Психоз
Добрый вечер! С сегодняшнего дня " Психоз " буду публиковать с понедельника по пятницу! А в субботу и в воскресенье короткие рассказы.
С Уважением Даниил Заврин
Добрый вечер! С сегодняшнего дня " Психоз " буду публиковать с понедельника по пятницу! А в субботу и в воскресенье короткие рассказы.
С Уважением Даниил Заврин
Раздвоение
Когда произошёл взрыв, и все кинулись наверх, Игорь был уже внутри комплекса. Эрика не обманула, охранник и вправду помог, проведя их сквозь, казалось бы, самый тщательный контроль. Всё же это кино, что с него взять. Только тут охранник самой защищённой базы может, пользуясь лишь своим бейджиком, провести их в самые недра подземной лаборатории.
Потом был ещё взрыв, потом еще. Только в этот раз это было не и так (не таким) сильным, и лифт продолжал всё так же спускаться вниз. Игорь посмотрел на Эрику, на её расширенные от ужаса глаза.
– Ты боишься темноты или у тебя клаустрофобия?
– У меня все хорошо. Но ты должен быть наготове.
– С того самого момента, как я попал в этот фильм, я всегда наготове.
– Хорошо, если так.
Когда лифт остановился и двери раскрылись, то первое, что увидел Игорь, это мерцающий свет. Затем кровь, много крови. Следы от пуль, следы от тел, которые тащили по полу, гильзы от патронов. По всей видимости, в подвал была отправлена даже не одна, а несколько групп специального реагирования. Он заметил, как Эрика присела возле одного из тел, затем аккуратно взяла труп за окровавленную кисть.
– Мы опоздали. То о, чем я предупреждала, вырвалось. Теперь даже ты не сможешь остановить его.
– В этом мире есть ещё твой брат.
– Да, есть.
Плеханов вытащил револьвер. Он был немного доработанным, примерно так же, как и оружие Чирвина, разве что патроны были послабее. А ещё приготовил витамин. Что бы тут не произошло, но вот так лихо покрошить армейский спецназ… Это надо сильно постараться. Он подошёл к одному из трупов. Бедолаге пробили бронежилет и затем, видимо, прикрываясь им от пуль, атаковали остальных. Только так можно было объяснить то несметное количество свинца, которое содержало это несчастное тело.
– Он напал здесь, у лифта, – тихо заметила Эрика. – Убил этого первым, пробив ему грудную клетку рукой, затем напал на остальных.
– Как информативно. Это всё?
– Они попали в него. Много раз. Но раны твоего друга так стремительно зажили, что это не произвело эффекта.
– Может, ты останешься тут? Не уверен, что от тебя будет много пользы.
– Джон убьет тебя, если увидит, что ты один.
– Как интересно. Значит, ты – гарант моей безопасности? А что, если он убил этих людей? И ты мне сейчас лжешь, заманивая меня в ловушку? Ведь я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть твоих слов, что это сделал именно Чирвин.
– Зачем мне заманивать тебя? Я могла бы дать сигнал у входа.
– Не знаю, может вы так договорились с братом, может, ты не боялась, что я смогу сбежать.
– А может, я этого хотела.
– Как вариант, как вариант. А знаешь, что? Иди впереди меня. Если ты уж так сильно хочешь мне помочь. И как это я сразу не догадался.
– А ты отчаянный парень, – хмыкнула Эрика, обойдя его. – Что ж, давай так, если ты мне не веришь.
Игорь проигноривал её упрек. Сейчас главное – найти Дмитрия и по возможности обезопасить себя, если на них нападет её брат. Конечно, Эрика особо не защита, но всё же хоть в спину не ударит, уже хорошо.
Дальше по коридору было относительно чисто. Вероятно, первая группа дальше лифта не прошла, а остальные ушли слишком далеко.
– Там, в конце, главная лаборатория и там держали твоего друга. Или должны держать.
– Постой, это примерно что-то вроде большой комнаты с огромной стеклянной капсулой?
– Комнатой. Не капсулой, а комнатой. Именно так всё оборудовано.
– Согласен. Разумно. Большая стеклянная комната внутри еще большей комнаты. И где тут нелогичный диссонанс? Все как надо. Всё по уму.
– Ты нервничаешь так или ты просто хочешь ещё раз сказать о том, что это просто кино? – она повернулась к нему и улыбнулась одними глазами. – Хочешь, я помогу и сама это озвучу?
Тут Игорь поймал себя на мысли, что говорит в несколько несвойственной ему манере. Как будто общается со старым знакомым. А ведь он даже в университете с девушками, которыми проучился несколько, лет вел себя куда сдержаннее. Да и сама Эрика была иной. В фильме она была самым скромным и тихим персонажем, а тут… Он посмотрел на неё и покачал головой. Она развернулась и двинулась вперед. До двери в лабораторию осталось всего несколько шагов.
– Подожди, дай я, – неожиданно сказал он, берясь за ручку двери. – Слишком тихо, значит, опасно. Чтобы там ни происходило, оно уже закончилось и победитель явно нас поджидает. Лучше я пойду первым.
– Да ладно! – заметила Эрика и открыла дверь.
Большая комната. Разбита стеклянная комната. Несколько десятков тел, часть из которых была разбросана вдоль стен, часть свалена в небольшую кучу перед разбитой стеклянной стенкой или, правильней сказать, витриной, из которой виднелся металлический медицинский стол с порванными кожаными ремнями.
Видимо, Джона, по всей видимости, ещё живого, пришлось прижать к столу стальными палками, заботливо загнутыми вокруг сломанных кистей. Игорь присмотрелся. Нет, не загнутыми, а продернутыми сквозь его кисти. Заботливо продернутыми сквозь его кисти. Затем из-за стекла раздались шаги, и показался Чирвин, ловко спрыгнувший к ним.
– А говорили, он крутой. Не такой уж он и крутой, я замечу. Так, слабак.
Глаза Дмитрия горели, но не больше. Ничто не выдавало в нем нечто сверхъестественное или демоническое, что могло бы убедить в его полной ненормальности.
– Спасибо, что пришел меня спасти. Это так мило. Мы прям как боевые товарищи, ты за меня, я за тебя, верно? – он улыбнулся.
– Да. Товарищи. Как ты выбрался?
– Двойная доза, приятель. Она творит чудеса. Правда, отходишь немного дольше.
– Может, уже тройная. Мы вошли на двойной дозе.
– А может, и четвертная, сложно понять уже, верно, а? – Дмитрий подмигнул. – Я смотрю, ты не один. Ты зачем её привел, хотел, чтобы она посмотрела на труп брата, это как-то уж слишком жестоко.
– Зачем ты издеваешься над ним? Он же ещё живой, так?
– Не сильно. Доходит выпечка до готовности. В смысле, зачем я издеваюсь? Ты, наверное, не помнишь, но этот приятель взял меня в плен, пока ты драпал с этой бабой по лесу. А там, кстати, он меня пытал, а потом меня пытали здесь. Я что, должен ему сказать спасибо за это?
Игорь задумался. В принципе, Чирвин был абсолютно прав. Кто знает, как повел бы себя он, окажись он на подобном медицинском стуле. Вполне возможно, он бы точно так же убил всех, оставив главного врага для дополнительных экзекуций.
– Да. Соглашусь, пожалуй, это вполне объяснимая мера.
Тут он заметил, что оставленная без внимания Эрика залезла к брату и, взяв его за руку, что-то ему сказала, а затем рука выпала, и Джон умер, закатив глаза.
– Будь ты проклят! – закричала она, спрыгивая вниз и пряча за спиной осколок стекла. – Будь ты проклят, демон! Думаешь, я не знаю, кто ты? Думаешь, я не вижу твое истинное лицо? Демон!
