирургического комплекса для К'рилла. Трудно было объяснить, как она это делает, но казалось, что Эмпирея манипулирует собственными внутренностями. Можно было пойти в помещение и внезапно осознать, что оно стало больше или меньше, чем раньше, хотя иногда изменения были настолько незначительными, что их было трудно заметить.

Конкретно для К'рилла это проявлялось в появлении случайных объектов в лазарете. Сначала он думал, что просто забыл о взятии этих предметов или технологий на борт. Изменение было настолько постепенным, что потребовалось прямое сравнение со старыми фотографиями, прежде чем кто-либо понял, насколько все изменилось.

Комната была больше и больше соответствовала его потребностям. К'риллу это не нравилось, но для проведения операции ему понадобится огромная команда вспомогательного персонала.

И теперь, когда он наконец-то принял решение.

Настало время подготовки.

===========================================

Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.

Ссылки на все рассказы можно найти здесь.

Оригинальное произведение можно прочитать по этим ссылкам:

Оригинал рассказа

Тамблер

Ваттпад

— Золотой генерал был замечен на горизонте со своим войском. Его силы невелики, нам следует атаковать сейчас, пока у есть преимущество.

Генерал Казна положила руку на плечо молодого воина.

— Твой энтузиазм достоин похвалы, но советую его обуздать, — она оглядела горизонт и наконец заметила вдалеке блеск металла. Войска противника были довольно далеко, но не пытались спрятаться или перехитрить ее. —  Его сила невелика, но золотого не следует недооценивать, он одерживал победы и с меньшими ресурсами.

— Значит, будем ждать? — нетерпеливо спросила дрэв по имени Тана, стоящая рядом.

— Я этого не говорила, — ответила Казна, с весельем покрутив копьем. Она взглянула на горизонт и на меняющийся блеск металла. Конечно, она слышала о нем раньше. Молодой дрэв, чем-то похожий на нее. Он быстро взлетел по рангам своего клана и стал уважаемым, практически легендарным генералом, противостоящим распространению ее собственного клана.

Ходили слухи, что он был пяти метров ростом и сильнее десяти солдат вместе взятых, и, что, когда он сражался, сама земля содрогалась от его мощи. Казна понимала, что на поле боя глаза преувеличивают всё вокруг, но вряд ли эти слухи лишены оснований. Вероятно, он был достойным противником, и, судя по тому, что она слышала, блестящим стратегом, умным и хитрым, что нечасто можно было встретить у генералов дрэв.

Сама Казна не видела пользы в стратегии, когда чистой силы было достаточно. В большинстве случаев это работало.

Золотой генерал был последний препятствием.

Единственном звеном, которое стояло на пути ее тотального завоевания плодородного пояса.

Она одержит победу, и ей не нужна никакая хитрость для этого.

Наблюдая за наступлением армии противника, она знала, что их генерал думает о том же. Он будет последним, и он погибнет, сражаясь здесь, на открытом поле, против ее армии.

В ее глазах это было достойно уважения.

Она убрала руку с плеча Таны, чувствуя, как сердце бьется сильнее в предвкушении славной битвы.

— За славу и честь, — сказала она, и Тана в ответ подняла копье.

— За славу и честь.

Казна подняла копье и издала сильный, громкий рев, долетевший до самых краев ее армии, которая, хорошо обученная, без промедления выстроилась в ряды позади нее. Казна встала впереди, ее накидка развевалась на легком ветерке. Вдали она услышала рев другого голоса, мощного, резкого. Даже с такого расстояния воздух вокруг задрожал.

Золотой бросал вызов, и она не собиралась его разочаровывать

Казна подняла копье и издала еще один призыв. Вокруг нее выстроились ее товарищи, одни из ее старейших и самых кровожадных друзей подтянулись к ней. Наконец, она подняла копье в последний раз. Приказ атаковать. Звук ее голоса был громким, эхом разносясь по равнине до приближающейся толпы воинов — остатков армии Золотого.

