Выживание + Мат

Камера совсем не похожа на камеру. Скорее на восточную чайхану. Воняет мускусом. Везде ковры, циновки, куча натянутых веревок, на которых сушатся труханы джигитов. В маленьком телевизоре на тумбочке горцы в папахах пляшут лезгинку. Дальние шконари составлены вместе, образуя что-то вроде дастархана. Видимо,  для особо блатных. Дымится кальян. Пирамидка шашлыков в огромном блюде, в центре которого горит огонь. Фрукты жрут, суки. Нормальные порядки в нашем СИЗО.

Массивный абрек, положив кальянный мундштук, поднялся. Бритая башка чуть не зацепила лампочку. Капец, сука, здоровый бычара, больше Халиля! Неужели в горах Кавказа водятся такие гориллы? Сидящий рядом, похожий на Хоттабыча седобородый дед с четками, что-то прокаркал на своем наречии. Ага, походу, этот у них смотрящий... Со шконок спрыгнули еще два экземпляра чуть меньших размеров. Я стою не в силах оторваться спиной от двери камеры. Может, попробовать с ними договориться?

– Салам аллейкум, арестанты, – сказал я. – Как понимаю у вас ко мне претензии? Давайте разберемся, как цивилизованные люди…

– Закрой свой рот, щакал! – сквозь зубы прорычал здоровяк.

Так понятно, с этим чурбаном разговаривать бесполезно.

– Разве Аллах разрешает подобный беспредел? – обратился я к Хоттабычу. – Это не по Корану вообще-то.

Все горцы загалдели возмущенно, словно стая бандерлогов. Дед поднял руку, все тут же заткнулись. И произнес:

– Не смей осквернять Аллаха и Священную Книгу своим паршивым языком, неверный!

Бритоголовый громила кивнул, мерзко ощерив редкие зубы. Хоттабыч (хотя, правильней будет Ваххабитыч) что-то резко скомандовал по-чеченски. Черные одобрительно зацокали на своих шконках. Тройка боевиков стала неторопливо приближаться.

Горилла по центру, лысоватый мутант с монобровью слева и ухмыляющийся чечен в синих триканах соответственно справа. Мелькнула мысль начать долбиться в дверь, пусть переведут в другую хату. Но суровый выживальщик внутри меня отбросил эту идею. Не переведут. Все это спецом устроено, чтобы сломать Санька. Гребаная система! Стопудов, черные забашляли нехилые бабосы, чтобы устроить показательную казнь. Вон, уже некоторые подоставали телефоны, снимают на камеры.

– Карощий попка, Саид! – усмехнувшись, произнес монобровый. – Моженно я первий буду, э?

– Нэт, я первий! – возразил громила. Он уже рядом, возвышается на две головы. – На калэни, сюка!

Мощная перекачанная рука легла на ширинку, волосатые пальцы принялись расстегивать пуговицы.

Вот и все, Санек, настал твой последний час. Потому что живым я им не дамся. А их много, очень, блять, много. Может, если поглядеть снаружи, вид у меня испуганный, но внутри я концентрируюсь, отбрасывая ненужные мысли, собирая всю энергию в свои смертоносные кулаки. Как учил мой тренер по рукопашному бою. Я медленно вдохнул, ярость потекла по жилам кипящим обжигающим маслом.

Выдохнул, усиливая это состояние.

Я сильнее этих обезьян! Сотни убитых врагов подтвердили бы это. Со мной моя несокрушимая воля, со мной опыт смертельных боев на аренах Постапокалипсиса. Работать будем жестко!

Чечен-шкаф, видать что-то почувствовал в этот момент, его брови сошлись, как две заниженные приоры на перекрестке. Черный в триканах, тоже что-то уловив, принял позу каратеки. Зато монобровый слева ничего не отдупляет. Все так же глупо хмыкает, одна рука в кармане. По любому там заточка. С него и начнем.

В следующий миг, круто развернувшись, заехал с локтя. Смачный хруст ломаемой переносицы. Блеснула заточка в слабеющих пальцах. Забираю, не забыв сломать руку. Тело летит башкой в парашу. Все, монобровый не боец. Минус один. Саид, взревев, махнул кулаками-гирями. Но это животное чересчур медлительно. Я легко уклонился. И… чуть не пропустил вертушку синих триканов. Блокирую. Подсечка. Абрек на полу, но вновь подпрыгивает. Мимо лица просвистел массивный кулак, впечатываясь в дверь. Саид обиженно взвыл.

Я прыгнул в сторону. Надо держать дистанцию. Самый опасный сейчас – каратека. Подобравшись, как хищник перед броском, он идет кругом, неотрывно глядя в глаза. Перехватываю заточку обратным хватом, жду атаку. Но в этот момент Саид, откинув его в сторону, бросился на меня. Снова уход. Я мог бы пробить сразу в несколько незащищенных мест. Не стал, это все равно, что лупить в стену. Вместо этого, кувыркнувшись, рассекаю заточкой связку на массивной ноге.

Жалобно взвыв, огромная хуйня падает, опрокидывая ближайшие шконари с чеченами. Хаос. Вопли. Прилетает удар, в башке зазвенело. Каратист насмешливо смотрит на меня. Пырнул заточкой. Мимо. И в то же время удар по руке выбивает оружие. Противник в триканах каким-то образом обошел сзади и поймал в удушающий захват. Ах ты, сука! И я сделал то, чему не учат в спортивных школах. Но это смертельный поединок. Выстрелив, как кобра, моя свободная рука вырвала глаз каратеки. Сначала один, и тут же второй. Лишенный оптики зверь пронзительно заорал, хватка ослабла.

Я тут же вскочил, подхватив заточку, и на глазах охуевших врагов сожрал глаз. По камере пролетел вздох ужаса. Самые смуглые хари побелели в этот миг.

Саид, прыгает на одной ноге, пытаясь схватить. В лапе его ножка от табурета. Я подпрыгнул, отскочил от стены и оказался на широком мясистом загривке. Не дав опомниться, пятерней схватил за обе глазницы, оттягивая голову, и в следующую секунду перерезал глотку от уха до уха. Старик за столом вздрогнул, когда фонтаны крови принялись чертить красивое граффити на всех поверхностях. Я откинул корчащееся тело. Победа придала мне сил. Кто следующий?

Хоттабыч, сверкнув глазом, начал выкрикивать отрывистые команды. Со всех шконок начали спрыгивать черные тени. Звон стекла. У многих в руках появились «розочки». Вся кодла бросилась в атаку. Но меня уже не остановить. Сорвав одну из веревок, на которых сушатся джигитские труханы, накинул одному на горло. Захрипев, брюнет повалился под ноги остальным. Не теряя ни секунды, я бросился в это месиво. Прыгаю прямо по чернявым головам. Треск! Крики! Удары! Брызги крови! И смерть, смерть, смерть!

Время будто замедлилось. Сверху с бешеным воплем летит волосатый орангутанг. Хватаю лампочку и прямо в раскрытую пасть. Апперкот и яркая вспышка. Готов. Стало темно, только светят фонари сквозь окошко и телевизор. Еще двое прыгают с двух сторон. Телек надеваю на башку одному. Второму под дых и выпад заточкой. Успеваю увернуться от кровавой струи.

Я почти добрался до Хоттабыча. На его защиту кинулся горец с челкой до глаз. Едва успеваю увернуться от его предательского клинка. О, кальян! Раскручиваю за шланг, как пращу. На! Горячие угли прилетают в небритое ебало. Шипение, Вонь горелой шерсти. Обрываю вопль точным ударом в сердце.

Старый бросился к двери, забарабанил, забился:

– Памагитэ! Убивают! Беспредэл!

Я двинулся за ним, перешагивая трупы. Что-то не спешит охрана. Видать, у этих пидаров указание – не обращать внимания на шум из этой хаты.

– Иди сюда, козлина! – Схватил за бороду и ушатал башкой в дверь.

– Саща, слущай, падажди! – простонал Хоттабыч. – Ты что натворил, э? За такое пажизнынный светит! В «Белый лебедь» паедешь! Там наши братья сидят, они будут мстить тебе!

– Да мне похуй! – Резкий удар и мертвое тело сползает на пол, оставляя на двери кровавый след.

Когда вертухаи вломились в хату им предстала очень живописная картина. Десятки дохлых горцев в разных позах валяются на полу, свисают, высунув язык, со шконок, один башкой в параше. Никто не шевелится, об этом, естественно, не забыл позаботиться. Сам я сижу, скрестив ноги в позе лотоса в дастархане и наслаждаюсь спелыми виноградинами, отправляя их в рот, одну за одной. Ну, что вы на это скажете, мусора поганые?

Продолжение следует...

В следующую секунду Валера получил прикладом АКСУ по ебалу. Очки слетели, брызнула кровь. Камрада тут же скрутили парочка дюжих ОМОНовцев, отняли револьвер.

– Полиция! Всем лежать! Мордой в пол! Мордой в пол, бляди! – проорал чел в гражданском. Помещение наполнилось злыми крепкими ребятами.

Придется подчиниться, блин. Можно, попробовать сквозануть в окно, выбив стекло в прыжке. Потом садами, огородами в спасительный лес. Но тело еще не отошло от бабкиной химии. Да и когда на тебя наставлено столько стволов, желание заняться спринтерским бегом с препятствиями как-то сильно убавляется.

Пахлавон с Абдуллохом уже на полу. Теща, опешив на секунду, с истошным воплем бросилась на мусоров. В ход пошла кухонная утварь. Сковородка, тарелки, кружки, даже кастрюля с окрошкой – все полетело в жестко охуевших с этого ОМОНовцев. Хотя они, наверно, и не такое видали. А затем все разом они принялись метелить изрыгающую сатанинские проклятия каргу.

– Не трогайте, маму! – выгибаясь, кричит очкарик. – У нее больное сердце! Это я вас вызвал! Я!

– Заткнись, сучара!

– Аааа!

