Погребальный костер кхала Дрого
«Прости меня, солнце моей жизни, — подумала она. — Прости меня за то, что я сделала, и за то, что должна сделать. Я заплатила цену, моя звезда, но она оказалась слишком высокой, слишком высокой…» Дени расчесала волосы кхала, надела серебряные кольца на усы и по одному прицепила к косе колокольчики: их было много, золотых, серебряных и бронзовых. Колокольчики, которые слышали его враги, слабея от страха. Она надела на него штаны из конского волоса и высокие сапоги, застегнула тяжелый пояс из золотых и серебряных медальонов. Израненную грудь прикрыл расписной жилет, старый и выцветший, который Дрого любил больше прочих. Себе она выбрала свободные штаны из песочного шелка, сандалии, которые зашнуровывались до половины голени, и такой же жилет, как у Дрого.
Солнце уже садилось, когда она приказала отнести тело кхала к костру. Дотракийцы молча провожали взглядами Чхого и Агго, выносивших его из шатра. Дени шла позади них. Они положили Дрого на шелка подушек головой к Матери гор, оставшейся где-то между севером и востоком.
— Масла! — распорядилась она. Принесли кувшин и облили костер, пропитав шелка, хворост и охапки сухой травы; наконец масло закапало из-под бревен, и воздух пропитался благоуханием. — А теперь принесите драконьи яйца, — приказала Дени.
Нечто в ее голосе заставило их броситься бегом. Сир Джорах прикоснулся к ее руке.
— Моя королева, драконьи яйца не нужны Дрого в Ночных землях. Лучше продадим их в Асшае. Только за одно можно получить целый корабль, который доставит нас в Вольные Города. Если продать все три, ты будешь богатой до конца дней своих.
— Я получила их не для того, чтобы продавать, — сказала Дени.
Она поднялась на костер и собственной рукой положила яйца вокруг тела своего солнца и звезд; черное у сердца, зеленое у головы, обернув вокруг него косу, молочно-золотое легло между его ног. Целуя Дрого в последний раз, Дени ощутила губами сладость масла.
Рыбья Кормёжка
Битва началась с восходом солнца последующего дня. В авангарде шли Зимние Волки и во главе с Родди Разорителем и пятикратно врезались в ряды ланнистерских копий. Под натиском с трех сторон западникам пришлось фут за футом отступать в воды Божьего Ока. Сотни погибли там, сраженные во время боя в зарослях камыша; сотни других утонули, пытаясь сбежать. Битва закончилась только с приходом ночи, когда войско ланнистеров окончательно не погибло.
Битва закончилась победой "черных", но это была кровавая победа: погибло две тысячи людей с обоих сторон, в их числе множество выдающихся, таких как лорд Фрей, лорд Леффорд, лорд Бигглстоун, лорд Чарлтон, лорд Свифт, лорд Рейн, сир Кларент Крейкхолл и сир Тайлер Хилл, Бастард Ланниспорта. Войско Ланнистеров было раздроблено и разбито, но столь дорогой ценой, что юный Бен Блэквуд, маленький лорд Рэйвентри, рыдал, глядя на груды мертвецов. Самые тяжелые потери понесли северяне, ибо Зимние Волки умоляли о чести возглавить атаку и были в авангарде. Больше двух третей из пришедших на юг с лордом Дастином были мертвы или ранены.
Разгром западников стал тяжёлым ударом для людей короля, особенно после захвата Королевской Гавани королевой Рейнирой и её супругом. Когда весть о Рыбьей Кормежке достигла Харренхолла, лорд протектор едва не задушил доставившего ее оруженосца. Теперь войско Эймонда было отрезано в Харренхолле, а речные земли и столица принадлежали врагу. Это заставило его требовать наступления от своих командующих, но десница короля, сир Кристон Коль был против, что привело к разделению сил "зелёных": принц на Вхагар отправился разорять речные земли, а сир Кристон отправился в Простор на соединении с войском лорда Ормунда Хайтауэра.
Победа без чести
- Мы не были братьями Королевской гвардии, — проговорил Нед, разом решив, что настало время, когда Роберт должен узнать всю правду. — Ты помнишь Трезубец, светлейший?
— Возле него я добился короны. Как могу я забыть эту битву?