Чирвин вздохнул и лениво повернулся к ней. Эрика бросилась к нему, пряча руку. И тут не надо быть стратегом, чтобы предугадать её действия, но Дмитрий поступил неожиданно. Вместо того, чтобы вырубить её, он резким движением, быстрым даже для Игоря, схватил девушку за шею и в один прием свернул её. Двумя пальцами, как спичку. А затем, прислонив, поцеловал в губы, после чего отшвырнул к стене, размозжив бедолаге голову.
– Зачем? – Игорь развел руками. – Она же должна была остаться живой
– Она напала на меня. Это лишняя опасность.
– Но мы пришли сюда ради неё, она должна была дать ответы.
– И какой результат опроса? Что ты узнал? Ты же всё это время был с ней.
– Да как всё время, мне пришлось идти сюда и спасать тебя.
– Это мило, но не эффективно. Я и сам неплохо справился, без твоей помощи.
– Боже, неужели всё зря?
– Не зря. Мы испытали препарат, теперь мы можем почти все. Я перебил без малого сорок человек. Даже пули, всё их оружие бесполезно, вплоть до этих мутантов.
– Причем здесь это, нам надо было узнать, кто такой Аристократ.
– Да к черту, ты же уже понял, что ответа она не даст. Но, знаешь, мы можем сходить ещё. Местное кофе вкусное и я с удовольствием составлю тебе компанию. А теперь я хотел бы свалить отсюда. Я очень устал, хочу увидеть родной город.
– И все же она была нам нужна.
– Дружище, я оставил тебя с ней всего лишь на один день. И вот ты уже ноешь о её несчастной судьбе… Так кто из нас больше привязан к миру кино, ты или я? Это просто телка из фильма, а это просто охранники из фильма, а это просто её брат из фильма. Все это просто фильм. И поэтому нам надо валить отсюда, ещё и потому, что скоро вся база разлетится ко всем чертям, так как я немного повредил реактор. Так получилось просто, местные доктора ужасно бегучие.
Игорь посмотрел вслед Чирвину. Странно. Он был во всем прав, кроме одного. Эрика была главной причиной их похода в этот фильм. Более того, именно он навязал эту причину и уговорил его прийти сюда за ней. А теперь, теперь он идет довольный к двери. Чуть ли не напевая себе под нос. Или ему всё это кажется. Ведь Эрика и вправду стала для него слишком уж близкой за какие-то полдня, неужели она смогла загипнотизировать его, или, как это назвать, привязать.
В любом случае, Чирвин был прав в одном. С базы следовало уходить, так как даже на потолке пошли трещины. Он ещё раз посмотрел на Эрику. Странно. Если она умерла, то почему вся её экстрасенсорная работа над ним ещё действует. Странно. Вроде загипнотизировали и забыли, дальше само исчезнет со временем?
– Ты идешь? Или тебе понравилось быть среди трупов? – крикнул Чирвин, подходя к двери.
– Иду, иду.
Плеханов вдруг заметил лежащий недалеко пистолет Чирвина. Поначалу он даже не понял, что его смущает и только потом до него дошло, его друг никогда не оставлял свое оружие в кино.
Уникальность
Слабое мерцанье света, остатки разбитых стекол, вой сирены. Все как после разрушительного землетрясения, пробудившегося после долгой спячки. Джон свернул за угол. Никого из персонала он не увидел и был рад этому, лишние смерти были не нужны. Остановившись перед дверью в лабораторию, он посмотрел на часы. Прошло всего тридцать минут после того, как он покинул Джефа, и вот тот уже успел напортачить. А потом увидел и его самого, прислонившегося к стене. У бедолаги хоть и была сломана рука, жизнь в нём ещё теплилась. Впрочем, не долго. При таких ранениях больше часа не жили.
Джон подошёл к Джеффу. То явно был на последнем издыхании. Но внутренних сил должно было хватить на небольшой рассказ, исходя из которого этот несчастный ЦРУшник полностью обрисовал бы ему реальную картину вещей.
– Дай угадаю. Вы прозевали регенерацию?
– Нет. Не только, – сглотнув кровь, тихо прохрипел Джефф. – Там что-то другое, Джонни, там что-то другое.
– Что же именно?
– Он что-то принял. Я не увидел, как его рука так быстро зажила, точнее, мы хотели, чтобы он дотянул до полного…
– Не торопись. Дай сердцу успокоиться. Так что вы хотели?
– Чтобы регенерация дошла до необходимого уровня. Чтобы зажило максимум ран. Я хотел убедиться, что он способен излечиться полностью.
– Я вижу. Наверное, завораживающее зрелище, да?
– Да. Но, не только.
– Говори же!
– Он что-то принял. Едва он смог двигаться, он что-то принял. Капсулу, она была вшита в тело. Он принял её. Закинул в рот. Боже, как же больно.
– Тише, скоро все пройдет, – сказал Джон.
– Я не хочу умирать.
– Тише, тише, – поймал его руку Джон. – Все мы умрем. Я вызову людей. Они тебе помогут.
– Боюсь, ты не понимаешь, Джонни, ты не справишься с ним.
– Я однажды победил его.
– Ты победил человека. Это нечто другое Джонни. Куда страшнее.
– Что же там такое?
– Я не знаю. Но оно убило всех играючи, он даже не уворачивался. Эта регенерация, она зашкаливала, я просто не успевал рассмотреть раны.
– Интересно. Значит, это микстура придала ему силы?
– Она изменила его. Да. Правильней сказать так.
А потом Джефф умер. Просто отключился с широко раскрытыми глазами. Прям как в кино, где главный злодей искупает свою вину смертью. Или же не искупает, но, в любом случае, картинно испускает последний дух.
Джон поднялся и посмотрел на дверь лаборатории. Что-то ему подсказывало, что русский всё ещё там, ждет его, приготовившись к своей решающей атаке. Эх, жаль, что рядом не было Эрики, её глаза были бы прекрасным подспорьем для этой битвы. Впрочем, именно ради них он и затеял всю эту войну.
Он посмотрел на Джеффа. Все же неприятно, когда умирает один из его коллег. И все же, при мерцании света, в крови, этот парень смотрелся никак не хуже, чем при своей обычной работе над несчастными пленниками. Да, вероятно, он заслужил такую смерть.
– Я так понимаю, мы немножко стесняемся? – неожиданно донеслось из лаборатории. – Тогда замечу, это совершенно ненужный элемент при знакомстве.
Джон поднял глаза. Джефф был прав, русский изменился, выдавив из взгляда остатки и без того скромной нормы. А ещё он был странно разукрашен кровью, чем-то напоминая воинственных чероки, делающих боевой раскрас из крови павших врагов.
Часть третья
Эрика
Сидя у окна, Игорь задумчиво чистил оружие, периодически ловя себя на мысли, что этот снег, столь равномерно падающий на асфальт, никак не вяжется с их планом, столь криво исполненным из-за не до конца проанализированной силы псионика Джона. Двойная доза, двойная доза. Надо было атаковать вдвоем, а не надеяться на одиночное выступление. И вот что теперь? Теперь надо вытаскивать Чирвина, которого упекли в одну из самых защищенных лабораторий этого мира.
Одна надежда, что вшитая в кожу капсула всё-таки пригодится, и Чирвин сможет выбраться с базы, как он всегда это умел. Но даже такой привычный ход в этот раз был крайне сложен, так как этот псионик явно выходил за пределы показанных в фильме возможностей. Игорь вытащил обойму. Наверное, придется всё же идти на выручку.
– Я могу помочь тебе, – тихо донеслось из-за угла.
Игорь посмотрел на Эрику. Вживую она была куда изящнее, чем на картине, довольно редкое состояние для киногероини.
– Чем же? – с ухмылкой спросил он.
