Военная техника + Корабль

Поговорим о том оружии, без которого японские эсминцы и крейсера не достигли бы большинства своих боевых успехов и не завоевали бы своей славы — о 610-мм кислородной торпеде Тип 93.
Одним из видов «супероружия» Японии, «до смерти» удививших американцев и англичан в войне на Тихом океане, наряду с истребителем Зеро (Тип «0»), стала «61-cм торпеда обр. 93» (официальное название в Японском флоте), получившая впоследствии, с легкой руки историка Самуэля Морисона, прозвище, закрепившееся в англоязычной, а затем и в мировой литературе – «Длинное копье» (Long Lance, так назывались тяжелые турнирные копья средневековых рыцарей, достигавшие в длину до 4,5 метров).

История создания этого оружия больше всего напоминает шутку, приписываемую А. Эйнштейну: «Все с детства знают, что «что-то» невозможно. Но всегда находится невежда, который этого не знает. Он-то и делает открытие». А ещё это история о том, во что обходится недооценка противника и пренебрежение разведданными, помноженные на чванство «белых людей».
Торпеды, как и самолеты, строятся вокруг двигателя. Наиболее распространенным типом корабельных торпед времен Второй Мировой были парогазовые (или wet-heater в англоязычной терминологии). Принцип работы их двигателей упрощённо можно описать так: углеводородное горючее (керосин, спирт и т. д.), окислитель (по понятным причинам, использовать кислород из атмосферы невозможно) и рабочее тело (вода) подаются в камеру сгорания/газогенератор; получившийся водяной пар — вместе с продуктами сгорания — поступает в цилиндры паровой машины (или на лопатки паровой турбины), приводящей в движение гребные винты. Главный недостаток заключался в том, что значительную часть объема торпеды приходится отводить под окислитель – плотность даже сильно сжатого газа намного меньше, чем у жидкостей.

1. Боевая часть. 2. Бак с окислителем. 3. Бак с пресной водой. 4. Топливный бак. 5. Технический отсек – камера сгорания/газогенератор, паровая турбина или двигатель, редуктор, гребной вал, системы управления и стабилизации. 6. Приводы рулей направления и глубины. 7. Гребные винты.
Сравните чисто визуально размеры (и, соответственно, массу, в т.ч. БЧ) торпед.

Использовать в качестве окислителя кислород гораздо эффективней, чем воздух, состоящий на 78% из азота, который никак не участвует в процессе сгорания топлива и является мёртвым грузом. Таким образом, переход на кислород автоматически обеспечивает значительное увеличение скорости и дальности хода, а также позволяет увеличить размер боевой части – при тех же общей массе и габаритах. Тем более, что теоретически парогазовый двигатель может работать на любом окислителе. Но только теоретически – дьявол, как известно, кроется в деталях. Сам по себе кислород не горит и не взрывается, однако в кислородной атмосфере температура воспламенения – часто с последующей детонацией – многих других веществ стремительно падает, со всеми вытекающими последствиями. Возможно, вы слышали истории про масло, попавшее на редуктор кислородного баллона. Именно с подобными проблемами столкнулись инженеры в США, Великобритании, Италии – словом, везде, где в начале 1920-х годов пытались экспериментировать с кислородом в качестве окислителя.
Японцы тоже экспериментировали с кислородными торпедами, но около 1924 г., после ряда взрывов и пожаров, это направление – как и в других странах – было признано бесперспективным и закрыто. Эта история могла закончиться тогда же, если бы в 1927 г. Императорский флот Японии не направил в Великобританию, на «Whitehead Torpedo Works» (заводы Уайтхеда, «отца» торпеды), делегацию специалистов во главе с капитан-лейтенант-инженером (впоследствии контр-адмиралом) Сидзуо Ояги для ознакомления с новыми британскими торпедами, с целью выбора моделей для закупки. Что произошло далее – в деталях неизвестно. По одной из версий, во время посещения линкора «Нельсон» японцы заметили в торпедной компрессорной корабля кислородное оборудование, а может, до них просто дошли какие-то слухи. Так или иначе, в 1928 г. в Японию ушел обстоятельный доклад о том, что британцы секретно испытывают и планируют принять на вооружение 24″ (610-мм) кислородные торпеды.
Истина, как обычно, лежала где-то посредине. Британцы действительно разработали и приняли на вооружение 24,5″ (622-мм) торпеды Mark I, и они действительно экспериментировали с парогазовыми двигателями на кислороде (точнее, на обогащённом кислородом сжатом воздухе), которые они планировали применять как на 24,5″, так и на 21″ (533-мм) торпедах Mark VII. Однако в результате они отказались даже от обогащённого воздуха (более того, вскоре они отказались и от самих парогазовых двигателей), а 24,5″ торпедами были вооружены лишь два линкора типа «Нельсон». Именно такими торпедами была произведена впоследствии единственная в истории результативная торпедная атака одного линейного корабля другим – знаменитый бой с «Бисмарком» 27 мая 1941 г., предполагается, что одна из торпед линкора «Родней» попала-таки в цель.
Но вернёмся к японцам. Получив информацию о том, что проблемы с кислородом были британцами каким-то образом решены, соответствующий японский проект получил новое дыхание, и в конце того же 1928 г. в лабораториях арсенала ВМФ в Куре закипела работа. Теперь японцы хотя бы были уверены, что проблема в принципе решаема, оставалось «всего лишь» найти это решение – и они его нашли. Японские инженеры не пытались изобретать велосипед, за основу был взят стандартный парогазовый двигатель Уайтхеда, который они и доводили для безопасного использования окислителя из чистого кислорода. Началась упорная борьба с теми самыми деталями, в которых «кроется дьявол».
Конструкторы из Куре перекомпоновали двигательный отсек торпеды, чтобы избавиться от изгибов малого радиуса в магистралях подачи окислителя с тем, чтобы в этих изгибах не могли скопиться посторонние вещества. Была отработана технология полировки внутренних поверхностей магистралей, клапанов и редукторов – с той же целью. Поскольку большинство возгораний и взрывов приходилось на момент запуска двигателя – была добавлена система запуска на сжатом воздухе, лишь затем постепенно замещавшемся кислородом. Была разработана методика промывки, продувки и затем герметизации магистралей окислителя перед заправкой кислородного танка.

1. Двигательный отсек 61-см торпеды обр. 93, слева виден баллон со сжатым воздухом для безопасного запуска двигателя, справа – паровой двигатель. За многочисленными трубками видна камера сгорания/газогенератор. 2. Отдельно камера сгорания/газогенератор, учебный разрез. 3. Двухцилиндровый паровой двигатель Уайтхеда и гребной вал.

На первый взгляд, все эти доработки выглядят достаточно мелкими и очевидными, но в реальности это заняло более четырёх лет упорной работы и экспериментов – к 1930 г. удалось освоить обогащенный до 50% кислорода сжатый воздух, и лишь в 1933 г. были созданы первые стабильно работающие прототипы на почти чистом (98%) кислороде. Затем последовали их многочисленные испытания и доводка, плюс разработка торпедных аппаратов под новое оружие (предыдущие модели японских 610-мм торпед были на полметра короче и заметно легче); кроме того, возросшие скорость и дальность требовали серьезного улучшения систем управления, прежде всего гироскопов. Наконец, 28 ноября 1935 г. новая торпеда была принята на вооружение под обозначением «кусан-сики гёрай» (торпеда обр. 93 года).

То, насколько сильно новые японские торпеды (а также 533-мм их «младшие сестрички» обр. 95, созданные на их базе для вооружения подводных лодок) превосходили по всем показателям имевшееся у потенциальных противников по Тихоокеанской войне, наглядно видно из таблицы.

Первыми на новые торпеды были перевооружены оба построенных к тому моменту крейсера типа «Могами» (по иронии судьбы, примерно в то же самое время американцы проводили демонтаж торпедных аппаратов крейсеров типов «Пенсакола» и «Нортхэмптон», а более поздние типы строились без них изначально – стратеги из Военно-морского колледжа США ещё в начале 30-х пришли к выводу, что торпеды крейсерам не нужны) и новейшие эсминцы типа «Сирацую». Затем ими вооружались все новые или проходящие модернизацию надводные корабли с 610-мм торпедными аппаратами, хотя для некоторых старых эсминцев процесс перевооружения затянулся почти до конца войны; соответственно, многие корабли до этого перевооружения попросту не дожили.
Императорский флот Японии, традиционно придававший большое значение торпедному оружию, сразу оценил оказавшиеся в их руках новые возможности. Если раньше торпеды считались оружием исключительно ближнего (и, прежде всего, ночного) боя, то теперь появилась возможность эффективно применять их и в дневных эскадренных сражениях, причём на предельных дальностях артиллерийского огня главного калибра тяжёлых крейсеров, с таких расстояний, когда торпедной атаки никто не ждал. Очередным важным плюсом новых торпед была их малозаметность – благодаря отсутствию азота они почти не оставляли пенного следа на поверхности. Не говоря уже о мощной боевой части, позволяющей одним попаданием если и не потопить, то гарантированно вывести из строя практически любой корабль. Все это повлекло за собой серьёзные изменения в тактике применения торпедоносных сил.

Поскольку военно-морская доктрина Японии строилась вокруг «решающего сражения», в котором предполагалось разбить выдвигающиеся к Японским островам линейные силы флота США, то с появлением нового оружия первым делом была пересмотрена «дебютная» часть этого генерального сражения. В новой версии первый удар должен был наноситься с помощью «энкёри оммицу хасся» – «дальней скрытой атаки», массированного (120-200 торпед) залпа с дистанции порядка 20 000 м. Причем ставка делалась не только на массированность залпа, малозаметность и скорость самих торпед, но ещё и на то, что противник просто не будет ожидать торпедной атаки с запредельной для себя дистанции, и поэтому даже не успеет предпринять маневры уклонения, что значительно увеличит эффективность первого ошеломляющего удара, от которого японские стратеги оптимистично ожидали порядка 10% попаданий.
Апофеозом сумрачного японского торпедного гения стало создание уникальных кораблей, разработанных специально для «энкёри оммицу хасся», ни много ни мало – торпедных крейсеров. Осенью 1941 г. два устаревших легких крейсера типа «Кума» лишились трёх кормовых 140-мм орудий, получив взамен по 10 четырехтрубных торпедных аппарата – по 20 торпед в бортовом залпе, которого ни одному из них так и не суждено было сделать.
Успех как этой, так и других новых тактических схем, во многом зависел от незнания противником возросших возможностей японских торпед, поэтому руководство Императорского флота предприняло все возможные усилия, чтобы сохранить в тайне качественный скачок в ТТХ своего нового оружия – и прежде всего, это касалось использования кислорода в качестве окислителя – справедливо полагая, что знание даже одного этого факта позволит потенциальным противникам вычислить всё остальное и, соответственно, разработать контрмеры. В технической документации, маркировке деталей, наставлениях по эксплуатации и т. д., было запрещено даже само слово «кислород» – теперь окислитель новых торпед обтекаемо именовался дай-ни куки – «воздух №2». Непременным условием учебных стрельб, которые в Императорском флоте проводились в гораздо больших масштабах, чем в других флотах, стал поиск и сбор всех до единой выпущенных практических торпед – в первую очередь, из соображений секретности. При малейшем сомнении в выполнении этого условия (например, из-за ухудшения погоды) стрельбы попросту отменялись. Словом, японцы подошли к вопросу очень серьёзно, благо у них уже был богатый опыт – к примеру, они десятилетиями ухитрялись скрывать даже калибр своих основных корабельных торпед.
Первые торпеды калибра 610-мм японцы начали разрабатывать сразу по окончании Первой мировой (возможно, под впечатлением от германских 60-см «суперторпед» типа H8) и приняли на вооружение уже в 1920 г. Они предназначались для новых линкоров и линейных крейсеров, строившихся по программе «Флот 8-8», но вскоре, по условиям Вашингтонского морского договора 1922 г., строительство этих кораблей было прекращено. Однако от новой «61-см торпеды обр. 8» – самой мощной в мире на тот момент – никто не собирался отказываться, и уже в 1923 г. в состав Императорского флота Японии был принят легкий крейсер «Нагара», вооружённый 610-мм торпедными аппаратами. С этого момента все последующие японские крейсеры аналогично вооружались 610-мм торпедами, а после того, как в 1926 г. в строй вступил головной корабль типа «Муцуки» – и все последующие эсминцы. В 1933 г. эти торпеды начали заменять новой моделью «61-см обр. 90», но уже через два года появились кислородные обр. 93, и предыдущая модель сохранялась только на кораблях, не прошедших модернизацию.
Таким образом, уже к началу Тихоокеанской войны 610-мм торпедами разных типов были вооружены 18 тяжёлых и 20 лёгких крейсеров, а также более 80-ти эсминцев Императорского флота. Однако если мы полистаем открытый британский справочник «Боевые корабли Джейна» даже за 1942 г., или секретное американское «Руководство по опознаванию», выпущенное Разведуправлением флота США в том же году, то с удивлением обнаружим, что как британцы, так и американцы, даже к концу первого года войны и близко не представляли, с чем они имеют дело – в обоих справочниках в качестве калибра торпед всех японских крейсеров и эсминцев указан 21″ (533-мм), и это при том, что и те, и другие уже неоднократно сталкивались с ними в бою. Это может показаться невероятным, но факт остается фактом – в течении двадцати с лишним лет ни одна разведка мира не смогла (или попросту не сочла необходимым) достоверно выяснить хотя бы калибр основных японских торпед. Что уж говорить о гораздо более тщательно оберегаемом секрете кислородной новинки. При этом нельзя сказать, что союзникам не поступало никакой информации на эту тему.

