В хлопотах и заботах, день за днём шёл срок. Всякое было. пару раз прилетело с кремля, нарушая все запреты надо было полагать, что рано или поздно всплывёт. Издержки профессии, так бы назвали эти отоварки на свободе. Один раз разрезал постанову ( уклад лагерной жизни, принятый братвой) серьёзно. Замутил наркоманам груз, хотя обычно и отказывал затягивать героин, тут подкупило мизерное количество порошка. Запечатал вместе с телефонами, затянул ногами. Отдал. Как оказалось в пакетике величиной с ноготь мизинца был "белый китаец", синтетический сверхмощный наркотик. Весь шалман наркоманов улетел с этого пакетика в нирвану, половина употребивших передознулись. Для администрации лагеря 16 передозов за раз было ЧП, для братвы лагеря это ЧП обернулось большими проблемами с администрацией. Провели расследование, суд и казнь. В числе виноватых оказался я, но так как с меня спрос как с гада, положенец просто передал смотрящему за бараком решение. Получить и выкинуть из барака ( второй этаж) в окно. Ну само-собой смотрящий был у меня на абонентском обслуживание, бить меня сильно не стал, заперлись в каптёрке , пошумели, я через окошко спустился по решёткам со второго этажа. Дубак на вышке вызвал наряд ( окошко каптёрки было в сторону запретки), меня уволокли в изолятор на 10 суток, формальности были соблюдены. Сидел ШИЗО я в одиночках, ручные контролёры не боялись , что сдадут, таскали мне всё необходимое, изолятор для меня был местом для неторопливых размышлений на тему будующего. На тот момент меня волновал сам факт скорого освобождения. Врагов у меня было, шо писец. Самым логичным местом поймать меня беспомощным и безоружным было у ворот зоны. Вокруг лагеря леса и болота, куда можно вывезти и концы в воду. Пришлось напрячься , прикинуть как обставить безопасный  выход на волю. Не знаю зачем ( на всякий случай я сам собирал инфу за всех, кто меня в этотт срок бил /обьявлял/ унижал, не знаю зачем, но пухлая тетрадка с адресами и датами освобождения с каждым днём пополнялась записями.

Самым надёжным вариантом был , конечно брат. Он сделал хорошую карьеру в армии, был в горячих точках, имел много друзей/однополчан и мы с ним в последнее время плотно общались. Обещал подтянуть нескольких бойцов, владеющих навыками единоборств и имеющих оружие. Так что безопасность( относительную) я себе обеспечил. Настал день долгожданный и волнительный. Собралось проводить меня тьма народу, все что-то говорили, просили, но я никого не слышал. В прошлый раз такого серцебиения не наблюдалось. Как - то не верилось, что всё закончилось и я выхожу на СВОБОДУ!

Ухищрения оказались напрасными. Никто кроме своих меня не встречал, прыгнул в машину и по пыльной дороге помчались в Москву. По дороге заехали в город, на рынок, там брат купил мне шмоток, поели в ресторане. Вариантов было много. Можно было к Борисычу , в бизнес. Можно было в политику к бывшему депутату госдумы и мэру Владивостока, у меня к нему было сопроводительное рекомендательное письмо. Решил начать с политика. Брат закинул меня до нужного адреса в Москве, дал денег , обнял и уехал. Я, волнуясь как студентка набрал на домофоне красивого дома цифры с конверта. Началась моя вольная жизнь.