– Ты хочешь спасти своего друга, я могу помочь тебе в этом. Я знаю, где он и могу провести тебя туда.
– Из сердечной доброты? – развернувшись к окну, спросил Плеханов. – Или ты так торгуешься со мной?
– Я всё равно не знаю ответа на твой вопрос. Я вижу лишь, что мне дано и там нет ничего относительно вашего Аристократа.
– Как странно. Ты знаешь мое имя, знаешь, откуда мы и не можешь дать мне ответ на столь простой вопрос.
– Это не такой уж и простой вопрос, Игорь.
– Игорь. Странно так. Игорь. А что, если тебе нужно больше времени? Подождем, быть может?
– Боюсь, у твоего друга не так много времени. Что бы он ни говорил, как бы он ни умолял, ждать с пытками никто не будет. Поверь, они знают, как делать больно.
– Талантливые ребята, да?
– Как и вы. Ведь вы же убиваете нас и не думаете о том, что мы тоже живые. Для вас мы так, копии людей.
– Хочешь поговорить по душам?
– А почему нет? Ведь я знаю причину твоих болей.
– Даже так? И какая же? – Игорь слез с подоконника и подошёл к ней. – Рассказывай, что ты там увидела? В моей душе.
– Я видела девочку, которая умерла в фильме. Что её растерзала толпа, а ты ничего не мог сделать. Именно поэтому ты ненавидишь нас и считаешь, что мы недостойны жизни. Но ведь та толпа ничем не отличалась от реальной.
– Только тем, что была в кино. Выросла там. И жила по законам фильма, – сказал Игорь, отходя от Эрики. – Только этим, моя дорогая Эрика.
Эрика улыбнулась и поежилась. В квартире было холодно, тем более, когда сидишь на полу со связанными руками, не имея возможности двигаться. Но говорить об этом ей не хотелось. Все, что её сейчас волновало, это брат, оставшийся в полном одиночестве с этим русским, от касаний которого её память до сих пор била дрожь.
– Я знаю, почему ты не спешишь к нему. Ты думаешь, что те витамины, которые держите про запас, спасут его.
– Это на крайний случай.
– А может, все пойдет как-нибудь иначе? Вы не испытывали это средство, последствия неизвестны.
– Эрика, ты что-то хочешь сказать?
– Да. Я видела то, что внутри твоего друга, это надо остановить. Оно может вырваться, и тогда мы всё умрем.
– Что за бред, первая версия с помощью была куда правдоподобней.
– Я плохо умею убеждать, врать или вилять. Это правда. Но, поверь, сейчас я хочу тебе помочь и если тебе так понятнее, то да, это и в моих интересах тоже.
– Ты была уже на этой базе?
– Да. Была. Более того, один человек мне там сильно обязан, я помогла ему найти его мать. И он нам поможет.
– Это охранник?
– Да.
– Что-то не припоминаю, чтобы в фильме об этом упоминалось.
– Так странно. Мне кажется, невозможно привыкнуть к тому, что ты считаешь мой мир фильмом. Но ты прав, в вашем фильме об этом не говорилось. И всё же это правда.
– У него сегодня смена?
– Не знаю. Но у меня есть его номер.
– Телефон у меня есть. На, звони и помни, если он кому-нибудь расскажет, здесь будет очень много трупов.
– Не надо мне угрожать, Игорь. Я не сторонница насилия. Если я смогу помочь тебе найти и увести твоего друга обратно в ваш мир, я буду только рада.
– Чем же он так тебя пугает?
– Он сумасшедший.
Допрос
Даже не надо было входить внутрь, чтобы понять, что все мертвы. Эта тишина, она выдавала все убийства, совершенные, пока он сражался на поле с этим русским, столь грамотно отвлекшим его от похищения Эрики. Джон вошёл внутрь. Несмотря на то, что регенерация у этого парня была быстрой, те повреждения, которые он нанёс ему, должны были дать минуты три, не меньше. А этого вполне хватит для того, чтобы бегло осмотреть дом.
Все восемь охранников были мертвы. Без излишеств. Огнестрельные ранения, не больше. Бриджес умер так же, от выстрела в голову. Бедняга так и остался сидеть в своем кресле у монитора, разве что сигара выпала изо рта. Профессионально, ничего не скажешь. Джон потрогал постель Эрики, она была ещё теплая.
Он спустился вниз. Слабая надежда, что второй вернётся за своим сообщником, ещё не совсем угасла. Поэтому, осторожно встав у края двери, он приготовился ждать. Но шли минуты и никто не появлялся. Он сжал кулак и услышал, как хрустнули кости Дмитрия. Нужно было ещё время, ещё. Ару сский молчал. За все те десять минут, что ему беспрестанно ломали кости, он почти не издал не единого звука. Не сказал он ничего и тогда, когда Джон перенес его в подвал и прикрепил к перевернутому столу, где около часа выворачивал сухожилия, пытаясь узнать, где они спрятали Эрику. Наконец, устав, он сев напротив и, тихо вздохнув, посмотрел русскому в глаза. Странным образом они изменились. Теперь в них не было смеха, лишь немного яркого блеска.
– Ты же понимаешь, что рано или поздно ты все расскажешь, верно? Или ты думаешь, что нужно немного подождать и все изменится? Нет, приятель, дальше будет лишь хуже, я сдам тебя в научный отдел, и наши парни извлекут из тебя всё. Вплоть до спинного мозга.
– Наверное, ей сейчас говорят то же самое, – наконец издал звук Дмитрий. – Забавно, да?
– Да, – вздохнул Джон, подымаясь со стула. – Ты всё же упертый парень. Но ничего, яйца я тебе ещё не вертел, думаю, это тоже больно.
Джеф Гордблюм приехал примерно через полчаса. На трех машинах, две из которых были с охраной. Агенты сразу же оцепили всю местность, найдя двенадцать трупов и несчастного Бриджеса. В подвал они вошли в последнюю очередь.
Спускаясь по лестнице, Бриджес держал у носа красивый белоснежный платок. Запах и вправду был неприятный, так как во время всех пыток из русского, помимо крови и мяса, вышло некоторое количество мочи и кала.
– Развлекаешься, Джон? – заметил Джеф, подходя поближе. – Это и есть тот парень, который вырубил наших ребят?
– Да, – ответил Джон, вытирая вспотевшие руки. – Один из двух.
– Я смотрю, ты с ним не особо любезен. Он вообще живой? – спросил Джеф, рассматривая кровавое месиво на столе.
– Достаточно, чтобы рассказать свои тайны.
– Послушай, Джонни, я понимаю, тебе важна информация, но ты не умеешь делать подобные вещи. Слишком много чувств. Давай с этим поработают мои профессионалы. Мы знаем свое дело и вытащим из него всё, что надо.
– Это надо быстро.
– Только так.
– У него сильная регенерация, необходимо ломать его постоянно.
– Стальные наручники его не держат?
– Я не знаю уровень его силы. Думаю, он может их сломать. И он крайне быстрый, самый быстрый из всех, кого я видел. Может уворачиваться от пуль.
– То есть, ему постоянно надо что-то ломать?
– Да, только так его можно обезвредить.
– Жестоко. Но идея понятна. Дай мне сутки. И мы вытащим все, что ты хочешь.
– Сутки. Не больше.
– И ещё кое-что. Ты же понимаешь, что этот парень теперь наш. Так, чтобы без обид.
– Хорошо. Я всё равно уже с ним закончил.
– И славно. Ребята, унесите его наверх. Можно грубо.
Джеф довольно похлопал по столу. Вид изувеченного Дмитрия, в котором было столько тайн, приводил его в неописуемый восторг. Джон даже почувствовал нечто вроде жалости, но это ощущение быстро исчезло.
