В Бурятии началась подготовка ко второму международному буддийскому форуму. Как сообщили в правительстве республики, он должен состоятся в августе 2024 года в Улан-Удэ и Иволгинском дацане.
- Регион обладает бесценными знаниями и всей необходимой базой для глубокого обсуждения вопросов буддизма и буддологии. Опыт проведения первого международного буддийского форума показал важность, значимость и актуальность поднимаемых вопросов, в том числе, вопросы единения в непростых современных реалиях. Бурятия в дни форума стала мировым центром обсуждения вопросов буддизма. На форум приехали представители всех ключевых стран, где исповедуют буддизм. Представительный состав делегаций Индии и Китая, которые возглавляли посол Индии в РФ и заместитель Председателя Китайской буддийской ассоциации, а также участие послов Таиланда и Шри-Ланки, высшее руководство Лаоса, Мьянмы, Вьетнама, Камбоджи показали, что Россия – удобная площадка для международных контактов по линии буддизма. Также это яркий сигнал всему мировому сообществу, что Россия открыта для диалога и у нее есть надежные партнеры и друзья, - отметил глава Бурятии Алексей Цыденов.
На первом совещании по организации форума было принято решение, что с февраля по август пройдет ряд самостоятельных мероприятий, предваряющих основное событие. На этом настоял глава республики, заявив о проведении круглых столов, дискуссионных площадок и рабочих групп, куда будут приглашены видные буддийские деятели, ученые России и мира.
Ректор Буддийского университета «Даши Чойнхорлин» Дымбрыл Дашибалданов сообщил о том, что Сангха России предлагает второй день программы форума посвятить обсуждению посланий Пандито Хамбо ламы Даши Доржи Этигэлова и провести отдельную секцию, посвященную 260-летию института Пандидо Хамбо лам.
- Необходимо обсуждение посланий Пандито Хамбо ламы Даши Доржи Этигэлова в привязке к настоящему и будущему, что наиболее будет полезно для людей. Также в 2024 году исполнится 260 лет с основания института Пандидо Хамбо ламы и этому необходимо посвятить отдельную дискуссию в дни форума, - отметил он.
Юбилейные мероприятия, посвященные 260-летию основания института Пандито Хамбо ламы Сангха России планирует провести осенью 2024 года. В юбилейный год в Иволгинском дацане состоится открытие главного храма буддийской святыни, новый Цогчен Дуган, который строили несколько лет, также пройдут спортивные мероприятия.
Председатель фонда, директор Института стран Азии и Африки МГУ Алексей Маслов рассказал, что к следующему организационному совещанию фонд подготовит проект концепции содержательной части предстоящего мероприятия. Он также отметил важность приглашения на форум знаковых и значимых людей из мира буддизма и буддологии.
- К подготовке второго буддийского форума будут привлечены партнеры первого форума - Институт монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН, Бурятский государственный университет, а также республиканские учреждения - Национальный музей и Центр восточной медицины. Объединение усилий наших уважаемых организаций и оргкомитета предопределило успех первого форума, - отметила заместитель руководителя администрации главы и правительства РБ по информационной политике Ирина Доржиева.
Напомним, что первый буддийский форум прошел с 17 по 19 августа 2023 года в Улан-Удэ и Иволгинском дацане.
Путешествие в Бурятию – обычное дело для многих жителей Прибайкалья. Побывав на восточном берегу Байкала, мы возвращаемся домой, часто проходя мимо гигантского пласта культуры – буддийских традиций. Дацаны стоят по всей республике, каждый из них – духовный оплот и часть истории края. Если задаться целью - побывать во всех дацанах Бурятии, путешествие будет длительным и насыщенным. Мы выбрали три из них.
Иволгинский дацан, расположенный в селе Верхняя Иволга, – самый известный во всей нашей стране и за ее пределами. «Обитель Совершенного Колеса Учения, Горы, Приумножающей Добродетели Тушиты» – так переводится его название с тибетского языка. Дацан самый крупный буддийский монастырский комплекс в России.
