Пограничные войны (1)
Доброго времени суток, уважаемые!
Времена у нас неспокойные. Мир находится в движении. Государства контачат между собой, иногда с пользой, иногда нет. Сегодня мы обратим свой взор на линии контакта - госграницы. Поможет нам в этом Клаус Доддз - профессор-геополитик из Лондона. В этом году вышла его книга "Пограничные войны. Конфликты, которые будут определять наше будущее."
Границы, в виде стен ли, заборов ли или просто воображаемых линий, с нами уже много тысяч лет. Как правило они делаются для ограничения доступа. Но ими можно пользоваться и по-другому. Например, открывать. Как это сделала Турция для сирийских беженцев на пути в Европу. В целом трудно смотреть на границу как на нечто статичное. Вокруг неё всегда какая-то движуха. Страны инвестируют в их безопасность. По оценкам, рынок достигнет 165 миллиардов долларов к 2025 году. Конечно, эти миллиарды кто-то заплатит. Граница ложится бременем и на налогоплательщика, и на мигрантов, и на пограничников, и на природу. Если Греция получает от ЕС 60 миллионов на новую систему наблюдения в Эгейском море, то Кения, собравшись в 2014 году построить 700-километровую стену на востоке, бросила это дело, вбухав 35 "лимонов" за участок длиной в 10 километров.
И, конечно, помимо денег, пограничные дела волнуют умы и сердца политиков и простых граждан. Непрестанно слышатся призывы об нерушимости рубежей. Японцы печатают карты с островами Сенкаку в своём составе:
Всё бы хорошо, вот только Китай их за Японией не признаёт.
Или возьмём границу с Южной Кореей. На утёсах Такешимы постоянных жителей нет, но это не мешает ругаться с корейцами из-за принадлежности этих скал: рыбу в их окрестностях ловить хотца.
Японцы не могут договориться с Южной Кореей даже насчёт того, как называть Японское море. Корейцы, не желая вспоминать о колониальном прошлом, упрямо называют его Восточным.
Если возьмём Южно-Китайское море, то там страсти кипят уже сразу в нескольких странах: Вьетнаме, Китае, Тайване, Малайзии и Филиппинах. Печатаются открытки и фотографии с морскими границами. Ключевое значение имеет морской торговый путь с Востока на Запад, а также углеводороды и богатые рыболовецкие угодья.
Диспут о морских границах в Южно-Китайском море
Разные взгляды на принадлежность тех или иных территорий находят своё отражение и в школьных программах, и в метеосводках, и даже на предметах повседневного обихода.
Аргентина учит своих детей о "завоевании пустошей" Патагонии (хотя туземное население было там уже и до них) и о "украденных" Фолклендах. Венгры любят печатать карты "Великой Венгрии" до раздела Австро-Венгрии в 1919 году:
Прикольную историю автор рассказал про Венесуэлу, карту которой, включающую добрую половину соседней Гвианы, привезла ему мать. Эта карта была напечатана на кухонном полотенце. А что - как могут, продвигают. Чего не сделаешь ради углеводородов на морском дне!
Границы, начерченные профанами, долгие годы служат источниками кровопролития. Красноречивым примером служит раздел британских владений на Индостане в 1947 году. Дело поручили Сирилу Рэдклиффу. Этот юрист никогда до того времени не был в Индии и не имел опыта демаркации границ. И это не говоря об устаревших картах. Работу его комиссии автор описывает как "комедию ошибок". По правде говоря, если тебе дают на работу всего-навсего пять недель, то, будь ты и семи пядей во лбу, великих достижений от тебя не добьёшься. Как результат - рана, начавшая кровоточить практически с самого раздела 15 августа. 14 миллионов беженцев. Постоянные конфликты. 550-километровая стена в Кашмире.