– Поедешь с нами?
– Да, хорошо. Всё равно тут больше делать нечего.
– Только уборка, Джонни. Только уборка.
Когда Чирвина перевезли в одну из лабораторий рядом с Чикаго, где Джеф мог спокойно проводить свои опыты, Джон некоторое время провел с русским. Он хотел убедиться, что, приковав русского к столу, Джеф сделает так, чтобы через каждые пять минут ему ломали кости, не давая им полноценно сращиваться. Боль, только боль и результат. Вот причина его вранья относительно сил этого парня.
Стоя над изгибающимся от боли телом, Джон чрезвычайно внимательно всматривался в его глаза. Это оказался на редкость терпеливый ублюдок. Но даже он не сможет терпеть вечно. Никто не сможет. Рано или поздно сломавшись от пыток.
И всё же, русский удивил. Так держаться, это было действительно достойно, пусть он и был его врагом.
– Сходи, выпей чаю, – заметил Джеф. – Нам надо сделать забор крови и ещё несколько несложных операций. Я позову, когда будет результат.
– Да. Но только помни, он не должен регенерировать. Я не успел оценить его возможности и с большим трудом смог одолеть. Не уверен, что второй раз у меня это получится. Он даже не столь силен, сколько быстр.
– Я понял, понял. Не переживай. Я всё сделаю, как надо.
– Очень на это надеюсь.
Джон вышел из лаборатории и направился в фойе наверх. Там, как он помнил, был автомат с кофе и небольшой столик с журналами.
Невысокая девушка лет двадцати встретила его улыбкой, причем точно такой же, которую она подарила несколько часов назад, когда он только вошел в это здание. Неудивительно, для многих простых смертных он был чем-то вроде легенды, ведь именно с их сестрой появлением были официально подтверждены сверх способности.
– Боже, я столько о вас слышала! – Всплеснула руками девушка.
– Да? – Джон подошёл к автомату и выбрал эспрессо. – И что же?
– Ох, я так волнуюсь. Это правда, что вы обладаете даром двигать вещи?
– Я бы сказал, проклятьем, мисс, – заметил Джон, чувствуя, как горячий кофе начал давать свой кофеин в кровь. – И да, это я умею.
– Я смотрела почти все репортажи о вас и вашей сестре, говорят, вы единственные в своем роде и новая ступень эволюции.
– Здесь, как мне кажется, люди сильно погорячились, но это от незнания, мы все время возвеличиваем тех, о ком мало знаем.
Он повернулся к ней. Она была невысокая, стройная, с длинными русыми волосами. А ещё у неё были красивые глаза. Такие девушки ему нравились. Хотя, естественно, влюбиться он в них не мог. Джон подошёл поближе и, поставив стакан на стол, улыбнулся, чувствуя, как вся эта кошмарная ночь теперь навалилась на него с новой силой.
– Как вас зовут? – спросил он, посмотрев на бейджик.
– Селин.
– Красивое имя.
– Спасибо.
– Знаете, несмотря на ранний час, вы хорошо держитесь. Какой у вас секрет, Селин?
Девушка слегка стушевалась и отвела взгляд. Джон понимающе улыбнулся, была у него эта странная способность – заставлять девушек краснеть. Впрочем, продолжалось это недолго и, собрав силы, она ответила:
– Утренние пробежки. Иногда вечерние.
– Действительно помогает?
Но ответить она не успела, так как завизжала сирена. Резко, громко, так, что оба сразу же отвлеклись от разговора.
– Это на нижнем этаже, в лаборатории, – заметила Селин, смотря на пульт.
– Тогда вам нужно уходить. Сейчас же, – сказал Джон, допивая остатки кофе.
– Но?
– Никаких но, Селин, уходите сейчас же. Я бы не хотел, чтобы вы перестали бегать по утрам, – заметил Джон и, выкинув стакан в мусорную корзину, пошёл обратно.
Ночной бой
Ранчо охраняло двенадцать человек, четверо из которых обходили территорию, а ещё восемь дежурили в доме. У каждого был автомат и пистолет, плюс две обоймы. А так же тепловизоры и очки ночного видения, не говоря уже о фирменных бронежилетах. Кто бы что ни говорил об агентах ЦРУ, но вооружены они были всегда неплохо.
– Три года в рейнджерах, затем четыре года в армейском спецназе, – заметил Сэм, наблюдая за своими ребятами. – Они лучшие, кто у меня есть.
– Чем же их не устроил спецназ?
– Идеи со временем проходят. А вот деньги, деньги никогда не надоедают.
– Это наемники?
– Притом самые лучшие. Я бы даже цену озвучил, но, боюсь, вы побежите к нам, – улыбнулся Бриджес, доставая сигару. – А у нас мест нет.
– Надеюсь, вы и вправду лучших собрали.
– Круче моих ребят нет никого. Это отборные псы.
– Только вот за нами идут тигры.
– Это совершенно не важно, кто они, будь они хоть трижды тиграми, вокруг этого чертова ранчо три поля мин. Это так, на всякий случай, чтобы снизить момент неожиданности к нулю.
– Тогда, наверное, он их просто не заметил, – заметил Джон, глядя в первый монитор, где по снегу из леса выходил тот самый русский, с которым им пришлось столкнуться, и кто совсем недавно свалил в кучу четверых охранников. В этот раз он был уже не один. Медленно наступая в снег, он тащил за собой тело автоматчика, держа его за неестественно свернутую голову.
Джон посмотрел на Бриджес, тот так же хмуро наблюдал за русским.
– Бобби, Дуглас, Майки! У нас клиент на пятнадцать часов, с ним все, что осталось от Энтони. Надо закончить работу, ребята, и будьте осторожны, скорее всего, он не один.
– Боюсь, это мало поможет, – заметил Джон.
– Бобби превосходный снайпер.
– Был, – всё так же спокойно сказал Джон, наблюдая, как тихо оседает тело бойца. – Надо же, с такого расстояния и столь метко. У ваших ребят действительно хорошие автоматы.
– Черт его подери! – Сэм снова подобрал рацию. – Работаем издалека, близко не подходить!
Но было поздно, небрежно подняв тело, русский поймал им несколько пуль и тут же выстрелил в ответ. Два других охранника почти с одной и той же скоростью упали в снег. Джон лишь хмуро покачал головой.
– Все, хватит. Оставьте остальных здесь. Прикрывать меня тоже не надо, это будет мешать. Хорошо?
– Но?
– Никаких но. Пусть ваши ребята будут здесь. Их и так мало осталось.
Джон вышел из комнаты и направился к выходу. Он очень не любил холод, не говоря уже об идущем снеге. Это расфокусировало его, не давая использовать свой потенциал полностью. Но думать, что русский мог просчитать погоду, было бы глупостью.
Открывая дубовую дверь, он посмотрел наверх. Будить и прощаться с Эрикой, идея, конечно, хорошая, но необязательная. Какой бы ни был этот парень, он всё равно лучше его. Наверное.
Русский всё так же стоял посреди поля. После убийства Майки и Дугласа он не сделал ни одного шага, все так же удерживая за голову тело, уже порядком продырявленное. Увидев Джона, он в знак приветствия помахал рукой, заставив несчастного охранника изобразить нечто вроде танца.
– Какой же ты, сука, отвратный, – пробурчал Джон, прикрывая дверь. – Ничего, скоро мы тоже повеселимся.
Наступая на снег, он чувствовал, как холод обволакивает ноги. Наверное, так ощущают себя люди, которые медленно истекают кровью. Они чувствуют так смерть, которая идет за ними, забирая их тепло. Джон помахал головой, надо гнать такие мысли. Главное – это предстоящий бой. Он посмотрел на русского, тот улыбался.