В Тункинском районе, в 100 км от поселка Аршан и в 10 км от Ниловки, расположена еще одна важная точка духовных традиций Бурятии – дацан «Бурхан-Баабай». Даже дорога сюда умиротворяет: в окрестностях дацана – живописные виды с высоких берегов и мелодичный бег воды вдоль каменистых и песчаных пляжей. Дацан выстроен в сакральном месте с песчаной горой высотой 1 076 метров. По древней народной легенде, раньше место называлось «Шаргай Нойон»: в честь воина, спустившегося на склон, чтобы охранять долину от захватчиков. В дацане находится ступа долголетия – «Намжал».
Приехав в Аршан, стоит посетить и расположенный здесь дацан «Бодхидхарма». Он построен в 1991 году, и является продолжателем традиций Хойморского, история которого довольно типична. В 1917 году здесь было более 100 лам, но в 1936 он был закрыт. В 1991 году сохранившийся дом цанид-хамбо ламы Агвана Доржиева был передан местной буддийской общине, и на его основе открыли дацан «Бодхидхарма».
Откуда взялись все эти мистические образы — полубуддийские-полурусские, которые мы находим у Пелевина? Ну или, по крайней мере, находили раньше — пока он был «еще торт» (в эпоху «Чапаева и Пустоты»)? Может, они выдуманы на пустом месте и не имеют никаких исторических прототипов? Оказывается, нет. Прототипы были, и порой не менее интересные, чем сами литературные герои. Источник специфического «пелевинского буддизма» следует искать в истории. Рассказывает Антон Безмолитвенный.
Краткая история буддизма в России
Появление буддизма в России было связано, как известно, с включением калмыков и бурятов в состав государства, которое расширялось по двум направлениям: на юг (продвижение за Дон) и восток («Сибирское взятие»).
С конца XVI века Московское царство начало присоединение сибирских земель. И уже в XVII веке отряды казаков достигли Тихого океана. В ходе экспансии на восток русские землепроходцы осваивали Забайкалье, где соприкоснулись с бурятским населением, среди которого как раз в то время шло активное распространение буддизма. К началу XVII века относятся и первые контакты с калмыками, также принявшими махаянский буддизм школы гелуг. В 1608 году послы калмыцких тайшей были приняты царем Василием Шуйским — вероятно, это была первая встреча представителей буддийских народов с русской властью.
Таким образом, к началу XVIII века в состав Российской империи уже входили значительные территории, населенные народами, которые исповедовали буддизм.
По поводу характера «Сибирского взятия» и политики властей по отношению к покоренным народам в историографии до сих пор бытуют разные точки зрения. Часть исследователей, например Николай Никитин и Михаил Кречмар, считает, что в основном оно было относительно мирным — это отчасти обусловливалось малым количеством государевых войск на востоке, отчасти использованием особых стратегий «добровольно-принудительной» интеграции населения, наподобие института аманатства.
Аманат — особого типа заложник, как правило, старший сын местного (например, бурятского) старейшины, который отправлялся на учебу в Тобольск, Петербург или Москву. Овладевал там русским языком, пропитывался культурой, а затем, спустя много лет, возвращался обратно. Статус такого аманата был двойственным: если управленческая политика его отца «на местах» соответствовала магистрали имперской власти, вернувшийся аманат часто выступал одним из основных проводников русской культуры, если же нет — выступал в роли заложника, позволявшего власти эту политику корректировать.
Другая часть исследователей, напротив, подчеркивает экспансивно-колониальный характер продвижения империи на восток — например, в отношении захвата востока Сибири эта концепция обоснована Андреем Зуевым. Сопротивление народов Чукотки и Камчатки он назвал русско-аборигенными войнами, причиной которых были эксплуатация и уничтожение коренного населения казаками-землепроходцами. Особенно значимы в контексте нашего исследования труды бурятского ученого Владимира Хамутаева, который прямо писал о «военно-казачьей колонизации бурят».
Новейшая генеральная карта Российской империи Иоганна Хоманна, отпечатана в Нюрнберге, 1725 год
Часть исследователей, в частности Василий Иванов, отмечает, что события, сопутствующие движению служилых и промышленных людей на восток от Енисея, носили противоречивый характер и не могут иметь однозначной оценки. Власть проводила двойственную политику: с одной стороны, были попытки убедить коренное население мирно принять русское подданство, с другой — при необходимости использовались насильственные методы. Отношения между русскими и аборигенным населением особенно усложняли злоупотребления глав казачьих отрядов. Широко известны «зверства» и «непотребное поведение» Хабарова, Стадухина и прочих атаманов.