Весной 1940 г. один из немногочисленных местных информаторов военно-морского атташе США в Японии, капитана 2-го ранга Генри Смит-Хаттона – японский студент-медик китайского происхождения, предложивший свою помощь американцам из идейных соображений (после известий о зверствах японцев в Китае) – сообщил ему, что для членов патриотического клуба, в котором он состоял, чтобы иметь возможность участвовать в экскурсиях на военные объекты, вскоре запланировано посещение эсминца Императорского флота. Смит-Хаттон не мог упустить такого шанса проверить слухи о калибре японских торпед, поэтому первым делом он пригласил своего информатора на прогулку в парк, где вместо любования цветущими сакурами провёл с ним тренировку по определению диаметра «на глаз», используя в качестве примеров стволы деревьев.
Полученная в результате информация превзошла все ожидания – студент-медик не только уверенно подтвердил, что калибр японских торпед гораздо ближе к 25″ (635-мм), чем к 20″ (508-мм), но ко всему прочему даже пересказал гордые пояснения проводившего экскурсию офицера о самых передовых в мире японских торпедах, работающих не на сжатом воздухе, а на чистом кислороде. 22 апреля 1940 г. бесценная информация ушла в Вашингтон, в Разведуправление флота США (Office of Naval Intelligence, ONI). Но как и в случае с истребителем «Зеро», американские специалисты просто не поверили, что «отсталые азиаты» смогли реализовать то, что оказалось не под силу конструкторам «цивилизованных стран». Сообщение о японских кислородных торпедах увеличенного калибра было оценено как малодостоверное, положено под сукно, и вскоре благополучно забыто.
Уже в первых морских сражениях начавшейся спустя полтора года Тихоокеанской войны новые японские торпеды полностью оправдали возлагавшиеся на них надежды, хоть и немного иначе, чем планировалось в предвоенный период. Грандиозного «генерального сражения» линейных сил обоих флотов по понятным причинам так и не произошло, а реальные торпедно-артиллерийские бои первого года войны велись между сравнительно небольшими соединениями крейсеров и эсминцев (в редких случаях усиленных парой линкоров), решавшими вполне локальные задачи по обеспечению десантных или противодесантных операций. Соответственно, огромная дальность хода торпед обр. 93 оказалось по большому счету невостребованной – торпедные атаки с дальней (10 и более миль) дистанции проводились крайне редко, а попадания с таких дальностей были вообще единичными. Однако высокая скорость, точность, малозаметность, мощная боевая часть и надежные взрыватели японских кислородных торпед  стали серьёзными козырями Императорского флота и на более коротких дистанциях. Не менее важными козырями стали великолепная подготовка японских торпедистов и хорошо отработанные тактические приёмы (торпедные залпы в составе подразделения/соединения, ночные торпедные атаки и т. д.).
Свои первые жертвы торпеды обр. 93 нашли в ходе операции по захвату Голландской Ост-Индии. В четырёх сражениях, происходивших с 20 февраля по 1 марта 1942 г. ими были потоплены два тяжёлых («Хьюстон», «Эксетер») и три лёгких крейсера («Де Рейтер», «Ява», «Перт»), а также два эсминца («Пит Хейн», «Кортенар») из состава флота ABDA (American-British-Dutch-Australian Сommand), а заодно и два собственных транспорта. Но основной урожай потопленных и повреждённых кораблей противника японское «вундерваффе» собрало во время кампании за Гуадалканал, развернувшейся полугодом позже. В ходе нескольких сражений, происходивших с 8-го августа по 30-е ноября 1942 г., японскими корабельными торпедами (либо одновременно артиллерийскими и торпедными попаданиями) было отправлено на дно четыре тяжёлых («Канберра», «Куинси», «Винсенс», «Нортхэмптон») и один лёгкий крейсер («Атланта»), плюс 5 эсминцев («Блю», «Бартон», «Лэффи», «Уолк», «Бенхэм»). Вдобавок, были серьезно повреждены и надолго выведены из строя пять тяжёлых («Чикаго», «Портленд», «Миннеаполис», «Нью-Орлеанс», «Пенсакола») и один лёгкий крейсер («Джуно», вскоре тоже добит торпедой, но уже с подводной лодки).

Куда более впечатляющим этот список потерь выглядит на фоне того, что эсминцам и лёгким крейсерам союзников, аналогично широко применявшим в этих сражениях торпеды, удалось попасть ими лишь в три японских корабля: линкор «Хией» (предположительно), тяжёлый крейсер «Фурутака» и эсминец «Юдати». Даже попытка затопить собственный безнадёжно повреждённый авианосец «Хорнет» окончилась полным провалом – из шестнадцати 21″ (533-мм) торпед Mark 15, выпущенных американскими эсминцами в условиях, близких к полигонным, лишь три поразили обречённый корабль: остальные либо прошли слишком глубоко под килем, либо на них не сработали взрыватели (вполне обычное дело для американских торпед, имевших конструктивные дефекты, но об этом будет написано ниже). Остававшийся на плаву корабль был добит всё теми же торпедами обр. 93 подошедших японских эсминцев.

Столь плачевные результаты во многом объяснялись тем, что именно в это время, в кабинетах больших начальников флота США, набирал обороты процесс, получивший впоследствии название «Большой торпедный скандал». Если корабельные торпеды Mark 15 применялись в сравнительно редких сражениях надводных кораблей, то их уменьшенные (но имевшие те же двигатели, системы управления и взрыватели) версии Mark 14, стоявшие на вооружении американских подлодок, использовались постоянно. Поэтому уже к лету 1942 г. была накоплена статистика, достаточно убедительно доказывавшая, что с американскими торпедами что-то не так. И хотя производители торпед пытались убедить командование флота, что всему виной ошибки самих подводников, летом и осенью 1942 г. были проведены серии испытаний, выявивших очень неприятные факты.

Сначала выяснилось, что эти торпеды в большинстве случаев идут на три и более метра глубже выставленной глубины. Оказалось, что датчики давления, ответственные за поддержание нужной глубины, неправильно учитывали гидродинамическое давление, возникающее при движении торпеды. Следующей проблемой стали магнитные взрыватели, теоретически намного повышавшие эффективность торпеды – её боевая часть должна была взрываться не у защищённого от торпед борта корабля, а под его килем. Однако выяснилось, что эти взрыватели, прекрасно работавшие на широте американского Ньюпорта, где они разрабатывались, не действуют в более близких к экватору широтах с другим углом наклона силовых линий магнитного поля Земли.

В результате, от магнитных взрывателей попросту отказались вообще, а проблемы с глубиной и контактными взрывателями удалось более или менее решить лишь к концу 1943 г. В течение двух лет войны, экипажи американских эсминцев и подлодок были вынуждены рисковать – а зачастую и жертвовать – своими жизнями, имея при этом крайне мало шансов нанести своим основным оружием хоть какой-нибудь ущерб противнику.

Между тем, 20 апреля 1943 г. в сводке номер 44-43 Разведуправления флота США впервые было упомянуто о том, что, судя по материалам допросов пленных японских моряков, крейсеры и эсминцы Императорского флота вооружены торпедами калибра 24″, но никаких сведений о реальных возможностях этих торпед у американцев всё ещё не было. С момента поступления первой информации от военно-морского атташе Генри Смит-Хаттона прошло почти ровно три года…

P.S. Справедливости ради, стоит отметить, что Лонг Лэнсы «помогали» и тем, против кого они были предназначены. Они считаются «виновниками» до половины потерь японских крейсеров и неустановленного числа эсминцев, вследствие взрывов кислородных баллонов и детонаций БЧ при боевых повреждениях их носителей. Так что, на этом фоне, решение американских адмиралов о снятии ТА с крейсеров (при наличии большого количества эскортных ЭМ) не выглядит таким уж необоснованным.

Забрал тут

Величина и стоимость.
Водоизмещение эсминцев было следующим:
тип «Асасио»: Dst 1961 Т; Dtr 2400 т; Dfl 2636 т
тип «Кагеро»: Dst 2033 Т; Dtr 2524 т; Dfl 2781 т
тип «Югумо»: Dst 2077 Т; Dtr 2543 т; Dfl 2796 т

Для сравнения можно привести водоизмещение эскадренных миноносцев других стран.
Великобритания:
тип «Н»: Dst 1340 Т; Dfl 1889 т
тип «J»: Dst 1760 Т; Dfl 2367 т
тип «M»: Dst 1920 T; Dfl 2769 т

Германия:
тип 1936 (Z-17): Dst 2411; Dfl 3415

Италия:
тип «Alfredo Oriani»: Dst 1675; Dfl 2254
тип «Soldati»: Dst 1830; Dfl 2460

США:
тип «Bagley»: Dst 1624 Т; Dnorm 2025 T; Dfl 2245 T
тип «Sims»: Dst 17859 Т; Dnorm 2117 T; Dfl 2293 T
тип «Fletcher»: Dst 2277 Т; Dnorm 2871 T; Dfl >3000 T (во время войны)

СССР:

пр.7 Dst 1855 т; Dnorm 2125т; Dfl 2400 т
пр.7У Dst 1854 т; Dnorm 2129 т; Dfl 2404 т

Франция:

тип «Le Hardy» Dst 1772 Т; Dfl 2577 т

Из этого видно, что японские эсминцы не самые крупные в своем классе. Они уступают германским и последним американским («Fletcher») эсминцам, примерно на одном уровне находятся с британскими эсминцами типа «M», а прочих незначительно превосходят.

Примечание.
Данные о тоннаже и дальности плавания кораблей взяты согласно:
японских: Итто: кутикукан ё:рё:сё;

американских: N. Friedman, The U.S. destroyer;
британских, германских, итальянских и французских кораблей: Whitley M.J., Destroyers of World War Two;
советских: из выпусков «Морской коллекции» по эсминцам пр.пр. 7 и 7У.
Dst – стандартное водоизмещение;
Dtr – водоизмещение на испытаниях (японский термин, обозначающий водоизмещение полностью снаряженного корабля с 2/3 запаса, топлива, смазочных материалов и котельной воды);
Dnorm – нормальное водоизмещение на испытаниях (в советском флоте данный термин обозначает водоизмещение полностью снаряженного корабля с половинным запасом, топлива, смазочных материалов и котельной воды; в американском – водоизмещение полностью снаряженного корабля с 2/3 всех переменных грузов, за исключением боезапаса, т.е. практически аналог японского «водоизмещения на испытаниях»);
Dfl – полное водоизмещение;
T – водоизмещение в английских тоннах;
т – водоизмещение в метрических тоннах (если буква не приведена, то это означает, что не известно, в каких тоннах данное водоизмещение).

Стоимость постройки эсминца типа «Югумо» 10 600 000 иен, что по курсу 1939 г. равняется примерно 2 754 000 долларам США.

Для сравнения можно привести стоимость эскадренных миноносцев других стран:

Великобритания:
тип «L» около 2 500 000 долларов США (расчетная цена, т.к. в оригинале она дана без стоимости вооружения, которую пришлось угадывать, так что возможно корабль стоит дороже)

Германия:
тип 1936A (Z-23) – 13 175 000 рейхсмарок (около 5 270 000 долларов США)

США:
тип «Gridley» – 3 400 000 – 3 750 000 долларов
тип «Sims» – 5 500 000 долларов
тип «Fletcher» – 7 000 000 долларов (по менее достоверным данным – 11 086 000 долларов)

СССР:
пр. 7 – 12 000 000 рублей сметная, свыше 20 000 000 фактическая (около 3 780 000 долларов США).

