У моей бабушки была старинная немецкая статуэтка.

Фарфоровая пастушка с изящным посохом, а рядом крошечная овечка.

Когда я была маленькая, мне очень нравилась эта статуэтка, но я боялась брать ее в руки, потому что она казалась такой хрупкой, как будто только чуть прижмешь ее пальцами и она рассыпется.

Я сидела, оперившись щекой на кулак, долго смотрела на фарфоровую пастушку за толстым стеклом в старом дубовом шкафу и сочиняла сама себе сказки про пастушку, ее овечку и про другие статуэтки.

Про остальные фигурки было не так интересно сочинять, потому что их можно было без страха брать в руки и поиграть.

А с тем, что можно потрогать руками — сказки не получается!

А невесомая пастушка — была сказкой. Ну… или постоянным поводом для сказки.

Молли, девушка-новичок в команде на Казбек, была удивительно похожа на эту пастушку, такая же тоненькая, фарфоровая, почти прозрачная и очень хрупкая.

Она была настолько худенькая, телосложением как ребенок, что на нее было страшно смотреть.

Когда мы набирали новичков, она пришла, упрямо посмотрела на меня глубокими голубыми глазами на бледном лице и попросилась в горы.

Я не скрою, что с неприкрытым ужасом посмотрела на нее.

Какие … горы? Да она весит чуть больше рюкзака и не надо быть доктором, чтоб определить, что у нее какие-то проблемы со здоровьем.

Но я никогда не была человеком, который в своих решениях ориентируется только лишь на рациональное.

Что-то было во взгляде этой странной девушки, Пронизывающее и запредельно сильное, что заставило меня принять парадоксальное решение.

Я поговорила с мужиками и мы оставили ее в группе новичков. Никто особо не возражал.

Начались лекции и тренировки.

Девушка честно рассказала о своих проблемах, ну да… проблемы конечно были.

Некоторые люди со стороны мне неприкрыто говорили: «Оля, ты совсем чокнулась, как можно брать на Казбек человека, который полгода назад был лежачим больным?»

Не знаю, но я всегда верила в чудеса. И продолжаю верить.

А с тем, что можно «потрогать руками» - сказки и чудес не получается. Иногда человеку нужна «статуэтка в дубовом шкафу», чтобы смотреть и сочинять сказки, которые сбываются.

Ну а кроме того… ДА ЧЕРТ ПОДЕРИ!!!

У нас огромная толпа, полно сильных здоровых мужиков, ну неужели у нас не хватит сил просто подарить человеку то, о чем он мечтал?

На метео, если что, ее оставить можно, в «рюкзаке донести» в конце-концов, она же ничего не весит… эта девушка. Но она хотя бы увидит — ГОРЫ.

В любом случае, делать добрые дела, куда важнее, чем подниматься на вершины. Все таки!

На тренировках Молли была великолепна!

Ее упорству, ответственности и силе духа, молчаливому терпению, могли позавидовать многие серьезные спортсмены.

Мы называли ее Молли.

Ну потому что в группе оказалось полно созвучных имен, сплошные Коли, Лели, Оли.

Поэтому всем дали прозвища, переименовали, ибо вот так начнешь орать кому-нибудь предупреждение, обязательно откликнется не тот, кому угрожала ж-жуткая смертельная опасность.

Хрупкую девушку звали Оля, мы ее "обозначили"  Моля, Молли, с буквой «М» впереди, потому что она была очень маленькая...

Я помню несколько ярких эпизодов.

Однажды, почти вслепую от секущего глаза снега, полусогнутые под порывами ветра, мы подгребли к перевалу. Холодно было страшно. Ветер продувал так, что казалось, будто косточки на собственном скелете шевелятся и потрескивают от холода.

Глядя на Молли, вообще становилось нехорошо.

Ее сжавшаяся, скрюченная фигурка на пронизывающем ветру казалась совершенно жуткой и какой-то полумертвой. В полудохлой пуховке из секонд-хенда, без грамма жировой прослойки в организме.

Нам, здоровым коням, было не по себе, а ей? Ей было каково! Но она мужественно сообщала, что с ней все в порядке, что чувствует себя комфортно и уютно. Хотя губы едва шевелились от холода, она все равно улыбалась.