Один из москвичей, стал у меня ключевым клиентом. началось всё с того. что пришёл в мою кандейку в клубе ( я в шутку называл её офисом) неказистый мужичёк с одним из москвичей /винтовых, винтарь представил мужичка и интеллегентно исчез. Мужичка звали Пётр. Пётр Борисович, или просто Борисыч. Поговорили с ним насчёт связи, телефлона и вообще. Борисыч спросил , как долго ждать, сколько денег и т.д. Я задал встречный вопрос , какой суммой располагаете ?  Он сказал что несколько миллионов долларов, мы посмеялись, я ему поверил, достал новенький навороченный самсунг - раскладушку с зарядником, дал адрес в городе куда можно завезти или отправить перевод блицом. Сказал, если что-то понадобиться в будующем, что-бы завозил побольше.. Дня через два Раф сообщил, что кто-то прислал 200 000 , вечером пришёл Борисыч, сказал что это он, на всякий случай положил на депозит побольше. этот  человек смог меня заинтересовать. Сидел он за то что убил фсбэшника в ресторане в пьяной ссоре. Убил руками, занимался каким-то редким единоборством. Имел свой строительный бизнес, большие связи, вплоть до кремля, но по техническим моментам, придётся отсидеть года два. Так потом и получилось, неожиданно его дёрнули на этап, на пересуд, перебили статью на превышение необходимой обороны и нагнали под чистую. Но Борисычу понравилась моя организация. Все занимались своим делом , я сидел в офисе в резном кресле - качалке, читал кагого-нибудь Акунина, при этом все винтики моего механизма бизнеса были всегда смазаны и довольны. Мы стали много общаться, он рассказывал мне  про свой бизнес, который только издалека кажется сложным и непонятным, а на деле намного проще моего. Через некоторое время, он начал вводить меня в курс своих дел, поручая организовать снабжение обьекта топливом, или построить на новый котлован времянку ( временную дорогу), дошло до того, что я послал одного из пацанов жить в Подольск, где были основные обьекты Борисыча. Сам Пётр Борисович был на удивление скромным человеком, иногда по каким-нибудь праздникам, просил организовать ему бутылочку хорошего коньячка. А так не пил, не курил, спортом занимался и просвящал меня в маркетинге и логистике. Я вообще был поражён сколько нового и интересного узнал. Узнал как переходят из рук в руки крупные партии нефтепродуктов, леса, металла. Как организовываются оптовые вагонные отгрузки на экспорт. Пётр Борисович имел гибкий ум и разностороннее развитие. Рассказал как делал первые деньги, рискуя сесть за валютные махинации. Он был старше меня, но имел пытливый и любознательный характер. Я с ним делился своими знаниями и опытом. Когда Борисыча увезли, я поймал себя на странной мысли, что его мне не хватает как родного человека. И как был рад, когда он позвонил мне со свободы и просил не стесняться, если понадобиться помощь, в тюрьме и что готов взять меня к себе 6на работу на свободе.

Масштабы бедствия с моим статусом я понял, только на тюрьме. Когда этапников привезли на сборку, на тюрьму, меня сразу подтянули к кабуре ( дырка в стенке с соседней камере), там оказался приятель по свободе. пацанчик с нашего района. Он шёпотом рассказал мне последние новости. В лагере, подтянули всех с кем я когда- либо играл. Четыре дебила признались, что проиграли мне большие суммы и вовремя не отдали. Их обьявили фуфлыжниками, а я попал. В этой жизни никто не сможет отмазать, если пострадали люди , или отразилось на общем. В данном конкретном случае мои поступки подошли под обе категории. Стало понятно, почему азера не пошли на примерение. Они уже слишком далеко зашли и утопив меня загнали в нечисть четверых порядочных мужиков. Понять их можно. Если бы я раскачал то, что избили меня за отказ носить банки, к ним были бы вопросы. А тут гадский поступок и не один. Надо было что-то делать. Перевод в другой лагерь уже не имел смысла. Арестантская почта уже сработала и меня ждали везде. Возможно сегодня ночью братве хаты/транзита придёт малява от смотрящего с решением : строго получить как с гада и выкинуть из хаты. Видимо не один я думал о сегодняшней ночи. Оперчасть не зря ела свой хлеб, меня назвали на выход с вещами. Перевели на больничный корпус, на кресте по понятиям не бьют. Там я просидел до этапа. Привезли в лагерь ,  поместили в карантин. Как положено пришли выявлять побегушников и суицидников  опера, вызвали на беседу. В лагере тебя ждут, говорят, не иди в лагерь. Дали на размышления три дня. На другой день пришёл знакомиться с братвой смотрящий за лагерем и карантином. Меня они отдельно подтянули в каптёрку и засыпали вопросами : как так получилось, что мышиная игра всплыла и почему пришла малява получить с меня по всей строгости и оттолкнуть. Я ничего не скрывая рассказал всю историю, тем более, большую часть этой истории пацаны уже знали. Они сказали, что понимают меня, ломать не будут, но для вида попинают и то, когда сам скажу, что поправился. Но играть на интерес мне с этого дня нельзя в лобовую ( один на один) и на общак я должен 20 % от суммы которую признали обьявленные из-за меня фуфлыжники. Само-собой жить буду среди гадья, положат меня в начале барака, где живут шныри , завхозы и не буду выёживаться. Помимо всего прочего просили предъявить мне за метлу ( за язык).