– Хорошая погода. Не правда ли? – прокричал он.
– Я не люблю холод.
Джон подошел на расстояние пятнадцать метров. Это было самое удобное, что он мог выбрать для атаки. Русский тем временем поднял автомат и прицелился в него. Спуск курка, и вырвавшийся огонь сжег несколько медленно падающих снежинок. Джон без особого труда отразил атаку, направив пули обратно. Но русский уже привычно подобрал их телом несчастного Джонни, который резко дергался, словно от предсмертных конвульсий.
– Хороший парень, – улыбнулся русский, отбрасывая тело. – Заботливый. Я вижу, тебя вашим оружием не проймешь. Медленно, да? Или ты просто ставишь блок? Как это работает?
– Это работает хорошо.
– Эй, не будь таким букой. Мы же отборные воины, нам следует немного потрепаться перед сражением. Не могу же я отказать себе в удовольствии проверить тебя, верно? Это и оружием-то назвать нельзя, – скривился он, отбрасывая автомат.
Джон сжал руку. Он чувствовал, что сейчас будет атака и потому создал самый крепкий щит, какой мог. Теперь русскому потребуется разве что базука, чтобы добраться до него.
– Я слышал, ты можешь останавливать пулю из крупнокалиберной винтовки, – задумчиво заметил русский, убирая руку за спину. – Ах, да, а ещё я забыл представиться, Джон. Меня зовут Дмитрий. И где мои манеры?
– Это не важно.
Но продолжить Джон не успел, вытащив из-за спины странный пистолет, русский сделал всего один выстрел, который буквально вгрызся в его оборону, сбив его с ног и отбросив в снег. Удар был настолько мощный, что он едва успел собрать кинетическое поле вновь, но напрасно, русский явно не спешил с нападением.
– Классно, да? – спросил он, рассматривая отполированный мощный ствол. – Чувствительно бьет, а, Джонни? Не то, что ваши пукалки. Двойной заряд, один для ускорения, второй для мощности и, конечно, разрывной. Все по заказу. Давай, поднимайся. Мы только начали нашу игру.
Джон встал с снега.
– Русский!
– Дмитрий, я же сказал, можешь звать меня Дмитрий. Раз уж все и так знают моё имя, то давай лучше так.
– Неважно. Какие у тебя пули?
– Нет, тут не только пули, ты что, не слушаешь? Я же говорю, тут сам ствол играет роль. Какой ты невнимательный.
Вторая пуля точно так же пробила первый слой поля, снова задав импульс для толчка. Только в этот раз он уже был готов и смог удержаться на ногах. И всё же несколько секунд он был без защиты, и если бы русский выстрелил ещё раз, то, скорее всего, он был бы уже мертв.
– Надеюсь, теперь ты будешь внимательнее?
Джон сделал глубокий вдох, следовало выровнять дыхание и только потом атаковать. Он уже понял, что укрыться за защитой у него не получится, слишком мощный заряд сидел в стволе этого парня. Однако, кое-что он сделать всё же мог.
– Пора заканчивать этот бой, – сухо заметил Джон, сделав шаг вперед.
Пули, вот что было самым главным. Умение определить их вектор и сбить траекторию. Несмотря на усиленную подачу, он всё ещё чувствовал их и мог сбить с курса. Что и получилось, когда первая повалила стоящее слева дерево, раздробив его основание. Русский нахмурился, затем выстрелил снова. Теперь пуля прошла почти рядом с ним.
– Ах, ты ж, черт! – только и сказал он, когда Джон резким движением атаковал его, пытаясь оторвать руку вместе с диковинным пистолетом. Но, увы, русский непонятно как увернулся, словно предчувствуя волну телекинеза.
– Эй, не так быстро, приятель! – только и успел заметить он.
Но Джона было не остановить, теперь, когда пистолет перестал быть главным оружием, настало время его атак. Первая, вторая, третья. Волны шли с неимоверной быстротой.
Увернувшись от каждой, русский сделал ещё три выстрела и бросился на него, пытаясь укрыться за летящими впереди пулями. Но всё впустую, не тратя много сил на пули и сбивая их полет, Джон смог удерживать щит, недостаточно сильный для снарядов, но вполне пригодный для безоружного человека.
Ударившись о невидимую стену, Дмитрий отпрыгнул, проваливая очередную атаку Джона.
– Теперь ты умрешь. Надеюсь, ты понимаешь это, – улыбнулся Джон, наблюдая за падающим на снег бесполезным уже пистолетом. – Может, скажешь, откуда ты, выговорись перед смертью.
Но русский ничего не ответил, вместо этого он снова пошёл в атаку, ловко уходя от налетавших на него невидимых ударов. Он был очень быстр, недостижимо быстр для обычного человека, но, увы, Джон был другим, а потому, выждав момент, сломал ему обе ноги.
– Твою ж мать! – прокричал Дмитрий, повалившись в (на) снег.
– Теперь уже не так все забавно, верно, Дмитрий?
Но русский его удивил. Ещё недавно лежавший с двумя переломами, он стал медленно подниматься. Словно переломов и не было.
– Ты же не думал, что меня можно просто положить, а? Регенерация, брат, это новое прекрасное направление.
Джон сжал кулаки и, резко выдернув руки вперед, одновременно ударил с двух сторон, вывернув и руки, и ноги. И тут, стоит заметить, русский его удивил, он лишь ойкнул, упав изувеченным в снег.
– Шах и мат, – буркнул Джон, придавливая русского к земле, медленно выворачивая ему руки. – Теперь попробуй регенерировать.
Что-то пробулькав в ответ, русский лишь пару раз дернулся и затих. Джон, всё ещё удерживая щит, подошёл к нему. Лежа в красной луже, русский смотрел прямо ему в глаза. Осмысленно, твердо, даже немного с усмешкой. И это несмотря на боль, которую он, несомненно, испытывал.
– Что тебя веселит, ублюдок?
– Что, кажется, ты теперь без работы, прекрасный защитник маленькой девочки.
– Что?
– Что, Эрика? – крикнул Джон и моментально развернулся, а затем резким движением поднял Дмитрия и бросил к стене дома, раздробив ему позвоночник.
Ударившись о деревянный брус, Дмитрий упал. Не в силах пошевелиться, он не мог ничего, кроме как смотреть, замечая, что буквально в сотне шагов от поля их сражения стоит высокий молодой человек, державший на плече сестру Джона.
Увидев, как Дмитрий сломал позвоночник и лишился всех конечностей, молодой человек лишь покачал головой и направился в сторону леса. Дмитрий сплюнул кровь и улыбнулся. Несмотря на боль, это показалось ему забавным. А ещё красивым. Ведь идущий крупными хлопьями снег скрашивает любую картину.
Там, где воют сосны
Это было двухэтажное деревянное ранчо. С одной стороны к нему подступали горы, а с другой – лес, державшийся на расстоянии километра. Джону место сразу понравилось. Подобраться к нему со стороны низины практически невозможно, любое передвижение легко можно заметить. А что касательно гор, то тут надо быть опытным скалолазом, к тому же, спуск также сразу будет заметен. Он посмотрел на Эрику, с тех пор, как они выехали, она всё время молчала.
– Что с тобой? – спросил он, отворачиваясь от окна. – Ты же любишь свежий воздух.
– А? – словно очнувшись ото сна, произнесла Эрика, повернувшись к нему. – Да, конечно. Здесь хорошо.
– Ты даже не посмотрела, куда мы приехали, – нахмурился Джон. – Что с тобой?
– Нет. Ничего. Всё хорошо, – мягко улыбнулась она. – Просто задумалась.
– Ты переживаешь насчет этого парня? Не беспокойся, здесь тебе ничего не грозит. Они же не знают всех моих способностей. Я сломаю ему ноги до того, как сумеет и на сто метров подбежать к дому.