Власть открыто не препятствовала исповедованию буддизма, однако приветствовала переход в православие, в частности освобождая от налогов и зависимости от местных старейшин. В 1724 году крещение принял хан Баксадай Доржи (Петр Тайшин), получивший от Петра I в подарок походную церковь. В 1737 году указом Анны Иоанновны на имя княгини Анны Тайшиной (вдовы Петра Тайшина) основан город для поселения крещеных калмыков — Ставрополь-на-Волге. Но такие случаи были единичными.
Однако, несмотря на всё это, какие-то права буддисты на присоединенных территориях всё-таки обрели еще при Анне Иоанновне, а Екатерина II вообще была признана в Бурятии воплощением божества Белой Тары, поскольку в 1764 году создала институт верховных лам бурят Забайкалья, первый из которых — пандито хамбо-лама Доржи Заяев — лично встречался с ней в Петербурге.
В 1796 году в Забайкалье насчитывалось 16 дацанов и 700 лам. К середине XIX века количество дацанов достигло 34, а численность лам — более пяти тысяч. В некоторых родовых общинах соотношение монахов к мужскому населению было 1:2. Быстрый рост числа лам — это прежде всего результат обычая, в соответствии с которым в бурятских семьях посвящали в ламы одного из сыновей. У российских властей такая ситуация вызывала тревогу, так как приводила к сокращению налоговых поступлений.
В 1853 году было принято решение уменьшить количество дацанов и лам. «Положение о ламайском духовенстве Восточной Сибири» предусматривало штатное расписание на 34 дацана и 285 лам. Ламы, не вошедшие в штат, должны были вернуться в свои селения. Создание новых дацанов запрещалось, а строительство новых храмов разрешалось только с разрешения генерал-губернатора.
Но, несмотря на это предписание, число дацанов и лам продолжало увеличиваться. Власть смотрела на это сквозь пальцы.
Такая двойственная политика продолжалась по отношению к российским буддистам вплоть до начала XX века. Однако с приходом советской власти взаимоотношения государственной власти и буддистской сангхи (общины) резко изменились в худшую сторону…
Казацкие ламы Калмыкии
Лама Менько Борманжинов, портрет работы Александра Бурщинова
Более сложными были отношения государства с калмыками, которые появились на Дону и Волге впервые во второй половине XVII века, войдя таким образом в русский мир. Причинами откочевки части калмыков на Дон служили внутренние междоусобицы в Калмыцком ханстве. Калмыцкая знать не раз обращалась к российским государям с жалобами на донских казаков и администрацию соседних с ханством городов, чтобы они не принимали и возвращали беглых калмыков. В 1673, 1677 и 1683 годах русская власть издавала указы, которые запрещали донским казакам и пограничным городам принимать беглых калмыков, а в случае если таковые всё-таки оказывались на Дону, предписывали немедленно отправлять их восвояси. Эти запреты действовали слабо, численность калмыков на Дону постепенно росла.
В 1723 году Петр I повелел всех кочующих по Дону калмыков оставить в казачьем сословии и больше представителей этой народности на донские земли не принимать. Постепенно в составе казацкого Войска Донского сложилась категория так называемых коренных калмыков, окончательно осевших на Дону.
В октябре 1771 года указом Екатерины было упразднено Калмыцкое ханство, поводом для этого стал уход части калмыков с берегов Волги обратно в Джунгарию. И хотя ханство было ненадолго восстановлено при Павле I, вмешательство государства во внутренние дела калмыков усиливалось. Государство, постепенно ставя вольных прежде христианских казаков на службу, стало обращать внимание и на соседствующих с ними калмыков-буддистов.
Это привело в XIX веке к формированию особой, немногочисленной, но весьма интересной социальной прослойки — бузавов. Бузавы — это казаки-калмыки, осевшие на Дону и образовавшие казачьи станицы в Сальских степях, на территории современной Ростовской области.
С 1 января 1892 года донские калмыки в правовом отношении были уравнены с казачеством. То есть несли военную службу наравне с христианами, оставаясь при этом буддистами.
Эта интерференция двух религий и образов жизни порождала весьма интересные и самобытные формы — например, феномен «казацких лам», ярчайшим образчиком которого являлся Менько Борманжинов.