Обитаемость.
Офицерские каюты и кубрики личного состава на японских эсминцах размещались на верхней и нижней палубе в носовой и на нижней палубе в кормовой части кораблей. Каюты командира корабля и запасная каюта (для командира дивизиона) размещались в носовой надстройке. Естественное освещение и вентиляция – через бортовые иллюминаторы.
Пища для экипажа готовилась на двух камбузах – офицерском и команды. Офицеры и мичманы принимали пищу в кают-компаниях, старшины и матросы – в кубриках (бачковая система).
На эсминцах имелся лазарет и бани для офицеров и команды. Для хранения скоропортящихся продуктов имелись рефрижераторные камеры.
Таким образом, обитаемость японских эсминцев, как минимум, находится на общем уровне с обитаемостью эсминцев всех прочих стран. Однако, мифы об «ужасной обитаемости» японских кораблей, а особенно эсминцев, где де «не было кубриков и камбузов, матросы спали прямо на верхней палубе, а рис и чай варили в полевых кухнях, установленных на ней же», периодически продолжают всплывать.
По эксплуатационной надежности японских эсминцев ничего порочащего проект нет. С энергетической установкой (ЭУ) затруднений не возникало никогда, оружие и технические средства также действовали исправно.
Следует указать, что на эскадренном миноносце «Асасио» (головном корабле своего типа) в начале его службы обнаружилось отрывание лопаток турбин среднего давления, а также в лопатках появлялись трещины. Причиной оказалась резонансная вибрация второго ряда лопаток. Требующиеся ремонтные работы завершились успехом, после чего при дальнейшей службе, в том числе и в условиях фактических боевых действий, проблем с ЭУ на кораблях этого типа не возникало.
Разрушение лопаток турбин наблюдалось, например, и у британских ЭМ типа «Трайбл», что потребовало соответствующих ремонтных работ уже после начала Второй мировой войны.
Модернизации японских эсминцев, проходившие во время войны, были, в общем, аналогичны модернизациям эсминцев прочих стран. Усиливалась МЗА и противолодочное вооружение, устанавливалось радиотехническое вооружение и противопульная защита ходовых мостиков, частично ослаблялось торпедное вооружение (снимались запасные торпеды).

Заключение.
Японские эсминцы, созданные перед Второй мировой войной, были великолепными боевыми кораблями своего класса.
Рационально спроектированные, качественно построенные, отлично вооруженные корабли, с прекрасной мореходностью и дальностью плавания это были настоящие океанские эсминцы океанского флота. По совокупности характеристик они превосходили всех своих современников, наглядно демонстрируя тот высокий уровень военного кораблестроения, которого достигла Япония к концу 30-х годов XX века.

А что в литературе?
Для полноты картины, представляется целесообразным проанализировать «традиционные» оценки японских эсминцев, в отечественных военно-исторических работах, чтобы оценить типичные для них черты.
Рассмотрим их на примере книги А.В. Платонова «Советские миноносцы».
Что характерно, что едва в книге, в целом, вполне профессионально и грамотно написанной, заходит речь о японских кораблях, как начинается странное. Информация, приводимая о японских кораблях зачастую неверна, но это еще полбеды. Ведь по «традиции», тянущейся еще с русско-японской войны, в отечественном флоте всегда имели весьма смутное представление о флоте японском, включая сюда точные характеристики японских кораблей и их боевые возможности. С тех пор ничего не изменилось. Как написал сам автор: «По этой причине советские специалисты могли лишь оценить чисто внешние элементы, например, 127-мм двухорудийные башни главного калибра и три трехтрубных торпедных аппарата калибром 610-мм». Вот так, давно закончилась Вторая мировая война и рассекречены японские документы, а специалисты отечественные до сих пор способны оценивать лишь чисто внешние элементы японских боевых кораблей.
Но самое интересное начинается при оценках – советского офицера просто воротит от необходимости признания за японцами технических достижений, поэтому они сопровождаются комментариями, наполненными неверной информацией (будем верить, что непреднамеренно) и подтасовками, призванными «доказать» ошибочность, или по крайней мере, не оптимальность японских решений. Или можно просто о них «забыть». Теперь подробнее.

Часть 1. с. 42-43. «Справедливости ради надо отметить, что в середине 20-х годов приступили к созданию эсминцев нового поколения в Японии. Их первенцы типа Fubuki наверное в то время являлись, по крайней мере по формальным признакам, самыми мощными кораблями своего класса. Но тогда же японцы «ушли в подполье», фактически перекрыв все каналы достоверной информации о своих кораблестроительных программах и тем более о новых проектах кораблей…». Можно подумать, что японцы должны были оповещать об этом весь мир. Трудно поверить, что автору, офицеру советского флота, незнакомы понятия государственная и военная тайна. «…По этой причине советские специалисты могли лишь оценить чисто внешние элементы, например, 127-мм двухорудийные башни главного калибра и три трехтрубных торпедных аппарата калибром 610-мм. Впрочем, по своим размерам эти корабли больше соответствовали европейскому понятию «лидер».
Однако, на с. 27-28 автор вполне убедительно объясняет, что в европейских флотах понятие «лидер» вовсе не было связано с размерами корабля. «Наибольшее влияние на советских конструкторов, при разработке общей компоновки лидера пр. 1 оказали британские и итальянские корабли. Собственно к концу 20-х годов только они, да еще французские типа Jaguar числились в отечественных справочниках лидерами…». Японские «Фубуки», стало быть – не числились. «…При этом надо понимать, что итальянские корабли типа Navigatori, с которыми имела возможность ознакомиться советская военно-морская делегация работавшая в Италии в 1930 г., лидерами считали только мы. Сами итальянцы называли их Esploratori, т.е. – разведчик. … После ввода в строй все 12 единиц этого проекта свели в однородные соединения и в качестве лидеров эсминцев они использовались только эпизодически. Кстати в 1938 г. корабли типа Navigatori переклассифицировали в эсминцы со всеми вытекающими последствиями по их боевому применению. Нечто подобное произошло с французскими лидерами, которые официально числились Contre-Torpilleura, то есть контр-миноносцами, в чем и состоял замысел их создания и применения. В качестве флагманских кораблей соединений эсминцев они не выступали. Более того, их соединения сами одно время имели в качестве лидеров крейсера».
Итого, действительно сопоставимые по размерениям и тоннажу с «Фубуки» итальянские Navigatori и, превосходящие его по тоннажу французские Contre-torpilleurs – не лидеры, зато несколько меньшие по тоннажу британские Exmouth, Faulknor, Grenville, Hardy, Inglefield – лидеры самые настоящие. Зачем тогда эта неуклюжая попытка назвать японские эсминцы «лидерами»? Что бы вывести советские ЭМ пр.7 из сравнения с ними? И не показать тем самым ущербность «семерок» на фоне японских кораблей и не поставить под сомнение утверждение, что де «случайно или нет, но советские специалисты за прототип нового отечественного эсминца взяли лучшее из того, что реально имелось в мире на 1932 г. »? Получается, что так. Реально советские специалисты перед войной взяли лишь то, что им позволили взять. А позволили только их итальянские «друзья», а прочие – не позволили. Например, советские специалисты засматривались на американские 127-мм универсальные орудия Mk12 и новые системы управления зенитным огнем, но получили от ворот поворот.
с. 52-53. «В конце 1939 г. стали вступать в строй последние предвоенные эсминцы типа Kagero. При стандартном водоизмещении чуть больше 2000 т и полном – 2500 т, они развивали 35,5 узла и имели дальность плавания 5000 миль 18-узловым ходом. Их вооружение состояло из трех 127-мм двухорудийных башен, четырех 25-мм зенитных автоматов и двух четырехтрубных 610-мм торпедных аппаратов. Здесь все требует комментариев». Действительно – здесь все требует комментариев. Вот и прокомментируем.
«Например, орудия главного калибра имели максимальный угол возвышения 55°, в то время как на кораблях предыдущего типа – 75°» – Это неверно. На кораблях предыдущего типа – а им был тип «Асасио» – стояли те же самые АУ модель C (Цэ), с углом возвышения 55°. Налицо полнейшее незнание линии развития японских эсминцев и их артиллерийского вооружения.
Угол возвышения 75° имели 12,7-см орудия в: двухорудийных АУ модель B (до модернизации), устанавливавшихся на II, IIA и III группах эсминцев «специального» типа и первых 3-х миноносцах типа «Тидори», двухорудийных АУ модель B, модификация 2 (до модернизации), устанавливавшихся на первых 4-х эсминцах типа «Хацухару», и одноорудийных АУ модель A (до модернизации), устанавливавшихся на первых 3-х миноносцах типа «Тидори».
Но между этими кораблями и эсминцами типа «Кагеро» было еще 3 (три) типа эсминцев – тип «Ариаке» (2 последних корабля типа «Хацухару», выделяемые японцами в отдельный подтип, а иногда даже в отдельный тип), тип «Сирацую» (10 ед. в двух подтипах) и, собственно, тип «Асасио» (10 ед.). Стоявшие на вооружении кораблей этих типов артиллерийские установки модель B, модификация 3, и модель C все имели угол возвышения 55°.
«У японцев получилось, что угол возвышения 75° усложнил и утяжелил установку, а зенитной ее не сделал. Поэтому на последующих кораблях с целью повышения надежности и скорострельности пошли на уменьшение угла возвышения» – японские авторы комментируют снижение угла возвышения у двухорудийных АУ модель B, модель B, модификация 2 и одноорудийных АУ модель A, при их модернизации, с 75 до 55° (как и принятие на вооружение следующих моделей 12,7-см АУ с таким же углом возвышения) несколько иначе: большой угол возвышения усложнил механизмы ВН и их надежность снизилась, вот для ее повышения угол возвышения орудий и был уменьшен (для сравнения можно указать, что сходная проблема возникла в ходе эксплуатации двухорудийных башен 20,3-см орудий с углом возвышения 70° на первых 3-х крейсерах типа «Такао», в силу чего для 4-го крейсера (а также для крейсеров последующих типов «Могами» и «Тоне») угол возвышения орудий ГК в башнях был уменьшен до тех же 55°. А о проблемах со скорострельностью не говорится ничего.
«Правда, попадание не самонаводящейся торпедой на столь больших дистанциях само по себе дело проблематичное. А тут еще ошибки удержания торпеды на заданном курсе». Не отрицая указанных проблем, заметим, что как показала боевая практика – японцы вполне попадали торпедами на больших дистанциях. Для сравнения, можно заметить, что советские миноносники не попадали и на дистанциях гораздо более близких. Собственно, они не попадали вообще. То есть совсем. Два случая применения торпед советскими эсминцами за всю Великую Отечественную войну, и оба – без результата.
«Например, 610-мм торпеда на дистанции 40 км могла отклониться от точки прицеливания на 1500 м. Поскольку кораблей такой длины не существовало, то попадание в цель на такой дистанции просто случайность». Тем самым автор намекает, что японские теоретики дураки, и не могли додуматься до столь простых выводов, а также собирались стрелять по одиночной цели одиночными торпедами. Но это не так. Фактически торпедная стрельба на таких дистанциях предполагалась залповой по колонне американских линкоров, где отклонение одной торпеды от точки прицеливания – определенного корабля в колонне – могло привести к ее попаданию в другой корабль колонны.
«Для сравнения у 533-мм торпеды ошибка удержания заданного курса не превышала 250 м на дистанции 20 км и 170 м на дальности 9 км…». Автор явно имеет в виду японскую 533-мм торпеду тип 95, но несколько ошибается в цифрах. Возможное отклонение торпеды от заданного курса в 250 м соответствовало дистанции 12, а не 20 км. Впрочем, по происхождению величин отклонения японских торпед есть вопрос, но мы пока примем их как есть.
«…А учитывая, что эффективная дальность универсального калибра новейших американских линкоров составляла как раз порядка 20 км, то ответ на вопрос о том, что лучше: иметь в залпе восемь 610-мм торпед или, например, как у американцев, десять 533-мм торпед не такой уж однозначный». Как может эффективная дальность универсального калибра новейших американских линкоров, т.е. 127-мм 38-калиберных орудий Mk12, «составлять как раз порядка 20 км», при максимальной дальности стрельбы этой артсистемы порядка 16 км?!
15903 м снарядом AAC Mark 49, весом 25,03 кг с начальной скоростью 762 м/с;
16070 м снарядом WP Mark 46, весом 24,0 кг с начальной скоростью 792 м/с.
Автор или не знает характеристик американских артиллерийских систем или сознательно вводит читателя в заблуждение. Но в любом случае его вышеприведенное «заключение» не имеет смысла.
«Что касается массы взрывчатого вещества, то у японских 610-мм торпед она составляла 490 кг, а у 533-мм – 405, правда у американских только 374 кг». Здесь требуется особый комментарий. Масса ВВ 363 кг (801 lbs.) ТНТ (позднее 373 кг (823 lbs.) HBX) стала у американских торпед Mk15 только после принятия на вооружение новой модели БЗО в 1943 г. За что, однако, пришлось заплатить некоторым снижением дальности торпеды на всех режимах хода – чудес не бывает. А вот в 1941-42 гг. торпеды Mk15 имели БЗО с массой ВВ всего лишь 224 кг (494 lbs.) TNT. Более чем вдвое меньше, чем у японцев. Поскольку автор говорит о предвоенном состоянии миноносных сил флотов, то этот момент следовало отметить. Автор или не знал данного факта или снова сознательно ввел читателя в заблуждение, в очередной попытке принизить японские достижения.