— Рейегар ранил тебя, — напомнил ему Нед. — Поэтому, когда войско Таргариенов сломалось и побежало, ты поручил мне преследовать его. Остатки армии Рейегара бежали к Королевской Гавани. Мы гнались за ними. Эйерис находился в Красном замке с несколькими тысячами верных ему воинов. Я ожидал найти ворота закрытыми.
Роберт нетерпеливо тряхнул головой.
— Но обнаружил, что наши люди уже взяли город. Ну и что из того? Ланнистеры. Над башнями полоскался лев Ланнистеров, а не венценосный олень. И они захватили город предательством.
Война бушевала уже почти год. Лорды, великие и малые, собрались под знаменами Роберта, другие же оставались верными Таргариенам. Могущественные Ланнистеры с Бобрового утеса, Хранители Запада, держались в стороне от борьбы, не внимая призывам как восставших, так и сторонников короля. Наконец лорд Тайвин Ланнистер с двенадцатью тысячами войска пришел к воротам Красного замка и объявил о своей верности королю; Таргариен решил, конечно, что это боги ответили на его молитвы. И тогда Безумный король совершил свой последний безумный поступок: он открыл ворота львам, стоявшим у крепости.
— Предательство… эта монета хорошо известна Таргариенам, — проговорил Роберт. Гнев вновь овладел им. — Ланнистеры отплатили Эйерису его же монетой. Иного они не заслуживали, и я не буду из-за них тревожить свой сон.
— Тебя не было там, — проговорил Нед с горечью в голосе. Он знал, что такое тревожные сны. Свой поступок лорд Старк совершил четырнадцать лет назад, и все же память о нем до сих пор преследовала его по ночам. — В этой победе не было чести.
— Пусть Иные поберут твою честь, — выругался Роберт. — Что знали о чести эти Таргариены? Спустись к себе в крипту и спроси Лианну, что она думает о чести дракона!
— Ты отомстил за Лианну возле Трезубца, — ответил Нед, останавливаясь возле короля. — Обещай мне, Нед, прошептала она тогда.
— Месть не вернула ее. — Роберт отвернулся, разглядывая серые дали. — Проклятые боги подарили мне пустую победу. Корону… а я просил у них девушку. Твою сестру, целую и сохранную… Я спрашиваю тебя, Нед, что хорошего в этой короне? Боги смеются над молитвами и королей, и пастухов.
— Не знаю, как насчет богов, светлейший… но вот еще что я увидел, когда въехал в тот день в тронный зал, — проговорил Нед. — Эйерис лежал на полу, утонув в собственной крови, черепа драконов глядели вниз со стен. Люди Ланнистеров были повсюду. И Джейме в белом плаще Королевской гвардии поверх золоченой брони. Я до сих пор вижу его.
Даже меч сверкал позолотой. Он сидел на Железном троне, высоко над рыцарями, в своем львином шлеме, и надувался от гордости.
— Это известно, — заметил король.
— Я все еще был на коне. И в безмолвии проехал через весь зал между долгими рядами драконьих черепов. Казалось, что они наблюдают за мной. Я остановился перед троном и поглядел на Джейме. Обагренный кровью короля золотой меч лежал на его коленях. Мои люди наполняли зал позади меня, люди Ланнистера отступали. Я не проронил ни слова, только глядел на него, сидящего на престоле. И ждал. Наконец Джейме расхохотался и встал. А потом снял свой шлем и сказал мне: «Не бойся, Старк. Я просто грел кресло для нашего друга Роберта. Увы, не слишком-то удобное сиденье».
Печальная победа Эйгона II
Драконы встретились посреди тьмы, что приходит перед рассветом: тени в небесах, своим огнем осветившие ночь. Лунная Плясунья уклонилась от челюстей и пламени Солнечного Огня, стрелой пронеслась под его цепкими когтистыми лапами, затем развернулась и располосовала большого дракона сверху, нанеся ему длинную дымящуюся рану вдоль спины и разодрав его покалеченное крыло. Люди, наблюдавшие за ними снизу, говорили, что Солнечный Огонь закачался, ровно хмельной, стараясь удержаться в воздухе... а Лунная Плясунья вновь повернула и ринулась на него, изрыгая огонь. Солнечный Огонь ответил жаркой струей золотого пламени, столь яркого, что оно осветило двор замка, будто второе солнце. Пламя угодило Лунной Плясунье прямо в глаза. Скорее всего, юная драконица мгновенно ослепла, но все же налетела на Солнечного Огня, сплетясь с ним в клубок из крыльев и когтей. Пока драконы падали, Лунная Плясунья раз за разом вгрызалась в шею Солнечного Огня, вырывая куски плоти, а старший дракон вонзал когти ей в подбрюшье. Окутанная пламенем и дымом, слепая и истекающая кровью, Лунная Плясунья отчаянно била крылами, пытаясь вырваться, но все ее усилия лишь замедлили падение.