Теперь я увидел жизнь в лагере глазами козла. В чёрном лагере козлы не имеют прав. Одни обязанности. Тебя могут избить пьяные отморозки непонятно за что. Ничего нельзя сделать противозаконного, что-бы об этом сразу не узнали опера. Все вокруг здают с каким-то извращённым удовольствием. Пару раз отсидев в изоляторе за мелкие нарушения, в изоляторе, который не греется , т.е. без сигарет, чая, литературы я проникся уважением к режиму содержания. С подьёма аккуратно застилал постель, одевался строго по форме одежды и шёл в бытовую зону. Там до обеда занимался мелкими делишками, в каждом углу зоны, в каждом чулане клуба, парикмахерской или вещевой каптёрки обосновывались ширпотребщики. Это мастера , которые делали резные нарды, шахматы, иконы, разные сувениры. Часть готовой продукции шло мусорам ( как арендная плата), часть реализовывалось в зоне. Либо, если помещение пробивала братва, резчики работали на общак. В любом случае множество уединённых мест в бытовой зоне, располагало к неприметному общению. Через какое-то время у меня были свои в доску рядовые контролёры, которые по дружбе таскали мне всякую не запрещённую мелочь, типа батареек для часов, или порножурналов. Со свободы пацаны от меня отвернулись не все, Раф и Кисель готовы были подскочить к зоне в любое время суток и выполнить любую просьбу. Помимо прикручивания мусоров, я организовал пробный брос. Бросы мутили в основном наркоманы. Но за их мероприятие знало много народу, в курс надо было поставить смотрящего, получить добро и т.д. Гадский брос не надо было согласовывать, он был намного безопаснее для кидуна. Раф нашёл какого-то монстра, который перекидывал половинку селикатного кирпича через пятиэтажку. Пробный шар с трёмя телефонами, обмотанными лентами с быстрыми дрожжами и губкой сверху, плотно обвёрнутыми скотчем я принял сам, гуляя в безлюдном продоле между столовой и клубом. Место было настолько далеко от запретки, что если со стороны и видели что я что-то подобрал, вряд-ли это кто-то мог подумать, что это брос. Телефоны ушли по тройной цене, дрожжи по пятикратной. Деньги завезли на адрес, т.е. они были получены Рафом. Ну и понеслось. С героином я не связывался, но всё остальное , любой запрет у меня был в наличии всегда. В какой-то момент я насчитал 20 телефонов спрятанных в разных частях лагеря которые лежали и ждали своего хозяина. Постоянными клиентами у меня стали москвичи. В лагере они постоянно мутили винт, им нужны были индигриенты, телефоны для связи, у них постоянно их отшманывали. Ко мне шли все. И пидоры и бродяги. Если, скажем, бродяга увлёкся спалился с общаковым телефоном, ему по жизни положенно телефон разбить, отсидеть за это и восстановить этот телефон. Я помогал. Давал адрес , на который нужно завезти нужную сумму денег, после чего выдавал телефон такого-же уровня в зоне. Мусора, через какое-то время конечно-же знали про мой маленький бизнес, но не трогали. Раф на воле завёз начальнику оперчасти ящик вискаря, тот попросил только не затягивать в зону спирт и героин. Мы придерживались договорённостей. На игру у меня был полный запрет, но на это все закрывали глаза. Я был основным поставщиком пластиковых карт в зону. Раф по договорённости, коцал эти карты на свободе, запечатывал и загонял. Я показал эти коцки троим выбранным , молодым игровым. Они перестали проигрывать, присылая мне 30 копеек с рубля, с куражей. Гадом я был формально, через какое-то время про моё гадство напоминало только моё спальное место. куда я приходил только ночевать.