Казбекская метеостанция.

Молли целый день как заводная ходила по коридорам метео, как маленькое белое привидение. Белое, потому что на ней белый комбинезон, белая пуховка, белая шапочка, и белое-белое лицо. Ей было очень плохо, но она ходила по коридором без остановки, чтоб не лечь, не уснуть и горнячка не достала окончательно. Ее бледность и горящие глаза пугали даже видавших виды грузинских альпинистов.

Склон Казбека.

У Молли очень специфический ход, она двигалась очень медленно, но без остановок, тихо и упорно, где было возможно– группа отдыхала, а она продолжала идти, шаг за шагом, по склону дальше.

И самое удивительное, что за счет этого бесконечного и безостановочного движения, она почти не тормозила группу, подумаешь, отдохнуть на несколько минут дольше, зато — какая радость смотреть, как белая-белая фигурка упрямо идет вверх.

Казалось — ничто не может ее остановить.

А если кому-то из нас становилось тяжко, или мысли какие пораженческие проникали в мозги, мы смотрели на Молли — если она ИДЕТ И НЕ НОЕТ, нам-то … вообще грех «брови хмурить».

Не столько мы помогали Молли, как Молли помогала нам.

Поразительное мужество, очень стойкая нервная система – она ничуть не психовала, что отстает, ни на что не обращала внимания, шла и шла… она все время стоит перед глазами – крохотная фигурка в белом, упрямо и неотступно идущая вверх.

Молли на вершине!

Стоит и молча смотрит вдаль.

Казалось, сейчас ветер подхватит ее как белое перышко и унесет за собой в небеса … в сказку…

После похода на Казбек, Молли резко переменила свою жизнь, вдруг, неожиданно для родных и близких, да и уехала в отдаленный поселок в Карачаево-Черкессии, учить детей литературе и русскому языку.

Я часто думаю о ней.

Очень часто.

Я представляю, как далеко-далеко, в горах, на зеленом-зеленом лугу сейчас стоит тоненькая фарфоровая Молли, вокруг нее резвятся дети, на зеленой траве разбросаны добрые книжки, на небе плывут облака, а рядом пасется овечка, такая же белая, как облака на небе.

Я знаю, что Молли сейчас счастлива.

Она находится там, где ей положено, в чудесной сказке, которую нельзя «потрогать руками», а только мечтательно смотреть на нее, из-за толстого холодного стекла времен.

Простая, добрая сказка — МОЛЛИ И ОВЕЧКА.

P.S. За этот рассказ спасибо Пакину Олегу из города Орша, который напомнил мне в разговоре про Молли, и перед глазами — ВСПЫХНУЛО.

(из серии «Животные Замечательных Людей», содержит элементы туристского фольклора и безобидного юмора)

Андре́й Васи́льевич Пастухо́в (1858-1899)— русский альпинист, геодезист, гляциолог, этнограф, биолог, исследователь Кавказа, классный военный топограф Корпуса военных топографов.

***

Широко известно в научных кругах, что все знаменитые путешественники и исследователи Кавказа очень любили животных.

Не был исключением и знаменитый русский военный топограф Андрей Васильевич Пастухов. Кроме своих горных подвигов, Пастухов известен тем, что написал множество очерков о жизни животных, птиц и насекомых в тех местах, где до него не ступала нога исследователя.

Не секрет, что во всех путешествиях военного топографа Пастухова сопровождал верный спутник, полярный зверек песец. Песец — умное, отважное, сильное и выносливое животное.

Песцы чрезвычайно прожорливы, но их неукротимое пищевое поведение с лихвой компенсируется непривередливостью и всеядностью.

Песцы с аппетитом поедают все, что попадается им на пути из органики, и особенную радость им доставляет обнаружение туристских пищевых запасов. Когда туристы находят свои разоренные заброски — они совершенно не сомневаются, кто именно поживился их продуктами, с характерными эмоциями рвут волосы на голове и громко кричат: «Это песец! Это песец!»

Широко известен в горном сообществе и следующий факт. Если в названии перевала присутствует имя Пастухова, то с этим объектом будет связано множество незабываемых впечатлений — перевал Пастухова, вершина Пастухова, скалы Пастухова...