– Я знаю, – мягко ответила она, сжав его руку. – Пойдем. Нам надо осмотреться.
Когда они вышли, Джон почувствовал, как от свежего воздуха кружится голова. Сосны, скалы, свежий сруб, светившийся яркими белыми огнями, всё было настолько превосходно, что напоминало сказку. Всё же ЦРУ не настолько пропащая организация, если смогла уберечь такую красоту.
– Умеют люди жить, да? – буркнул крупный лысоватый мужик, вылезая из джипа.
Это был Сэм Бриджес, тот самый славный парень, которого так настойчиво рекомендовал Джеф Гордблюм. И, в отличие от многих других агентов, Сэм Джону понравился, хоть и был крайне разговорчивым парнем, и то и дело травил истории касательно своего участия в Ливане и Афганистане. Впрочем, как правило, это были курьезные эпизоды, и Эрику они больше забавляли, чем пугали. А это было главное.
– Здесь хорошо, да.
– Это дом одного итальянского мафиози. Отжали по случаю, теперь тут квартируем мы, – улыбнулся Сэм, махнув рукой охраннику, идущему к ним. – Надеюсь, вы не подумали, что это всё за счет госбюджета?
– Упаси бог деньги на такую красоту потратить. Верно, Эри?
Эрика кивнула. Она тоже всё ещё приходила в себя от свежего воздуха и лесной красоты, круто подступающей к горам.
– Пойдем, проведу для вас небольшую экскурсию, – сказал Сэм, поздоровавшись с такого же, как и он, исполинского роста, охранником. – Я тут уже был. Охранял одного плохого парня.
– И как, удачно?
– Не совсем. Снайпер прошил ему голову вон с того холма. Но беспокоиться все же не стоит.
– Это ещё почему?
– Во-первых, мы поставили пуленепробиваемые стекла, а во-вторых, я убил того стрелка, – улыбнулся Сэм, направляясь к дому.
Весь первый этаж дома занимал высокий холл, позади него шла резная лестница наверх, где было две спальни, одна гостевая и комната для прислуги, в которой теперь разместили комнату охраны. Что по мнению Бриджеса, должно было увеличивать и без того высокую, опять же по его мнению, безопасность. Подойдя к мониторам, он с гордостью стал поочередно переключать камеры.
– Просматривается почти все, в том числе и туалеты. Надеюсь, вы понимаете.
– Не совсем, но ладно.
– Нет, нет, нет, туалет это важно. У нас был один случай, когда…
– Я думаю, не стоит деталей, Сэм, мы поняли. Только, я прошу, пусть твои бойцы не особо много внимания уделяют этому. Уверен, через туалет эти ребята не полезут.
– Кто знает, кто знает. Впрочем, в канализации мы тоже датчики поставили. Труба тут небольшая, человеку не пролезть, но для всяких диверсий вполне сгодится.
Сэм, похлопал невысокого коротко стриженного брюнета по плечу. Парень сразу напрягся, хотя похлопывание было более чем дружелюбным.
– Как у нас, Боб? Все окей?
– Да, сэр. Ничего подозрительно. Все в норме.
– Убрали те деревья?
– Да, ещё вчера выпилили, теперь горизонт просматриваемый.
– Хорошо, работай дальше, – Сэм удовлетворенно потер ладони. – Итак, Джон, обслуги у нас тут нет, но где что лежит, я покажу. Готовим мы тоже сами. Вам ведь не в новинку, так? Говорят, вы помотались по свету.
– Было дело. Пары банок консервов и пары одеял нам вполне хватит.
– Мы не настолько жестоки. У нас даже кофе тут есть. Причем лучшего качества. А, Боб, как думаешь?
– Вы готовите лучший кофе, сэр.
– Так-то, приятель. Лучший кофе, понимаешь?
Джон с недоверием посмотрел на невысокого подчиненного, больно уж он какой-то нервный был при своем руководителе, впрочем, так может и надо. Ведь стоит расслабиться и бац, уже кто-то да мертв.
Одеяла, теплая одежда, простыни. Всего было в избытке, да ещё в таком качестве, что, признаться честно, Джон на таком раньше вообще не спал. Нежное, мягкое, шелковое. Сразу видно, что Сэм не врал насчет итальянцев, по обыкновению испытывающих необузданное влечение ко всему прекрасному.
Укладывая Эрику в кровать, Джон словно бы и не замечал её возраста. Ведь она все так же напоминала ему ребенка, которого он так бережно защищал все эти годы. Всё те же большие глаза, хрупкий носик, тревожный взгляд. Ничто не меняло её, оставляя беззащитной для этого мира.
– Не уходи, – сказал она, снова беря его за руку. – Я хочу, чтобы ты побыл со мной.
– Я рядом. Тебя что-то тревожит, так? Ты всю дорогу сама не своя, расскажи, что происходит?
– Всё хорошо. Это просто с непривычки.
– Ты меня не обманываешь? Ты же знаешь, что я всё равно узнаю.
– Нет. Не обманываю.
Джон вздохнул, он чувствовал, что она что-то скрывает, но никогда не обладал силой, чтобы заставлять что-то делать насильно. Она должна сама, по своей воле, рассказать ему. Так они условились, когда были маленькими. Только по своей воле.
– Хорошо. Пусть так, – согласился Джон, мысленно жалея, что не условился насчет вечной правды, но тут же осекся, так как тогда ему тоже врать было нельзя, что было бы куда хуже. – Ложись, мне надо пойти проверить посты охраны, убедиться в нашей безопасности.
– Будь осторожен. Они обязательно придут сюда.
– Тогда они поймут, что ошиблись.
– Их будет двое.
– Что?
– Их будет двое.
– Всего двое?
– Да.
– Тогда это не вызовет особых затруднений, – усмехнулся Джон.
– Нет. Джон. Не всего двое, а целых, двое, – нахмурилась Эрика и сжала его руку. – Будь осторожен, прошу тебя.
– Да, все хорошо. Это люди, а значит, их вполне можно убить.
И все же в глазах Эрики он и намека не увидел на возможную простоту разрешения ситуации, теперь он, наконец, понял, что скрывает его сестра. Страх. Сильный, неконтролируемый страх.
Немного о свободе
Это был небольшой бар на углу, в котором, как обычно, было мало народу. Почему? Это было загадкой, так как сам бар был очень неплохим, с дубовой отделкой, неплохой джазовой музыкой, прекрасным выбором картин и огромной винной картой, что особенно нравилось Диане. А ещё в нём был прекрасный вид из окна на старую мощеную улицу, на которую точно так же он смотрел ровно год назад, когда праздновал свой двадцатилетний юбилей.
– Знаешь, я ничего не имею против этого кабака. Но, брат, может, всё-таки выберем что-то повеселее? – вырвал его из оцепенения Никита.
Игорь отвлекся от окна и посмотрел на Брутального. Тот в алкогольной гонке шёл впереди всех.
– И куда же ты хочешь?
– Я не знаю, в клуб, например. Люблю фиолетовые цвета. К тому же, это крайне модно.
– А мне и здесь нравится, – поддержал Плеханова Антон. – Спокойно, тихо, вас, нервных и буйных, мало.
Ударов, в отличие от Брутального, почти не пил, так как очень переживал, что от спиртного у него может снести крышу. И опасения были не напрасными, так как в заведении, где они праздновали два года назад, Ударова помнили до сих пор.
– Нет. Мы не должны отвлекаться от драйва. Надо быть ритмичными, – не мог успокоиться Брутальный, показывая что-то наподобие танца. – А то засохнем, как старая поросль.
– Уж ты-то засохнешь, – хмыкнул Ударов.