На похороны Женьки собралось полгорода. Наркоман, не наркоман а люди его знали и помнили. Скоро 40 дней, поминки заказали в Чайке, там Раф обещал оттоптать всем уши по моему вопросу. А пока предложил от азеров попробовать откупиться. Азербайджан можно вывезти с рынка, но рынок с Азера никогда, резюмировал Раф. Деньги соберу, если что. Я его горячо поблагодарил, задумался кого послать парламентёром. Гордость надо было затолкать глубоко в задницу. Я таким темпом гордым и независимым петухом стану. Переговоры прошли с нулевым КПД. Не то чтобы Миша Азер был принципиален и неподкупен, скорее наоборот, пацаны рассказали с какой грустной миной он отказывался от предложенных 6000 уе, налом на свободе. По ходу решение воров уже есть и повлиять на него теперь не может и он.

Нежданчиком приехал начальник оперсасти управления. Весельчак и балагур, круглый , румяный , но со взглядом бультерьера полкан. Когда-то в прошлый срок, я с ним пересекался. Ехал с города с суда, вдруг назвали на выход не доезжая тюрьмы. По глухому двору я сразу и не понял куда-то привезли. Подняли на третий этаж, в кабинет кума. Кабинет был из нескольких комнат. В одну из них меня завели. На столе стояла бутылка дагестанской конины, порезанный лимон, газировка. Зашёл хозяин кабинета, махнул рукой, угощайся, а сам раздвинул шторки на одной из стен. Стена была из пробкового дерева, к ней иголками были приколоты фотки уголовников, одни ниже, другие выше, между ними были фломастерами нарисованны стрелочки разного цвета.

Вот , говорит, посмотри всё ли у меня правильно по вашей организации. Я тогда отшутился, что всё хорошо, меня не хватает в верхних рядах и его. На самом деле лица были все реальные , но ошибка кума была в одном. Он пытался понять иерархию преступников! Людей которые живут не подчиняясь законам и правилам.

Как ни странно, Михаил Евгеньевич приехал справиться о здоровье и предложить помочь. Безвозмездно, не за деньги, не за информацию. Просто помогу и всё, сказал. Я попросился на этап в другой лагерь. Он пообещал устроить. Через три дня назвали на этап, а ещё , видимо по его просьбе/приказу не шмонали все эти дни, даже не подходили ко мне . Повезли меня ещё не оправившегося окончательно, с наснятым гипсом, но необьявленного гадом, а потому счастливого в другой строгий лагерь нашей области.

Через пару недель, я ожил. Приятели принесли мобильник и зарядку, я начал активно бороться за свою порядочность. Что будет, если меня объявят гадом, я очень хорошо знал, поэтому напрягался сам и напрягал всех близких. Первый же звонок, Рафу, выбил меня из колеи. Рыжий покончил собой. Золотым уколом ( вколол себе Мега дозу ширки). Оставил длинное , прощальное письмо. Его вообще-то можно былобы опубликовать отдельной повестью, 20 страничек ( тетрадь в клетку), мелким подскоком, ярким, образным языком. Письмо- исповедь. Жаль что оно не сохранилось, вкратце суть: простите братья меня наркомана/гондона за всё, не поминайте лихом. Начали они колоться с Микки можно сказать случайно. Одна из многочисленных любовниц Женьки дала наколку на крупного наркобарыгу, время и место сделки и т.д. Но у барыги толи не состоялась сделка, толи курица напутала, взяли они вместо денег трёхлитровую банку первоклассного гердоса. Раздавали братве, шлюхам/наркоманкам, не торговлю же открывать, сами нет нет понюхивали. Чаще и чаще. Потом начали колоться. Пока банка не кончилась, дозу разогнали такую, что никаких денег не хватит, покупать. Тут на жёстком кумаре Женька и приполз к Дасаю. Дасай помог, дал работу, оружие, ловэ. Женя стал стрелять/убивать катаясь по  разным городам. Тогда моден был сетевой лохотрон, приводишь человека, он платит 50000, тебе доляна, а также доляна с тех кого приведёт он, приведённые им и и.д. Пирамида в общем. Дасай не стал мудрить, воткнул своих людей в эти пирамиды в каждом крупном городе , отстреливая верхушку секты, грёб все больше и больше. Работы у Жени и Микки было непочатый край. Рыжий Микки не говорил на кого они работают, да и не интересовался он особо. Но наркота делала своё чёрное дело. Разрушалась психическое и физическое здоровье пацанов + они стали опасны Дасаю. Наркоман системный лёгкая добыча мусоров на предмет информации. Надо всего-то подержать нареза пару дней в камере, потом вызвать, положить на стол баян ( шприц) с щиркой, чистый листок бумаги и ручку и вуаля! Раскрыта серия грабежей, краж или убийств. С системными нарками не имеют серьёзных дел. Вот и решил Дасай слить работников ножа и пистолета. Рыжий перекумарил почти насухую, всё-таки сила воли у него была мощнейшей, осознал всё что с ним происходило. С точки зрения любой религии, понятий и законов он был конченым+ ВИЧ , за время наркоморофона потерял все отношения с родственниками и друзьями, никаких перспектив в общем в жизни. Совершил дерзкий налёт на почту в соседнем городке, в день выдачи пенсий. Раздал долги родственникам и уколол себе сверхдозу.  Когда мне Раф зачитал его послание, мои проблемы показались мне не такими уж неразрешимими.