Наиболее очевидно это становится для тех, кому довелось побывать на перевале Пастухова (3720, 1Б), соединяющем р.Кюкюртлю и р.Битюктюбе. И особенно у тех, кому удалось с него благополучно спуститься.

Бесспорно, этот научный феномен связан именно с маленьким полярным спутником известного путешественника, который вместе с ним навестил все эти перевалы и вершины.

Андрей Васильевич Пастухов за свою очень короткую, но невероятно насыщенную жизнь (он прожил всего 41 год), исследовал и описал великое множество вершин и перевалов Кавказа.

Он был первым в истории русским альпинистом, который поднялся на обе вершины горы Эльбрус.

А в 1889 г. вместе с казаками Лапкиным, Потаповым и осетином Цараховым, совершил первопрохождение на Казбек с севера, этот непростой маршрут так и называется — маршрут Пастухова.

На вершине Казбека был установлен красный флаг, который был виден из Владикавказа. «Жители Владикавказа собирались на набережной Терека, смотрели в бинокли на Казбек и живо обсуждали причины необычного события» (С).

Это привело в праведный гнев начальника полиции г. Владикавказ и по возвращению Пастухова с восхождения, у него строго потребовали убрать крамолу с горы.

Пастухов ответил, что никакого политического подтекста в этом кумачовом полотнище нет, просто никакой другой цвет не виден на фоне ледников и доброжелательно предложил возмущенному царскому чиновнику, если ситуация ему кажется двусмысленной — послать туда несколько полицейских для немедленного снятия.

Высокий чин крепко задумался, внимательно посмотрел на белого пушистого спутника путешественника и оценил его воодушевленный предвкушающий взгляд.

А затем решительно постановил, что цвет не очень то … красный, можно сказать, что возможно он вообще БЕЛЫЙ, а возмутительный красный цвет ему придают отблески заката, но ведь с солнцем то ничего не поделаешь? Его даже силой полицейского вразумления не заставишь… поменять цвета. «И животное уведите, пожалуйста, из кабинета поскорее!»

«Красный флаг еще долго развевался на виду у граждан Владикавказа, пока ветры не истрепали его» (с)

Когда мы первый раз поднимались на Казбек, меня не оставляло ощущение, что я не могу… вот не могу представить себе КАК ОНИ ШЛИ, Пастухов и его отважные спутники.

КАК?

В каком снаряжении, в какой одежде, как это вообще было возможно?

Мы тут в отличном снаряжении, со связью и прочими благами, а они… в самодельных кошках.

Мы топаем по популярному МАРШРУТУ, а они шли в ледяную тревожную неизвестность.

Мы идем всего лишь на вершину, а они — к опасной, неведомой и запредельной мечте.

Они шли не просто на Казбек, они шли в НЕИЗВЕДАННОЕ.

Мне стало так пронзительно грустно и я позавидовала им, идущим в вечности времен, потому что у нас не осталось ничего неведомого, а у них было столько всего впереди, и даже  Эверест далек, как призрачная мечта. И в космосе могли летать только ... ангелы.

Я будто зрительно увидела четыре человеческие фигурки на ослепительном льду, а следом одну, четвероногую… с пышным хвостом.

На мгновение мне показалось, что полярный зверек притормозил и посмотрел мне прямо в глаза.

Ничего, ничего, даже если НЕИЗВЕДАННОГО не осталось, мы сумеем даже «в вольере» устроить Большой Песцовый Фестиваль. Были бы силы, было бы — желание!

Посмотрел, принюхался и… стремительно помчался в нашу сторону.

Прибежал, да и остался с нами навсегда.

Вот и сейчас, он здесь, со мной, он — всегда со мной. Сидит, внимательно следит за каждым моим движением и хитренько улыбается.

А если присмотреться, то там, в облаках за краснодарским окном, вдруг выглянет вершина Казбека, и вспыхнет над облаками высоко-высоко красное полотнище, поддразнивая благополучно вымерших ныне чиновников и старорежимных представителей царской охранки.

И сдержанно улыбнется им, бесследно вымершим и забытым, он — бессмертный путешественник Пастухов, оставшийся в веках.

Я знаю, что ветры никогда не истреплют флаги его мечты!