С юности отличаясь незаурядными способностями, в 1869–1881 годах он постигает тайны буддизма у Очир ламы. В 1890-е годы неоднократно посещает Тибет, Монголию и Китай (в частности, Внутреннюю Монголию), откуда привозит Ганджур (108 томов) и Данджур (225 томов) — собрания буддийских текстов. Занимается их переводом с тибетского на калмыцкий. Также Борманжинов открывает в Денисовском хуруле высшую школу буддийской философии «цаанид», единственную среди донских калмыков того времени. В 1901 году становится главным ламой донских калмыков. На этом посту находится до своей кончины. Во время Гражданской войны поддерживал Белое движение и атамана Краснова. В 1919 году, во время отступления Вооруженных сил Юга России, Менько Борманжинов вернулся в станицу Денисовскую, где вскоре и умер.
Казацкие ламы парадоксальным образом совмещали в себе элементы религиозной и воинской власти, составляя поистине чапаевский (в пелевинском смысле) образ.
Часто они путешествовали в Тибет и в Монголию — традиционные центры буддийского паломничества. Тем более что правительство Российской империи в XIX веке уже старалось привлекать буддийских священнослужителей для выполнения различных заданий в Тибете и Монголии. Так, в 1891 году отправился в путешествие и посетил Тибет Бадма Менкеджуев.
Эта тяга к установлению российско-тибетских связей касалась и бурятских буддистов. Например, крестник Александра II Жамсаран Бадмаев предложил (уже при Александре III) проект протектората России над Тибетом, то есть превращения тибетского буддизма в одну из официальных религий Российской империи и включения самого центра ваджраянского буддизма в орбиту российского влияния.
Гомбожаб Цыбиков. Одна из первых в мире фотографий дворца Потала в Лхасе, 1901 год
Характерно, что намерение это вышло за пределы просто благопожелания. В частности, российский ученый Гомбожаб Цыбиков, бурят по национальности, в XIX веке проник в Тибет с целью сбора стратегической и разведывательной информации. В 1898–1899 годах Овше Норзунов, тесно связанный с буддийским духовенством, предпринял путешествие в Тибет через Ургу (Монголия). Он был первым, кто сфотографировал Лхасу, столицу Тибета, сделав 45 фотографий. Весной и летом 1900 года он попытался предпринять еще одно путешествие, но был задержан английскими пограничными властями в Дарджилинге (Северная Индия) по подозрению в том, что является агентом русской разведки.
Менько Борманжинов, 1908 год
Предпринимались и другие экспедиции, при этом официально они утверждались на самом высоком уровне — часто лично Николаем II. В 1904–1905 годах состоялась секретная миссия в Тибет, участниками которой были семь калмыков. Начальник экспедиции Наран Уланов (подъесаул Российской армии), Дамбо Ульянов — буддийский священнослужитель и врач традиционной калмыцкой медицины и еще трое их коллег. Экспедиция провела около семи месяцев в Средней Азии, где шла подготовка к тайной миссии в Тибет. Все члены группы были снабжены документами коренных жителей провинции Синьцзян (Китай) и одеты как буддийские монахи-паломники. В пути Уланов умер от болезни, но члены экспедиции достигли Тибета.
Однако внешнеполитические планы Российской империи в рамках «Большой игры», проникновения и распространения влияния в Центральной Азии, были приостановлены. Причиной стали как внутренние, так и внешние обстоятельства: поражение России в войне с Японией в 1904–1905 годах, начавшаяся после этого революция (1905–1907) и оккупация части территории Тибета (включая Лхасу) английскими войсками под командованием полковника Янгхазбенда.
После прихода к власти большевиков и образования СССР буддийский фактор почти утратил свою значимость, однако несколько лет всё еще продолжал по инерции играть во внешней политике России остаточную роль. Так, в 1922 году была организована советская экспедиция в Тибет при поддержке уполномоченного Коминтерна на Дальнем Востоке Федора Шумятского, а также Василия Хомутникова.
Благополучно прибыв в Тибет и достигнув Лхасы, члены миссии встретились с Далай-ламой XIII. Аудиенция состоялась в зимнем дворце в Потале.