Теща вошла в режим берсерка, царапаясь, кусаясь, рыча и чуть ли не раскидывая оперов по стенкам. Да, парни, давайте! Уработайте старую шалаву! Пристрелите ее нахуй! Я мог бы бесконечно наслаждаться этим восхитительным зрелищем, но удар под дых, в ухо и под ребра опрокинули на пол и меня. Холодные браслеты до боли стиснули мои запястья. Ну, хоть ебальник не разбили, как Валере и то хорошо, подумал я. И в тот же миг крепкий омоновский ботинок прилетел мне в нос. Блять! За что? Волки позорные! Твари мусорские!

Всех, включая таджиков и тещу, повязали. На тесной улочке собралось с десяток машин. Помимо мусоров, приехали дэпосы, скорая, и даже зачем-то пожарная машина. От всех этих разноцветных мигалок в глазах зарябило, как на сельской дискотеке. Только вместо музыки, матюки оперативников, рычанье тещи, плач детей и вопли Валеры:

– Отпустите! Я ФСБшник! Вам это так не сойдет с рук! Я буду жаловаться в прокуратуру!

Но еще пару зуботычин заставили этого мудака заткнуться. Сам я, как ни странно, не ощущаю особого беспокойства. В БП я столько раз бывал в плену, что сейчас как-то пох. Мои глаза внимательно сканируют все детали, местность, транспорт, ментов, их оружие. Если будет возможность съебнуть, непременно это сделаю. Но сейчас – это верная смерть. Очень жаль, конечно, свои немногочисленные пожитки, особенно револьвер и патроны. Их забрали, как вещдоки. А еще эти пидарасы, раскидали по карманам бабосы мои. Ну те, что отжал у чечена. У меня даже теоретически не было возможности откупиться. Да и хрен бы откупился, наверно. Ведь мое дело резонансное, вся эта мусорская братия уже, поди, сверлит дырки под новые звезды на погонах.

Нас распихали по разным ментовским буханкам. Я с грусть гляжу сквозь зарешеченное окошко на удаляющийся дачный поселок, где мне было так, сука, кайфово. Да, добегался выживальщик хренов. Походу БП придется встречать на зоне или в СИЗО. Мозг рисует картины одну страшнее другой. Интересно, Лена будет приезжать ко мне на свиданки, привозить курево и другие ништяки. Очень сильно сомневаюсь. Надо выбираться из этого ануса, куда загнала меня безжалостная судьба. Шанс, мне нужен один только шанс. И я его не упущу, клянусь всеми богами Севера!

***

Через час или полтора мы приехали. Я узнал здание центрального РОВД Петрозаводска. Век бы его не видать. Внутри снова обшмонали, забрав всю мелочевку и даже шнурки с кроссовок. С тещей случился очередной припадок бешенства, попыталась раскидать мусоров. А когда те приковали ведьму к скамейке, она начала биться башкой об стену, хрипеть, закатывать шары, из пасти пошла пена. Ебать, передоз, похоже. Ща кони двинет, стопудов. Как же я этому рад.

Дежурный позвонил куда-то, и очень скоро, буквально через пять минут приехали санитары, вкололи ей что-то, надели смирительную рубашку. В дурку, видать, повезли. Тоже нормальный исход событий. Надеюсь, ей сделают лоботомию, хе-хе.

Меня же, Валеру, Пахлавона и Аблуллоха посадили в «обезьянник». Здесь воняет мочей и блевотиной, зеленые стены исписаны автографами, стишками, смешными фразами. Я уселся на лавку, отполированную предыдущими поколениями петрозаводских хулиганов и дебоширов.Сука, и сигареты еще забрали. Так хочется курить, что подумываю схватить за горло снующих мимо решетки ментов и пригрозить, что выдавлю глаз, если не дадут куреху. Вместо этого, я вежливо попросил дежурного и тот, к моему удивлению кинул нам в камеру пачку и спички.

Я с наслаждением затянулся. А жизнь-то налаживается. Угостил и Валеру. Сигарета чуть не выпала из его дрожащих пальцев.

– Не ссы, друган, – сказал я. – Зря, только вызвал мусоров, конечно. Но я не держу зла.

– Ты бандит! – вскричал айтишник. – Это все ты виноват! Меня теперь посадят! Я не хочу в тюрьму! У меня семья!

– Не шуми, блин, тебе-то ничего не грозит. Допросят и отпустят. Если б не теща все было бы нормально, подумай об этом. А сейчас ее упекли в психушку. Скажи спасибо хоть за это.

– Спасибо? Ты в своем уме? Люсечка меня убьет за это!

Я только горестно покачал головой. Этот подкаблучник неисправим.

– Насяника… – подал голос Пахлавон. – Когда нама деньга платить будишь, э?

– Сидим тюрьма из-за тибя! – поддержал Абдуллох.

– Валера, – серьезно сказал я, – ты ведь заплатишь моим рабочим? Они тебе все доделают, отвечаю, хорошие ребята.

– Блин! Саня! Мы же договаривались – никаких гастарбайтеров! А ты нарушил уговор, еще и нажиться на мне захотел.

– Эий, щито за кидалованама? – возмутился Пахлавон.

– Валера, в натуре, не муди. Я просто не успевал закончить, вот и нанял их. Заплати им мою долю, хрен с ним.

– Хорошо, – буркнул ушлый очкарик.

Таджики сразу повеселели.

– Валера, можешь исполнить для меня еще одну просьбу? – спросил я.

– Из-за тебя я в этом аду, а ты что-то просишь?! Ну, так что тебе нужно?

– Нужно найти одного человека…

– Адвоката?

– Нет.

Я пересказал Валере все приметы, которые знал, включая возраст, привычки, примерное место обитания. Он пообещал, что сделает. Что ж, теперь у меня есть шанс выбраться из этой передряги. Неожиданно лязгнул замок.

– Эй, ты тощий, на выход, – сказал мент с автоматом. Его напарник страхует снаружи.

– Кто? Я? – встрепенулся Валера.

– Удачи, камрад, – подбодрил я.

Обратно он не вернулся. Через полчаса одного за другим вывели таджиков. Наверно, тоже отпустят. Я закурил предпоследнюю сигу и принялся отжиматься на кулаках, когда решетка снова открылась, повели на допрос и меня. Началось настоящее, сука, мозгоебство. Которые длилось, наверно, до утра. Здесь нет окон.

Следак, чем-то напоминающий космонавта Андропова из фильма «Армагеддон» пытал меня и так и этак, задавая каверзные вопросы, обсуждая эпизоды то с одной, то с другой стороны. Естественно я рассказал, как было на самом деле, что в порядке самообороны пристрелил чечена и его дружков. Что я не нацист и не скинхэд. Но этот хмырь шил мне злой умысел, какие-то другие случаи с убитыми горцами, в которых я был не при делах.

Попросил в конце концов подписать протокол допроса. Я вначале перечитал. Это пиздец, конечно.

– Нет, такое я подписывать не буду, – скрестив руки на груди, ответил я.

– Дурак ты! Тебе пожизненное светит. Дело такое, что не доживешь ты до суда. Черные тебя грохнут в СИЗО. А подпишешь эту бумагу, судья даст не больше пятнашки, я ее знаю. Особого, конечно, режима, но мы тебя защитим. А там, глядишь, и амнистию получишь за хорошее поведение. Так что отсидишь где-то восемь. Ну как, идет?

Я отрицательно помотал головой.

– Конев! – крикнул следак.

– Да, товарищ майор! – в дверях возник сержант с АКСУ.

– Забирайте!

– Куда его?

– В СИЗО.

– Так точно.

На меня снова надели наручники, повели по коридорам гребаной ментовки. На улице я зажмурился от яркого солнца. Конвойный подтолкнул к бобику. Ладно хоть разрешил прикурить сигарету, которую я подрезал со стола следака. Дорога в следственный изолятор не заняла много времени, так как находится он практически в центре города.

***

Пройдя все процедуры, стою лицом к стене, а охранник открывает дверь хаты. Нервы немного пошаливают. Блять, как меня примут сокамерники? Что нужно говорить в таких случаях? В голове крутятся обрывки каких-то второсортных сериалов с НТВ. Ладно, просто поздороваюсь. По анекдотам я помню, что нельзя называть их козлами или петухами.

– Арестованный, пройдите в камеру.

С содроганием я зашел внутрь. Наручники сняли. Дверь захлопнулась. Все рыла, а здесь их не меньше двадцати уставились на меня. Сердце ушло в пятки, в горле пересохло. Меня посадили в камеру к кавказцам.

– Ти наш братья убиваль, – низким голосом произнес абрек с переломанным носом боксера, – типерь ми тибя убиват будэм, Саща.

Продолжение следует...

Сердце забилось радостным стуком, когда, перевалив косогор, я увидел на горизонте до боли знакомый силуэт сопки. Там, на ее пологих склонах укрыто мое убежище, мой дом – Схрон. Там ждет меня ванна, горячий ужин, «наркомовские» сто грамм и, конечно, головокружительный трах с измаявшейся без меня Леночкой. А также «Сталкер», «Фоллыч» и «ФарКрай»!

Я оттолкнулся лыжными палками, чтобы поскорей разорвать своими могучими движениями оставшиеся километры проклятых снегов. И тут… Нееееет! Густая мгла облаков над Схроном разгорается багровым светом. Свет становится все ярче, и через мгновение вспыхивает ослепительный термоядерный бутон. Лееена! Исполинская волна выдирает с корнем вековые сосны и ели, вскипают снега, озера, речушки. Огненная волна, жадно пожирая тайгу, катится ко мне. Мощно. Неотвратимо. Аааааааа!!!

***

Сияние гаснет, черный мрак радостно душит липкими объятиями. Чирк! Снова вспышка! Но я вижу не искореженную, выжженную тайгу с километровой воронкой на месте Схрона, а банки с огурцами, помидорами вареньем, паутинку с жирным черным перебирающим лапками пауком… В одной из банок отразилось перепуганное лицо Пахлавона. Или Абдуллоха? Блять! Я в погребе! Память грузится рывками, неохотно, как видосик Ютуба с деревенским интернетом. Меня же вырубили… Но кто? Зачем? Почему?