Она послала свой крик как предупреждение, но, надо отдать ему должное, он не дрогнул. Теперь она могла видеть, что их осталось не так уж и много: возможно, сотня или около того его солдат против нескольких сотен ее.

Она с большим удовольствием раздавит их.

Ее армия начала постепенно ускоряться, и вскоре они все бежали по синему мху. Армия противника тоже начала наступление, с каждым мгновением становясь все ближе и ближе, пока Казна не смогла разглядеть желтые и оранжевые глаза.

Она не увидела в них страха.

Лишь яростное ликование предстоящего боя.

Ох, ей точно понравится эта битва.

Когда до столкновения оставались лишь секунду, Казна подняла копье и резко метнула его. Такой прием был совершенно неожиданным и настолько шокирующим, что дрэв на передовой не успел среагировать, поймав оружие своим горлом. Оранжевая кровь хлынула из открытой раны, и Казна подошла к раненому воину, вырвав копье из плоти как раз вовремя, чтобы с презрительной легкостью отразить удар справа. Короткое копье в ее левой руке рванулось вверх, пронзив живот другого дрэв, прежде чем она сбила его с ног и перешагнула через тело.

Битва вокруг представляла собой калейдоскоп цветов. Дрэв с красочными панцирями сталкивались друг с другом, сливаясь в бою. Крики боли и триумфа разорвали небо, когда пролилась первая кровь.

Птицы-падальщики уже кружили над головой в предвкушении пира.

Казна толкнула очередного дрэв плечом прямо в нагрудник, нырнула под удар слева и подняла древко копья по дуге, нанеся сильный удар прямо в скулу противника. Он отшатнулся и упал назад, а Казна развернулась, поймав очередное копье на рукоять своего оружия, остановив мощный удар.

Нападающий явно был удивлен ее реакцией, и Казна воспользовалась замешательством, нырнув в сторону, в результате чего дрэв споткнулся и дернулся вперед. Резким ударом слева она перерезала ему спинной мозг, и он упал на землю, как мокрый мешок со мхом.

Оказавшись на мгновение на участке открытой земли, Казна осмотрела поле боя. Одного из ее солдат проткнула двумя отдельными копьями боевая пара. Неподалеку ее солдаты сражались с огромным серым чудовищем-дрэв, который, несмотря на свой уродливый панцирь, был настолько силен, что разбрасывал тела направо и налево.

Казна пригнулась к земле и приготовилась атаковать. Большой серый воин отвлекся.

Она разбежалась и взмыла в воздух, готовясь пронзить соединение доспехов между его шеей и наплечником. Но этого не произошло. На самой высоте ее прыжка что-то твердое и холодное врезалось ей в живот, выбив из нее воздух и отбросив назад. Она болезненно приземлилась на землю, но не позволила инерции потеряться, моментально перекатившись назад и остановившись в низком приседе.

Наконец, перед ней предстал он, беспечно держа копье сбоку, совершенно не защищая центр. Шипастое забрало было опущено на его лицо, но из-под доспехов все еще были видны глаза, сверкающие азартом. Он, вероятно, был самым красивым из всех дрэв, кого Казна когда-либо видела. Слухи о нем, конечно, были преувеличены, но в некотором смысле они не воздали ему должного. Рост генерала близился к четырем метрам, а его панцирь был словно отлит из расплавленного золота. Солнечный свет рассыпался с его тела искрами, которые дрожали над мхом и забрызгивали все вокруг яркими точками света.

Когда он двигался, он двигался с ленивой легкостью и грацией воина, который точно знал, что делает.

Наконечник его копья был окрашен в оранжевый цвет, но на его теле не было ни пятнышка.

Казна медленно встала, и масса тел вокруг расступилась. Никто не осмеливался ступить в круг того, что должно было стать частной и, возможно, решающей схваткой.