Люди во дворе разбежались, расталкивая друг друга, дабы спастись, когда драконы, все еще сражаясь, обрушились на твердый камень. На земле изворотливость Лунной Плясуньи оказалась бесполезной против величины и веса Солнечного Огня. Вскоре зеленая драконица затихла. Золотой дракон издал победный крик и попытался взлететь снова, но лишь дабы рухнуть на землю, истекая горячей кровью из ран.
Король Эйгон спрыгнул с седла, когда драконы были еще в двадцати футах от земли, и сломал обе ноги. Леди Бейла не покинула Лунную Плясунью до самого конца. Обожженная и помятая, девочка все же нашла силы отстегнуть седельные цепи и отползти, пока ее дракон корчился в предсмертных судорогах. Когда Альфред Брум вытащил меч, дабы прикончить Бейлу, Марстон Уотерс вырвал клинок из его руки. Том Путаный Язык отнес девочку к мейстеру.
Так король Эйгон II завоевал родовой замок дома Таргариенов, но цена, уплаченная им, оказалась ужасной. Солнечный Огонь более не мог летать. Он оставался во дворе, где упал, питаясь останками Лунной Плясуньи, а позднее овцами, забитыми для него гарнизоном.
Принцесса и Королева
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Робар II Ройс — последний король Долины из Первых Людей
Робар Ройс был великим воином, грозным, хитрым и харизматичным лидером. Он унаследовал королевский титул, когда до его шестнадцатых именин оставалось меньше двух недель, но сразу же обнаружил в себе задатки великого правителя: он начал объединять дома Первых Людей, которые еще противостояли андалам, Редфортов, Хантеров, Белморов, Колдвотеров, дикие кланы и другие не такие значимые дома. Он сумел сплотить их при помощи браков, обещаний золота и/или земли. Согласно древним легендам, однажды в родовом гнезде дома Хантеров, Длинном Луке, Робар II затеял спор с лордом Хантером о том, кто из них лучше стреляет из лука. В этом состязании победу одержал молодой король Робар, хотя его противники утверждают, что победа досталось ему нечестным путем. Также он заручился поддержкой ведьмы Урсулы Апклифф.
Вместо того, чтобы нападать на всех андалов сразу, Робар решил разбивать верующих в Семерых по очереди: сначала короля Перстов Кайла Корбрея. Если верить древним легендам то, Робар Ройс убил Кайла Корбрея в единоборстве, присвоив к себе фамильный меч дома Корбреев из валирийской стали - Леди Отчаянье. Чаячий Город король отбил хитростью, послав туда свою собственную сестру убедить оставшихся в живых Шеттов восстать против Графтонов и открыть ворота перед Молотом Холмов. Неизвестный андальский король, который правил восточными землями Долины, пал в битве с Робаром под стенами Железного Дуба.
Андалы, которые все это время проводили в междоусобных войнах друг с другом, наконец-то объединились под предводительством сира Артиса Аррена, Крылатого Рыцаря. Две великие армии сошлись у подножие Копья Гиганта в Битве Семи Звезд. Андалы шесть раз нападали на огромное войско Робара, но каждый раз терпели поражение, но потом они атаковали в седьмой раз, и это нападение удалось. Отчаявшись, Робар повел своих людей в контратаку, но угодил в ловушку и погиб в бою вместе тридцатью своими лордами. Никто не знает, кто на самом деле убил последнего великого короля Долины из Первых Людей, одни говорят, что это сделал сир Артис Аррен, другие - что лорд Джейме Корбрей, сын Кайла Корбрея, третьи что лорд Резермонт, четвертые думают, что это был сир Люцеон Темплтон. В честь него был назван сын Бронзового Джона Робар Красный.