Болит башка, спина и почему-то живот. Я хотел ощупать его, но ощутил что-то холодное, округлое… блядская банка! Все еще держу ее в руках. Ощущения такие, будто Вован пробил «фанеру».

– Насссяяяникааа! Насяйника ты зивая! – радостно взвизгнул один из таджиков.

– Что случилось, Пахлавон? – Я попытался сесть, огонек зажигалки в черных пальцах Абдуллоха снова померк.

– Ты падая с лесенканама! Галава болеть оченна больнома, ай-яй-яй…

Отставив в сторону банку, я нащупал сиги. Прикурил.

– Твая хазяина сердица на тибя?

– Да хер знает! Похоже на то!

– Эта оченна плохонама! – вспышка света озарила округлившиеся глаза Пахлавона. – Щто ты делать, э? Матирьяла варавал, рынок-носить, туда-сюда, прадаваллла, деньга в карман класть?

– Да что ты несешь, блин? – возмущенно ответил я. – Все нормально было, сидели, пили, ели…

– С зарплатанама твою кидать хочит, да? – спросил Абдуллох.

– Видимо так. – Мне в голову других идей не пришло.

– Пиздеса… – сказал Абдуллох.

– Ух, щайтанама! – прошипел Пахлавон и как-то заковыристо выругался на своем языке.

– Не ссать, братва! Сейчас разберемся! А вы, что бы ни случилось, не вылазьте! Сидите тихо. Накину вам, так уж и быть пару касиков за сверхурочные…

Затушив сигарету, я встал на ноги. Ха, а револьвер-то при мне! Вытащив грозное оружие, тихонько поднялся по лесенке. Прислушался. Какие-то приглушенные голоса. Нихера не слышно. Может, на дачу Валеры напали бандиты или мародеры? Да не, в допиздецовую эпоху стабильности в тихом захолустье такое вряд ли возможно. Ну, а вдруг? Сейчас все узнаем.

Гастеры с надеждой уставились на меня. Я взялся за крышку деревянного люка. Толкнул. Нихуя. Надавил сильнее. Эх, где мощь моих мускулов? Люк заскрипел, поднявшись едва на миллиметр. Тут же сверху кто-то затопал, что-то бахнуло, и этот миллиметр вернулся на место. Да они заперли меня! Охренели совсем? Ну, пох, держитесь!

– А ну открывайте! – заорал я и принялся дубасить рукояткой револьвера по крышке. – Что за приколы?! Открывайте, блять!

Снова какая-то возня. Мне за шиворот посыпалась пыль из щелей между досок.

– Ага! Я же говорила! – торжествующий вопль тещи.

– Мама, что случилось? – голос жены Валеры.

– Пока муженек твой водку алкает, изловила я гада!

– Антонина Петровна! – крикнул я. – Откройте, это какое-то недоразумение!

– Молчи, злыдень! – гаркнула карга.

Стопудов, это старая блядь отоварила меня по кумполу. Я сделал таджиком успокаивающий жест рукой. Ничего, мол, все нормально. Снова крикнул:

– Если не выпустите меня, буду стрелять! Разнесу тут все нахуй!

– Бабушка, нам страшно! – заплакали дети.

– Дочь! Уведи внуков да тащи сюда своего малахольного! Ох, я ему задам жару! – продолжает бесноваться теща.

Меня уже стало подбешивать. Взвел курок, отвернул лицо и выстрелил в люк.

– АААААААА!!! Убивают!!! – пожарной сиреной взвыла ведьма.

Обдало снопом щепок, я закашлялся от дыма. В досках образовалась дыра размером с кулак, но свет через нее не видно. Пуля застряла в чем-то металлическом. Холодильник что ли поставили сверху? Топот ног.

– А! Мама, что это было?! – голос очкарика. – Что случилось?

– Поймала я изверга! Того, что по телевизору всю неделю кажут. Ищут проклятого, а бабка сразу признала негодяя, пока ты, непутевый, ворон считал!

– Что за бред! Это все от лекарств! – не поверил Валера. – Не может быть, что Санек преступник.

– А ты уши навозом залепил? Не слышишь, как стреляет бандит?

– Думал, вы банку уронили… Где он? Санек, ты где?!

– Я тут! – заорал я. – Валера, блин, выпусти меня из подпола!

– Вызывай полицию-милицию! – велела теща. – Чего стоишь столбом, рот раззявил?!

А вот это скверный поворот событий. Я крикнул с угрозой:

– Никакой полиции! Или я все тут разнесу!

– Вот! Вот! Звони!

Я повел стволом, целясь на звук. Никогда не стрелял так. Может, пора попробовать?

– О, боже мой, – проблеял Валера. – Да как же так? Люсечка, скорее уводи детей! К машине!

– А ты, злодей, знай! – глумливо произнесла старая кляча. – В пиво, что ты жрал, бабка лекарство специальное шприцем ввела. Я ж в КГБ работала при Леониде Ильиче, царствие ему небесное. Много у меня ампулок с той работы осталось!

Я покрылся холодным потом. Что? Что она втирает? Это не может быть правдой!

– Что затих, бандюга? – захихикала теща. – Щааааас, начнееееется действие!

Снова взвел курок, чтобы пальнуть, но не смог. Пальцы, руки стали неметь. Все мышцы свело судорогой. Вот, сука! Отравила Санька! Револьвер, выпав, гулко сбрякал об ступеньки. Горло сдавило. Перед глазами запрыгали яркие кляксы. Попытался удержаться, но тело перестало слушаться. И снова полетел вниз. Наверно был удар, его я не ощутил.

***

В этот раз не было никаких спасительных видений. Ни Схрона, ни лесов Карелии, ни задорно колышущихся сисек Лены. Короткое ничто – и вот я уже сижу на неудобном деревянном стуле. Крепко связанный бельевой веревкой. В голове гул, во рту горький привкус КГБ-шной химии. И как я его сразу не почувствовал, когда пил долбанное пиво? Муть перед глазами приобрела очертания дачной кухни. Значит, они вытащили меня из подпола? Да, вот темнеет незакрытое отверстие. Моих таджиков не видно. Их, наверно, уже вывели и прогнали к чертям. Естественно, не заплатив ни копейки. Неудобно получилось. Хотя, это же форс-мажор. В строительстве – обычное дело.

Я повел головой, осматриваясь, и встретился взглядом с Валерой. Он бледный, как призрак. Глаза под очками круглые от ужаса. В руках, как-то неумело, он держит мой револьвер. Ладно хоть тещи не видать. Проклятая бабка куда-то съеблась.

– Санек, как же так? – тихо произнес камрад. – Я загуглил последние новости нашего города… обычно я их не смотрю. Ты перестрелял кучу народу. Тебя разыскивают. Говорят, некоторые почетные горожане, работали в мэрии… А я тебе доверился! Какой же я идиот! Если б не мамуля, не знаю, что бы и было. Я же привез сюда детей, жену!.. Не могу поверить в этот кошмар!

– Почетные горожане, говоришь? – я усмехнулся, с трудом ворочая лицевыми мышцами. – Я просто защищался. Эти чеченцы, дикари с гор, хотели меня замочить. Кстати, пушку, которые ты держишь я забрал у одного из горцев.

Валера вздрогнул и брезгливо положил револьвер возле раковины.

– Да, на бандита ты и в самом деле не похож. Кто ты такой, Санек?

– Помнишь я говорил про выживание?

– Да. – Он судорожно поправил очки.

– Это был не пустой разговор. Это случится через два года.

– Что случится?

– Большой Пиздец! Я оттуда, понимаешь?! Я видел своими глазами, как летят сотни ракет с ядерными боеголовками! Видел атомные грибы! И видел, что стало после. Миллиарды умрут, а выживут единицы. Те, кто должным образом подготовился. Такие как я. И как ты, дружище.

– Ты точно ненормальный! Ты пересмотрел «Терминатора»! И причем тут я, собственно? Что тебе от меня нужно?

– Там, в будущем, Валера, мы были друзьями. У меня и у тебя были убежища в карельских дебрях. Твой бункер был даже покруче моего. Правда, ты его отжал у военных. Объект «Казбек»…

– Откуда ты знаешь про «Казбек»?! – воскликнул очкастый. – У нас в конторе только готовятся к закрытому тендеру по нему!

– Я же сказал, что из будущего… – устало повторил я.

– И как ты сюда попал? – Валера нервно рассмеялся. – Прилетел на машине времени?

– Это долгая история. Развяжи. Накатим по сто пятьдесят, и я все расскажу.

– Нет! Нет! Это все нелогично! Бред! – Он зажмурился, прижав кулаки к вискам.

– А знаешь, что я еще знаю? – сказал я. – Что ты хочешь заняться майнингов битков.

– Откуда… а, ну да, ты из будущего, ха-ха-ха! В этом ты просто угадал! Сейчас все говорят про биткоины. Да, собрал я ферму из видеокарт с работы. Что-то там даже капает, электричество хоть окупается.

– Я видел своими глазами в твоем бункере десятки «асиков». Ты еще сокрушался, что не успел вывести крипту до обвала курса…

– Что? Думаешь, курс вырастет?

– Во много раз!

– Хм… но я все равно тебе не верю!

Я скрежетнул зубами. Какой же долбоеб этот айтишник! Внезапно раздался топот на веранде. В кухню влетела разъяренная теща.

– Вот! – заверещала она. – Вот доказательства!

И швырнула на пол мою сумку. Несколько десятков патронов выпрыгнули и заскакали, звякая, по полу.

– А это что? Видишь, непутевый? – теща достала пакетик с бошками. – Марихуаной он колется! Наркоман!

Валера тоже заинтересованно залез в сумку, бросив на меня укоризненный взгляд. Он вытащил пакетик с белым порошком.

– Твое, Санек? – спросил камрад.

– Нет! – зарычал я.

– Понятно, значит, еще и наркотиками торгуешь…

– Это трофеи!