— Генерал Казна, надо полагать? — его голос был глубоким и мелодичным, его не волновала бушующая вокруг битва. В его глазах она почувствовала искру юмора, несмотря на его неизбежную кончину.

— Кажется, у тебя есть преимущество, — ответила она, воткнув копье в землю. — Я не знаю твоего имени.

— Не очень-то оригинально.

— Возможно, — согласился он, — но недостаток воображения мои родители компенсировали боевым мастерством.

— Значит, вот ты какой, золотой генерал севера… — она покрутила основное копье в верхней руке. — Мне говорили, что ты будешь выше.

— А мне почему-то никто не сказал, насколько ты красива.

Внезапный комплимент застал ее врасплох, и на мгновение она потеряла дар речи. Воспользовавшись секундным замешательством, Ланус бросился в атаку и нанес три резких удара, которые Казна едва смогла парировать, отшатнувшись под натиском. Несмотря на успешную защиту, обсидиановый край его копья задел ее щеку, разрезав кожу и заставив каплю оранжевой крови просочиться наружу.

Она быстро оправилась и сцепилась с генералом.

— Красива, но, может быть, немного толстовата, — практически промурлыкал он.

Казна поморщилась и резко развернула копье в приёме, который сама придумала. Резкое вращение копья отбросило Лануса в сторону и открыло его туловище ровно настолько, чтобы она могла ударить тупым концом копья в живот. Он ахнул и отшатнулся назад, восстанавливая дыхание. Она ухмыльнулась.

— Забавно, я собиралась сказать то же самое о тебе.

Он поднял голову, тяжело дыша, хотя в его глазах все еще сверкало веселье.

— Но ты все же думаешь, что я красивый.

Он быстро оправился от ее атаки и приготовился к новому бою.

— Все зависит от того, насколько хорошо ты сражаешься, — ответила она, чувствуя, как колотится сердце. Этот бой волновал ее больше, чем все другие. — Потому что до сих пор я слышала от тебя только разговоры.

— Тогда хватит тянуть время, — он развернул копье, чтобы соответствовать ее стойке. — Твой черед.

Она приняла его приглашение и перешла в наступление. Они обменялись серией ударов, затем сомкнулись лицом к лицу, сцепив копья в низкой атаке. Ланус наклонил голову, и Казна успела отступить, прежде чем один из шипов его шлема пронзил ее.

Повсюду вокруг них боевые действия практически прекратились. Тела валялись на земле, но те, кто выжил, остановились, чтобы посмотреть на происходящее. Крайне редко можно было увидеть сражение двух воинов такого калибра, и вполне вероятно, что победитель определит исход всей битвы. Обе стороны понимали это, и к тому моменту оба войска состояли из сильных воинов. Было бы обидно потерять кого-то еще.

Поэтому битва затихла, солдаты смешались, наблюдая, как их генералы борются за превосходство, а победитель претендует на то, что осталось от обеих армий.

Казна отступила и спрыгнула с небольшого выступа. Ланус последовал вниз за ней, подняв копье. Она увернулась в сторону, встретив его копье своим. Он упал на землю с заметной силой, но не дрогнул, нацелив конец копья ей в голову. Она пригнулась и нанесла ему удар по ногам, но он ловко перепрыгнул лезвие

Далее последовал удар сверху, который Казна поймала, и используя силу своих ног, отбросила Лануса назад. Он отшатнулся на два шага, и она перешла в нападение.

Искры летели направо и налево, их поединок постоянно менял локацию, проходя вдоль лежащих на земле тел и преодолевая препятствия. Казна поскользнулась в луже крови и пошатнулась. Ланус воспользовался преимуществом, и хотя она отразила его удар снизу древком копья, она не поймала его плечо, которое врезалось ей в грудь и отбросило ее назад. Она сильно ударилась о землю, но откатилась в сторону, едва избежав лезвия копья, которое воткнулось туда, где секунду назад было ее горло. Ударившись о камень, кончик копья разлетелся от силы удара. С земли Казна сделала выпад к его подбородку, от которого Ланус уклонился, подбросив брошенный одним из павших дрэв меч ногой прямо себе в руку.