Возьмём свежий пример. И Израиль, и Палестина считают своей столицей Иерусалим. Город разделяет Зелёная линия, проведённая на основании соглашения о прекращении огня в 1949 году. Эта линия претерпела изменения после Шестидневной войны 1967 года. Израильские поселения в Восточном Иерусалиме не являются легальными согласно международному праву, но всё новые дома строятся и продаются. Палестинцы упрекают Израиль и в манипуляциями городскими границами с целью создания еврейского большинства. И хотя палестинцы Восточного Иерусалима имеют статус постоянного проживания, этот статус не распространяется на членов их семей, появившихся на свет за пределами города. Уехал из города - рискуешь потерять вид на жительство навсегда. Есть проблемы со строящейся и уже построенной недвижимостью. Короче, трудно назвать долгосрочным миром то состояние, в котором находятся жители города. Даже постановка Иерусалима под международный контроль вряд ли спасёт дело, если вспомнить Триест и Берлин прошлого.
Даже когда границы признаны, даже тогда они могут быть причиной страданий тысяч, миллионов людей. Будь то мусульманские беженцы из мньянманской Рохинджи, латиноамериканские мигранты в США или африканцы, добирающиеся через Средиземное море на своих утлых судёнышках на Лампедузу.
Дело осложняет то обстоятельство, что планета наша не остаётся статичной. Особенно это касается горной местности. Климат изменяется, ледники отступают, и места, что вчера ещё не вызывали интереса, сегодня служат пищей для конфликтов, серьёзных и не очень. В сентябре 1991 года двое немецких туристов нашли на леднике в австрийских Альпах остатки человека, жившего пять тысяч лет назад. Этци увезли в музей в Инсбруке. Но недолго музыка играла. Оказалось, что с 1919 года граница, проведённая по линии водораздела, ушла на север из-за таяния ледника, и останки были найдены на самом деле в 90 метрах за границей в Италии. Этци переехал в Южный Тироль и теперь хранится в Больцано.
Перенесёмся в Гималаи. После очередной индо-пакистанской заварушки в 1972 году была прочерчена линия разграничения в Кашмире. Прочерчена, однако, не до китайской границы, а до ледника Сиачен. Ледник сам строго делить тогда не стали - слишком далеко и недоступно. Ограничились невнятным упоминанием "оттуда на север". Десяток лет он оставался по сути ничьёй землей. Пока индийские военные не конфисковали американские карты у немецкого альпиниста. И на этих картах граница была прорисована через ледник, причём не так, как могло бы понравиться этим самым военным. Всё, покоя больше не было. Они снова стали махаться с пакистанцами в 1984 году, результатом чего стал индийский контроль ледника. Гордые обладатели ледяных толщ тратят на контроль над ними по 400 миллионов долларов в год, и это не считая постоянные смерти от частых лавин.
Но есть и примеры добрососедства. Взять хотя бы ту же самую итальянскую границу в тающих и снова замерзающих альпийских ледниках. Результатом международного сотрудничества стала карта между странами, формируемая в режиме реального времени на основании измерений. В 2006 году было заключено соглашение о подвижной границе с Австрией, тремя годами позже - со Швейцарией.
Ледники, как известно, являются важными источниками питьевой воды. Потепление климата делает их ещё более ценными, тем более, что они, хоть и дают в процессе таяния больше воды, при этом уменьшаются в размерах. Знание того, что Китай является обладателем "третьего полюса", где тибетские ледники служат источником водоснабжения чуть ли не всей Южной Азии, не может оставить Индию, Пакистан и другие страны ниже по течению, в покое. Индийцев не спасёт их сотня платин на Инде, если до них не дойдёт ледниковая вода из Китая. И надо сказать, что их опасения не беспочвенны: в 2017 году, после очередной конфронтации на границе в Гималаях китайцы отказались предоставить данные по уровням в Брахмапутре, критические для водопользования в нижележащих странах. Если взять во внимание, что Индию и Китай разделяет на полноценная граница, а линия фактического контроля, перспективы мирного сосуществования в этой области земного шара остаются далеко не радужными.
Территориальный спор Индии и Китая.
Как видим, земная твердь имеет богатую историю диспутов. Что уж говорить о воде! О ней мы поговорим в следующей части.