Бабка забрала из рук Валеры пакетик, раскрыла, сунув в него крючковатый нос. Затем послюнявила палец, обмакнула и со знанием дела втерла в десны.

– Так и знала! – захихикала она. – Кокаин!

Хлопнула дверь. В кухню заглянула Люся, жена Валеры.

– Там дети ревут! Когда поедем?

– Сейчас, доча, – ответила теща, – сдадим только, куда следует, этого разбойника.

– Мам, я не могу уже! Помоги мне их успокоить!

– Я помогу, дорогая! – вскочил Валера.

– Да что ты можешь, непутевый?! Милицию вызывай!

– Да вызвал уже!

– Когда приедут?

– Не знаю!

– Эх, бестолочь! – Теща бросила на пол пакет с коксом и направилась к выходу. – Щас, доча, бабка успокоит внучат, нече тута бояться…

– Антонина Петровна! – Валера прихватил револьвер и за ней.

А я остался один. Капец, блять! Сейчас менты приедут! Надо выбираться из этого дурацкого положения. Гребаная веревка, я почти не чую конечности. Что же делать? Далеко не упрыгаешь привязанным к тяжелому стулу. На кухню зашел рыжий котяра.

– Кис-кис-кис… – позвал я. – Фидель! Фидель, иди сюда!

Посмотрев на меня, кошак приблизился и принялся тереться об ноги.

– Ну давай, котик, поиграй с веревкой, блин! Перегрызи ее нахрен!

Но Фидель только заурчал, продолжая тереться.

– А ну, пошел нахуй! – рыкнул я, подпрыгнув вместе со стулом.

Кот, мяргнув, подлетел на пару метров. Прошипел, наверно, обматерив меня на своем кошачьем языке и съебнул на улицу. Я грустно вздохнул. В этот момент из отверстия в полу медленно высунулась чернявая башка.

– Насяйника!

– Пахлавон! Развяжите меня быстрее! Я думал, вы свалили!

– Без деньганама не можно уходить, не. – Они с Абдулохом вылезли из подпола. – Щито я в родной аул буду пасылать, э? У миня двинодцоть ребенканама!

– Да-да… заплачу я вам за работу!

Таджик достал из кармана спецовки зажигалку и принялся жечь веревку. Тынц! Тынц! Тынц! Путы на руках и ногах разошлись. Я напряг мускулы и сбросил остальное. Можно бежать! Но не тут-то было.

– Аааа! – В кухню вбежала теща и вытаращилась на Пахлавона с Аблулохом. – Басурмане клятые! Да вы одна банда. Ух, я вас!

Я не успел встать, закоченевшие мышцы все еще не работают. Теща схватила сковороду и бросилась в атаку. Пахлавон взвыл, отступая, и тут же провалился в открытый люк. Абдуллоху было б не сдобровать, если б в этот момент неизвестно откуда взявшийся Фидель не оказался под ногами обезумевшей карги.

– МЯЯЯЯ!!! – страшно прокричал котан.

Теща растянулась, треснувшись мордой об пакетик с кокаином. Хлоп! Белое облачко взвилось вокруг головы бабки. Сковородка отлетела в сторону. Мне удалось подняться, хотя икры и ступни пронзают тысячи ледяных игл. И тут старую затрясло. Она начала медленно, как будто ее дергают за ниточки, подыматься. Вдруг она резко обернулась. Абдуллох что-то закричал, по-таджикски, пятясь и размахивая руками, словно изгоняя демонов. Нос, щеки, губы ведьмы – все в белом порошке. Харю перекосило, в вылезших из орбит шарах лютое безумие. Я и сам ощутил нехилый страх. Блин, мой кокс, я хотел оставить его на БП!

Теща подскочила на метр и с воем бросилась на нас. Я увернулся. Карга впечаталась в стену, но тут же оттолкнувшись прыгнула снова. Нужно оружие! Схватил с полки скалку, замахнулся… но ведьма ушла перекатом. Теперь в ее лапе сковорода! Дзинь! Бамс! Дзинь! Бамс! Мы начали осыпать друг друга ударами, парируя и извиваясь.

– На, сука! На! – кричу.

– Хщщщщщ! – щипит теща.

– Чего стоишь? Помогай! – крикнул гастеру.

В ту же секунду башка зазвенела от пропущенного выпада сковородкой. Пнул ногой, попал в живот. Тещу отбросило на шкаф с посудой. Из подпола вынырнул Пахлавон и вцепился зубами в белесую икру бабки. Визг, вой. Я ринулся в атаку. Отважные, но низкорослые, таджики набрасываются с двух сторон, словно бешеные псы. Бабка раскидывает их играючи. Дзинь! БАМС! Новая атака на меня.

– Давайте! Все вместе! – проорал я.

В дверях кухни появился перепуганный Валера. Револьвер в руках дрожит. Он не знает в кого целиться в этой кутерьме, чтобы не зацепить тещу. За окном замелькали красно-синие всполохи, заорали казенным воем полицейские сирены.

Продолжение следует...

Книги 1 и 2 в FB2

– Ох, красота-то какая! Просто чудо, как хорошо! – Теща Валеры, прижав руки к сердцу, блин, целый час не перестает охать и ахать. Чем порядком подзаебла, честно говоря.

– Стараемся, мамаша, стараемся… – Я вытер тяжелый пот со лба, закончив обваривать закладные элементы. Эх, пивка бы сейчас холодненького… но я вынужден делать это гребаную работу! Тогда как Абдуллох и Пахлавон отдыхают сейчас в погребе, суки.

– Ты ж устал, Сашок, – сочувственно проскрипела ведьма. – Может, пивка хочешь? Холодненького?

– Было бы неплохо, Антонина Петровна! – Я разогнулся, не веря ушам своим.

Она вдруг заорала на весь поселок, призывая очкастого:

– Непутееееееевыыый!

С грядок примчался взмыленный Валера. Правое веко дергается, словно АКМ в неумелых руках.

– Мама, что случилось? Вам плохо? Я сейчас вызову неотложку! – камрад принялся тыкать в экран телефона.

– Отставить! – рявкнула «мама», да так, что Валера чуть не свалился в незастывший бетон. – Что тебе говорено было, ротозей несчастный?!

– А?.. ч-что?.. когда?.. – айтишник побелел.

– Я ж говорила, что алкашню ты притащил на мой участок! Говорила?!

– Санек, ты что пил? Мы же договаривались, – включил начальника Валера.

– Да ни капли! – честно соврал я.

– Дыхни!

Дыхнул, ничуть не переживая. Утренняя порция давно растворилось в моем набирающем супер-мощь организме. Очкарик, скривив ебало, пошевелил ноздрями. Что-то прикинул, словно у него газовый анализатор вместо шнобеля.

– Точно. Не пил, – повернувшись к теще, выдал вердикт этот хренов каблучара.

– Ха! – махнула рукой карга. – Тебя дурака, кто хош вокруг пальца обведет да задурит. Но бабку не проведешь! Спросила я у работничка твоего, пива не хочешь? Так он аж затрясси весь! Говорю же – алкаш!

Валера посмотрел на меня. Если б на нем не было очков, молнии из его глаз испепелили бы меня на месте. Буркнув что-то нечленораздельное, айтишник понуро побрел на свою каторгу – окучивать грядки.

И в этот момент я понял… Я понял, что могу сделать наш мир чуточку лучше, привнести в него хоть малую толику добра. Причем совершенно бескорыстно. Для этого не жалко и целый барабан разрядить.

Да! Отдернув плащ, я выхватил револьвер. Солнечные блики торжественно засияли на хромированных обводах. Брови старой клячи поползли вверх, когда она узрела мертвенную тьму дульного среза. Пасть Валериной тещи начала раскрываться, для очередного вопля.

– Отправляйся в ад, сука! – с ухмылкой промолвил я.

БДЫЩ!

Первая пуля устремилась в разинутый хавальник Антонины Петровны, обрывая ор на самой высокой ноте. Вторая в лоб. Содержимое черепушки ведьмы плеснулось на газон. Я успел заметить, как Фидель подбежал и принялся жрать остатки мозгов. Щедрое угощение для котейки. Остальные пули, превращая в фарш, опрокинули тело бабки прямо в озеро жидкого бетона. Пульк! Буль-буль-буль! Окровавленный труп стал медленно погружаться в глубину.

Подбежавший Валера дал пять и от души навалил поверх содержимое бетономешалки.

Мелкое противное хихиканье, как серная кислота, разъела эту прекрасную картину. Я вздохнул, возвращаясь к работе. Что уж и помечтать нельзя? Конечно, не буду валить старую перечницу. По крайней мере, средь бела дня и на глазах камрада, его жены, маленьких детишек… Боюсь, они бы не оценили мое благодеяние.

– Ты уж не сердись на бабку-то, Сашок… – негромко произнесла теща.

– Я и не сержусь, – проворчал я и вонзил нож. Острое лезвие с треском вспороло брюхо очередного мешка с цементом.

– Зятя свово проучить хотела. Непутевый он… – проникновенно вздохнула карга.

Я не ответил, но внутренне приготовился к очередной пакости.

– Ты уж давай, заканчивай сегодня пораньше…

– А что?

– Стол накроем, посидишь с нами.

– Что за повод?

– Александр! Судя по вашему облику, для вас повод и не особо-то требуется! – хмыкнула теща. – Но повод есть. У меня сегодня юбилей.

– Ну ничего себе! – Я вывалил цемент в мешалку и принялся вспарывать новый мешок. – Поздравляю. И сколько стукнуло?

– А ты угадай! – Она кокетливо поправила свою седую паклю. – Насколько я выгляжу?

– Да столько не живут!

– О! Вот это хамство, однако! Но мне это нравится! Муж мой покойный такой же был грубиян да матершинник. Как напьется, придет и хвать меня здесь… – Карга показала, где именно.

Меня чуть не вырвало, когда представил эту картину. Я сплюнул.

– Избавьте меня от этих подробностей, Антонина Петровна.

– Ой, да пошутила бабка. А то ишь, возбудился, поди… ладно, держи вот, соколик.