«Таким образом, по состоянию на 1939 г. японские эсминцы выглядели очень мощными кораблями. Однако отметим, что главный калибр фактически оказался незенитным, …». Точно так же как и главный калибр эсминцев Великобритании, Германии, Италии, Франции и, наконец, СССР. При этом из всех перечисленных флотов, как раз орудия японских эсминцев имели наибольший угол возвышения орудий ГК.
Интересно при этом, что на с. 56 автор пишет о германских эсминцах следующее: «Поскольку требование универсальности для главного калибра эсминцев в то время, в середине 30-х годов, остро не ставилось, да и отдельные попытки создать корабельные зенитные орудия калибром более 100 мм успехом не увенчались (кроме достаточно удачной немецкой 105-мм зенитки – автор), то для своих первых эсминцев проекта 1934 г. немцы выбрали 127-мм орудия с углом возвышения 40°». Вот так, немцам, оказывается, простительно не иметь и даже не пытаться иметь на эсминцах универсальные орудия. А вот у японцев это недостаток, видишь ли. При этом в статье «Артиллерийское вооружение германских эскадренных миноносцев» («Бриз» №11, 1996 г.), приводятся несколько иные характеристики германских 127-мм АУ эсминцев: угол возвышения всего лишь 30°.
«… а ставка на сверхтяжелые и дальноходные торпеды таила в себе массу подводных камней, тем более что принятие на вооружение кораблей противника радиолокационных станций сделали ночные атаки не столь эффективными, как это представлялось еще в 1939 г.». Как опять же показала боевая практика, наличие РЛС не всегда спасало американские корабли от торпедных атак японских эсминцев и в 1942, и в 1943, и даже в 1944 г.
с. 63. «Так японцы сделали ставку на торпедное оружие, причем применять его планировали за пределами эффективной дальности стрельбы противоминного калибра крейсеров, но при противодействии эсминцев противника. Поэтому наряду с мощнейшим торпедным вооружением японские корабли имели 5-6 127-мм орудий. При этом они предпринимали попытки придать им зенитное свойство, но, столкнувшись с определенными технологическими трудностями, от этой затеи отказались как, на их взгляд, не очень актуальной». Получается, что о разработке и принятии на вооружение японских эсминцев типа «Югумо» в 1941 г. двухорудийной АУ 12,7-см орудий модель D с углом возвышения 75° и лишенной недостатков АУ модель B автор тоже не знает или скрывает. Сам же факт разработки и принятия на вооружение этой АУ как раз и говорит о том, что японцы считали эту «затею» весьма актуальной, и как только технологические проблемы были преодолены – реализовали ее.
с. 64. Таблица Основные тактико-технические элементы эсминцев конца 30-х годов.
«ПУС ГК», в таблице указано «полноценного типа по НЦ, упрощенного типа по ВЦ», к сожалению не очень понятно, что конкретно имел в виду автор, поскольку управление огнём и по надводным и по воздушным целям велось с одного и того же командно-дальномерного поста, оснащённого визиром центральной наводки тип 94, оси оптических приборов которого (дальномер, прицелы, зрительные трубы) имели соответствующие углы возвышения.

«бомбометы», в таблице указано 2, но фактически ЭМ типа «Кагеро» имели один бомбомет тип 94, с возможностью стрельбы на оба борта одновременно.

«бомбосбрасыватели», в таблице стоит прочерк, но фактически ЭМ типа «Кагеро» имели 6 бортовых бомбосбрасывателей с гидравлическим и ручным приводом.

«глубинные бомбы, шт.», в таблице указано 12, но фактически ЭМ типа «Кагеро» имели штатный боекомплект мирного времени 18 глубинных бомб тип 95.

«мины», в таблице указано 18 шт., но фактически ЭМ типа «Кагеро» минного вооружения не имели.

«ГАС», в таблице указано тип 93 mod 1, но фактически ЭМ типа «Кагеро» имели гидроакустическую станцию тип 93, модель 3.

«ШПС», в таблице указано тип 92, но фактически ЭМ типа «Кагеро» имели шумопеленгаторную станцию тип 93, модификация 2.

«Экипаж», в таблице указано 240 чел., но фактически ЭМ типа «Кагеро» имели штатный экипаж 228 человек.

Возможно, кто-то скажет, что ошибки незначительные и, вообще, как на них посмотреть. Возможно. Это просто наглядная иллюстрация к тому, насколько «хорошо» у нас «знали» характеристики японских кораблей даже офицеры ВМФ.

«Что касается японцев, то гидролокационная станция, установленная на предвоенных эсминцах, имела исключительно низкие тактико-технические характеристики и надежность, так что в расчет ее можно не принимать». Просто удивительно, что специалисты американского флота которые, в отличие от отечественных специалистов, имели возможность непосредственно ознакомиться с образцами японского вооружения (советских специалистов к ним просто-напросто не допустили) отзывались о японских ГАС гораздо лучше.

«Пожалуй, только итальянские эсминцы ничем похвастаться не могли, но те условия, в которых они собирались воевать вроде как ничего особенного от них и не требовали». Весьма странное заключение. Разве «объектами поражения» итальянских эсминцев не предполагались «крупные артиллерийские корабли» Великобритании и Франции, что требовало усиления торпедного вооружения, подобно тому, как на британских эсминцах, о которых пишет автор? И так далее по задачам эсминцев. Похоже на то, что автор сделал итальянским эсминцам этакую скидку «по-родственному», учитывая, что это именно итальянский корабль стал прототипом наших эсминцев. А поскольку доказательство правильности выбора советскими специалистами именно итальянского прототипа для своих будущих эсминцев проходит по тексту первой части «Советских миноносцев» красной нитью, то такая снисходительность вполне понятна.
Часть 2. с. 5. «Сюда можно добавить осознание того, что эсминцы должны быть высокомореходными кораблями в независимости от того планируется ли их применение на Черном море или в Северной Атлантике. Кстати, с этим качеством связан и повсеместный переход на башенное исполнение орудий главного калибра». Однако японские моряки сделали этот вывод еще в середине 20-х гг. в ходе разработки проекта эсминца «специального» типа – будущего «Фубуки». Разумеется, указать на этот факт автор «забыл».
Таким образом, изучив иностранную и отечественную литературу можем сделать 2 основных вывода:
В истории Японских эсминцев ВМВ остается еще много «белых пятен».
И, главное. Японские эсминцы были отличными кораблями. Они остаются во многом недооцененными по сей день.
Их боевые неудачи и исход (большинство кораблей потоплены) связаны не с недостатками конкретных кораблей, а с той стратегической ситуацией, в которой оказалась Япония во второй половине Второй мировой войны на Тихом океане.

На этом можно было бы ставить точку в истории Японских эсминцев. Но есть еще одна интересная тема, которая заслуживает внимания…

Взял тут

Торпеды.
Торпедное вооружение было очень мощным. 2 четырехтрубных торпедных аппарата тип 92 калибром 61-см, установленных в диаметральной плоскости (ДП) корабля. Следует отметить, что японцы никогда не практиковали бортовую установку торпедных аппаратов на эсминцах. Торпедные аппараты были прикрыты тонкими стальными щитами, защищавшими прислугу аппаратов, прицелы и механизмы от непогоды, взрывной волны и мелких осколков.
Уникальной особенностью японских эсминцев было наличие механизированных систем быстрой перезарядки торпедных аппаратов, в виде стеллажей с роликовыми направляющими и цепным приводом, в которых находилось восемь запасных торпед, помимо восьми торпед в аппаратах. В литературе автору встречались данные (неподтвержденные), что перезарядка одной торпеды осуществлялась за 29 (двадцать девять!) секунд. А перезарядка всех 8 торпед от начала до конца занимала 25-30 минут.
Подобные устройства не имели никакие другие эсминцы мира. Наличие на некоторых типах иностранных эсминцев запасных торпед не уравнивало их с японскими кораблями, т.к. аппараты могли перезаряжаться только вручную, с торпедопогрузочных тележек или при помощи кран-балок, что требовало значительного времени и могло быть выполнено только на малом волнении, а желательно вообще на закрытом от ветра и волн рейде.

Задача увеличения мощности торпедного оружия эскадренных миноносцев постоянно ставилась перед инженерами-кораблестроителями командованием всех без исключения военных флотов, но самое эффективное решение нашли только японцы. Самым простым решением было увеличение числа торпедных труб путем увеличения числа торпедных аппаратов на корабле, но это решение наталкивается на ряд трудностей.
С тактической точки зрения, наиболее выгодна установка всех торпедных аппаратов в ДП корабля, но установка более чем трех аппаратов в ДП сравнительно небольших, порядка 100 м длины, кораблей была затруднена и усиление торпедного вооружения таким способом упирается в естественный предел. В условиях же ограничений тоннажа отдельной боевой единицы и это решение стало невозможным. Только американцы попытались установить три аппарата в ДП на лидерах типа «Somers», но опыт оказался неудачным, и средний аппарат пришлось быстро снять из-за общей перегрузки и неудобства в использовании. Построенный позднее «Симакадзе» с тремя ТА в ДП был существенно крупнее по водоизмещению, но на нем японцам пришлось отказаться от устройств быстрой перезарядки. Итого, на типах «Кагеро» и «Югумо» – 16 торпед, 8 в аппаратах и 8 в устройствах перезарядки, а на «Симаказе» – «всего» 15, но зато все в аппаратах.
Вторым способом была побортная установка торпедных аппаратов, которая в период между мировыми войнами широко практиковалась в американском и французском флотах. Это, конечно, увеличивало мощь торпедного вооружения кораблей, но слишком нерациональным образом.
Теоретически, эсминец с бортовым расположением торпедных аппаратов может произвести полный торпедный залп с одного борта, затем описать циркуляцию и произвести повторный полный залп из аппаратов противоположного борта по той же цели или выполнить атаку по другой цели. Практически же, в первом случае, за время циркуляции, как сам стреляющий корабль, так и его цель (если она не поражена первым залпом) успеют сместиться относительно позиции первого залпа, что заставит заново вырабатывать данные для стрельбы (решать торпедный треугольник), при этом не исключено (особенно, при атаке на встречных курсах), что цель окажется на невыгодном курсовом угле, что вообще исключит возможность попадания, и эсминцу придётся заново занимать позицию для стрельбы. В случае же атаки следующей цели, командиру корабля придется занимать позицию для стрельбы строго определенным бортом, что может сильно затруднить маневрирование корабля и/или вообще сорвать атаку. Следует отметить, что американцы надеялись, что развитие гироскопических приборов позволит их эсминцам с бортовым расположением торпедных аппаратов производить единый массированный залп одновременно из аппаратов обоих бортов, по одной цели. Но это оказалось утопией.
Японские же эсминцы, благодаря наличию систем быстрой перезарядки, имели возможность произвести полный бортовой торпедный залп, перезарядить аппараты и произвести повторный залп на любой борт, что, безусловно, облегчало боевое маневрирование.
Наконец, следует учитывать, что габариты и вес системы быстрой перезарядки были меньше чем торпедного аппарата на соответствующее количество торпед, что существенно для сравнительно небольшого корабля, каковым является эскадренный миноносец.
Особо следует отметить применение на японских эсминцах 61-см кислородных торпед. Переход на кислородный двигатель резко поднял энерговооруженность торпеды, что позволило достичь огромной для этого оружия дальности стрельбы без снижения скорости хода. Разумеется, эсминцу было очень затруднительно реализовать полную дальность торпеды тип 93 из-за сравнительно невысоко расположенных постов управления торпедной стрельбой, но второе преимущество – резко возросшая масса боевого заряда, никуда не исчезло. Наконец, кислородный двигатель дает торпеде еще одно преимущество – практически полное отсутствие следа, что особенно ценно в ночных атаках.

Вооружение ПЛО.
Противолодочное вооружение включало один бомбомет тип 94, с возможностью стрельбы на оба борта, и 6 бортовых бомбосбрасывателей, с общим боекомплектом 18 глубинных бомб. Средства освещения подводной обстановки стандартно были представлены одним гидролокатором тип 93 и одним шумопеленгатором (гидрофоном) тип 93.
На момент постройки противолодочное вооружение японских эсминцев не уступало таковому у любого иностранного эсминца. Расхожее «мнение» о том, что командование японского флота пожертвовало на своих эсминцах «эскортными» возможностями в пользу «ударных» является очередным мифом.
Например, для эсминцев британского флота предназначенных для действий в составе основных сил флота считалось достаточным количество глубинных бомб 20 штук. Американские эсминцы имели с постройки вообще только по 10-14 ГБ. Резкое усиление противолодочного вооружения (установка дополнительных бомбометов и увеличение числа глубинных бомб) началось на британских и американских эсминцах уже после начала Второй мировой войны, но то же самое можно сказать и о японских эсминцах.
Низкая результативность противолодочных действий японских эсминцев во время войны объясняется все тем же мифом об их «плохой приспособленности к эскортной службе», но при этом в исторической литературе почему-то никогда не учитывается тот факт, что низкая результативность противолодочных действий японских эсминцев относится к периоду 1944-45 гг., а вот в начале войны «неприспособленные к эскортной службе» японские эсминцы вполне успешно обороняли от подводных лодок себя, свои тяжелые корабли и транспорты. Попыток объяснить это противоречие не делается, а между тем решающая причина лежит на поверхности и заключается в уменьшении численности японских эсминцев и резком увеличении численности американских подводных лодок. Большое число американских ПЛ увеличивало вероятность встречи с ними соединений боевых кораблей и конвоев, а малая численность японских эсминцев не позволяла обеспечить надежную ПЛО ордеров.
Чуть ли не единственная попытка здраво оценить этот аспект боевой деятельности японских эсминцев была сделана в справочнике Ю.В. Апалькова и П.П. Васильева «Боевые корабли японского флота. Эсминцы и миноносцы. 10.1918 – 8.1945 гг. Часть I».