– Предлагаю тост! – оборвал всех Чирвин, поднимая свой бокал. – Хочу выпить за наше будущее, как команды, так и друзей. За то, чтобы мы, наконец, не боялись принимать сложные решения.
– Что ты имеешь в виду? – вздохнув, спросил Игорь, взявшись за ножку бокала.
– То, что мы куда сильнее, чем год назад. Что мы имеем право на свой голос, а не простое слепое подчинение приказам.
– Бунт на корабле? Ты опять перепил? – прищурилась Диана, кладя руку на кисть Плеханова, удерживающего ручку бокала. – Хочешь всех нас под монастырь подвести?
– Тебя, мне кажется, вообще никто не хочет в монастырь вести, – холодно бросил Дмитрий. – Так что вам волноваться вообще нечего.
Диана побледнела, сузила глаза и только хотела что-то сказать, но Игорь остановил её.
– Постой, он не обо мне, ведь так?
– Да. Не о тебе, – улыбнулся Чирвин. – Все верно.
– Да против кого бунт? Уже мне даже становится интересно, – сказал Никита, поддевая огурец.
Игорь посмотрел на Никиту, затем снова повернулся к Чирвину.
– Ребята, сегодня же день рождения, давайте просто отдохнем? – поднял бокал Травкин. – Мы же пришли сюда не ради выяснения отношений.
– Да почему же, мы как раз тут для этого. Не так ли, Дмитрий? Давай, выскажи всё, что накопилось! – поддержала Чирвина Диана.
– Я лишь хочу, чтобы мы задумались о нашем будущем.
– Да. И в очередной раз ты решил раскрыть нам глаза, не так ли? – Никита развалился на стуле. – Давайте лучше выпьем, а? А то, боюсь, он раздавит нас как букашек. Откуда ты знаешь, что он сейчас за нами не смотрит?
– Я думаю, ты не тупее меня и понимаешь, что его тут нет.
– А может и есть.
– Хорошо, – снова заговорил Игорь. – Допустим, ты его победишь, а дальше что?
– Как что?
– Окей, ты победил его. Все, руки развязаны, что ты будешь делать? – Игорь сделал глоток вина. – Чем займешься?
– Стану сам делать свою судьбу.
– Которая заключается в том, чтобы? Ну? Продолжи мысль.
– Снова таскаться по фильмам, – засмеялся Брутальный, стукнувшись кулаками с Плехановым. – Ай, красавец, дай пять!
– Я понимаю. Всё это кажется забавным, верно? Зачем нам свобода? Что мы будем с ней делать? Но свобода этими рамками не разграничивается, она нужна просто потому, что нужна. Что не дает чужому организму командовать мной.
– Не нужна она тебе, Дмитрий, не нужна. Боюсь, все, что она даст нам, это лишнюю работу по сохранению этого города, от которого ты потом и камня на камне не оставишь. Верно, коолеги?
– Поддерживаю, – поднял палец Антон. – Извини, Дима, ничего личного, но ты немного странный.
– Дружище, как бы я ни любил тебя, но мне тоже комфортно с этим таинственным парнем в шляпе, потому что я больше чем уверен, если тебе развязать руки, то это же жара. Помните, как с той женщиной?
– Я же говорил, это было случайно, – не выдержал Чирвин.
– Случайно? Ты ей мачете голову проломил.
– Она меня испугала.
– Как она могла тебя испугать? Хватит уже заливать. Травкин подтвердил, что монстра ты убил первым, – заметил Никита.
– Исходя из времени, если так, то да, – занудил Роман.
– Вы все слепцы, – вздохнул Чирвин, выпивая содержимое бокала. – Всё это – не более, чем чья-то игра.
– Вся жизнь такая, мы вечно на кого-то работаем, брат, – сказал Игорь, улыбнувшись. – Лучше выпей ещё за мое здоровье.
– Да. Это хорошая мысль. Твое здоровье.
Все чокнулись и снова сели на свои места. Так прошёл час, второй, третий, после которого луна уже нисколько не стеснялась и вовсю освещала мостовую, сняв с себя последние остатки облаков. Игорь повернулся к Диане, несомненно, она была очень красива и, несомненно, он ей нравился. Но вот надо ли это? Наверное, да, во всяком случае, если у них будут отношения, то он сможет доверять ей чуть больше. А потому он больше не станет убирать её руку и после того, как музыка стихнет, и свет окончательно покинет это заведение, он поедет с ней домой. Чувствуя легкое, немного волнительное возбуждение.
– Прошу прощения, – Игорь осторожно поднялся со стула. – Надо выйти.
– Только недолго, – улыбнулась Диана. – А то я уже хочу поскорее отсюда убраться.
Игорь устало кивнул и пошёл к туалету. Они здесь были тоже особенные. В черной плитке с яркими, под серебро, ручками и мягким, льющимся сверху, светом. Всё как в старом нуарном кино. Встав у писсуара, Игорь услышал, как тихо скрипнули двери, и позади послышались шаги. Вздохнув, он попытался расслабиться, но это плохо получалось, так как эти шаги он не мог спутать ни с чьими другими.
– Ты, видно, совсем без меня не можешь, – тихо сказал он, пытаясь сосредоточиться.
– Ты же мой руководитель. Причем хороший. Поэтому я постоянно думаю о тебе, – согласился Чирвин, вставая рядом.
– А вот я о тебе нет, – сказал Игорь, наконец, справившись с собой.
– Я знаю. У бедной девочки так глаза горят, что я боюсь, как бы она не ослепла.
– Не знал, что тебя волнуют такие вещи.
– Я просто постарел, – улыбнулся Дмитрий, проведя пальцем у морщины на лице.
Игорь подошёл к раковине. Вода была холодной, приятной. Она хорошо освежала, пусть даже попадая лишь на кожу рук. Он повернулся к Чирвину. Тот стоял напротив него, внимательно рассматривая.
– Ну, что ещё? – устало спросил Игорь.
– Вот, – Чирвин протянул ему небольшую, коробку, изящно обмотанную красной лентой. – Мой подарок. Хотел подарить лично, чтобы никто не мешал.
– Надо же, а я думал, ты скинулся со всеми.
– Нет. Это кое-что особенное. Не входящее в общий план. Уверен, тебе понравится.
– Настолько все загадочно? – Игорь принял коробку. – Хорошо. Это всё?
– Да. И отнесись к этому серьёзно. Поверь, это и есть наш билет на свободу. Тот, о котором говорила Ольга. Надеюсь, ты её не забыл?
Игорь почувствовал, как по телу пошли мурашки. Старые, забытые ощущения. Но почему? Он что, так много выпил? Он посмотрел на коробку и резким движением сорвал с нее бумагу. Это была кассета. Новая, со свежим фильмом, о котором он ещё не слышал. Игорь поднял глаза, но Чирвина уже не было.
Убрав кассету за пазуху и вернувшись в зал, он увидел, что все почти разошлись. Остались лишь Травкин и Диана, ожидавшие его у выхода. Убрав кассету, Игорь подошёл к ним. Словно почувствовав его настроение, Диана нахмурилась и положила руку на плечо.
– С тобой все в порядке?
– Да. Все хорошо.
Он посмотрел на приближающееся такси. Почему? Почему он думает о прошлом? Об Ольге, её странном желании стать свободной? Зачем? Это всего лишь прошлое, которое надо похоронить. Забыть. Выкинуть в урну, собственно, как и эту дурную кассету, которую он держит под мышкой. Он тихо выдохнул и, прижавшись к Диане, мягко её поцеловал. Нет, настоящий руководитель не прячет взгляд, поэтому он просто вынужден посмотреть этот подарок. Но это потом, когда он проведет с этой девушкой ночь.