Рыбу ловят на блесну, а чёрта на жужжалку. Хорошее отношение со стороны шпаны зоны , барака, поддержка с воли расслабили , я потерял осторожность. Ещё и Коваль освободился. Мы с ним знались с детства и он открыто говорил, что считает меня порядочным арестантом и по освобождению поедет к ворам по моему вопросу , будет добиваться пересмотра решения. А Коваль был  в зоне в кругу положенца и с ним считались все. Никогда не думал, что срок для меня разделится ДО и ПОСЛЕ освобождения товарища. Миша Азер , как только Коваля проводили взялся за меня по взрослому. Где-то год копил злобу. " бродяга"... Бродил на воле он по ходу на центральном рынке. Я его не слышал и не видел на воле, хотя мы были ровесниками. Звали этого Мишу Михман, сидел за какие-то помидорные дела, в бараке, где как-то стал смотрящим наладил полукозий ход, поощряя подслушивающих и подсматривпющих. А я на расслабоне позволял себе высказаться насчёт взаимосвязи нации и профессии плюс обыграл в нарды его земляка молодого тоже бродягу Ровшана. А когда , вместо расчёта тот привёл Азера и они вдвоём пытались мне рассказать за то что я заради уважения должен игровой долг перевернуть в бытовой ( сумма долга проигрывается в карты должнику и он становится должен без срока расчёта). Для уважающего себя арестанта это неприемлемо, так как почти фуфло. Но им было всё равно, деньги им были дороже порядочности перед собой. Я рассказал за горе смотрящего Ковалю, тот предложил проучить, я дал согласие на слив. Коваль, чтобы не вспугнуть дичь прислал в очевидцы молодого пацана, азеры принесли в каптёрку нарды, сделали ставку за всё,  а я вдруг выйграл, изобразил недоумение и ещё раз сыграли за всё, опять выйграл. Долг увеличился в четверо.  Когда в каптёрку зашёл Коваль с положением, поинтересовались как игра, пацан им сказал сумму, азерботы всё поняли. Расчитались , но злобу затаили. И вот пришло время отвечать. Миша Азер начал с того, что закинул меня на пальму ( гадьё , фуфлыжники , козлы в лагере спят на втором, третьем, четвёртом ярусе кровати), хотя я постоянно играл и мне не смотря ни на что на пальме было не место, плюс началась психологическая артподготовка. Ежедневно Азер вслух громко на весь барак высказывал какую нибудь фразу, типа : Заипала нечисть, валяются баланами пользы никакой, надо бить и выкидывать с барака. Пользы общему от меня было более чем достаточно и в прошлом и в настоящем, более того, ко мне , мужику по жизни бродяг пообщаться ходило в несколько раз больше чем к смотрящему. В общем несмотря на опыт в интригах и дипломатии я попал под каток понятийный и никто не мог мне в этом помочь. Единственный вариант был, съехать с этого барака в другой, но какое-то глупое упрямство и гордость. Кому и чего я хотел доказать, не знаю. Финальная часть марлезонского балета наступила. В один из дней, после утренней проверки меня пригласили в каптёрку. Там уже были зэки. Человек пять. Азера с разных бараков. Миша Азер с ходу без предисловий ультимативно заявил, что я играю неправильно, с этого момента у меня запрет на игру. А что-бы была польза общему буду шнырить Ровшану,( носить банки со столовой, заправлять постель и т.д.), само собой я отказался. Начали бить. В какой-то момент у меня переклинило и я пошёл в отмах. Не помню чем кончилось, в себя пришёл на санчасти. Сопалатники сказали, что принесли днём, избитого, а сейчас ночь. Одна рука в гипсе, вторая синяя, но целая. Ощупал себя как смог. Всё тело болело. Дышать было больно , видимо рёбра поломанны, потом сказали, что два ребра и ключица. Перелом руки ещё и носа со смещением.