Далай-лама прежде всего интересовался судьбой хамбо-ламы Бурятии Агвана Доржиева и состоянием дел — в первую очередь религиозных — у калмыков и бурят. Хомутников старался рассеять подозрения владыки Тибета и передал ему письмо от Агвана Доржиева. Прием продолжался около шести часов.
Хомутников еще дважды побывал на аудиенции у Далай-ламы XIII. Выполнив задание советского правительства, эта дипломатическая миссия летом 1922 года вернулась в Советскую Россию кружным путем через Индию, Шанхай и Монголию. По возвращении Хомутников подал в НКИД отчет об экспедиции, в котором анализировал английско-тибетские отношения, состояние тибетской армии, а также мнение далай-ламы о советской власти.
С начала 1930-х годов интерес к Центральной Азии во внешней политике СССР сошел на нет. Это было связано с целым рядом факторов: решением внутренних задач, начавшейся в Китае гражданской войной, в которой СССР помогал коммунистам, затем — Великая Отечественная война…
Буддизм после революции
В постреволюционный период для буддизма в СССР настали трудные времена.
11 ноября 1917 года декретом ВЦИК «Об уничтожении сословий и гражданских чинов» большевики провели «расказачивание» — массовый террор против казачества. Большинство ученых отмечают классовый, а не этнический подход большевиков к данному вопросу — это означало одинаковую степень репрессий и против казаков-христиан, и против буддистов.
В Гражданскую войну донские бузавы оказались по разные стороны баррикад. Белогвардейские калмыцкие кавалерийские полки ходили в походы с армиями Деникина, Корнилова, Врангеля и после их поражения эмигрировали за границу, осев в странах Запада. Красные полки прошлись по фронтам от Дона до Польши. Особенно стоит отметить Оку Ивановича Городовикова, командовавшего дивизиями в Первой конной армии Буденного.
Ока Иванович Городовиков
В период Гражданской войны на Дону была провозглашена казацкая антибольшевистская республика — Всевеликое войско Донское. Его атаман Краснов отмечал: «Три народности издревле живут на донской земле и составляют коренных граждан Донской области — донские казаки, калмыки и русские крестьяне».
За поддержку белогвардейцев участники этого движения после победы Красной армии были, конечно же, репрессированы или переместились за границу.
Барон Унгерн и возрождение Монголии
Продолжая тему Гражданской войны, нельзя не упомянуть барона Унгерна — явного прототипа одного из героев «Чапаева и Пустоты» — барона Юнгерна.
Роберт Николаус Максимилиан (или Роман Федорович) фон Унгерн-Штернберг — отпрыск старинного немецко-балтийского рода, ставшего частью дворянства Российской империи. Буддист, монархист и при этом сторонник идеи возрождения Евразийской империи Чингисхана, с которым его часто сравнивали (так же как с Тамерланом, Аттилой и даже Джамсараном, буддийским дхармапалой, аватаром войны), мечтавший о создании «ордена военных буддистов». Благодаря усилиям барона Унгерна на сегодняшний момент на карте мира существует государство Монголия. История его отчаянной попытки такова.
После революции 1917 года Унгерн отправился в Забайкалье (где уже бывал ранее) и начал там вместе с атаманом Семеновым формирование антибольшевистских отрядов, в чем заметно преуспел. В отряды входили казаки, буряты и монголы.
В 1919 году барон совершил путешествие в Монголию и Китай практически в одиночку, без свиты, добывая себе пропитание охотой на диких зверей. В Китае он женился на принцессе Цзи, наследнице маньчжурской династии Цин, что давало ему гипотетическое право претендовать на китайский престол. Вернувшись в Забайкалье, Унгерн ссорится с Семеновым, обвиняя того в преследовании личной выгоды. Поскольку себя он считает «светлым воином монархии», летом 1920 года Азиатская конная дивизия барона вторгается в Монголию, оккупированную Китаем, — в качестве первого шага в реализации его плана по созданию Евразийской (Азиатской) империи.
Осадив столицу Монголии Ургу (Улан-Батор), Унгерн начинает переговоры с китайской администрацией города, стараясь принудить ее к капитуляции, но безуспешно. Осенью 1920 года он предпринимает несколько неудавшихся попыток штурма.
