У меня был кот. Звали его Кузя, что для середины 80-х было модным именем. Принёс я его домой на ладони, вопреки строгому "только через мой труп" от мамы. Мама сразу же сказала: "Так, неси его обратно", а уже через 5 минут наливала молоко в блюдечко, рядом с плитой. У нас в семье есть особенность. Если что-то должно лежать на одном месте, то оно должно лежать там и нигде больше, иначе скандал. Кот усвоил это правило, и всю жизнь ел именно с этого блюдечка и только там, рядом с плитой.
Кстати, единственное место куда ему было нельзя и он прекрасно об этом знал - это обеденный стол. А я пришёл из коротенького рейса и принёс домой свежего лосося. Довольно большого, килограммов пять. Вообще, с добыванием лосося была забавная ситуация. Я ходил на судне-морозилке по Балтике и мы морозили салаку и, изредка, кильку. Казалось бы, откуда лосось?! Дело в том, что ловили рыбу и сдавали её нам, маленькие судёнышки. Чтобы не перегружать со своего борта на наш 5-7 тонн рыбы, сразу после выборки трала они шли к нам, поднимали трал набитый рыбой и плюхали нам на палубу. В палубе была дыра (не помню как она называлась) в которую эта рыба проваливалась к нам в цех. А уже в цеху, мы, страшные как последствия атомной войны, встречали её радостным "Опять!" и сильным запахом недорогого перегара. Рыба падала на ленту и ехала ко мне.
Помимо всяческих прочих регалий и высоких морских званий, я ещё был шиберный. Шибер - эта заслонка, которая не позволяла всей рыбе вывалиться к нам в цех и я следил за шириной отверстия, которое делало поток рыбы равномерным и чтоб и не много и не мало. В общем, лосось, как и все мы, любит пожрать. Он не только вкусный, но ещё и тварь интеллигентная. В отличии от бездонной трески, которая открывает варежку и заглатывает всё подряд, он ест, исключительно, молодую килечку. В этой связи, треска попадалась часто, а лосось редко, соответственно. Треску я резал на филешки и катал в банки печень. Кильку делал пряного посола и укладывал специальной солнечной кладкой в большую жестяную банку. Короче говоря, в голодном 92-ом году я котировался, мама не горюй. У меня дома в холодильнике был рай рыбоеда.
Так вот, изредка, из этой щели шибера выпадал жадный лосось, который залетал в трал, на предмет поживиться лёгкой добычей в виде кильки и сам становился добычей.
А рыба с траурными лицами падала на ленту и ехала в цех. На "фасе" нас стояло трое. "Фас" в море - это не команда собаке "убей гада" - это фасовочная лента. Значит, когда на ленту плюхался лосось, два взрослых человека и восемнадцатилетний я, стартовали с низкого старта и толкаясь локтями, неслись к заветному призу. В общем, недолюбливали меня, чего греха таить. В хороший рейс, я привозил домой по 20 кг отборной лососины, не считая мелких брызг в виде кильки и трески.
Возвращаясь к коту, я привёз домой целую рыбину. Она попалась мне в последний день и я не стал её морозить, просто засыпал ледяной крошкой, чтобы она не потеряла своих свойств и качеств. Я положил трофей на стол, ибо в холодильник он не влезал и завалился спать. Сквозь сон, слышу гудение. Абсолютно нетипичное. Я знал как гудит и вздрагивает холодильник, у меня на этот звук был иммунитет. А тут гудение какое-то с характером. Даже с матерком, я бы сказал. Спать хотелось сильно, но звук трансформаторной будки в плохом настроении не давал мне покоя.
Вдруг, раздалось громкое "плякш" и я аж подскочил вместе с одеялом. Я на максимально аккуратных цыпочках, обходя предательски скрипящие половые доски, дошёл до кухни и по-кошачьи, одними только глазами заглянул за угол. Мой, тогда ещё малахольный кот, оттопырив усы как морж, пёр по полу рыбину в три раза больше его самого к себе в блюдечко. Рыба хоть и была давно мёртвая но сопротивлялась как могла, сильно прилипая к линолеуму. Кот гудел, сильно пробуксовывал, светил своими безразмерными фарами, но не сдавался. Интеллигентный человек - соблюдал правила, установленные мамой, беспрекословно.
Жутко был расстроен, когда я отобрал у него добычу и пока я её разделывал, он обтёр собой мне ноги до дыр в штанах. А у нас в семье ещё и жадность не на последнем месте. Он обожрался рыбы на год вперёд и как у каждого уважающего себя ребёнка и него округлился живот от переедания. Тем не менее, когда я нёс суповой набор в виде хребта, хвоста, плавников и головы соседке, он сильно ревновал и пытался подпрыгивать, но переизбыток лососины в организме не позволял ему это делать качественно.
Вообще, для него этот день стал одним из важных в жизни. Помимо того что он соблюдал наши правила, он придумал ещё и своё. Мы с ним выдрыхлись в позиции "валетом" и встали молодыми и жизнерадостными. Сквозь щёлочку в шторе в комнату заглядывало солнышко. Я театральным жестом распахнул портьеру и комната налилась ярким светом. Мы оба пощурились, но лицо обдавало не только светом, но и теплом, отчего было чертовски приятно, а с учётом того, что мы сытые и выспавшиеся, так вообще рай на земле.
Я взял телефонную книжку и начал рассматривать список знакомых, выбирая тех, кто хорошо себя вёл, а именно им достанутся разносолы и яства диковинные. Кот же занял позицию на подоконнике у открытого окна и жадно вдыхал своими носопырками тёплый весенний воздух. Под окном первого этажа вальяжно раскинулся куст сирени, посаженный хозяйкой квартиры на первом этаже. Она же трижды прокляла себя за свою любовь к сирени, ибо солнечно у неё в квартире не было никогда. Радовались весне кроме соседки все. Воробушки каким-то непостижимым образом скакали там внутри сирени с ветки на ветку и радостно чирикали, чем добивали и без того расшатанную нервную систему соседки снизу.
Казалось бы, ты же наелся от пуза, на кой тебе эти воробушки, думал я, видя как мой кот подёргивает нижней челюстью от невозможности поймать птичку. Он несколько раз делал мощные броски за воробьями, каким-то чудом, вопреки законам физики, не вылетая из окна. Видимо, в порыве инстинктивной страсти, им были утеряны, на миг, сверхъестественные способности и он, громко матерясь по кошачьи, рухнул в кусты к воробьям.
Все 16 лет его жизни, после этого "полёта шмеля", он никогда больше не был на том подоконнике. А так как животные и люди, со временем, начинают хорошо понимать друг друга, он мне по секрету рассказывал, что к птицам, как к классу, особых претензий не имеет, но воробьёв как-то недолюбливает.