Ну и вдруг, прозорливо подмигнет всем нам, его неутомимый легендарный спутник — ПЕСЕЦ ПАСТУХОВА.

Использовались материалы «К вершинам. Хроника советского альпинизма» Рототаев П. С.

Источник фото: https://wbkids.ru/article/znakomtes-eto-polyarnaya-lisitsa-ili-pesets

Это был взрослый, серьезный человек одиннадцати лет.

Он был настолько серьезный и взрослый, что никому бы и в голову не пришло назвать его «Вовой» или «Вовочкой». Он уже тогда был исключительно Володя, Владимир.

Старшая сестра Володи ходила с нами в горы, мы, всей толпой, частенько приходили к ним в гости.

Володя, как и полагается хорошо воспитанному молодому человеку, почти никогда не вмешивался в разговоры старших, не привлекал к себе лишнего внимания, но неизменно присутствовал при наших горных посиделках.

Мы обсуждали маршруты и глобальные мировые проблемы, читали стихи и пели песни, спорили и шутили, а он внимал каждому слову, смотрел на нас внимательными, изучающими глазами.

Однажды Володя попросился с нами в горы.

Причем, не вот прямо сейчас, в тот поход, в который мы собирались, нет!

Володя прекрасно знал, что я не беру в горы несовершеннолетних, поэтому спокойно и серьезно спросил: «Оля, когда мне исполнится 18 лет, вы возьмете меня на Эльбрус? Только скажите точно, я буду знать, что вы обещали и начну готовиться. У меня достаточно времени, чтоб стать сильным и умным к тому моменту, когда мы вместе пойдем на Эльбрус».

Горели свечи, потому что отключили электричество, на столе лежали бумажные карты, кто-то с гитарой сидел на диване, кто-то заваривал чай, но почему то все отвлеклись от своих дел и посмотрели на Володю.

Он стоял — маленький, но устремленный только вперед, а в его глазах уже была видна … ВЕРШИНА.

Ее далекие льды пылали в отблесках свечей и на мгновение уютная комната показалась обледеневшей палаткой, а вокруг радостно и тревожно запахло свежим снегом.

- Оля, вы обещаете?

- Обещаю.

- Хорошо, - ответил Володя — тогда я начинаю собираться, ведь осталось всего-навсего семь лет!

У него был не только серьезный ум, но и великолепное чувство юмора, которое делает ум не только деятельным, но живым и одухотворенным.

Через семь лет Владимиру исполнилось восемнадцать и он пошел с нами на Эльбрус.

Я обещала его взять и сдержала свое слово.

А он обещал ГОТОВИТЬСЯ — и тоже сдержал слово.

Володя отлично справился с подготовкой!

Он шел по маршруту так, как будто бы всю жизнь до этого ходил в горы.

Никто из тех, кто видел Володю впервые, даже не догадался — что он новичок. Он всем казался опытным и сильным горовосходителем.

Вот так Володина мечта сбылась. В год своего совершеннолетия он поднялся с нами на Эльбрус!

И не только!

Его упорство, движение к мечте и огонь в душе были настолько сильны, что «космос» вознаградил его дополнительно.

Владимир в первом своем походе поднялся на ДВЕ самые высокие вершины Кавказа - и на Эльбрус и на Казбек!

С теми, с кем он хотел и так, как он хотел.

Володя стоял на вершине и молча смотрел вдаль, за горизонт, по щекам бил острый сухой снег, а ветер, казалось, сейчас сорвет синие купола и над нами разверзнется пульсирующая громада космоса, трепещущий черный атлас, усыпанный бриллиантами ...

Я подумала, что если бы была художником, то обязательно нарисовала картину.

Но на картине был бы написан не молодой альпинист на вершине большой горы, а серьезный взрослый человек одиннадцати лет, в тесной комнатушке, где люди шумят и собираются в горы, а за окном воет осенний ветер.

Пламя свечи отражается в его уверенных глазах, на столе бумажные карты, на мгновение замолкает гитара, все бросают свои дела и с восхищением смотрят на человека, который в этот момент сделал то, что многим не удается до седых волос: ОН ВЫБРАЛ СВОЙ ПУТЬ.

