Талая поэзия
Весна, и улиц так безрадостна картина:
Не видеть слякоть чтоб, нажралась птица, как скотина.
Весна, и улиц так безрадостна картина:
Не видеть слякоть чтоб, нажралась птица, как скотина.
Поигрывая на виолончели в глухом городе,
Музыкант каждый день разрывал своими движениями пространство,
Отправляя по воздуху ноты.
Единственные, кого он собирал вокруг, так это голубей,
Которых сутками напролет, хлебом и надежной на что-то лучшее, прикармливала местная сумасшедшая.
Давала она надежду и музыканту,
Что на бесплатную еду и мечты отвлечётся хоть пару человек.
Но он не понимал, что любовь к сложному и прекрасному сродни получению удовольствия от беззаботной жизни;
Когда, чтобы растрачивать на голубей хлеб,
Тебе не ненужно иметь справку.
Вечером город собирался спать,
А в центре, у памятника свободы,
Так и сидел музыкант и местная сумасшедшая.
Один верил в то, что она там не только ради голубей,
а вторая, считала что птицам, полезна классическая музыка.
Голубь часов в пять утра приземлился за окном на внешний блок сплитсистемы. Просидел до часов девяти. Глядя на него вспомнил прошлогодний стишок.
Недавно за окном я видел птицу.
Она сидела, глядя мне в глаза.
Не воробей, не желтая синица.
Из незнакомых, в перьях – бирюза.
Зрачок чернел, как пуговка агата.
Меня насквозь буравил этот взгляд.
Как будто мы встречались с ней когда-то.
В какой из жизней, трудно угадать.
Не шевелясь, и я смотрел на птицу:
Не самый близкий ль из моих друзей,
Что по ночам довольно часто снится?
Приходит ночью и зовет к себе.
Э, нет, скажу… Об этом рано думать.
Ты оглянись вокруг, нам жить и жить.
Судьба хоть нервно дергает за струны,
Но это не причина уходить…
Ведь хочется узнать, что может статься?
И по кому звонят колокола?
Но, если вдруг случится расставаться,
Найдутся и для этого слова.
Съели мышу и понесся трындец,
Всём обещают ужасный конец!
Всех по квартирам сидеть заставляют!
Бары, салоны, ИП закрывают!
Мир полыхает, как будто в огне!
Голубь Геннадий сидит на окне....