Меч был острым и изогнутым, всего метр в длину, но выглядело оружие опасно. Казна поднялась на ноги, и Ланус смог поднять еще один меч, любезно предоставленный одним из ее павших солдат. Он быстро крутанул два меча, проверив их вес, кивнул и снова ринулся в бой, нанося удар одним клинком сверху, но направляя второе лезвие по круговой дуге ей в бок. Казна поймала первый меч верхней частью копья, а затем резким движением подняла нижнюю часть, чтобы поймать второй удар.

Она оттолкнула его, и но он снова пошел в атаку.

И снова, и снова.

День теперь был тихим, если не считать резкого лязга металла о металл.

Кровь стекала с ее лица и скапливалась на шее, заливаясь в дыхательные отверстия у горла, и она ощутила, как отчаянно вдыхает собственную кровь. Из острого пореза на ноге Лануса капала кровь, делая его шаги скользкими и неровными. Солнце, которое когда-то было высоко, теперь было почти у горизонта, а они все еще сражались, не желая уступать противнику ни на секунду.

Тем не менее, когда изнеможение наконец наступило, они вдвоем замедлили бой, теряя грацию и точность в ударах, пока, в конце концов, не расцепились, тяжело дыша.

Казна вытерла кровь с шеи и тяжело вздохнула. Ланус отступил назад, хромая, и прислонился к камню неподалеку.

— А ты хороша, — сказал он хриплым голосом, — но есть куда стремиться.

— Да неужели? А я и не заметила… за полным отсутствием твоей защиты.

— Мне не нужна защита, когда я нападаю.

— И как успехи с нападением?

— Не знаю, ты мне скажи, когда вытрешь с себя собственную кровь.

Она провела рукой по лицу, стряхивая оранжевую жидкость на землю.

— Честно говоря, я думаю, что выглядела бы намного лучше, залитая твоей кровью.

— Жаль, что ты не доживешь до этого момента.

Он снова бросился на нее, но она была готова, уклоняясь и пробивая его защиту, чего Ланос явно не ожидал. Она врезалась ему в живот и повалила их обоих на землю. Во время падения она выронила копье, а его мечи стали бесполезными, когда она прижала его руки к земле, но прежде чем она успела это осознать, ноги Лануса сомкнулись вокруг ее талии, и он сжал ее с невероятной силой. Она сдавила его шею второй парой рук, намереваясь сломать позвоночник, но он тоже схватил ее своими нижними руками, постепенно отталкивая.

Он продолжал сдавливать ее туловище, мешая ей дышать. Они сидели так долгое время, и ни один из них не мог создать достаточно энергии, чтобы заставить другого сдаться. Солнце коснулось горизонта. В какой-то момент один из них потерял бдительность, что переросло в короткую потасовку. Прежде чем кто-либо из них это осознал, они снова оказались на земле, но Ланус держал обе ее руки, а она - его ногу. Они оба могли сломать конечности противника, оставив друг друга калеками.

Это была бы тотальная ничья с двумя проигравшими.

Они сидели долгое время, пытаясь проверить болевой порог друг друга, медленно увеличивая давление, надеясь, что другой сдастся.

Солнце скрылось за горизонтом.

Мир вокруг них похолодел.

Теперь это была битва не боевого мастерства, а силы воли.

Неудержимая сила против неподвижного объекта.

И только когда рассвет поднялся над горизонтом вулканической гряды, Ланус наконец заговорил.

— Ты ведь понимаешь, что ни ты, ни я не одержим верх тут.

Казна не хотела признавать вслух, но да, она понимала.

— У меня есть предложение.

— Ты наконец сдаешься? – спросила она насмешливо, борясь с желанием закрыть глаза и заснуть от усталости.

— Присоединись к моей армии, и ты и твое войско останетесь в живых.