Что ж… Победа начинается тогда, когда в ней больше не сомневаются!

А человек, хоть единожды в жизни перешагнувший сомнения, это и есть — ПОРТРЕТ ПОБЕДИТЕЛЯ.

Апрель.

Давным-давно.

О том, что весной наш старший состав собирается в большой и суровый поход в Северную Осетию, мы с подружкой, как и все остальные новички, знали еще с осени.

Новички, а тем более барышни юного возраста, в этот большой и суровый поход не предполагались, туда шли только старшие во главе с наши большим и суровым руководителем.

Но, как говорится, руководитель предполагает, а высшие силы располагают!

И вот на это раз высшие силы распорядились так, что среди новичков обычных были новички необычные, то есть я и моя подружка Людка.

Ну как? Как мы могли не пойти в поход, где будут НАСТОЯЩИЕ СНЕЖНЫЕ ГОРЫ? Ледники, скалы, все то, о чем мы только слышали на лекциях, затаив дыхание. А еще, бывало, ночами у костра слушали рассказы многоопытных товарищей, когда «бойцы вспоминали минувшие дни», впитывали каждое слово и зрительно представляли каждый образ.

ЛАВИНА!

КАМНЕПАД!

Зона разломов!

Предвершинный взлет!

Ледниковое озеро!

Эльбрус и Казбек!

Какими манящими смыслами наполнялось наше воображение от всех этих «бергшрундов», «кошек», «морен», «рантклюфтов», «жумаров» и прочего!

До этого момента мы ходили только в походы выходного дня, по «огородам» Краснодарского края, которые мы добросовестно топтали всю свою скромную походную биографию.

Ну и на небольшие скалы нас вывозили, учили альпинистской «грамоте», узлам, страховкам и прочим нужным вещам.

НО МЫ ХОТЕЛИ В ГОРЫ!!!

В БОЛЬШИЕ НАСТОЯЩИЕ ГОРЫ!!!

Мы были девочки умные и прекрасно понимали, что проситься со старшими совершенно бесполезно, нас никто не возьмет.

За свою жизнь среди многих истин мы поняли одну очень четко — ОТКАЗЫВАТЬ МОЖНО ТОЛЬКО ТЕМ, КТО СПРАШИВАЕТ РАЗРЕШЕНИЯ!

И поэтому мы собрались в БОЛЬШИЕ ГОРЫ по самому высшему классу самостоятельно.

Мы купили билеты в тот же вагон, где и группа, на знаменитый поезд «Симферополь- Баку»! Мы-то прекрасно слышали обсуждения, когда тихо как мышки сидели в углу и слушали разговоры старших.

И вот наступает час икс!!!

Группа больших и суровых мужиков заходит в зал вокзала «Краснодар-1» и видит следующую картину.

На вокзале стояли две монументальные статуи Владимира Ильича Ленина и Карла Маркса. Ленин указывал ладонью путь вперед, а прямо в ногах у Маркса сидим мы с Людкой с широко и восхищенно вытаращенными бесстыжими «поросячьими» глазками. И что самое страшное — в штормовках и с рюкзаками!!

Не нужно было быть Шерлоком Холмсом, чтобы при сопоставлении эти нюансов не понять, что произошло СТРАШНОЕ!

— НЕЕЕЕЕТ!!! — заорал наш суровый руководитель. — ТОЛЬКО НЕ ЭТО!!! ВОН ОТСЮДА!!! ДОМОЙ!!!

Я же говорю, мы были очень умненькие девочки и поэтому хорошо знали, что надо делать, если взрослый дядя начинает орать и рвать на себе волосы.

Мы громко кинулись в рев, прямо сквозь водопад слез и начали умоляюще всхлипывать:

- НУ ПОЖАЛУЙСТА!!! Мы не можем домой!!!! МЫ УЖЕ ТРИ ДНЯ НАЗАД, КАК В ПОХОД УШЛИ…

Короче говоря, после нескольких минут криков, сотрясаний кулаками и угрозой самоубийства, мы все вместе начали грузиться в поезд СИМФЕРОПОЛЬ- БАКУ!

Мой первый поход в настоящие большие горы начинался!

ВСЮ ДОРОГУ С НАМИ НЕ РАЗГОВАРИВАЛИ!!!