Она вытащила из сумки и протянула бутылку пиваса. Ну, охренеть! Не из дешевых сортов. Я замер, разинув рот. Брать, не брать? По-любому эта дьявольская замануха. Может, она подмешала туда какую-то хрень? Выпью и буду блевать дальше чем вижу. А старая будет глумиться, хохотать и приговаривать Валере: «Гляди, непутевый, гляди! Я ж говорила – алкаш! Ишь, как нажрался, скотина!»

Но я все-таки взял бутылку. Просто охота, чтобы теща Валеры поскорей отъебалась от меня.

– Пей, Сашок, да поминай бабку добрым словом. Недолго уж ей осталось… – Карга шмыгнула носом и, к моему непередаваемому облегчению, упиздовала на огород.

Ага, недолго, как же. Как минимум переживет БП. Я принялся внимательно разглядывать подарок. Бутылка, как бутылка. Все, вроде, норм. Запечатано, еще и сверху намотано фольга. Ладно, рискнем, хуй с ним. Ловко сбив крышку об край бетономешалки, посмотрел на выступившую пену. Хм, и запах норм. Отбросив параноидальные мысли, я в пару приемов осушил емкость. Ништяк! Живительный напиток мягкой прохладой растекся по внутренностям.

Зря, наверно, я так плохо думал про Антонину Петровну. В сущности, она не плохая, довольно милая старушка. С прибабахом, конечно, а что поделаешь? Она ведь баба. К тому же возраст. Кстати, так и не узнал, сколько ей лет исполняется. Надо спросить у Валеры. Блин, и подарок бы не помешало какой-нибудь. Подогнать старой полезный в хозяйстве ништяк. Глядишь, и бабосиков подкинет побольше, хех. Утопив стеклотару в бетоне, я закурил и вернулся к работе.

***

Смеркалось. Так ничего и не придумал насчет подарка. Ненавижу эти сраные дни рождения. Всю голову себе изъебешь, чтобы купить абсолютно ненужную хуйню. Зато, мол, о, смотрите, какой я неебаться чуткий заботливый гость. В пизду это все. Я пробрался на соседский пустующий участок и нарвал пионов, гладиолусов и еще кучу разных хуйпойми каких цветов. Обмотал целлофаном и проволокой.

Зашибись букетик. В город поеду, надо будет и для Ленки такой же собрать. И даже пизже. Всяко, мне удастся ее разыскать. Я уже понял, что духи, шаман, а может сама Вселенная, ведут меня особой тропой, уберегая от опасностей и помогая встретить близких мне людей.

Когда вернулся на дачу Валеры, стол, застеленный узорчатой скатертью, уже ломился от угощений. Вручил букет, произнес пару поздравительных слов. Не люблю эти тосты. Но, кажется, теща осталась довольна.

Я радостно плюхнулся на табурет, согнав кота. Рот наполнился слюной. Как же давно не хавал по-человечески. Валера подмигнул мне, кивнув на графин в центре стола. Я коротко кивнул, когда он наполнил стопки.

Теща скомандовала:

– Так ну-ка, положите Александру салатов, нарезок, и маринованных огурчиков! Ты ведь еще не пробовал, Сашок, бабкиных огурчиков, да?

Я скромно улыбнулся, естественно, не сказал, что давно уже их заценил.

– Так! А где соленья?! – вскочила вдруг бабка. – Непутевый, ты что, не достал из погреба?! Я сама все должна делать в юбилей?!

– Извините, мама, я сейчас! – Валера подскочил, как будто ему в зад впился злобный шершень. – Уже бегу в погреб!

Я чуть не поперхнулся в этот момент водкой. Блять! Если он спуститься в подпол, то встретит моих таджиков. Нельзя этого допустить!

– Сиди, дружище! – сказал я, положив ладонь на плечо камрада. – Я принесу.

– Спасибо, Санек, это так любезно с твоей стороны! – Очкастый вернулся к своей тарелке.

Я поднялся и прошел в дом. Убедившись, что за мной никто не идет, поднял деревянную крышку и быстро спустился вниз.

– Насяльника! Ты почему так долгонама ходишь где-то? – тут же запричитал Абдуллох. – Ты сказалонама вечер будит, ты випустишь. А уже дваццотьтрие пиисятдевяцонама!

– Тихо, парни! – прошептал я, не забыв светануть револьвером.

– Скольконама ище ждать, э? – простонал Пахлавон. – Тута темно, стащеннама…

Чтоб гастеры не плакали, я оставил им одну из своих зажигалок. Прихватив трехлитровую банку с огуречно-томатным миксом и прижав ее одной рукой к груди, полез наверх. Только голова моя показалось над полом кухни… БАМС! Вспышка в глазах и боль в темени. Я полетел вниз, сбивая перекладины лестницы. БА-БАМ! Грохнула крышка люка.

Наступила кромешная тьма.

Продолжение следует...

Книги 1 и 2 (fb2, pdf)

Как только Валера открыл калитку, под ногами мелькнула ярко-оранжевая вспышка. Я чуть не подпрыгнул, хватаясь за револьвер. Но это всего лишь… кот.

– О, Фиделюшка, котейко мой! Иди к папочке! Соскучился, зверюга? Да, я привез тебе гостинцев!..

– А пленку для парника ты привез, непутевый? – проворчала возникшая неожиданно, как реклама в музыке ВК, теща.

– Да, мама. Конечно, мам! – Очкарик вытянулся по струнке, как робкий новобранец перед дедушкой-старослужащим.

– А это что за ирод? – продолжила ведьма, окидывая меня испепеляющим крайне подозрительным взглядом. – Собутыльник что ль? Ворюга? На кой ты его притащил на мою дачу?

– Успокойтесь, мама, вам нельзя волноваться! – сказал Валера. Поглаживая урчащего, как Т-72, Фиделя. – Вы же сами говорили, что надо построить беседку. Забыли уже? Болезнь Альцгеймера? А я вам предлагал лечь в стационар. Это Санек, он строитель. Давайте покажем ему весь фронт работ.

– Если это строитель, то я Эдита Пьеха! – прошмакала карга. – Идемте, олухи окоянные, за мной. Чтоб вам всем пусто было…

Я сразу вспомнил холод карстовых пустот под своим Схроном, бункер нацистов и ледяной скальпель возле моих суровых тестикул, в лапах зомбированной Ульрихом тещи. Может сейчас пристрелить ее? Даже моя закаленная термоядерным пламенем психика не выдержит и часа в обществе этого исчадия преисподней.

Очкарик с тещей ушли вперед, огибая утопающий в зелени дачный домик. Фидель, сидящий на тропинке, кажется, с сочувствием поглядел на меня. Я наклонился и почесал его за ушком. Затем поднял за подмышки (у кошек ведь есть подмышки, верно?) и внимательно присмотрелся. Да, действительно Кастро… бедолага. Отпустив животное, я бросился на помощь камраду, которого вновь атакуют визгливые, как натовские пули, проклятия.

***

Хвала небесам, теща свалила поливать грядки, и мы с Валерой смогли спокойно обсудить предстоящую работу.

– Смотри, Санек, я уже все отметил, – очкарик показали вбитые колышки с натянутой нитью, которые образовали шестиугольник с гранью около двух метров. – Здесь мы будем строить беседку.

Я критически оглядел заросший крапивой и репейником площадку за домом. Спросил:

– Беседку? Серьезно? Вроде, речь была про бетонные работы?

– Все верно. Смотри! – Валера развернул чертеж. – Видишь, плита внизу должна быть, а на нее уже поставим все остальное.

– Ну и нахрена для беседки плита в сорок сантиметров? – Я забрал бумагу. – На нее Ми-8 можно посадить!

Айтишник пожал сутулыми плечами:

– Мамуля так хочет… я предлагал обычный ленточный фундамент, потом доску террасную бросить, а она в крик – сгниет, мол, доска! Мыши прогрызут! Ну так что, за сколько возьмешься?

– Всю беседку или только плиту?

– Только плиту, а дальше посмотрим, насколько качественно управишься.

– Говно-вопрос. Фирма веников не вяжет! – заверил я. – С материалами считать или без?

– Материалы все куплены, в сарае вон лежат. – Валера махнул рукой.

Я решил не жестить с ценой, друг все же:

– Тридцатник.

– Сколько?! – Очки камрада полезли на лоб. – Тридцать тысяч за то, чтоб просто залить пару кубов раствора?!

– В смысле, просто залить? Тут целый комплекс работ. Скосить все это дерьмо. Выбрать грунт на нужную глубину. Разровнять. Сделать песчаную подушку. Гидроизоляцию. Опалубку сколотить. Связать арматуру. Потом раствор нужно правильно замешать и залить, чтобы без пузырьков. Здесь делов недели на две!

– Ну, так-то да… технологию нельзя нарушать… – задумчиво протянул Валера. – Это, конечно, тоже дорого, но деньги-то Антонины Петровны, то есть мамы, так что ладно. Тем более, я убедился, что ты разбираешься в строительном процессе. Давай, хотя бы двадцать пять?

Вот, сука, еврей. Даже тещино бабло экономит.

– Ну, так наняли бы гастеров. Они б за червонец сделали.

– Неее, мама их боится.

– Понятно. Эх, в убыток себе работаю… – вздохнул я. – Хорошо. Договорились.

– Аванс нужен? – тут же спросил очкарик.

– Да не надо. Как сделаю, так и заплатите. – У меня ж есть Умаровское бабло, подумал я.

– Вижу, порядочный ты человек, Саня. – Валера снял очки и, подышав на стеклышки, принялся протирать. – Как раз такого искал. Чтобы было на кого дачу оставить. Маме в больницу надо, в самом деле. На обследование. Управишься за две недели?

– Конечно. Если погода не подведет.

– Жить можешь в доме, там комната для гостей в мансарде. Только скидывай мне, Саня, этапы работ по вайберу, идет?

– Эм… – я замялся. – Разбился мой сотик. Из кармана выпал, и по нему автобус проехал.