Дальнейшее перечисление примеров борьбы японских эсминцев с лодками противника не имеет смысла. Важнее другое – японские тяжелые корабли и конвои постоянно находились под их эскортом и вплоть до 1944 г. так или иначе удавалось обеспечить безопасность охраняемых соединений. Однако только в одном 1944 г. американские лодки потопили 18 авианосцев, линкоров и крейсеров. Столь большое число потерь объясняется сокращением числа эсминцев притом, что мощь подводных сил союзников постоянно росла.

Знаменитая атака американских подводных лодок 1-го Оперативного Флота в сражении у Марианских островов, окончившаяся потоплением «Тайхо» и «Секаку», часто приводится в пример, но при этом почему-то никогда не указывается, что ордер группы «А» в составе трех авианосцев и трех крейсеров охраняло всего 7 эсминцев, из которых 3 занимались обеспечением полетов палубной авиации. Между тем, для времен Второй мировой войны, существовало эмпирическое правило, что для надежного противолодочного охранения требовалось в среднем не менее 2,15 эскортных корабля на каждый охраняемый корабль.

Мореходность.
Мореходность японских эсминцев заслуживает самой лучшей оценки. Северная часть Тихого океана очень суровый (особенно в зимнее время) район. Равно, как и его западная и северо-западная часть (включая окраинные моря – Южно-Китайское, Восточно-Китайское, Филиппинское, Желтое и Японское) в сезон тайфунов. Если кто-то полагает, что в Атлантике погодные условия хуже, то это мнение ошибочно.
Самым лучшим примером является «Дай ен кантай дзикэн» – Инцидент с 4-м флотом. 26.09.1935 г. две эскадры японских эсминцев прошли рядом с центром тайфуна. Почти все корабли получили те или иные повреждения, а эсминцам «Хацуюки» и «Югири» оторвало носовые оконечности по мостик (!). Тем не менее, оба корабля, несмотря на тяжелейшие повреждения, удержались на плаву. Поскольку яснее ясного, что с отрывом носовых оконечностей у этих двух кораблей тайфун не прекратился, как по мановению волшебной палочки, а продолжал бушевать еще многие часы, то спасение кораблей в этих условиях неоспоримо свидетельствует о высокой морской выучке командиров и экипажей, а также о хорошем, в целом, качестве постройки. Это следует сравнить с гибелью в тайфун трех американских эсминцев «Hull», «Monaghan» (типа «Farragut») и «Spens» (новейшего типа «Fletcher») в Филиппинском море 18.12.1944 г. В отличие от японских кораблей, американские корабли не переламывались (что говорит о прочности конструкции), а заливаемые большими волнами постепенно потеряли остойчивость и опрокинулись, что с точки зрения мореходности еще хуже. Да, можно возразить, что поскольку в этом тайфуне погибли только три из всех в него попавших американских эсминцев, хотя было еще много поврежденных в той или иной степени, то дело не в конструктивных недостатках типа, а именно в данных конкретных кораблях. Ошибка командира, заклиненный руль или особо неудачное стечение обстоятельств. Но если рассуждать так, то и оценка всех японских эсминцев по аварии (не гибели!) «Хацуюки» и «Югири» еще менее правомерна. Впрочем, как хорошо известно, двойной стандарт это нормальная англосаксонская практика.
Интересно было бы детально сравнить эти два случая, но если «Инцидент с 4-м флотом» дотошные и честные японцы расписали во всех подробностях, включая взаимную прокладку курсов кораблей и тайфуна позволяющую оценить ситуацию, то «Инцидент с 3-м флотом» описан не в пример более скудно. Например, весьма объемный, но при этом удивительно пустой, труд Т. Роско в данном вопросе изобилует упоминаниями про героизм американских моряков и их молитвы богу, но содержит только обрывочные навигационные и метеорологические данные не позволяющие оценить картину в целом.
Англо-саксонские источники и их отечественные переписчики всячески подчеркивали плохие мореходные качества и прочность корпусов японских кораблей, но при этом неизменно «забывали», что все примеры этого относятся к кораблям «договорной эпохи», когда японцы, поставленные Вашингтонским и Лондонским договорами (т.е. теми же англосаксами) в заведомо проигрышное положение, отчаянно пытались «втиснуть» максимально возможную огневую мощь в ограниченный тоннаж. После «Инцидента с 4-м флотом» командованию стало окончательно ясно, что чудес не бывает (о чем японские кораблестроители предупреждали с самого начала) и уже построенные корабли прошли необходимые модернизации корпусов (разумеется, увеличившие их водоизмещение, но японцы уже твердо решили сбросить эту удавку), а вновь строящиеся с самого начала не имели пороков в конструкции. С этого времени никаких нареканий на мореходные качества японских крейсеров и эсминцев не отмечается.
Отдельно следует упомянуть о строительной перегрузке японских эсминцев, которая неизменно упоминается в контексте «плохой мореходности» и «слабости корпусов» японских кораблей. Если говорить конкретно об эсминцах, то заведомо слабые и перегруженные корпуса имели эсминцы «специального» типа и особенно первые «договорные» эсминцы (первые четыре корабля типа «Хацухару»). Что же касается японских эсминцев последующих типов, то на типе «Сирацую» основные недостатки предыдущих проектов, в части касающейся прочности корпусов и остойчивости, были исправлены, на типе «Асасио» было восстановлено число стволов ГК до уровня «специального» типа, а типы «Кагеро» и «Югумо» проектировались уже без ограничения тоннажа, т.е. при их проектировании конструкторы руководствовались только целесообразностью, исходя из ТТЗ на проектирование (оговоренный состав вооружения, скорость и дальность).
Стоит, однако, заметить, что строительная перегрузка вовсе не была «прерогативой» исключительно японских кораблей. Это явление было достаточно распространено в мировом военном кораблестроении в 30-е годы, т.е. в период действия искусственных ограничений на тоннаж боевых кораблей основных классов. Его не избежали и разрекламированные, как средоточие всего самого суперского, что только было в военном кораблестроении, американцы. Первыми жертвами строительной перегрузки стали лидеры типа «Somers», которые в ходе службы пришлось частично разоружать. Что характерно – урок не пошел впрок и американские кораблестроители продолжали пытаться «запихнуть» сильное вооружение в ограниченные по тоннажу корпуса. С неизменным, впрочем, результатом, что наиболее ярко проявилось на примере эсминцев типа «Sims».
Эта цитата настолько прекрасна, что стоит привести ее целиком:

When the first units were completed, they were found to be seriously overweight and top-heavy, due to a number of reasons, despite the beam having been increased by 6 inches over that of Benham. This over-weight condition (nearly 120 tons) had to be remedied by drastic measures, including the removal of one of the beam tube banks and remounting the other on the centre-line deck-house. This did have the advantage of better shelter from heavy seas, however. The tall searchlight tower on the after shelter deck was removed and the two heavy motor-boat relocated lower down on the main deck in place of the beam tubes. … Finally, the splinter protection to bridge and director was removed and 60 tons of fixed ballast added.

Попутно «исчезли» и 4 запасные торпеды.

При этом довольно забавно читать комментарии авторитетного Н. Фридмана к этому более чем полуторакратному с учетом запасных торпед снижению мощи торпедного оружия корабля: «One of the two quadruple TT in the waist was eliminated, and the other moved to the centerline atop a new deckhouse; the broadside remained the same, …» – Если важен только бортовой залп, то зачем изначально вообще возились с бортовыми аппаратами?
«An advantage of the new arrangement was that the after TT cold now be used in more severe weather than before». – Это безусловно так, но тут же хочется спросить: «А что проблемы использования в свежую погоду торпедных аппаратов, установленных на шкафуте, стали известны лишь на «Симсах»? А вся та куча предшествующих американских эсминцев с бортовым расположением аппаратов (включая сотни «флешдекеров») что же ничего такого не показала? Впрочем, делать хорошую мину при плохой игре англосаксы большие мастера, этого не отнять.
И еще о предпочтительности размещения торпедных аппаратов на эсминце: «The popularity of centerline torpedo mounts grew as crews began to experience trouble with the heavy quadruple wing mounts, too close to the corrosive effects of the sea» – Ага, пару десятков лет бортовые аппараты коррозии не знали, а тут вдруг внезапно закорродировали? Не иначе море резко посолонело.
Во время войны японские эсминцы действовали в самых разных погодных условиях. Корабли попадали и в шторма и в тайфуны, причём гораздо чаще, чем американцы, потому что зона, в которой господствовал японский флот вплоть до лета-осени 1944 г. и есть главный очаг зарождения, развития и движения тайфунов на Тихом океане (Филиппинское, Южно-Китайское, Восточно-Китайское, Желтое и Японское моря). Напротив, в западной (американское побережье) и центральной (Гавайские острова) частях Тихого океана тайфунов не бывает вовсе (хотя сильные шторма случаются по всей акватории океана). На Дальнем Востоке в среднем за год бывает 20 тайфунов, тогда как, например, в районе Антильских островов всего 3. Второй очаг зарождения тропических циклонов на Тихом океане это район островов Самоа и Новых Гебрид, но там их бывает меньше и направление их движения быстро выводит их в южном направлении, в пустынную часть океана.
За все время Второй Мировой войны неизвестно ни одного случая гибели или тяжелой аварии японского эсминца в штормовом море. Не отмечено также случаев серьезного повреждения корпусных конструкций (смытые вентиляционные грибки и шлюпки возможно и были, но это не в счет). Напротив, американский флот потерял четыре корабля – больше всех. Итальянский (два корабля) и советский (один корабль) флоты также имеют случаи гибели эсминцев в шторм. Британский флот имеет четыре случая выбрасывания эсминцев штормом на берег. В двух из них корабли погибли, правда, один из них был постройки Первой мировой войны (HMS «Sturdy», 905 т). В двух других случаях корабли впоследствии были сняты с берега и спасены.
Что до прочности корпусов британских кораблей, то: «Во время походов в штормовом море зимой 1939/40 г. стали расходиться листы обшивки, появились трещины в палубе полубака, что потребовало работ по усилению корпуса. В частности, киль был укреплен дополнительными накладками толщиной до 12,7 мм, стрингеры – 9,5-11,5-мм листами, а пояс обшивки находящийся непосредственно под ширстреком, – 6,3-7,6-мм полосами. Принятые меры позволили уменьшить напряжение примерно на 50 кг/см2» (С. Патянин «Эсминцы типа «Трайбл»). Но, разумеется, ни малейшей критики в адрес британских кораблестроителей нет. Сухая констатация факта – корабли трескались на волне, так ведь это обычное дело. Подкрепили набор и обшивку, да и решили проблему.
Германский флот имеет случаи повреждения корпусов (трещины, гофры и т.п. набора и обшивки). По французским эсминцам данных у автора нет, но они не часто выходили из баз. Был потерян по навигационным причинам ЭМ «Leopard», который сел на камни и погиб, но обстоятельства катастрофы достоверно неизвестны.
Исходя из вышеизложенного, мореходность японских эсминцев следует оценить, как наилучшую в своем классе.

Дальность плавания.
Дальность плавания японских эсминцев, в общем, соответствовала предполагаемому театру военных действий (ТВД) – норд-вестовой четверти Тихого океана и оборонительной предвоенной доктрине японского флота. Энергетические установки японских эсминцев неуклонно совершенствовались от типа к типу. Так эсминцы типа «Асасио» проектировавшиеся на достижение дальности плавания 3800 миль 18-узловым ходом, показали на службе дальность плавания до 5000 миль на 18 узлах. А ЭМ «Исокадзе» типа «Кагеро» показал на контрольном пробеге между Японскими островами и подмандатными островами Тихого океана, в январе 1941 г., дальность плавания 6000 миль на скорости 18 узлов, притом, что проектировался только на 5000 (!).
Однако в исторической литературе стойко держится миф о «плохом качестве и низкой экономичности японских паровых котлов».
Проектная дальность плавания эсминцев трех выбранных типов составляла (в скобках – фактическая): «Асасио» – 3800 (5000)/18 (мили/узлы), «Кагеро» – 5000 (6000)/18, «Югумо» – 5000 (6000)/18 миль.
Если сравнить дальность плавания японских эсминцев с современниками из других стран, то картина будет следующей:
Великобритания: тип «Н» – 5530/15, тип «J» – 5500/15, тип «M» – 5500/15.
Германия: тип 1936 (Z-17) – 2020/19.
Италия: тип «Alfredo Oriani» – 2190/18. тип «Soldati» – 2200/20.
США: тип «Bagley» – 6940/12, 4360/20 (при D 2200 Т), тип «Sims» – 5640/12, 3660/20 (при D 2350 Т), тип «Fletcher» – 4900/12, 4490/15, 3480/20 (при D 2850 Т) (фактическая дальность плавания, измеренная во время войны, притом, что проектная дальность плавания этого типа составляла 6500/15).
СССР: проект 7 – 2640/19,83, проект 7У – 1380/20,17.
Франция: тип «Le Hardi» – 2760/20.