Она рассмеялась.

— Как насчет того, чтобы присоединиться к МОЕЙ армии, и я окажу тебе ту же услугу?

Он задумался, наблюдая, как Чал выпустила свои первые лучи над горной грядой.

— Хорошо, а как насчет… нашей армии?

Впервые за столько минут его голос наполнился не весельем, а какой-то… надеждой?

Она не позволила застать себя врасплох словами, хотя и была удивлена.

— Ты предлагаешь?...

— Генерал Казна, в какой-то момент я потерял свои мечи, поэтому думаю, что это считается, как если бы я задним числом вызвал тебя на ритуал безоружного поединка.

Она не смогла сдержать смеха. Они лежали в крови под восходящим солнцем Анина посреди поля боя, и этот прекрасный безумец… делает ей предложение. С другой стороны, несколько часов назад она потеряла свое копье и даже не знала, где оно, а Ланус… ну, он был всем, о чем говорили слухи и, возможно, даже больше.

Казна никогда не встречала никого подобного ему и вряд ли встретит когда-либо снова.

Не принять предложение было бы банальным расточительством с ее стороны.

Династия воинов, которую они могли оставить после себя…

— Хорошо, я принимаю твой вызов и считаю тебя достойным, — сказала она тихо, и они, наконец, отпустили друг друга, рухнув в мох и кровь, встретив рассвет как новоиспеченная боевая пара.

============================================

Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.

Ссылки на все рассказы можно найти здесь.

Оригинальное произведение можно прочитать по этим ссылкам:

Оригинал рассказа

Тамблер

Ваттпад

Довольно жалкий на вид питбуль залаял на его машину, оставляя отпечатки лап на снегу. Район был в основном тихим, что было печальным напоминанием о том, куда жизнь обычно приводит некоторых людей. Само место выглядело усталым, как и те немногие люди, которых заметил Рамирес. Они выглядывали из занавешенных окон, словно из бойниц, опасаясь, как бы кто не покусился на их замок из трескающегося цемента и раскалывающейся штукатурки.

Все это было довольно удручающе.

Он не был уверен, что это то самое место, и снова взглянул на навигатор.

Ваш пункт назначения находится справа.

Он остановился, осматривая маленький домик, щурясь, как будто это поможет увидеть что-то, что подтвердит слова навигатора. Дом не сильно отличался от остальных, окруженный с обеих сторон энергетическим барьером и сетчатым забором. Дом слева явно представлял собой логово какого-то плюшкина: предметы практически высыпались из окон на лужайку. Рамирес увидел пару старых велосипедов, тонну детских игрушек и провисшие ржавые качели на заднем дворе, безмолвно висящие над утренней снежной пылью. Ими явно не пользовались несколько лет.

Однако дом перед ним был относительно ухожен.

Его мать могла бы даже посчитать это место уютным. На тротуаре не было трещин, а лужайка выглядела так, будто за ней довольно хорошо ухаживали. Сам дом был относительно недавно покрашен, и во дворе не было видно никакого хлама.

Он пожал плечами и свернул направо, заглушив двигатель, после чего полез на заднее сиденье за корзиной, с которой его отправили мама с бабушкой. У ее содержимого было два предназначения: во-первых, там была провизия для его длительной поездки, которая заняла более десяти часов, а во-вторых, это был подарок на новоселье.

— Знаю я молодых ребят, — сказала ему мать. — Они будут есть только то, что нужно готовить меньше 5 минут, а про овощи вообще забудут, так что твоей работой будет кормить их, понятно?

Он привез с собой в запечатанных контейнерах кое-какие блюда, приготовленные его матерью, и колоссальное количество выпечки, поэтому ему пришлось приложить невероятные усилия, чтобы не съесть на месте. В случае необходимости он мог приготовить что-то свое — ни один сын его матери или внук его бабули не смог бы вырасти, не зная, как правильно прокормить себя, — но все же существовала высокая вероятность, что у этих бедняг не будет и половины необходимых ингредиентов.