Дуэль
Травкин потуже затянул кожаные ремни на запястьях Чирвина, сам Травкин при этом заметно нервничал, но это скорее от предвкушения, нежели заботы о своем товарище. Игорь посмотрел на экран, пульс у Дмитрия был учащенный.
– А это для безопасности? – кивнул Чирвин в сторону Брутального с пистолетом. – Может, просто двери покрепче закроете?
– Одно другому не мешает.
– Вам, может, и не мешает. А меня он нервирует. Это же оружие.
– Роман, готов? – не обращая на Чирвина внимания, спросил Игорь.
– Да. Все готово.
Травкин вытащил шприц и, брызнув им, аккуратно ввел в капельницу. Чирвин хотел что-то добавить, но лишь лениво повернул голову и посмотрел на иглу. Игорь снова посмотрел на монитор, пока все было в норме. А потом, потом Чирвин тихо выдохнул и его пульс подскочил вверх. Но это было недолгим явлением, буквально через несколько секунд он уже лениво рассматривал иглу шприца.
– Как ощущения? – осторожно спросил Брутальный, не убирая руку с пистолета.
– Хорошие, настолько хорошие, что позволяют слышать, как трется твоя кожа о рукоятку пистолета.
Игорь посмотрел на Травкина, тот лишь пожал плечами, как бы говоря, что всё нормально и никаких странностей не обнаружено. Чирвин тихо выдохнул. Он даже не пытался освободиться, всё так же рассматривая иглу.
– А ведь, если присмотреться, она неровная, – улыбнулся Дмитрий.
– Ты видишь неровности на игле? – удивился Брутальный.
– Конечно, я даже вижу микробов.
– Как я понимаю, с тобой действительно всё в порядке, – выдохнул Плеханов, подходя к Чирвину. – Я могу тебя развязать?
– Да.
Игорь освободил его руки, затем ноги.
Дмитрий первое время всё так же оставался в (на) кушетке, затем поднялся. Вид у него был вполне здоровый, разве что зрачки расширены, но так от любой дозы было.
– Проверим тебя в бою? – ухмыльнулся Никита, отпуская рукоять пистолета. – Что-то, мне кажется, ты не настолько уж и крут.
– Только не здесь! – завопил Плеханов. – Для этого есть отдельная комната.
– А что, идея неплохая, – Игорь посмотрел на Диану всё это время молча рассматривавшую Дмитрия. – Как думаешь?
– Ради этого все и затевалось, – спокойно ответила она.
Дмитрий покорно поднялся с койки и пошёл к выходу. Никита пошел следом. Игорь, Диана и Травкин замыкали эту процессию.
На земляном полу комнаты для тренировок Дмитрий привычно похрустел шеей, лениво рассматривая Брутального. Крепкий среднего роста Никита выглядел намного здоровее него, представляя из себя куда более крепкого атлета, нежели Чирвин. А ещё он лучше дрался, был быстрее и проворнее, во всяком случае, когда они пили витамин на равных.
– Начнём? – задиристо выкрикнул Брутальный.
Чирвин лишь кивнул, после чего Брутальный стал медленно сокращать расстояние. Шел он мягко, пружинисто. Но Чирвин, казалось, даже не смотрел в его сторону, с большим интересом рассматривая стены, в которых красовались следы от пуль. Брутальный, тем временем, выбрав момент, атаковал. Стремительно, резко, стараясь попасть аккуратно в подбородок. Но, увы, резкий контрудар положил Никиту на землю.
– Вот и всё, – тихо заметил Плеханов, отрывая взгляд от поединка. – Выходит, он был прав.
– Так значит, мы увеличим дозу? – спросила Диана, не отрывая взгляда от лежащего на земле Никиты.
– А что ещё делать? Сам он вроде в норме, негативных эффектов нет. Эффективность вон какая. Так что я не вижу особых причин мешать этому. К тому же, вы сами этого хотели.
– Я не хотела, – возразила Диана. – Я вообще думала, что это твоя идея.
Игорь посмотрел на Травкина. Тот тоже покачал головой. Он повернулся в сторону ямы. Чирвин всё ещё стоял над Брутальным, всматриваясь в поверженного противника. Подымать он его явно не спешил. Игорь задумчиво перебрал в уме оставшихся членов команды. Антон тоже вряд ли был за усиление дозы, разве что Брутальный. Но тогда почему он сам не вызвался добровольцем? Да и как он мог вообще подумать, что они хотят её повышать? Ведь, по сути, об этом говорил лишь Чирвин. И он же пришёл к нему с этой идеей.
Чувство вины? Безысходность, вот что было на его стороне. А ещё логика. Только эти вещи помогли ему, а никак не советы остальных членов команды. И, тем не менее, он всё равно был прав. Хоть и опять донес истину в своем привычном, несколько искаженном, виде. То есть враньем. Черт бы его побрал!
– Роман, необходимо провести ещё несколько тестов с ним. Убедиться, что всё в норме, потом, я думаю, можно начинать выпускать в фильмы.
– То есть, тестового кина не будет?
– Нет. Не нужно. Он не маленький. Справится. Не хочу, чтобы он лишний раз куда-то ходил. Лучше пусть будет под присмотром. И подготовь препарат для меня. Я тоже должен опробовать.
– Может, лучше на Брутальном?
– Не говори ерунды. Хватит с нас одного добровольца.
Оставив их у ямы, Игорь пошёл в кабинет. Ему хотелось побыть одному, так как его не покидало странное ощущение, что он что-то упускает из виду. Что-то очень важное. Но что? Ведь пока всё было, в принципе, неплохо. И пусть будут последствия от их решения, но самое главное, что оно было успешным. Витамин увеличен и испытан. Поиск артефактов продолжен. Риски сведены к минимуму. Он сел в кресло и откинулся. И всё же что-то не давало ему покоя. Аристократ? Его недовольство? Нет. Не это. То, что с проблемой справился Чирвин? Тоже нет. Что-то другое, куда более глубокое, нежели эти два волнения. Что-то на подсознательном уровне, что с первой попытки и не разглядишь. В дверь негромко постучали.
– Да! – резко ответил Игорь.
– Эй, брат. Тише. Это ж я! – улыбнулся Чирвин, прикрывая двери. – Ну, что скажешь? Весело же, а? Одним махом и все. Все проблемы решены.
– Махом ли?
– Конечно, махом. Теперь мне любая дичь по силе.
– А ты разве не должен у Травкина сидеть?
– Две минуты ничего не изменят. И разве я не заслужил немного похвалы? Нет? – Дмитрий скорчил мину. – Да что с тобой? Ты весь напряженный.
– Сосредоточенный. Работы много.
– Прости, всё время я лезу со своими глупостями. Так что, босс, принимаемся за работу? Честно сказать, у меня руки горят. Так и хочется кого-нибудь там порвать.
– Сперва тесты. Надо все до конца проверить. А то мутируешь через неделю. И что с тобой делать?
– Пристрелить. Как собаку бешенную! – сверкнул глазами Чирвин.
– Боюсь, у нас нет нужного специалиста.
– А ты глубоко себе в душу заглядывал? – нагнулся к нему Чирвин. – А? Уверен, там можно и не такого классного спеца найти, братан.
– Кажется, у тебя небольшой передоз, – отмахнулся от него Игорь. – Давай, двигай. Пора тебя немного остудить.
– Да. Нет. Не надо. Это несколько противоестественно. Я лучше, как обычно, погуляю на свежем воздухе.
Дмитрий поклонился и, качаясь, направился в сторону двери. Игорь выдохнул и посмотрел на стол. На месте, где была ладонь Чирвина, красовалось небольшое пятно от пота. Плеханов взял салфетку и аккуратно вытер его. И только потом поймал себя на мысли, что никогда раньше подобного тут не делал, так как во всем подвале была прекрасная вентиляция.