После этого его Азиатская дивизия отступает к берегам реки Керулен. Унгерн объявляет себя «освободителем Монголии от китайского ига» и придает своему войску статус национально-освободительного. Под его знамя стекается всё больше людей, и барон начинает пользоваться всенародной поддержкой монголов, включая обеспечение ресурсами, патронами и пропитанием.
В это время китайцы ужесточают отношение к буддийскому духовенству, обирая его монастыри и казня подозреваемых в сепаратизме. Унгерн же, напротив, всячески подчеркивает пробуддийский характер своей «грядущей Империи», что обеспечивает ему признание среди монголов. Параллельно с этим, подобно Чингисхану, он вводит в своей армии строжайшую дисциплину, беспощадно наказывая за мародерство и любое насилие над местным населением. С этого момента и возникают разговоры о его жестокости. В январе в ставку барона прибывает «важный лама», официальный представитель Богдо-гэгэна VIII, «живого Будды» и духовного лидера всех монголов, с письмом-благословением изгнать китайцев из Монголии. В начале февраля Унгерн начинает повторный штурм Урги, который на этот раз увенчивается полной победой.
Дмитрий Шмарин, «Барон Унгерн — За Веру, Царя и Отечество».
После взятия столицы и полного разгрома китайских оккупационных сил Монголия обретает государственную независимость. Унгерн получает титул «дархан-хошой-чин-ван» в степени хана (почти императора). Официальной религией объявляется буддизм. Новоявленный правитель не пытается изменить жизненный уклад кочевников, но беспощадно выявляет и казнит революционеров и предателей. С этого времени барон носит золотой парчовый халат, уподобляясь Хубилай-хану и маньчжурским императорам империи Мин, и, по свидетельствам окружения, курит опиум в больших количествах, вынашивая планы похода против большевиков и восстановления царской власти.
Флаг Азиатской конной дивизии барона Унгерна
В июле 1921 года части Унгерна пересекли границу Монголии и Советской России, чтобы разгромить большевиков на Дальнем Востоке и реализовать невероятный проект: восстановление империи Чингисхана.
Ее восстановление барон представлял как «крестовый поход» против Запада азиатских народов, не утративших, с его точки зрения, подобно народам белым, своих вековых устоев, — для реставрации свергнутых монархий и утверждения на всем Евразийском континенте буддизма, призванного духовно обновить Старый Свет. С этой целью Унгерн хотел создать державу, которая объединила бы кочевников Востока от берегов Индийского и Тихого океанов до Казани и Астрахани. Ее исходным ядром должна была стать Монголия, «центром тяжести» — Китай, а правящей династией — дом Цин (к которому барон уже был приобщен через брак), сметенный так называемой Синьхайской революцией 1911–1913 годов.
Его Азиатская конная дивизия представляла собой пеструю картину, организацией действительно напоминая «древнемонгольский» прообраз: костяк составляли кадровые офицеры, прошедшие Первую мировую, и казаки — не только забайкальские и дальневосточные, но и донские и кубанские, а также калмыки, буряты, тувинцы и присоединившиеся к войску отряды монголов.
На знамени этого подразделения в окружении буддийской символики красовались образ Христа и инициалы великого князя Михаила Александровича, которого барон считал единственным законным императором России. О смерти Михаила Александровича в 1918 году тогда еще мало кто знал.
Барон Унгерн в шатре
Ходили слухи, что воины Азиатской конной дивизии больше боятся Унгерна, чем смерти в бою, — из-за слухов о невероятной жестокости барона. Например, изредка применялось такое наказание: провинившегося человека сажали на железную крышу, которая днем докрасна раскалялась, а ночью сильно охлаждалась. Учитывая дальнейшие события, эти слухи (вероятно, частично истинные, частично ложные) серьезно повлияли на судьбу Унгерна.
Противостоявшая Азиатской конной дивизии Красная армия к тому времени имела огромную численность, серьезную материальную базу и вполне приличный боевой опыт. Быстро выяснилось, что вместо слабых и не очень боеспособных вооруженных формирований армии барона противостоят отборные части РККА. В июне 1921 года в сражении у станицы Желтуринской 2-я кавалерийская бригада Азиатской дивизии генерала-майора Бориса Резухина потерпела поражение от 35-го кавалерийского полка 5-й армии РККА под командованием Константина Рокоссовского. Красноармейские части заблокировали продвижение отрядов Унгерна на север, не позволив им выйти на оперативный простор. После решающего сражения у Гусиноозерского дацана 24 июля 1921 года барону стала очевидна безнадежность дальнейшего наступления на Забайкалье. В начале октября, теснимый численно превосходящим противником, Унгерн с несколькими сотнями всадников растворился в северомонгольских степях.