В том числе около девяноста процентов специй.

Рамирес вышел из машины с корзиной в руке и оказался на жутком холоде. Из его носа вырвался клубок тумана, а щеки обжег мороз. Он неловко шаркнул ногами, топчась на месте. Он так давно не видел своего друга, и теперь не знал, как себя вести.

Каким был Адам теперь?

На Энтерпрайзе он был сгустком энергии, сияющей искрой личности, но война творит с людьми странные вещи.

Он прошел по дороге и ступил на крыльцо.

Он не стал стучать, увидев камеру на дверном звонке, а вместо этого послал воздушный поцелуй.

В конце концов дверь щелкнула и открылась.

Сначала он подумал, что человек, стоящий перед ним, был Адамом, но секунду спустя разглядел получше. Не Адам, но определенно близкий родственник.

Было два способа знакомиться с новыми людьми: быть либо неловким, либо веселым. Рамирес всегда выбирал веселье.

— Мне говорили, что вы с Адамом похожи, — он ухмыльнулся, —  мои соболезнования, — затем протянул руку, — Томас, я полагаю?

Он на мгновение забеспокоился, что приветствие было слишком резким. Только встретил человека и тут же оскорбил его.

Но Томас тепло улыбнулся.

— А мне говорили, ты выше.

Туше.

Томас Вир был немного ниже своего брата, со светлыми спутанными волосами, которые как будто не стригли несколько месяцев. Он был худым и, вероятно, красивым, если бы не слегка изможденное выражение его лица. Рамирес не знал подробностей, но однажды услышал от Адама, что когда-то Томас  был наркозависимым.

Его заверили, что Томас больше не употребляет, но последствия подобных занятий еще долго цеплялись к людям.

— Ну давай, заходи быстрее, пока что-нибудь важное не отморозил.

Рамирес с радостью вошел в маленький домик, который был красивым и теплым внутри. Огонек от довольно антикварной печи мерцал в дальнем углу комнаты, но это только добавляло приятной атмосферы. Рождественские гирлянды были развешаны по комнате, а в воздухе витал аромат корицы и гвоздик.

— Вы тут пирог что ли готовите? — спросил он принюхиваясь.

— Эх если бы, — ответил Томас. — Мама подарила нам ароматические свечи, потому что, цитирую: «Здесь пахнет ногами».

— Что забавно, учитывая, что у нас только семьдесят пять процентов ног вместо ста необходимых.

Рамирес обернулся на звук второго голоса и увидел знакомое лицо. Он улыбнулся, поставил корзину и подошел, чтобы заключить друга в сокрушительные объятия. Адам выдохнул, а затем засмеялся, похлопывая Рамиреса по спине.

— А ты набрал веса.

— Не веса, а мышц, — Рамирес поставил его на пол, — которых ты, я погляжу, лишился.

И это была правда. Вблизи он смог лучше рассмотреть своего друга, у которого, когда они виделись в последний раз, было значительно больше мускулов, чем сейчас. За прошедшее время Адам невероятно похудел, отчего он и его брат стали еще более похожими. Волосы Адама были подстрижены гораздо короче, но лицо у него было такое же худое. На нем была футболка и шорты, и Рамирес не мог не заметить блестящий металлический протез.

Что ему делать?

Игнорировать или заметить?

Нужно ли что-то говорить?

Он некоторое время встречался с несколькими людьми с ограниченными возможностями. Девушка в инвалидной коляске и очень милый корейский парень с половиной руки. У каждого из них были разные мнения по этому поводу. Юн предпочитал, чтобы люди просто игнорировали его руку, в то время как Венди предпочитала, чтобы люди интересовались и задавали вопросы.

Трудно было определиться.

Поэтому Рамирес отстранился и посмотрел в глаза Адаму.

— Так, давай сразу определимся, что мне делать насчет этого?