Утром пришёл смотрящий за санчастью. Обрадовал меня тем, что по выходу с креста меня ждут азера, повернули всё так, что я напал на смотрящего,сломал ему челюсть,  обьявить гадом хотят, уже отписали своим ворам/родственникам, ждут ответа. Хотелось сдохнуть. От боли,обиды и несправедливости произошёл какой-то сдвиг в психике, постоянно текли слёзы из глаз, хотя я вырос на улице и класса с пятого вообще не ревел никогда. Многие пришли навестить, возмущались наглостью азеров, обещали им отомстить на свободе. Но все понимали, что слово мужика с гадским поступком в прошлом против слов пяти бродяг , пусть выросших за прилавком с помидорами. Шансов не было. Имя гада мне гарантированно. Скорее всего искалечат ещё раз, а потом будут ломать самолюбие. Все друзья по прошлой, порядочной жизни приходили как бы попрощаться. Общаться после того, как меня обьявят гадом - это давать зацепки для претензий по чистоте жизни со стороны пиковых. Передали слова положенца. Если воры обьявят, я не буду зону мутить , лес рубят , щепки летят. Не повезло пацану, пусть гасится. Загаситься, это попросить защиты у мусоров. После этого шага возврат в порядочную жизнь невозможен. Как я понял именно этого Азер добивается. Что-бы я сам себя загнал в шерсть без возврата. Пришли опера. У них была версия, что я с заточкой набросился на Азера, хотел убить. Но так как он порядочный, заявление писать не будет, сам разберётся. Операм ЧП в зоне не нужно. Сказали что либо на этап отправят, в другой лагерь, либо в козий барак переведут, или под крышу в безопасное место. Время есть, пока кости срастаются, что-бы думал как жить дальше. Я думал.

Суд получился невероятно сложным. Я в процессе следствия написал чистуху ( чистосердечное признание), где подробно описывал как Саша Комерс задумал устранить конкурента по бизнесу и обратился ко мне на предмет найти киллера. Я просьбу выполнил , передал оружие и деньги знакомому киллеру, Паша Солдат задание провалил , то-ли всем разболтал, кто-то сдал. Не знаю. Теперь оборотни в погонах отмазывают организатора покушения, т.е. Сашу Комерса, а на меня как на уголовника хотят переложить всю тяжесть вины, а я , типа , паравозом быть не хочу . Вот и говорю всё как есть. Адвокаты , (а пацаны не пожалели денег и наняли двух горластых краснобаев, с разных контор), надрывали гланды доказывая, что я есть пешка на шахматной доске Дасая и Саши Коммерса, правда никому особенно не нужна и как я понял, кураторам из убойного было довольно трудно обьясняться в кабинетах начальства, прокуратуры, УСБ. Если-бы чуть чуть повезло, то Саню закрыли бы , пристегнув к этому делу как минимум соучастником. Но Саша выкрутился. Дасай ушёл в тень, я активно защищался и от братвы. Копия уголовных дел с показаниеми Дасая в мою первую судимость были переданы всем мало-мальски заметным в преступном мире города фигурам. Шпана была в основном за меня. Какой рамс может быть с козлом? Вообще по понятиям мне с ним можно было поступить как сочту нужным. Но времена коммерческих отношений уже наступили, как сказал Муса - Дасай уже не человек. Он уже печатающий деньги станок. А деньги всем нужны и ему всё простят и поймут.