Вообще никто!

Мужики были в трансе, они собирались такой суровой серьезной компанией пройти суровый маршрут, а тут ЭТО!

Во Владикавказе, в гостеприимном доме Анатолия Мишенькина, ничего-хорошего-не ожидающий руководитель мрачно вытряхнул наши с Людкой рюкзаки и состоялась вторая сцена с рваньем волос, криками и призываниями на нашу голову всех кар небесных.

Руководитель грозно зарычал, что вот теперь мы точно останемся во Владикавказе ждать группу с похода, трудолюбиво вскапывая огород у Анатолия.

Собрались мы в большие горы по нашему разумению, круто.

Шорты, футболки, магнитофон ... УТЮГ, ватные спальники,кеды из ближайшего спортмагазина.

Толик Мишенькин остудил пыл нашего руководителя и сказал, что у него на огороде недостаточно работ для таким крепких девочек, не сезон еще. И вообще — раз люди так чего-то хотят, грешно им отказывать. Кто знает, что из этих девочек вырастет, может, надо дать им шанс?

Руководитель еще немного покричал и согласился.

Мы с невероятной благодарностью посмотрели на Толика, и я точно поняла, что вот это и есть САМЫЙ ДОБРЫЙ ЧЕЛОВЕК В МИРЕ!

И я не ошиблась.

Наша долгая-долгая дружба показала, что таким он и был - САМЫМ ДОБРЫМ ЧЕЛОВЕКОМ В МИРЕ… до самого того года, когда однажды ушел от нас на небеса…

Но до этого было еще очень далеко.

В общем, нас собирали в тот первый поход общими силами. Нас одели с ног до головы в обноски Толика и остальных Владикавказских альпинистов, да кое-что от щедрот пункта проката нам досталось.

В том походе я познакомилась не только с Толиком, а еще и с Владимиром Скрипаком, с Валерием Козаевым и с многими другими.

Поход прошел замечательно!

В принципе, это был не такой уж суровый поход, но для меня — это были ПЕРВЫЕ БОЛЬШИЕ ГОРЫ.

Да еще чтобы попасть туда, пришлось преодолеть существенное сопротивление обстоятельств, приложить весьма немаленькие моральные и волевые усилия, душевные силы и упорство. Это были, может быть , самые трудные горы в моей жизни!

Но оно того стоило!

Я нашла друзей, которые остались на всю жизнь.

Я окончательно убедилась — куда мне надо идти по жизни.

Я впервые увидела издалека мою мечту — КАЗБЕК.

Я поняла, что скоро обязательно там побываю. ОБЯЗАТЕЛЬНО,

Иначе... и жить не имеет смысла! АБСОЛЮТНО НЕ ИМЕЕТ.

Когда поход закончился, мы ехали домой в том же поезде, только он уже назывался «Баку -Симферополь» и мне совсем не было грустно, я точно знала , что это никакой не конец похода, это только начало — БОЛЬШОГО- БОЛЬШОГО ГОРНОГО ПУТИ!

Я смотрела в окно поезда, за которым лил бесконечный дождь, и улыбалась.

Я не твердила себе с грустью — «ДО СВИДАНИЯ ГОРЫ!»

НЕТ!

Я говорила себе с улыбкой и невероятной верой совсем другое:

— ЗДРАВСТВУЙТЕ, ГОРЫ!

НАВСЕГДА!!!

Мы стояли высоко-высоко в морозных Казбекских снегах.

На несколько минут растянуло штормовые тучи и распахнули над нами черные крылья тревожные ночные небеса.

Над головой дышал и пульсировал близкий космос, сверкали звездные россыпи, как капли дождя на крыльях ворона, головокружительно мерцал Млечный путь, безмолвно текли алмазные реки в непроницаемых антрацитовых берегах.

А внизу, далеко-далеко, сияло огнями нездешнее «созвездие» города Владикавказа, который казался недоступнее, чем самая далекая галактика в самом тридевятом уголке Вселенной.

Что там, до той галактики?

Космос вот он, совсем рядом! Рукой можно дотянуться.

Один пронзительный миг, один вдох, один взгляд, один… неверный шаг и ты — В КОСМОСЕ.