Всегда лучше просто спросить, чем гадать.

Адам понял вопрос, не нуждаясь в дополнительных разъяснениях.

— Да что хочешь. Мне все равно.

Рамирес так и сделал, внимательно изучив ногу.

— Черт побери, это одновременно странно и очень круто. Ты же теперь настоящий киборг.

— Знаю, и согласен, выглядит здорово, только терять ради этого ногу было не очень круто.

Рамирес наклонился поближе, чтобы лучше рассмотреть

— У этой штуки даже пальцы есть! Зачем ей пальцы?

— Ну, как оказалось, пальцы ног очень важны для равновесия, по крайней мере, большие пальцы. Кроме того, как же мне продавать фотки ног без пальцев. Пара извращанцев в интернете такие бабки за это отвалят, что мне на жизнь хватит

Рамирес удивленно рассмеялся.

— Мне показалось, или самый большой скромник в мире только что пошутил про фут-фетиш?

— Я над ним работал, — гордо заявил стоящий рядом Томас.

— И правильно, нельзя же всю жизнь таким быть.

Что-то холодное и влажное коснулось руки Рамиреса, и он чуть не подпрыгнул от неожиданности, посмотрев вниз и обнаружив собаку. Он даже не услышал, как она подошла, что было странно, потому что собаки обычно лаяли и издавали звуки при ходьбе, особенно немецкие овчарки, насколько ему было известно. Она наклонила голову набок, с интересом глядя на него.

— Ну привет, а ты у нас что за зверь?

— О, это моя служебная собака, Вафля, — с улыбкой сказал Адам.

— Ой, как мило, тебе подарили обязательного лучшего друга. Можно?

— Да, она пока что не на работе

Рамирес опустился на колени и протянул Вафле руку. Она прижалась своим холодным носом к его руке, и после нескольких секунд завиляла хвостом. Он воспринял это как хороший знак и почесал ее за ушами обеими руками.

— Ну здравствуй, красавица.

Ее хвост ударился о диван.

— Нравится? Я так и думал, — он еще немного почесал собаку, а затем встал. — Я принес нормальной еды, уверен, вам она не помешает.

— Это точно, — сказал Адам с улыбкой.

Рамирес начал нетерпеливо доставать все контейнеры, и вскоре они втроем сидели за небольшим обеденным столом, под которым лежала Вафля, и разговаривали.

— Что планируешь делать теперь? — спросил Рамирес Адама, делая глоток воды.

— Ну я… я думал, может быть… поговорить с капитаном Келли. Узнать, сможет ли она вернуть меня обратно.

Рамирес невольно выплюнул глоток обратно в стакан и поднял бровь.

— Ты уверен?

— Протезирование сейчас очень продвинулось, — уверенно заявил Адам. — Я могу нормально чувствовать, бегать и ходить, так что у них нет причин отказывать.

— Нет, я в том смысле, что ты действительно этого хочешь?

Последовала пауза, и Адам кивнул.

— Да, хочу.

— Ты правда хочешь вернуться в космос? Что, если ты снова встретишь одного из этих четвероруких гадов? Думаешь, справишься?

Он заметил, как кровь отступила от щек Адама, сделав его лицо еще бледнее.

Но он сохранял спокойствие, хотя все еще чувствовалось какое-то напряжение. Томас с волнением посмотрел на него, а Вафля поднялась и положила голову на настоящую ногу Адама. Он погладил ее левой рукой и сделал еще один долгий и глубокий вдох.

Он взглянул на свой стакан.

— Думаю, да, — он долго смотрел на воду. — К тому же, оказывается, мы-то тоже не совсем святые.

Это было то, что Рамирес хотел услышать, хотя потребовалось несколько ночей, чтобы Адам рассказал ему всю историю.

===========================================

Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.

Ссылки на все рассказы можно найти здесь.

Оригинальное произведение можно прочитать по этим ссылкам:

Оригинал рассказа

Тамблер

Ваттпад