Из этого видно, японские эсминцы имеют наибольшую дальность плавания, превосходя даже хваленых «британцев» и только некоторые американские эсминцы могут «обойти» их, но на пониженных ходах. Интересно отметить, что дальность плавания всех американских эсминцев постройки 30-х гг., до типа «Fletcher», рассчитывалась исходя из экономической скорости всего 12 узлов. Эта скорость была принята как достаточная для сопровождения линейного флота, который имел 10-12-узловый экономический ход. На этой скорости американские эсминцы действительно имели впечатляющую для этого класса кораблей дальность плавания. Однако, при действиях на повышенных ходах – а именно на них пришлось перейти по опыту войны – дальность плавания американских кораблей заметно падала и начинала уступать японским эсминцам. Следует подчеркнуть дальновидность японских адмиралов принявших повышенную, 18-узловую скорость экономического хода для своих эскадренных миноносцев еще с середины 30-х гг.

Взял тут

Башенные АУ японских эсминцев
В октябре 1927 г. (2-й год эры Сёва) в Японии был создан «Комитет (комиссия) по ограничению вооружений» (Гумби сэйгэн иинкан), под руководством заместителя начальника МГШ, вице-адмирала Номура Китисабуро. К сентябрю следующего года, этот комитет представил доклад о направлениях развития вооружений флота. В числе прочего, в докладе было указано, что в будущем наибольшую угрозу будет представлять угроза с воздуха, в силу чего была предельно ясно осознана необходимость придания зенитных свойств главному калибру всех без исключения классов боевых кораблей. Следует отметить, что в данной части доклад скорее просто суммировал взгляды уже возникшие в японском флоте: в частности, для крейсеров 1-го класса (тяжёлых) типа Такао уже были приняты башенные АУ с углом возвышения в 70°.
Для эскадренных миноносцев это выразилось в разработке и принятии на вооружение двухорудийной палубно-башенной артиллерийской установки (АУ) модели B (Би-гата), с углом возвышения стволов 75 градусов.
Речь шла не о вооружении эсминцев зенитными орудиями, а о придании существующим орудиям возможности вести зенитный огонь, т.е. о создании универсальной артиллерийской установки!

Основные отличия новой АУ от предыдущей двухорудийной палубно-башенной артиллерийской установки модели A были следующими:

• орудия в АУ модели B устанавливались в самостоятельных люльках (т.е. имели возможность наводится по вертикали независимо одно от другого)

• прицелы горизонтального и вертикального наводчиков были установлены вместе, слева от стволов

• для увеличения сектора обзора прицелов в вертикальной плоскости, крыша АУ над прицелами получила большой выступ полукруглой формы с амбразурой, прикрывавшейся сдвижной пластинчатой шторкой

• скорость вертикального наведения (ВН) была увеличена до 20°/с (против 12°/с на модели A)

• снарядный элеватор из подбашенного отделения стал другого типа, он получил силовой привод (ручной был сохранён в качестве резервного), кожух элеватора получил изогнутую форму, и подавал снаряды на приёмный лоток в тыльной части башни (а не по центру, как ранее)

Сама АУ стала тяжелее и несколько шире по сравнению с предшественницей, но толщину обшивки корпуса АУ оставили прежней толщины в 3,2 мм (что позже было признано недостаточным).
Программа строительства эсминцев «специального» типа (тип Фубуки) была изменена так, чтобы впредь и далее строить эсминцы по измененному проекту, с АУ модель B (но по непонятным причинам, номер базового проекта эсминцев изменен не был и остался прежним – F-43).
Первым новые АУ должен был получить «Уранами» – 10-й корабль в серии, который к тому же был запланирован на установку соответствующих приборов управления артиллерийским огнём, обеспечивавших ведение огня по воздушной цели. Однако, в ожидании Лондонской конференции, строительство корабля было резко ускорено и он был достроен по образцу эсминцев I группы, т.е. с АУ A-гата (но получил обозначение – «модифицированная I-ая группа»). Таким образом, первым эсминцем с новыми АУ стал «Аянами», строившийся по программе 1927 г., и ставший головным кораблем II группы эсминцев «специального» типа.
Вслед за Аянами АУ модель B получили ещё 12 эсминцев «специального» типа (4 II группы, 4 IIA группы и 4 эсминца III-ей группы (также известной, как тип «Акацуки». В отдельных источниках упоминается, что ЭМ типа «Акацуки» получили АУ модель B, модификация 2, но это сомнительно). 4-ый корабль II группы – «Югири» — получил несколько модифицированные АУ (Би-гата-кай, иначе обозначаемых B1-gata). Внешне АУ этой модификации и базового типа практически не различались.
Следующей модификацией АУ модель B стала АУ модель B, модификация 2 (Би-гата-кай 2, иначе B2-gata). Теперь гидроприводы вертикального и горизонтального наведения (ГН) получили отдельные приводные электродвигатели (во всех более ранних моделях электродвигатель был общий на все гидроприводы). Скорости ВН и ГН несколько возросли, но насколько именно — данных нет. Есть данные, что скорость ВН одноорудийных АУ составляла 23°54’/с, а двухорудийных модель C (C гата) – 27°12’/с.
После подписания Лондонского договора, японцы оказались вынуждены пойти на строительство «ужатых» проектов минно-торпедных кораблей – эсминцев типа Хацухару и миноносцев типа Тидори, для вооружения которых в дополнение к имеющейся 2-орудийной палубно-башенной АУ модели B, модификация 2, потребовалось разработать на её основе одноорудийную палубно-башенную АУ модель A. Одноорудийные АУ модель А успели получить 4 эсминца типа Хацухару и 3 миноносца типа Тидори.
Впрочем, как первый опыт в этой области, не всё было так радужно. Во-первых, собственно 12,7-см 50-калиберное орудие тип 3-го года при ведении огня на больших углах возвышения уступало «обычным» (условно назовем их так) зенитным орудиям, прежде всего по скорострельности. Орудие имело раздельное заряжание, что исключало заряжание на больших углах возвышения и для заряжания орудие приходилось возвращать на угол заряжания +5-10°. Японские конструкторы это понимали и постарались компенсировать этот недостаток значительным увеличением скоростей ВН, тем не менее, скорострельность на предельном угле возвышения 75° составляла порядка 4-5 выстрелов в минуту против 10-11 на малых углах возвышения.
Во-вторых, сама конструкция АУ модель B и ее модификаций, по всей видимости, оказалась недостаточно пригодна для ведения зенитного огня. Упоминаний в источниках в чём было дело конкретно, пока отыскать не удалось, но, предположительно, при стрельбе на больших углах возвышения, нагрузки от отдачи оказывались чрезмерными для механизмов ВН, что приводило к риску выхода АУ из строя. Кроме того, инцидент с 4-м флотом (26.09.1935 г.) показал недостаточную прочность корпусов АУ под ударами штормовых валов. В итоге, с 1935 г. угол ВН всех новых одно- и двухорудийных АУ был понижен до 55°. Как именно это было осуществлено технически, тоже точно неизвестно, но, опять же предположительно, просто были переставлены жёсткие упоры ограничивающие наведение стволов по вертикали.
Одновременно, полукруглый выступ на крышах башен над прицелами был уплощён сверху, а пластинчатая шторка амбразуры прицела была заменена сдвижной (для АУ Би-гата и Би-гата-кай) или откидной (для АУ Би-гата-кай 2) заслонкой. Есть упоминание, что это сделали для повышения прочности корпусов АУ, так что становится непонятным, что же именно явилось первопричиной переделки колпаков прицелов — хлипкость пластинчатой створки или отпадание необходимости в большом угле возвышения прицелов, после ограничения возвышения стволов; возможно, что в какой-то пропорции и то, и другое. Кроме того, на корпуса носовых АУ были приделаны рёбра жесткости. Сходные изменения были проведены и на 2-х орудийных АУ моделях B, модификация 2, и одно-орудийных моделях A.
Визиры центральной наводки остались прежними и таким образом японские эсминцы, вооруженные двухорудийными АУ модель B, и одноорудийными модель A, сохранили возможность вести зенитный огонь в пределах диапазона ВН, т.е. до угла места воздушной цели 55°.
На последующих АУ японских эсминцев – 2-х орудийной модели C (Cи-гата), которые устанавливались на ЭМ типов «Ариаке», «Сирацую» (за исключением «Юдати»), «Асасио» и «Кагеро», и на одно-орудийной модели B (Би-гата), которые устанавливались на ЭМ типа «Сирацую» (за исключением самого «Сирацую»), угол возвышения орудий 55° был сохранён, пока в серию не пошла 2-х орудийная АУ модель D (Ди-гата) на которой угол возвышения орудий был восстановлен до 75°, без нареканий присущих модели B.

55° это немного? В общем-то, да, но все познается в сравнении, и мы посмотрим что в это время происходило в мире.

А что за рубежом?
Мысли о том что неплохо бы эсминцам пострелять из ГК по самолетам, посещали многих, если не всех. Но на практике, только американцы перешли от мыслей к делу, и их первые после «флешдекеров» эсминцы типа «Farragut» получили на вооружение 5″/38-калиберное орудие Mk 12, в универсальной одноорудийной палубной АУ: модель P. Головной «Farragut» был заложен 20.09.1932 г. и вступил в строй 18.06.1934 г., на 4 года позже «Аянами».
Следует отметить, что американцы немало поломали голову над вопросом артвооружения будущих эсминцев и лидеров. С одной стороны, хотелось иметь достаточную мощь артиллерийского оружия эсминцев, но для этого было необходимо ставить на них 51-калиберное 5″ орудие Mk 7 (либо его варианты). Однако, его явно не получалось приспособить для стрельбы по самолетам, а пострелять очень хотелось. С другой стороны, 25-калиберная зенитная 5″ Mk 10 выглядела откровенно слабой для стрельбы по кораблям. В результате, некоторое время для будущих американских лидеров рассматривались причудливые схемы (эскизные проекты) смешанного вооружения из 6″ и зенитных 5″ 25-калиберных орудий, а для эсминцев в схемах периодически всплывали 51-калиберные орудия.
Но тут подоспело 5″ 38-калиберное зенитное орудие, на чём — до поры до времени — и порешили.
Выбор американцами тяжёлого зенитного орудия для вооружения своих эсминцев был вполне сознательным, несмотря на очевидную относительную слабость 38-калиберной пушки.
Наступательные действия против Японии в западной части Тихого океана неизбежно должны были сопровождаться (в числе прочего) многочисленными десантами на различные занятые японцами острова — и эсминцы, в числе прочего (охрана линейного флота), должны были обеспечивать ПВО зон высадки до развёртывания десантом собственных зенитных огневых средств (большим кораблям, в силу большей же их осадки, эту задачу решать было затруднительно – они не смогли бы подходить близко к берегу, за исключением отдельных особенно удобных мест).
По поводу же слабости отдельного орудия эсминца американцы (насколько можно судить) переживали не особо, поскольку на первых порах они имели бы банальнейшее численное превосходство, а в дальнейшем собирались разработать значительно более мощное 127-ти или 137-мм универсальное орудие (в конце концов и разработали – 5″/54 Mark 16).
Японцы пойти этим путем, т.е. ставить на свои эсминцы свой аналог Mk 12 – 40-калиберное 12,7-см орудие тип 89 – просто не могли себе позволить, у них не было численного превосходства.