Летишь себе по Млечному пути, машешь рукой пролетающим мимо кометам, не ведаешь больше ни страха, ни боли, ни холода…

А до Владикавказа …

А до Владикавказа — далеко! Поди-ка попробуй, дойди!

Завтра.

В непогоду.

С пострадавшим.

Живыми.

Темные тучи над головой сомкнулись, скрывая космос, но далеко-далеко внизу жизнеутверждающе сияло наше самое важное созвездие — СОЗВЕЗДИЕ ВЛАДИКАВКАЗ.

***

Когда приходит невеселый день и час,

Тоска за горло, и печаль – хоть волком вой,

Я вспоминаю о тебе, Владикавказ…

Я как лекарством, исцеляю боль тобой!

Моя весна по тихим улочкам бредет,

Моя душа в потоках Терека летит,

Как потрясающе распахнут небосвод…

Когда в рассветной синеве мой город спит.

Мой дом - где сердце, сердце там – где друг и брат,

Не перечислить имена моих друзей.

Мой город-сон, мой город-сад, мой город- старт…

Незабываемых маршрутов и путей!

Больших вершин, холодных дней - святой исток…

Отсюда мы уходим в льды, уходим в снег.

И ослепительно пылающий восток

Являет чудо нам — сияющий Казбек!

На горизонте цепь изорванных хребтов…

Владикавказ, до встречи я считаю дни!

И в память врезалось Казбекское плато…

А там внизу твои далекие огни.

И ничего роднее не было для нас.

Седой Казбек во льдах искрящихся застыл,

Сиял огнями ярче звезд Владикавказ –

И был дороже всех космических светил!

Стихотворение из книги «Спящий поток»: https://vk.com/olganepodoba

Фото: https://gans91.livejournal.com/73891.html

(отрывок из повести «Баллада о горизонте»

...На горизонте, обманчиво близком,

Красное солнце в клубящихся тучах,

На перевале, обманчиво низком,

Сгорбились тени на вздыбленных кручах...

2003-й год.

Наша славная команда бодро шагала по направлению к Казбекскому перевалу, настроение было приподнятое, НИЧТО НЕ ПРЕДВЕЩАЛО БЕДЫ...

Но тут из сплошного снежного крошева показались две облепленные снегом человеческие фигурки, которые сообщили, что сегодня утром пропали десять грузинских школьников!

Всем приготовиться. Спасработы в районе!

Не успели мы что-либо существенное подумать по этому поводу, как из тумана появились еще несколько облепленных снегом фигур. Мы познакомились, подошедшими оказались полковник Кореньков из Владикавказа с молодыми милиционерами. Они только подошли к станции, узнали, что пропали детишки и немедленно вышли на спасы.

Полковник обрадовался, что нас тут уже такая толпа собралась и что мы оперативно сейчас этих школьников отыщем.

Кореньков пояснил ситуацию — ночью школьники вышли на восхождение со станции. На Казбекском перевале старший инструктор посчитал погоду опасной и отправил их с сопровождающим вниз. Но на станцию группа не вернулась.

Мы посовещались и разбежались небольшими группами в разные стороны, обыскали все окрестности, но никого не обнаружили.

К вечеру, по мере возвращения обледеневших связок, оптимизма убавлялось.

Приближалась ночь…

Поисковые работы на Казбекском плато замерли по причине темноты и шторма.

Полковник Кореньков с бойцами спустились на метеостанцию до утра, наверху остались наша славная команда и грузинские инструктора — весь руководящий состав Тбилисского горного клуба.

Среди тбилисцев был 70-летний (!!!) "снежный барс", даже он, несмотря на почтенный возраст, не пожелал покидать верхний лагерь. Снежный барс — это звание, которое в Советском Союзе давали тому, кто поднялся на все семитысячники той огромной страны.

Мы всей толпой поужинали в нашей большой палатке. Было тесновато, но зато тепло. После еды разлили чай и начали обсуждать завтрашние планы, продумывали все варианты, куда могли забрести школьники. Ясно, что на сторону метео уйти не могли (все обыскали), значит — район плато... А если их занесло в Майлийский ледопад, то шансов найти живыми практически нет. Распланировали завтрашний день и разошлись по палаткам спать.