Судья, через посредников предложил сделку. Мне дают по статье немного, я не пишу жалоб, слишком мутной была эта история. Я сказал адвокатам , что-бы соглашались. Получил 8,5 лет строгого и поехал домой. В лагерь.

Первый сюрприз ждал меня в карантине. Пришёл старший кум ( зам начальника колонии по оперативной работе) и заявил, что-бы я рассказывал историю с дасаем без вранья с подробностями, или отправит от греха подальше в Красноярск этапом. Ему , как выяснилось -известно, что меня братва ждёт в зоне спросить за канитель с Дасаем , а ЧП ему не надо. Ссориться с кумом в зоне глупо. Рассказал ему всё как есть. Тем более большая часть истории была напечатана в приговоре. Кум почесал репу, предложил на выбор безопасное место под крышей, или первый отряд с должностью завклубом или шнырём в штабе... Я его поблагодарил за заботу о моём здоровье и сказал, что разберусь сам. Вышел в зону. В тот - же барак, в котором жил в прошлый срок. Пол лагеря меня ещё помнила , но общаться приходили еденицы. Все ждали , когда я убью вопрос. Алтына в бараке  уже не было. Сломал челюсть ДПНК и сидел под крышей в одиночке, под раскруткой ( ждал добавки к сроку). За барак отвечал Азер. Положил меня ( пока) в серёдку секции , среди мужиков. На третий день с моего выхода в зону собрали сходняк. Зачитали малявы от людей со свободы. Малявы были противоречивые, в конце концов оттолкнулись от мнения воров. Вкратце : Получить как с негодяя, к делам общего харрактера не подпускать, но имя гада не давать, жить среди мужиков, никуда не лезть. Этот приговор был посерьёзнее мусорского. Три бойца исполнили получалово. Больше для вида попинали меня , запинали под лавку в ПВР и не стали больше колотить. Ничего не сломали , даже. Я так понял, получить помягче попросил кто-то из моих бывших товарищей. Зажил мужиком я в общем.

Первый год - полтора было обидно. В душе эта обида вызывала злость и хотелось всем что-то доказать, обьяснить. Но преступная жизнь жестока и не терпит слабости. Надо было жить. А ещё через какое-то время я понял, как легкго живётся мужиком! Никакого обязона. Хочешь спи целыми днями, хочешь качайся, хочешь в карты играй. Под крышей я всё равно сидел в братских хатах, все со мной делились как с равным. В бараке так- же уважали, шли за помощью и советом. С воли  - грели пацаны. С Ленкой мы расстались и развелись, хоть и писали другие девочки, я так не с кем больше не расписался за срок. Так и просидел почти девять лет без секса с женщиной. Сначала думал , пристегнуть рога. Устроиться на работу, УДО зарабатывать. Вышел на промку, на пилораму, пару месяцев повкалывал, таская доски. А потом меня вызвал опер на душеспасительную беседу и обьяснил, что для УДО работать мало. Надо ещё и общаться с ним по поводу поведения сотоварищей. Был грубо послан, за что дали 15 суток ШИЗО, после отсидки я плюнул на мысль уйти пораньше и уволился с промзоны. В лагере занялся привычным делом, картишками. Ох как много возможностей у игрового, если нет моральных ограничений. Если в прошлый срок, нарушить потолок и обыграть кого-нибудь больше чем на 1000  было для меня неприемлемо по жизни, ибо нарушал заповеди воров, то теперь мне по тихому были должны миллионы. Так как обыгрывал я мужичков втихаря, на общак с выйгрыша не уделял, в случае если долг всплывал, отказывался. Но большинство обыгранных платили, я никого не щемил, больше половины передачки , или посылки не забирал. На еду не играют, но я принимал расчёт и консервами и колбасой. Под шконкой у меня всегда стояли коробки с фруктами и консервами. В бытовой зоне в курках, всегда лежало спиртное в стекле, на случай какого- нибудь события. В зоне появились сотовые телефоны, жизнь в лагере стала уже не такой консервативной и медленной.