А в старушке же Европе всё было гораздо печальнее. Особенно показательна в этом плане (а может, просто лучше описана) деятельность британского адмиралтейства. Их лордства долго и упорно изгалялись в стиле: «я хочу, чтоб с этих пор по-новому, оставалось все по старому» Признавая необходимость обеспечения ведения орудиям ГК эсминца зенитного огня, лорды изобретали просто невероятные способы воплотить оную в металле. Вот немного «этапов большого пути»:

«Лидер программы 1927 г. Тип А «Codrington».
«Состав вооружения остался прежним, лишь вместо орудий модели Mk I предусматривались полуавтоматические Mk IX (некоторое время в спецификации фигурировали Mk VII, одно из которых должно было иметь угол возвышения 60°)». Но в итоге всё оставили, как было.
При проектировании эсминцев типа А (та же программа 1927 г.) снова возжелали придать одному из орудий угол возвышения 60°, но снова отказались.
При проектировании эсминцев типа B (программа 1928 г.) от слов попробовали перейти к делу, но обломались: «На одном из кораблей типа – «Бульдоге» – после окончания постройки некоторое время проходила испытания в морских условиях новая артиллерийская установка Mk XIII под 120-мм орудие Mk IX, позволявшая вести огонь с углом возвышения 60°. Установка оказалась неудачной из-за низкой надёжности и вскоре была снята и заменена на стандартную (т.е. с углом возвышения 30°)».
При проектировании эсминцев типа C (программа 1929 г.) спор о зенитках возник снова: «Так, крупные разногласия вызвал вопрос усиления зенитного вооружения: если представители штаба настаивали на введение в состав вооружения 76-мм зенитной пушки, то командующий флотом считал достаточным придать одному из (а остальным не надо?) орудий ГК угол возвышения в 40°».
Но в итоге штаб победил и трехдюймовка «поселилась» на эсминцах типа C, чтобы через несколько лет быть таки снятой.
На типе D (программа 1930 г.) «удачное» решение «зенитного вопроса» в виде 3″ зенитки было повторено, чтобы точно так же отказаться от нее через несколько лет.
При проектировании типа E (программа 1931 г.) спор возник снова. Сперва адмирал Филд, с упорством, достойным лучшего применения, пихавший в проекты английских эсминцев 3″ зенитку, запихнул её и сюда. Другой адмирал – Бэкхаус – обозвал оную «неадекватной» и порешил «выпилить» её из проекта, т.к. по его мнению, «ценность подобной артсистемы при отсутствии соответствующих приборов управления зенитным огнём была весьма незначительна, т.к. в этом случае возможно только ведение лишь заградительного огня, для чего одной пушки явно недостаточно».
Спор был разрешён Адмиралтейством соломоновым решением — от 3″ зенитки отказались, а взамен 120-мм орудия ГК должны были получить угол возвышения аж в… целых 40°!
Отдельно стоит сказать о способе, которым оный угол возвышения должен был достигаться: «Новая палубная артустановка Mk XVII обеспечивала больший угол возвышения за счёт весьма оригинального приема. Вокруг установки в палубе имелся кольцевой колодец диаметром чуть более двух метров и глубиной примерно 35 см. При стрельбе по надводным целям это углубление закрывалось специальными металлическими щитами. При больших углах возвышения щиты снимались, что обеспечивало нормальный откат орудия с естественной балансировкой, устраняя риск удара зарядного лотка о палубу (интересно, у подносчиков снарядов и заряжающих ноги в этот колодец не проваливались?). Подобная конструкция впоследствии вызвала ряд критических замечаний из-за своей непрактичности, однако использовалась на трёх типах эсминцев (упорные ребята эти лорды!), вплоть до появления на типе H более совершенных установок Mk.XVIII»
Итак, англичане достигли, наконец, этапной величины углов возвышения орудий ГК своих эсминцев в 40°, каковую сохранили и в новых спаренных АУ CPXIX которая устанавливалась на ЭМ типов «Трайбл» — J, K и N.
И только для заложенных перед самой войной эсминцев типа L была разработана двухорудийная АУ Mk XX, с углом возвышения новейших 120-мм орудий Mk XI в небывалые 50°! (и то на первые 4 эсминца она не поспела). Совершенно новая полностью закрытая АУ, совершенно новое орудие, приспособленное для стрельбы снарядами новейшего образца, с большим удлинением, элеваторы и досылатели с механическим приводом… казалось бы всё «круто», но по факту получилась громоздкая, неуклюжая, сложная в производстве и, в сущности, непригодная конструкция, так что после завершения серии M, англичане от неё отказались. Впрочем, это уже военное время.
В остальных же европейских странах из числа имевших мало-мальски приличные флоты – Франции, Италии, Германии и примкнувшем к ним СССР – картина была аналогичной, если не хуже.
Универсальных орудий на эсминцах к началу войны так и не появилось (добавим, что в ходе войны – тоже).

СССР, нельзя не отметить, и здесь нашёл свой «особый путь» – советские эсминцы получили отдельный зенитный калибр. Типа как англичане на C и D, только ощутимо лучше. Памятуя слова адмирала Бэкхауса о том, что для «ведения заградительного огня одной 3″ пушки явно недостаточно» (а ни на что другое эти пушки не годятся), наши бравые конструкторы решили поставить на корабли… по две 76-мм зенитные пушки, а вдобавок, сделать для них и отдельную систему управления огнём. С МПУАЗО, однако, толком не срослось.

Забрал здесь

Несмотря на то, уже поговорили обо всех кораблях класса «флотский эсминец» Японского Императорского флота периода ВМВ, оставить без внимания корабли типа «эсминец 2-го класса» (миноносец) без внимания было бы неверно. Они составляли довольно важную часть японских кораблестроительных программ того времени, снимали с «больших» собратьев часть задач, а их служба была порой не менее (если не более) напряженной.

Линия развития эсминцев второго класса (фактически миноносцев) в Японии со времен Первой мировой войны шла параллельно «большим» эсминцам. Причем, как и в Германии, это были именно миноносцы, то есть корабли для торпедных атак, а не эскортные суда, которые развивались совершенно отдельно.

О кораблях типов Моми и Вакатаке, которые были «уменьшенными» Минеказе, уже был разговор. Корабли типа Вакатаке стали последними в японском флоте кораблями, официально именовавшимися эсминцами 2-го класса – далее все торпедные корабли этого класса именовались миноносцами.
«Двойниками» эсминцев типа Фубуки стали 4 миноносца типа Тидори (более известные как тип Томодзуру по «нашумевшему» своей катастрофой систершипу), вступившие в строй в 1933-1934 годах. При крайне малом водоизмещении (535 тонн) они несли 127-мм артиллерию в башнях (одноорудийная на носу, двухорудийная на корме) и два двухтрубных ТА, правда, только 533-мм. Слабые машины мощностью всего в 11 000 л.с. позволяли достичь только 30 узлов. Корабли оказались переоблегченными, с большим верхним весом и малой остойчивостью, и после того, как Томодзуру 12 марта 1934 года в шквал перевернулся вверх килем, правда, не утонув, японцы стали срочно перестраивать свои эсминцы и миноносцы.
В результате следующая серия миноносцев типа Отори (8 единиц), вступившая в строй в 1936-1937 годах, уже несла артиллерию в щитовых установках, а не в закрытых башнях, причем это были более старые 120/45-мм орудия. Водоизмещение при этом выросло до 840 тонн, а для сохранения той же скорости мощность силовой установки пришлось увеличить до 19 000 л.с. Торпедное вооружение тоже сократилось, теперь это был один трехтрубный 533-мм ТА, но с закрытым постом управления.
После этого строительство миноносцев для японского флота на несколько лет прекратилось, и возродились они только во время войны. С 1943 по 1945 год была построена большая серия эскортных миноносцев типа Мацу (18 единиц). Эти корабли имели упрощенную и удешевленную конструкцию и уже не предназначались для эскадренных действий, поэтому их скорость была снижена до 28 узлов при 19 000 л.с и вполне приличном стандартном водоизмещении в 1260 тонн. Корабли несли три новых 127/40-мм универсальных орудия в одно- и двухорудийной полузакрытых установках, мощную МЗА (24 25-мм ствола) и один четырехтрубный 610-мм торпедный аппарат.
Дальнейшим развитием этой серии стали корабли типа Татибана, отличавшиеся лишь формой надстройки, транцевой кормой и увеличенным на 30 тонн водоизмещением. Планировалась постройка свыше сотни единиц, но заложено было 23 корабля, а в строй до конца войны введено только 14.

Тип Chidori.

Водоизмещение стандартное 535 т, полное 737 т.
Длина 82 м (79 м по в/л). Ширина 7,4 м. Осадка 2,5 м.
Механизмы: 2 котла Кампон, 2 ТЗА.
Мощность и скорость: 11000 л.с., 30 узлов. Запас топлива: 150 тонн.
Дальность плавания 9000 миль (10 узлов).
Артиллерия: три 127-мм (1×2, 1×1), один 40-мм автомат.
Торпеды: четыре 533-мм (2×2).
Экипаж 113 человек.

Первые японские корабли, построенные в соответствии с требованиями Лондонского морского соглашения к классу 600-тонных миноносцев. Четыре единицы (№№ 1-4) заказаны по программе 1931 г. Как и все японские проекты того периода, имели максимально возможную огневую мощь при минимально возможных размерах. Вооружение первоначально состояло из трех 127-мм 50-калиберных орудий в спаренной и одиночной установках (таких же, как на Хацухару), 40-мм автомата Викерс, а также двух спаренных 610-мм торпедных аппаратов.
Эти миноносцы выглядели весьма грозно и значительно превосходили французские и итальянские проекты, разработанные по условиям того же договора. По вооружению они могли сравниться даже с некоторыми эсминцами. Но проблемы с верхним весом оказались поистине неразрешимыми. На вооружение приходилось 22,7% водоизмещения, и это при минимальных ширине и осадке! Расплата последовала быстро.

Спустя три недели после вступления в строй Томодзуру принял участие в маневрах в районе Сасебо. 12 марта 1934 года во время отработки ночной торпедной атаки по крейсеру Тацута шедший в штормовом море 14-узловым ходом миноносец перевернулся (погибло 6 офицеров и 91 матрос), оставаясь на плаву в положении вверх килем. Вскоре он был обнаружен однотипным Тидори, а подоспевший крейсер взял его на буксир и отвел в Сасебо. На следующий день Томодзуру вернули в нормальное положение и ввели в док. Катастрофа стала прямым следствием проблем с остойчивостью. Строительство оставшихся Манадзуру и Хацукари сразу было приостановлено.
Были необходимы срочные меры, чтобы сделать миноносцы по-настоящему боеспособными и мореходными. В августе-декабре 1936 г. все они прошли полную реконструкцию на верфи в Майдзуру. Обе 127-мм орудийные установки и кормовой торпедный аппарат демонтировали. Корабли перевооружили, установив три 120-мм 40-калиберных орудия в одиночных установках со щитами. Две пушки заняли прежние места, а третья заменила кормовой торпедный аппарат, вес вооружения при этом снизился более чем на 60 тонн. Неэффективный британский «Пом-пом» заменили 7,7-мм пулеметом (надо заметить, не более эффективным). Высота мостика уменьшилась – срезали один уровень. Стандартное водоизмещение после модернизации возросло с 535 до 600 тонн, полное – с 737 до 815 (добавили 98 тонн балласта), а скорость упала до 28 узлов. После про ведения всех работ остойчивость приняла удовлетворительное значение. Во время войны кормовое орудие сняли, а зенитное вооружение усилили десятью 25-мм автоматами. Количество глубинных бомб возросло до 48. По мнению некоторых экспертов, эти миноносцы были самыми эффективными японскими противолодочными кораблями.
Все четыре корабля входили в состав 21-го дивизиона 1-й флотилии миноносцев. После активной службы в китайских водах, к началу второй мировой войны входили в состав 2-го базового соединения Третьего флота и использовались главным образом в качестве противолодочных. Тем не менее, в декабре 1941 года они прикрывали вторжение на север Филиппин, действуя с баз на Формозе. Наибольшего успеха добился Тидори, переименованный в охотник № 18. 16 февраля 1943 года он потопил у Рабаула американскую подводную лодку USS Amberjack. Но в декабре 1944-го он сам был торпедирован и потоплен подлодкой USS Tailfish в 90 милях от Йокосуки. Манадзуру погиб 1 марта 1945 года у Окинавы в результате атак самолетов с авианосцев соединения TF 58, а Томодзуру в том же месяце и по той же причине, но в Восточно-Китайском море. Хацукари был захвачен в Гонконге и разобран после войны.

Тип Otori.

Водоизмещение стандартное 840 т, полное 1040 т.
Длина 88,5 м (86,8 м по в/л). Ширина 8,18 м. Осадка 2,76 м.
Механизмы: 2 котла Кампон, 2 ТЗА.
Мощность и скорость: 19000 л.с., 30,5 узлов.
Дальность плавания: 4000 миль (14 узлов). Запас топлива 150 тонн.
Артиллерия: три 120-мм (3×1), один 40-мм автомат.
Торпеды: три 533-мм (1×3).
Экипаж 113 человек.