В большой — двенадцать человек, в маленькой — пять.

За бортом завывал ветер, мирно храпели братушки, в палатке было тесновато, но терпимо.

Следующий день не принес ни малейшего прояснения...

На общем совете приняли такое решение — физически более крепкая часть людей очень плотно одевается, берет еду, аптеку и отправляется в сторону ледников Девдорак и Майли. С ночевкой.

Народ начал собираться.

В лагере витал гнетущий дух тревоги, даже воздуха в атмосфере как будто стало меньше. Все прекрасно понимали, что в такую погоду поисковая группа сама могла легко оказаться в… ох... каких неприятных обстоятельствах. Валил снегопад, видимости почти нет, по колено сухого пухляка.

Мы укомплектовали штурмовую группу, сдержанно попрощались. И тут снизу поднялись люди.

Это были гонцы с метео, которые объявили, что все благополучно закончилось.

Детишки самостоятельно вышли в Гвилети!

А дальше произошла потрясающая сцена!

Все напряжение последних дней вылилось просто в истерику радости.

Как народ радовался!

Зураб упал на колени, плакал, молился.

Снег падал сплошной стеной, но это не останавливало: все повыскакивали из палаток, кто в чем был, прыгали, орали, обнимались, слезы сами собой текли по лицам!

Такие минуты, ей-богу, стоят многого в жизни, это что-то из тех моментов, которые, наверно, будут пробегать перед глазами, когда помирать будешь.

А с детишками случилась вот какая история. Когда появились признаки непогоды, руководитель сводной группы скомандовал оправлять школьников вниз с младшим инструктором. Этот парнишка, сам еще недостаточно взрослый человек, самовольно решил, что хоть не на Казбек, но на Спартак они поднимутся. Это такая простенькая вершинка рядом. Бравые школяры успешно сходили на Спартак, а на обратном пути окончательно упала видимость, метель мгновенно скрыла следы. Неопытный молодой инструктор не сориентировался и повел группу не в ту сторону. Когда сообразили, что идут не туда, спохватились, но было уже поздно — определиться, где находятся, они не смогли.

Им повезло, вместо Майли, который для такой группы означал верную смерть, они вылетели на Чач и по бортику аккуратно спустились вниз. Кстати, непогода и снегопад их спасли. Снегопад забил трещины на пути, в них никто не провалился, а снег закрыл лед и позволил более-менее нормально передвигаться. По голому открытому льду им спуститься бы просто не удалось. Все-таки ангелы хранители не дремлют и в трудную минуту присматривают за теми, кто допустил роковую ошибку. По крайней мере, здесь, на Казбеке.

Зураб подробно описал все кары, которые постигнут этого молодого инструктора.

Мне вдруг стало до запредельной прозрачности понятно, что теперь не так уж и важно, чем именно закончится наше путешествие — победой или отступлением. Даже если вдруг завтра по какой-то невероятной причине придется отправиться домой — не беда.

Мы УЖЕ нашли на склонах Казбека САМОЕ ГЛАВНОЕ.

Настоящих друзей.

«Снежный барс» особо эмоционально благодарил за помощь, а мы не понимали — за что? Мы ничего такого не сделали, разве можно было поступить иначе?

СПАСРАБОТЫ В РАЙОНЕ!

ВСЕМ ПРИГОТОВИТЬСЯ.

Какие могут быть ИНЫЕ действия?

А потом поняла, они давно не видели «своих» в горах, своих по духу и по поведению, последние годы тут в основном ходят «буржуйские клиенты»…

А они — совсем, совсем ДРУГИЕ.

Со склонов Казбека летел искристый снег, мы обнимались, радовались, кричали, даже пели, такие совершенно одинаковые люди с одинаковыми эмоциями и одинаковыми от счастья лицами.

Мы были так едины в своей радости, что казалось, будто исчезли все мыслимые и немыслимые границы.

Как будто целая ЭПОХА на мгновение заглянула на склоны Казбека, сквозь ледяные воющие шторма, сквозь непроглядную тьму времен…

Вот так однажды, в 2003 году, оказалось, что "романтический альпинизм" образца СССР — все еще жив!

Автор: https://vk.com/olganepodoba