– Да ничего, возьми мой рабочий! – Валера протянул мне пошарканный «Хуавэй».

Я только покачал головой про себя, поражаясь его наивности.

Потом Валера выдал мне бензокосилку, и я приступил к делу – расчищать площадку от ботвы. Камрад понаблюдав немного, отправился помогать карге на грядках.

За пару часов я управился с этим гемором. Ведьма осталась довольна. Только велела, блять, перетаскать всю траву в компостную яму. Когда солнце стало клониться к закату, Валера показал мне, где что лежит. Инструменты, материалы, где вода, электричество.

Потом теща накормила нас похлебкой. На удивление вкусной. Даже, под завистливым взглядом очкарика, отмерила рюмочку водки. Тоже довольно неплохой, кстати. Бутыль припрятала. Не переставая ворчать, карга показала мне свои запасы солений, огурцов, помидоров, перцев. Наказала, чтоб я не бухал и не жрал все это стратегическое добро.

Напоследок Валерина теща даже одарила меня щербатым оскалом, что, видимо, означало улыбку. И они уехали. А я остался, наконец, один. Заебись!

Впереди у меня две недели на свежем воздухе, ненапряжная работа, которую сделаю дня за три. Можно, наконец-то, прийти в себя, отдохнуть и подкачаться физически. Ну, и главное, здесь, у черта на куличках, меня никто не будет искать. Ни правосудие, ни чеченцы, ни чокнутая Маша.

***

Да, что ни говори, а жизнь-то налаживается! В одних плавках я бегу по поселку, привлекая дачниц своим торсом, могучими икрами и брутальной щетиной. Сделав несколько кругов, выбегаю к озеру и, не останавливаясь, ныряю с пирса в обжигающе-бодрящую воду. Сила возвращается ко мне, с каждым днем заплывы и забеги увеличиваются. Но до возвращения формы, с которой я встретил БП, еще далеко.

Потом направляюсь в местное сельпо, покупаю фрукты, хлеб, мясо, крупы, молоко. Все это необходимо для роста мышц. Продавщица Глаша отчаянно флиртует, но мне это не нужно. Во-первых, она мелкая и больше похожа на бочонок с пивом, а во-вторых, я не трахаю карлиц даже по пьяни, ну а в-третьих, я принял решение хранить верность Лене. Где она сейчас, бросила ли своего быдлана?

Задание Валеры никаких сложностей не вызывает. Во второй день я поковырялся с лопатой пару часов. Потом жаркое солнце заставило меня отправиться в тень, покемарить, восстановить силы. Разбудил вызов от очкарика. Спрашивал, как дела продвигаются. Чтобы он отвязался, скинул фото наполовину отрытой площадки. Валера написал в ответ короткое «Ок».

Вообще с работой решил не усердствовать, моя задача растянуть это сомнительное удовольствие на две недели. Два-три часа в день будет достаточно. Полазав по дому, я быстро отыскал заначку тещи. Несколько запотевших бутылок «Столичной» хранились в погребе, видать, еще с советских времен. Ништяк. Наверху в одном из шкафчиков нашелся старенький нетбук. Вообще отлично!

Быстро наладив инет с помощью мобилы, я отправился на улицу. Не забыв, конечно, прихватить флянц раритетной водки и банку бабкиных огурчиков. Не заметит, поди, здесь этих банок тыщи. Также напластал колбасы, сыра, надергал лука с грядок. Затем уселся в шезлонг, открыл любимый форум про выживание и принялся кайфовать.

Так прошла первая неделя. За это время успел сделать песчаную подушку и начал колотить опалубку. Залипать на форумах и ютубчике стало стыдно. Почему так бездарно провожу время? Хотел ведь написать книгу. Подключив свой жесткий диск к нетбуку, я принялся писать Схрон. Времени на стройку стало еще меньше, поэтому я нанял двух таджиков, сторговавшись на восемь косарей. Двадцать пять минус восемь. Семнадцать касиков. Неплохо, не так ли? Валере, конечно, про это не стал говорить, а то этот дурак еще проболтается старой фашистской подстилке.

Теперь после тренировок я лежу в шезлонге в тени яблони, поцеживая ледяную водку с апельсиновым соком. Изредка покрикиваю на азеров, если те начинают ебать вола. И самое главное – я пишу, пишу о своих эпичных приключениях. Приколачиваю иногда пару плюшечек, если нужно приукрасить или придумать красивый оборот. Но в целом стараюсь ничего не утаивать и придерживаться правды жизни. Написал уже глав пять. Даже закинул на пару развлекательных ресурсов. Естественно, мой талант не остался незамеченным. Комменты в основном положительные, хотя есть и хейтеры. Их мне читать особенно смешно. Ничего, скоро вы ощутите апокалипсис на собственной шкуре, поймете, что Санек ничего не выдумал, и это все правда, а не бред моего якобы «воспаленного» разума.

Жаль, конечно, что через пять дней эта идиллия закончится. Мне предстоит подыскать новое убежище, возможно, вернуться в город, снять хату. Сделать новый паспорт. Я уже начал шерстить даркнет по этому вопросу. Ну, и биткоины, конечно. Когда крипта попрет вверх, можно будет рассказать Валере откуда я. Думаю, у него не останется причин не верить мне.

Неожиданно шум подъехавшей машины прервал мои стратегические размышления. За оградой мелькнул серебристый бок «Ларгуса». Захлопали дверцы, раздался детский гомон, бубнеж Валеры и мерзкий, как скрип иссохшего дерева, голос тещи:

– Ох, слава те господи! Довез непутевый, не угробил!

Блять! Я махом сгреб водяру, закусон и комп в кусты. Таджики, хлопая глазами, уставились на меня. Сейчас теща устроит геноцид моей бригаде!

– Пахлавон, Абдуллох, за мной, блять!

– А щито такое, насяйника?

– Миграционная служба приехала! – прошипел я.

– Ну и щито? У миня патент! – продолжает тупить Абдуллох.

– Некогда базарить, пошли! – Пришлось вытащить револьвер.

Я загнал гастарбайтеров в подпол и, пригрозив отправить к гуриям, велел сидеть максимально тихо. Думаю, получится ночью выпроводить их. Когда, все семейство показалось на участке, то увидели меня, как ни в чем не бывало, разливающим раствор из бетономешалки.

– Привет, Санек! – подошел улыбающийся Валера. – Представляешь, мамулю на пять дней раньше выписали!

Продолжение следует...

Книги 1 и 2, fb2, pdf

Казалось бы, столько трэша я повидал в своей жизни, особенно в последнее время, что уже должен был разучиться удивляться. Киборги-артисты, апокалипсис, шаманское колдовство, путешествие во времени, в конце концов! Если бы прочитал такое в книжке, подумал бы, что у автора серьезные проблемы с кукушкой или он сидит на тяжелых наркотиках. Однако я снова удивился – насколько же хитрыми путями меня ведут северные духи. Судьба опять свела с очкастым, кто бы мог подумать!

– Валера, – представился четырехглазый.

– Санек. – Я пожал хилую ладонь.

Хоть и подмывает проорать на всю улицу и сграбастать камрада в дружеские объятия, делать этого, естественно, не буду. Он же меня не помнит, блин. Хрен знает, вдруг ментов вызовет или подумает, что я сбежал из психушки, если начну рассказывать, как вместе брали Кандалакшу, дрались на Арене Жести? Или всю его подноготную, начиная от состава семейства, заканчивая кличками тещиных кошаков. Но скорефаниться с ним необходимо, мне все равно некуда идти. К тому же, я не забыл идею с биткоинами. Скоро поимеем хороший гешефт, как любил говорить мой бывший ублюдок-босс.

– Так что нужно делать-то? – спросил я.

Валера критически оглядел меня, поправив очки:

– А что ты умеешь?

– Хм, ну… я специалист широкого профиля. Могу копать, могу не копать! Штукатурить умею, кирпичи класть, кровельные работы, плитку тротуарную, электрику, сантехнику. Все, короче!

– А бетонные работы? – уточнил Валера.

– Влегкую! – Я уже смекнул, что он хочет. Построить бункер, конечно же. Видимо, не знает еще про секретный правительственный объект. Может, ему подсказать? Ладно, это позже.

– Хорошо, поехали тогда. Покажу фронт работ. Но учти! Бюджет у меня ограничен, а в расценках я разбираюсь!

– Ладно, Валера, не кипешуй. Я работаю честно.

Кажется, не поверил, снова искоса поглядев на меня. Но ничего не сказал, и то ладно. Мы залезли в серебристый «Лада-Ларгус».

– Ничего себе, просторный салон, – заценил я.

– Семиместный, – с гордостью произнес очкарик. – У меня семья большая. Третий и второй ряд сидений складываются, можно хоть холодильник туда загрузить!

– Почем брал?

– За пятьсот. Но это четыре года назад. Сейчас подороже, наверно. – Валера покрутил баранку, выезжая на проезжую часть.

– Нормально… – ответил я, отмечая, как подвеска глотает ухабы и неровности.

Может и мне такую тачку взять для нужд выживания? Но тут же вмешался внутренний голос. О чем ты, Санек? Ты ведь, наверняка, находишься в федеральном розыске, дебил.

Какое-то время ехали молча. Куда-то за город, судя по всему. С чего же начать разговор на самую волнующую для меня тему? Тему грядущего Большого Пиздеца.

– Не против, если закурю? – Я достал из кармана пачку.

– Не-не-не! Жена, если учует, мне кирдык! – запротестовал Валера.

– Подкаблучник что ли? – усмехнулся я.

– В этой машине я детей вожу в школу. – Очкарик засопел. – И вообще я бросаю, хотя… на работе столько нервов! А еще семейные дела! Ладно, хрен с ним! Дай, и мне одну! Только потом нужно проветрить, чтобы не пахло.

– Хуйня, за пять минут выветрится. Держи, камрад. – Я протянул сигу.

– Спасибо. – Валера закурил, стараясь выдыхать дым в открытое окно. – Странно… – сказал он, спустя несколько минут, – такое ощущение, что я тебя знаю. Мы раньше не встречались?