На этом типе удалось избавиться от ошибок, допущенных при проектировании типа Тидори/Томодзуру, вследствие чего с самого начала было уменьшено вооружение и внесены изменения в конструкцию надстроек. Для дальнейшего улучшения остойчивости увеличили ширину, возросли водоизмещение и осадка. За счет увеличения мощности силовой установки (на 72%) возросла проектная скорость. Вооружение повторяло установленное на Томодзуру после реконструкции.
Заказаны под номерами № 5-20 по программе 1934 года, но от постройки восьми из шестнадцати запланированных единиц отказались в пользу строительства охотников за подводными лодками. Все корабли прошли модернизацию, подобную той, что провели на типе Томодзуру. На некоторые устанавливался радар.
Эти миноносцы входили в состав 1-го (Отори, Касасаги, Хийодори, Хаябуса) и 11-го (Кидзи, Хато, Саги, Кари) дивизионов. 1-й дивизион был приписан к охранному району Хайнань, а 11-й входил в состав Третьего экспедиционного флота в Китайских водах. Использовались главным образом для выполнения эскортных задач; половина кораблей погибла от атак неприятельских подводных лодок, три от налетов авиации, и только од ному Кидзи удалось уцелеть.
Первой потерей стал Касасаги, торпедированный USS Bluefin в море Флорес. В июне 1944 года самолеты TF 58 потопили Отори в 180 милях северо-западнее Сайпана. Два миноносца были потоплены самолетами TF 38, в сентябре в 110 милях юго-западнее Манилы – Хаябуса, в октябре в Южно-Китайском море у Гонконга – Хато. В ноябре 44-го два миноносца погибли от торпед американской подводной лодки USS Gunnel – Саги был торпедирован западнее Лусона, Хийодори – у мыса Туране. Кари торпедировала подлодка USS Baya у Макассара в июле 1945 года.
Остался только Кидзи, захваченный у Сурабайи в Голландской Ост-Индии. Он был передан по репарациям Советскому Союзу. 19 июля 1947 г. на нем подняли советский военно-морской флаг и переименовали во «Внимательный», однако очень скоро вывели из состава флота, переклассифицировали в корабль-цель ЦЛ-27, а в 1957 г. сдали на слом.

Тип Matsu.

Водоизмещение стандартное 1262 т, полное 1530 т.
Длина 100 м (98 м по в/л). Ширина 9,35 м. Осадка 3,3 м.
Механизмы: 2 котла Кампон, 2 ТЗА.
Мощность и скорость: 19000 л.с., 27,8 узлов.
Дальность плавания 4680 миль (16 узлов).
Артиллерия: три 127-мм (1×2,1×1), двадцать четыре 25-мм (4×3, 12×1).
Торпеды: четыре 610-мм (1×4).
Противолодочное вооружение: 36 глубинных бомб.
Экипаж 211 человек.

Большие потери, понесенные в ожесточенных боях на Соломоновых островах, заставили японский Морской Генеральный штаб пересмотреть свою кораблестроительную политику по отношению к эскадренным миноносцам. Ставилась задача придать им хорошую живучесть (хотя средства борьбы за живучесть на японских кораблях были весьма бедными). Требовались также более совершенные средства ПВО и наличие торпедного вооружения. Превосходные эсминцы типа Югумо требовали при строительстве слишком много времени, которым МГШ не располагал. Теперь в качестве решающего фактора рассматривалась скорость постройки. Для этого использовались все возможные средства. Широко применялась электросварка. Впервые на японских эсминцах силовая установка строилась по эшелонному принципу, с чередованием машинных и котельных отделений (левая турбина занимала носовое машинное отделение). Такое расположение обычно требовало увеличения длины, но теперь устанавливалось всего два котла. Однако мощность уменьшилась более чем на 60% – до 19000 л.с., что привело к падению скорости до 28 узлов. Но, так как корабли предназначались в основном для службы на второстепенных направлениях и в прибрежных водах, это уже не играло особой роли, использовать их совместно с флотом не предполагалось.
Тип Мацу представлял собой новое направление развития японских эсминцев. Впервые с момента появления кораблей «специального типа» на них не устанавливались закрытые спаренные башни со 127-мм пушками. Их место заняли более приспособленные для ведения зенитного огня 127-мм орудия типа 89 (длина ствола 40 калибров) в одиночной и спаренной установках. Они вели огонь теми же снарядами, что и стандартные пушки эсминцев, но имели меньшую начальную скорость – 708 м/с. При максимальном угле возвышения 90° досягаемость по высоте составляла 9300 метров. Установки имели электрогидравлический привод. Кормовая спаренная установка была открытой, а носовая имела щит, хотя позже некоторые оборудовались кольцеобразной защитой.
Так как признавалось, что в ближнем бою торпедное вооружение весьма эффективно, то корабли планировалось оснастить шеститрубными 533-мм аппаратами, но этот замысел не был осуществлен, и установили стандартные четырехтрубные 610-мм. Запасных торпед не предусматривалось. Легкое зенитное вооружение состояло из четырех строенных 25-мм автоматов, перед мостиком, в корме и в середине корпуса, и двенадцати одиночных. Устанавливались радары типов 13 и 22.
Двадцать девять единиц заказали по программе 1942 «М» (№№ 5481-5509), но постройку последних одиннадцати отменили перед закладкой и вместо них заказали корабли модифицированного типа. Надо отметить, что с главной задачей – уменьшением времени строительства – японцы справились, корабли этого типа сдавались флоту через 5-9 месяцев с момента закладки. О проведении модернизации сведений нет, хотя, возможно, менялось только зенитное вооружение. Таке и некоторые другие корабли переоборудовались в носители Кайтенов (1 человеко-торпеда на корабль, наклонная аппарель для спуска на корме).
Так как головной Мацу вступил в строй только в апреле 1944-го, корабли этого класса не участвовали в кровопролитных боях на Соломоновых островах, но с осени этого года направлялись на Филиппины. Первой жертвой стал сам Мацу, сначала поврежденный авиацией TF 58, а потом потопленный артиллерией эсминцев USS DD-651 Cogswell, DD-652 Ingersoll и DD-653 Knapp (типа Fletcher) у острова Титидзима.
Маки, Кири, Кува, Суги, Уме и Таке поддерживали японские войска у Ормока на Лейте, когда американцы начали высадку на острове. В ходе этой операции 3 декабря Кува и Таке, посланные на поддержку войскам генерала Ямасита, были встречены эсминцами USS DD-692 Allen M. Sumner, DD-693 Moale и DD-695 Cooper (типа Allen M. Sumner) и американской палубной авиацией в заливе Ормок. Огонь американцев заставил Кува выброситься на скалы. Однако торпеда с Таке поразила DD-695 Cooper, в результате чего он переломился надвое и затонул с большим количеством жертв. Пока американцы занимались спасением уцелевших, японскому кораблю удалось уйти. Этот бой маленького миноносца в ночном бою с превосходящим противником (3 новейших эсминца) стала последней победой Японского флота во Второй мировой войне.
7 декабря Уме и Суги были повреждены авиацией в заливе Ормок (а второй еще и в Такао на Формозе в январе). Маки, совершавший переход южнее Нагасаки в Восточно-Китайском море, 9 декабря был торпедирован и тяжело поврежден американской подводной лодкой USS Plaice. Момо оказался куда более невезучим. 15 декабря его потопила подлодка USS Hawkbill юго-западнее мыса Болинао на Лусоне.
Хиноки и Моми оставались на Филиппинах до января 1945-го, когда американцы завершили освобождение Лусона. В бою с американским эсминцем USS DD-662 Bennion и двумя австралийскими тральщиками у Манилы Моми был поврежден, а затем потоплен Авенджерами TF 77. Двумя днями позже последнее сражение в филиппинских водах провел Хиноки, оставшийся в одиночку против американских эсминцев USS DD-570 Charles Ausburne, DD-630 Braine, DD-414 Russell и DD-373 Shaw в Манильской бухте. Его торпедам не удалось достичь целей, и незадолго до полуночи он был потоплен артиллерией численно превосходящего противника.
Последняя неудачная попытка проведения набеговой операции в филиппинские воды была предпринята на Рождество, когда из Индокитая вышли Кая, Суги и Каси, но вскоре их отозвали обратно. В довершение всего, в конце января Уме потопили бомбардировщики В-25 и истребители Р-38 14-й воздушной армии США южнее Формозы.
Когда американские силы стали оказывать давление непосредственно на метрополию, японский оборонительный периметр был сфокусирован на обороне островов Иводзима и Окинава. К февралю 1945 года все корабли типа Мацу укомплектовали, но в строю оставалось только одиннадцать единиц. Маки и Кири были повреждены соответственно подводной лодкой USS Plaice (торпеда не взорвалась, но все равно эсминцу оторвало нос) и авиацией, Каси также повредила авиация в Такао 21 января, а Каеде 31 января юго-западнее Формозы. В родных водах было еще относительно спокойно, единственной потерей стал Сакура, подорвавшийся на авиационной магнитной мине в гавани Осаки.
После перемирия оставшиеся корабли были разделены между державами-победительницами. Великобритания и США после короткого периода испытаний разобрали захваченные корабли. Доставшиеся Советскому Союзу Кая и Кири в июле 1947 г. ввели в состав Тихоокеанского флота под названиями «Волевой» и «Возрожденный». Они не имели вооружения, а в 1949 г. стали кораблями-целями ЦЛ-23 и ЦЛ-25. Первый разобрали в 1959 году, а второй двумя годами ранее переоборудовали в плавмастерскую ПМ-65. На слом он пошел лишь в 1969 году. Только Китай ввел два корабля в состав действующего флота. Суги был переименован в «Хуэй Янь», а Каеде в «Хэн Янь». В 1949 г. оба были уведены гоминьдановцами на Тайвань.

Тип Tachibana

Водоизмещение стандартное 1289 т.
Длина 100 м (98 м по в/л). Ширина 9,35 м. Осадка 3,37 м.
Механизмы: 2 котла Кампон, 2 T3A.
Мощность и скорость: 19000 л.с., 27,8 узлов.
Дальность плавания 4680 миль (16 узлов).
Артиллерия: три 127-мм (1×2,1×1), двадцать четыре 25-мм (4×3, 12×1).
Торпеды: четыре 610-мм (1×4).
Противолодочное вооружение: 60 глубинных бомб.

Данный проект являлся упрощенной модификацией типа Мацу, было сокращено количество выгнутых профилей и упрощена конструкция мостиков и мачт. Строились в основном из мягкой стали и были примерно на 50 тонн тяжелее предшественников. Тридцать три корабля заказаны по специальной программе 1942 «М» (№№ 5510-5522) и программам 1943-44 гг. (№№ 4801-4820), но постройку последних десяти отменили, а корабли, предполагавшиеся программой 1944-45 гг., не были заказаны. Строительство последних восьми единиц программы 1942 «М» также прекратилось, так как все силы были брошены на постройку сверхмалых подводных лодок и человекоуправляемых торпед. Корабли прошли модернизацию, подобную той, что провели на типе Мацу.

Восстановленный Вакаба после переоборудования в 1958 г. был вооружен спаренной 76-мм автоматической универсальной установкой (как на USS Des Moines) многоствольным бомбометом Хеджехог, 4 бомбометами и 2 бомбосбрасывателями. Его водоизмещение составило 1250/1560 т, скорость 25 узлов, экипаж 175 человек.
Появление этих кораблей произошло слишком поздно, чтобы они успели принять активное участие в войне. Затем отсутствие топлива приковало их к базам, где их ждала незавидная судьба стать целями для американских воздушных налетов.
Нире был поврежден американскими В-29 в Куре 22 июня 1945 г., Хаги там же два дня спустя, а Каба, поврежденный авиацией в Осуке 19 марта, не смог закончить ремонт. 5 июня Сии подорвался на мине в проливе Бунго и получил тяжелые повреждения. В ходе рейдов американского TF 38 к берегам Японии были потоплены Татибана – 14 июля в Хакодате. и Наси – 28 июля в районе Куре. Еноки погиб на мине в Обама Ван на Фукуе 26 июня. Недостроенный Яедзакура был разрушен 18 июля во время очередного налета авиации TF 38.
Тем не менее, большинство кораблей пережило войну. После службы под контролем оккупационных служб (после снятия вооружения и небольших переделок корабли занимались перевозкой репатриантов) они были разделены между союзниками. Великобритания и США немедленно избавились от полученных кораблей, а доставшиеся Китаю Цута и Хацууме переименовали в «Хуа Янь» и «Син Янь». В 1949 г. оба уведены на Тайвань, дальнейшая их судьба неизвестна.
Хацудзакура (заложенный под именем Сусуки) и Сии достались Советскому Союзу, были переименованы в «Ветреный» и «Вольный». Несмотря на первоначальные планы по их перевооружению, в итоге, в боевой состав флота они не вводились. В 1949 г. их переклассифицировали в корабли-цели ЦЛ-26 и ЦЛ-24 и в 1959 г. сдали на разборку.

С одним кораблем серии произошел поистине уникальный случай. Наси, погибший во время войны, в 1955 году (спустя десять лет!) был поднят, отремонтирован и 31 мая 1956 года под названием Вакаба (DE-261) вступил в строй новых японских сил самообороны (что косвенно говорит о качестве постройки корпуса). Он использовался как учебный корабль, а позднее как судно для испытаний радиоэлектронного оборудования и пошел на слом только в начале 70-х годов.

Ну вот и все. Корабли закончились! ;-) Далее будем говорить уже о том, почему японские эсминцы можно считать лучшими в мире (внезапно!) среди современников.

Забрал тут