– А кем ты работаешь?

– В ай-ти сфере.

– Программист?

– Ну, я больше по железу. Сети, сервера…

– Не знаю. – Я с деланным равнодушием пожал плечами. – Петрозаводск небольшой город. Может и пересекались… О, слушай! Ты, наверно, тоже выживальщик?

– Что? Кто я?

– Ну, выживальщик, бля!

– Что за идиотское слово? В русском языке такого нет!

Ах, ты ж хитрая очкастая залупа! Ну да, все верно, настоящий выживальщик должен держать в секрете свою подготовку и в особенности, местоположение схронов, нычек и убежищ.

– Выживальщик – это дословный перевод английского слова survivor, – пояснил я. – На западе, да и у нас, есть целое движение. Люди строят бункеры, запасают продукты, патроны, оружие.

– Аха-ха-ха! Что серьезно?! Есть такие дебилы? А зачем они это делают?

Я в очередной раз поразился этому лживому засранцу. Либо, он сейчас пиздит, что ничего не знает. Либо напиздел еще в первую нашу встречу, что он продвинутый выживальщик с многолетним стажем. Ладно, поиграем в твою игру, очкастый.

– Они не дебилы, Валера. Люди готовятся.

– К чему?

– К БП.

– БэПэ? Бесперебойное питание?

– Большой Пиздец!

– Что?! Уах-ха-ха!

Этот мудак начал злить меня. Я выдохнул, успокаивая руку, потянувшуюся к револьверу.

– Я имею в виду Апокалипсис, Армагеддон, конец света.

– Понятно! Больные люди! Нет, Саня, я не из таких.

– Смейся-смейся, умник! Но что ты будешь делать, когда начнется война?

– Какая война, дружище, ты о чем? – Валера снова затрясся в приступе смеха.

– Ядерная война!

– Это бред! Такого никто никогда не допустит.

– Ты уверен? Россия с Америкой в контрах, обстановка накаляется с каждым годом. Не следишь за новостями что ли? Санкции, Сирия, Украина…

– Ну, так-то есть резон в твоих словах, но в правительстве сидят умные люди…

Тут уже я не выдержал и засмеялся.

– Камрад, пойми, когда начнется, правительству будет глубоко похуй и на тебя, и на меня. Хочешь подохнуть? Ради бога! Но не забывай про семью, детей, котов…

– Откуда ты знаешь про наших котов? – Кажется, Валеру проняло, судя по лицу.

– Ну… у всех есть коты. Что в этом такого?

– Нет! Обычно, у людей бывает или кошка, или кот. В единственном экземпляре! Но ты сказал именно «котов» не «кошек», заметь! Следовательно, ты знал про них.

– Не, чувак, ты параноишь, реально. Хотя, это хорошее качество, пригодится для выживания. Короче, если сам не позаботишься о своей безопасности, никто о тебе не позаботится. У тебя ружье хоть есть?

Валера бросил подозрительный взгляд:

– Ну есть!

– Какое?

– «Бекас» – вздохнул айтишник. – Пылится в сейфе уж пятый год. Думал, на охоту буду ходить, на уток… да кого там… я семейный человек. Не до баловства.

– Вот видишь, уже есть, чем защититься в случае чего. Но мой тебе совет – как срок подойдет, делай лицензию и бери нарезняк!

– Хм… вижу, ты разбираешься в этом вопросе. А что посоветуешь?

– Тебе, камрад, я думаю, идеально подойдет «Вепрь»!

– Да? Не слыхал. Надо загуглить… – Валера почесал свой высокий лобешник.

– Погугли, погугли. Еще зайди на Guns точка ру. Это крупнейший оружейный портал в русскоязычном интернете. Там найди раздел «катастрофы и выживания в кризисных ситуациях» или «151 палата». Почитай темы на форуме. Только вдумчиво. Если останутся какие-то вопросы, я без проблем тебя проконсультирую.

– Ладно, договорились.

Я вздохнул удовлетворенно. Отлично. Контакт с Валерой налажен. Мои слова легли, как семена в нужную почву, чтобы дать плоды параноидальных всходов и подтолкнуть к действиям, которые помогут пережить грядущий Пиздец.

Мои мысли прервал резво выскочивший из кустов гаец в зеленой накидке. Взмахнув полосатым страпоном, он велел тормозить. Я похолодел, потому что увидел за кустами усиленный патруль. Два мента с автоматами, собака… блять! И, конечно же, очкастый тут же зарулил к обочине.

Чем-то недовольный депос подошел с водительской стороны:

– Лейтенант, Козлов, будьте добры документы!

– А в чем дело, любезнейший? – Валера улыбнулся, опустив стекло. – Я разве что-то нарушил?

Депос шевельнул квадратным подбородком, хмуро поглядев на него, потом на меня. В этот момент я постарался сделать похуистическое лицо. Как хорошо, что Гендальф перекрасил меня в блондина. У этих гадов, наверняка, имеются ориентировки на меня.

Наконец, страж дорог ответил:

– План-перехват, в связи с недавними событиями в городе. Не слыхали разве? Проверяем все машины.

– Нет, не слышал… – удивился айтишник… – а что стряслось?

– В новостях почитаете, – проворчал лейтенант, – документики можно ваши, гражданин!

– Да-да, конечно… – Валера вытащил из кармана какие-то корки. Я разглядел на них большую гербовую печать. – Достаточно?

– Простите за беспокойство! – Гаишник изменился в лице и взял под козырек. – Проезжайте, счастливого пути!

– Что ты ему показал? – тут же спросил я, когда мы отъехали. Неужели он реально ФСБшник?

– Пропуск свой, ха-ха-ха! Не, ты видел его рожу? – воскликнул Валера.

– В органах работаешь?

– Ага! В ФСБ! Да я шучу. Мы сети для них налаживаем, а это пропуск в здание нам такой выписали. Всегда прокатывает с гаишниками! О, вот мы и приехали, кстати!

Окружающий шоссе сосновый бор плавно расступился, мы въехали в аккуратный дачный поселок. А я до сих пор не могу понять – Валера мега-конспиратор или реально не вкуривает тему выживания? Сейчас поглядим, что ему надо бетонировать. Если заглубленный просторный подвал с толстыми стенами, значит стопудово убежище. Неужели он до сих пор не знает о законсервированном бункере, спрятанном в дебрях Карелии? Может, подсказать ему? Ладно, решим позже. Есть как плюсы, так и минусы такого решения.

– Кого там леший принес?! – услышал я скрипучий старческий голос из-за ограды, едва мы вышли из машины. Блять! Теща Валеры! О, нет, меньше всего мне сейчас хочется знакомиться с этой каргой.

– Пойдем, Санек, – улыбнулся айтишник. – Познакомлю тебя с мамой. Она покажет, что нужно делать.

Продолжение следует...

…Хрум-хрум… хрум-хрум… снег привычно хрустит под моими тактическими лыжами. Хмурые сосны и ели заснеженными великанами проплывают вокруг. Холод и мрак. Но здесь я как дома, здесь я по-настоящему ощущаю себя живым. Смертельная опасность, адреналин, а также «ноль пять» коньяка, греющего мой мощный желудок, наполняя позитивом в каждой вылазке. Если до БП* моя жизнь представляла из себя огонек, бегущий по бигфордову шнуру, то сейчас – это чудовищный взрыв пары тонн взрывчатки, заложенной в топливный танкер.

Хрясь! Что-то прошуршало, с веток полились каскады снега. Что за хуйня? Я сдернул с плеча «Сайгу» и замер. Хищно прильнул к коллиматору, как делал тысячу раз до этого. Патрон зверской картечи всегда в патроннике. Животное? Человек? А может Егорыч балует? Уху! УХУ! Бах! Бах! Огромная крылатая тень вспорхнула в тишине, блеснули в свете луны круглые глаза. Гребаный филин, чтоб тебя!..

Уху! Уху! Будто смеется лесной демон. Хотя, сам лес растворился, будто мираж в пекле далекой Сахары...

***

Я пришел в себя. Пока был в отключке, эти нехорошие люди приковали меня наручниками к батарее. Гадство. Череп неприятно ломит после удара. Надо быть аккуратнее. У меня ведь нет еще титановой пластины в башке. И очень, надеюсь, что не появится…

Когда удалось сфокусировать свое острое, как у перуанского кондора, зрение, облегченно вздохнул. Маши не видать, слава яйцам. Вот уж кого хотелось бы видеть меньше всего. Вместо нее на диване, где недавно шпилил сучку во все отверстия, сидит хмырь, который, стопудов, и огрел меня по кумполу. Байкер, классический такой. Бородатый, в бандане и темных очках на невозмутимом лице. Машкин брат. Как же его зовут? В голове затрещало, стоило только «напрячь» синапсы и нейроны.

В широких лапах этого мудака мой револьвер. Но сердце не вспыхнуло в ярости. Я только усмехнулся, грустно покачав головой. Все, кто без разрешения трогает мое оружие, рано или поздно расстается с этим прекрасным и удивительным миром.

Собрав заново разобранный револьвер, бородатый крутанул барабан. Знакомо скрипнул взведенный курок.

– Красота! – сказал байкер, наставив ствол на меня. – Проснулся уже, я смотрю, гад?

– Ну и зачем все это? – Я решил сыграть на дурачка.

– Ты обидел сестру! – тонко взвизгнул он.

– А тебя не учили, братан, что не стоит лезть в чужие отношения. Мы бы и без тебя разобрались…

– Я тебе не братан! – Револьвер по-прежнему пялится на меня.

Блин, надо как-то его успокоить. Как же его зовут? Мы виделись всего раз… Кандалакша, полная пендосских оккупантов, клуб «Полярный медведь», где выступал Шнур… Бородач провел нас через черный ход… он еще угостил меня хорошим косячком… Есть! Вспомнил!

– Гендальф! Убери пушку, бро, а то еще выстрелит.

Байкер вздрогнул:

– Откуда ты знаешь мой тайный позывной?! Его даже сестра не знает! Говори!

Блин. Этот долбоеб еще больше разъерепенился. Странно, в будущем она именно так его называла.

– Бро, я расскажу, без проблем, но ты убери револьвер. Раздражает, ей богу.

– Ладно. – Гендальф убрал смертельное оружие на столик.

– Мы с тобой уже встречались…

– Что-то я не припомню! В Питере что ли? На игрушке?

– На какой еще игрушке? – в свою очередь удивился я.

– Ну это… – байкер замялся. – Я толкиенистом раньше был, мы собирались и устраивали ролевые игры. Эльфы и гномы против орков и гоблинов. На свордах бились. Классное было время.

Я представил этого громилу в мантии и с деревянным мечом и чуть не прыснул от смеха. Но сдержался, чтобы не бесить Гэндальфа.

– Нет. Мы встречались после Апокалипсиса. Меня зовут Саня и я выживальщик из будущего.

– Чооо?

– Блин, тебе Маша не рассказала что ли?

– Ну это… говорила, вродь, че-то такое… – Он почесал бородищу. – Как приехала намедни своя не своя. Я думал, прикалывается. Она ж у нас немного того… ну, нервная…

– Не то слово, – кивнул я.

– Был парень у нее, – голос байкера снова дрогнул, – год назад. Сестра счастливая вся ходила, говорила, мол, скоро на свадьбу тебя позову, братик. Всю родню и деда, конечно…

– Пахомыча? – перебил я.

– Ты и это знаешь! Ну, да-да, ты из будущего. Я, типа, поверил.

– Так что стало с тем чуваком?

– Каким?

– Ну, с которым она пожениться хотела.

– А… короче, этот негодяй свалил от нее в Москву! Студентик сраный! Он просто на лето приезжал к нам в Кандалакшу. Поматросил и бросил!

– Житейская ситуация. И?..

Байкер взял револьвер и медленно направился ко мне, звеня побрякушками на куртке.

– И знаешь, ЧТО она сделала? Рассказать?

– Что же? – спросил я, неотрывно следя за ним. Может атаковать всей мощью своих ног? Нет, не стоит, Санек, ты прикован, а у него револьвер.

– Сестренка тоже поехала в Москву. Мы не успели ее остановить. Разыскала там этого ублюдка… – Гэндальф, присев на корточки, понизил голос. – Кинжалом, который я подарил ей на совершеннолетие, она отхватила причиндалы того парня, затем поджарила на сковордке и заставила сожрать! А когда он сделал это, вспорола брюхо… короче, когда прибыли опера, кишки того чувака растянулись с двенадцатого этажа до самой земли!

– Охотно верю, блин.

– Нашей семье с трудом удалось все замять. А теперь ты! Сбежать захотел! Машка-то у нас влюбчивая. Но раз уж втюрится – так на всю жизнь. Вот так-то, Санек.

– Я не хотел никуда сбегать, бро! Просто Маша не так меня поняла. Кстати, где она?

– Поехала в «Эльдорадо».

– Зачем? – не понял я.

– А затем, мой дорогой друг, что сегодня там акция на сковородки «Тефаль». Скидка пятьдесят процентов.

Только спустя какое-то время до меня дошло, зачем ей сковородка. Бородач поднялся и гулко захохотал, глядя на мое побледневшее лицо.

– Ты! Обесчестил сестренку, надругался над ней, опозорил нашу семью, когда попытался удрать и посмел поднять на нее руку!

– Оу, оу, чувак, ну хватит, я ж говорю, все не так было!

– Замолчи! – Гэндальф снова перешел на фальцет.

– Слышишь, бро, я реально не хотел тебя расстраивать. Я вам не враг.

– Замолкни, я сказал!

– Хочешь подгон? Ну, в знак примирения?

– Чего еще? – Он нахмурился. – Какой подгон?

– Видишь, прямо на столе большая спортивная сумка?

– Ну…

– Подойди к ней и расстегни молнию бокового кармана… нет, не эту с другой стороны…

Машин брат запустил пятерню, куда я велел, и вскоре обернулся ко мне с изумлением на бородатой харе:

– Ха! Бошечки! И в самом деле, реальный подгон, бро!

– Ну, так что, может, пыхнем?

Бородач размышлял целую минуту, глядя на пакетик, полный отборных душистых шишек. Не знаю, где их брал Умар, но не удивлюсь, если у Спауна. Ведь мир так тесен и в нем так все переплетено…

– А давай! – весело махнул рукой Гэндальф.

Револьвер вновь переместился на стол. Ништяк, сработало. Бывший ролевик мастерски завернул из бумаги трубку мира и плотненько набил. Затем, наслюнявив палец, смочил со всех сторон. Чтобы дольше горело, смекнул я.

В общем, душевно дунули. Сначала один, потом тут же второй. Напряженность и подозрительность пропали. Мы стали хохотать, рассказывая друг другу истории. Я про БП, а Гэндальф (Гэндальф, блять, ору) про байкерские слеты и немного про криминальный бизнес, в котором, как я понял, задействовано все их гребаное семейство.

Маши все нет. Мы с настолько скорешились, что через полчаса бородач отстегнул меня от батареи. Я размял запястье, прикидывая, как вырубить его, но волна позитивного настроения не позволила пойти в атаку. Хочется растечься по дивану, повтыкать телек и что-нибудь заточить. Не боевое состояние. Сейчас вернется эта бестия, а мы тут, как два овоща. Не знаю, пошутил Гэндальф насчет сковородки или нет, но лучше свалить по добру, по здорову.

Не переставая гыгыкать, мы опустошили холодильник. Потом погуляли по складу, разглядывая различные пушки. Может, зря пытаюсь сбежать? Женюсь на Махане и все ресурсы их семейки в моем распоряжении. Можно будет пережить любой БП. Но как же Лена? Внезапно мне страстно, до боли в тестикулах, захотелось увидеть ее. Прижать, пообщаться…

– Санек, – сказал Гэндальф, – а ты знаешь, что тебя разыскивает весь город? Мусора, диаспора…

– Конечно, бро. Только хрен они возьмут могучего Санька!

– Ты или оптимист или долбоеб! А может, и то и другое! Твое фото теперь на каждом столбе.

– И что ты предлагаешь, чувак?

– Мне кажется, тебя надо переодеть.

– В кого?

– Хм. Надо подумать… – он подпер бороду кулаком. – Придумал! Мы сделаем тебя эльфом!

– Круто. Это как?

– Идем за мной!

– Блин, бро, зачем ты ведешь меня в уборную? Я уже передумал быть эльфом!

– Здесь нужные ингредиенты, не ссы! – Гэндальф принялся перебирать на полках Машины, судя по всему, причиндалы. Гели, шампуни и прочую бабскую хрень, занимающую все плоские поверхности просторного санузла. – Во, нашел!

– Краска для волос? – спросил я, прочитав, что написано на бутылечке. – Белая?

Бородач торжественно кивнул.

– Но я думал, Маша натуральная блондинка. Выходит, она красится что ли?

– Да, она блондинка, но красит волосы в белый цвет. Ей что-то там не нравится естественный оттенок, – усмехнулся Гэндальф.

Мы посмеялись.

Затем я смочил голову, а бородатый наплескал на мою шевелюру эту адскую смесь. Хорошая идея с маскировкой. Через пятнадцать минут из зеркала на меня глядел белобрысый чувак. Мусора точно не станут искать такого эльфа!

– Ладно, бро, пока!

– Ты куда? – удивился бородач.

– Схожу на улицу, проверю маскировку.

– А, ну давай. Блин, погоди, сестра будет в ярости!

– Оставайся тут, бро, отмажешь меня, если что.

– Окей, Санек, давай только побыстрее и купи что-нибудь пожевать!

– Обязательно!

– Эй, а зачем ты берешь револьвер и сумку?

– Эльфы не ходят без оружия, а сумка для ништяков, – пояснил я, накидывая плащ. – Давай, я скоро!

– Давай!

Сам не веря, что так все просто получилось, я вышел на улицу и направился к воротам. Жаль, что пришлось оставить шашку, но все остальное при мне. Револьвер, патроны, мое барахло, документы и деньги. Так никем и не остановленный, выбрался через калитку и быстрым, насколько возможно в моем состоянии, шагом направился прочь. Ветер свободы приветливо затрепыхал полы плаща.

Куда теперь? В лес? В город? Или на попутках отправиться в Сибирь? Внезапно, пришла другая мысль. Если б не мое искаженное каннабиноидами сознание, я бы тут же отбросил эту бредовую идею. Но в тот момент она показалась мне привлекательной. Я вспомнил, что когда бежал по крыше от горцев, мне позвонил чел с Авито, который искал бригаду для каких-то работ… Мы ведь с ним как раз на сегодня договаривались встретиться, и время, вроде, как раз подходящее. Он, наверно, ждет меня в условленном месте? Может, удастся допиздеться, чтобы жить прямо на объекте? И никто меня не разыщет, если по улицам не мотаться открыто. Плюс денег заплатят. Наверно. Но главный плюс – я останусь в Петрозаводске и попробую разыскать Лену, выйти на Вована. Почему-то, мне кажется, он нуждается в помощи.

Когда я дотопал, благополучно обогнув несколько патрулей, до места, заказчик был уже там. Встретиться мы договорились на небольшой улочке, которую он назвал, возле строительного магазина. Вон, какой-то чувак стоит спиной ко мне, что-то высматривает. Ну, стопудов, меня ждет. Худощавый какой-то. Джинсовка свободно болтается на сутулых плечах. Ну, этот рахит очканет кидануть с баблом.

– Здрасьте, уважаемый, – я хлопнул по плечу. – Мы с вами договаривались на Авито…

Я разинул рот, не успев договорить, потому что в этот момент заказчик обернулся.

Камрад! Живой! Валера!

– Что, и работать так же будем? – недовольно произнес очкарик. – Вы опоздали на шестнадцать минут двадцать три секунды!

*БП - Большой Пиздец

Продолжение следует...