Барон Унгерн, божество войны. Резьба по дереву.
Но далеко уйти ему не удалось. Барона предали его же ближайшие соратники — монголы. Во время одного из рейдов они перестреляли русских офицеров, а самого Унгерна схватили и связали, так как по-прежнему были уверены, что пули его не берут. После этого плененного барона сдали большевикам.
Ленин, получив известие о пленении Унгерна, был чрезвычайно обрадован и посоветовал «устроить публичный суд, провести его с максимальной скоростью и расстрелять». Рекомендация была выполнена быстро: большевики тоже испытывали мистический страх к Черному барону и хотели поскорее от него избавиться. 15 сентября 1921 года в городе Новониколаевске (Новосибирск) по приговору чрезвычайного трибунала Унгерн был расстрелян.
Унгерна роднит с пелевинским персонажем также и отношение к веществам. Хотя под конец жизни под влиянием буддизма барон и стал абсолютным трезвенником, однако сам признавался, что бывали времена, когда он напивался до белой горячки. Наркотики тоже присутствовали, причем гораздо более сильные, чем «заурядный кокаин». Намереваясь организовать для борьбы с революцией «орден военных буддистов», Унгерн допускал употребление его членами гашиша и опиума, ибо «нужно дать возможность русскому человеку тешить свою буйную натуру» (Леонид Юзефович «Самодержец пустыни»).
Барон Унгерн. Фотография перед расстрелом на допросе в штабе РККА.
Дандарон: эзотерическое буддийское подполье советской эпохи
Еще одной знаковой фигурой, ставшей важной частью «пелевинской предыстории», является Бидия Дандарон — буддийский ученый, востоковед и философ, внесший большой вклад в выживание и развитие сангхи (буддийской религиозной организации) в Советском Союзе.
Дандарон в ламском облачении. Фотография из материалов уголовного дела.
Бидия Дандарович Дандарон родился в 1914 году в Кижинге (Бурятия). Отцом его был лама-философ Доржи Бадмаев.
В возрасте восьми лет Бидия был признан тулку (перерождением) настоятеля одного из тибетских монастырей Джаягсы-гэгэна, посещавшего Бурятию в конце XIX века. Была проведена помпезная церемония посвящения с богатыми подарками и подношениями. Лубсан Цыденов, первый учитель Дандарона, в тот день дал мальчику посвящение и нарек его дхармараджей — духовным принцем Бурятии. После чего мальчик был отправлен в монастырь для изучения тибетского и монгольского языков, основ буддийской философии и космологии. Однако монастыри и хурулы по всему Советскому Союзу закрывались и разрушались, духовенство ссылалось или уничтожалось. Бидия Дандарон был вынужден продолжать образование в светской школе, где его недолюбливали за «царское» происхождение.
В 1930-х он приехал в Ленинград и в 1933 году поступил в Институт гражданского воздушного флота, а параллельно посещал лекции на восточном факультете ЛГУ. В 1935 году Дандарон встретился с видным буддийским деятелем Агваном Доржиевым, тем самым, по ходатайству которого перед Николаем II в Санкт-Петербурге был построен первый в Европе буддийский храм (дацан). Доржиев дал Бидии рекомендацию к филологу Андрею Вострикову для дальнейшего изучения тибетского языка.
Вокруг Дандарона быстро собирается кружок из его соотечественников-бурятов, которые приходят к нему домой послушать и подискутировать об истории и судьбах Бурятии и Монголии. Но в 1937 году Дандарон был арестован по доносу одного из сокурсников. Ему инкриминировали создание панмонгольской контрреволюционной организации.
Бидия отбывал срок в Уссурийской области, он написал из лагеря прошение об отправке на фронт, но ему было отказано. В 1943 году Дандарона освободили досрочно из-за открытой формы туберкулеза, он вернулся в родную Кижингу и начал активные действия по возрождению религии. По воспоминаниям родных, из лагеря он привез перевод на бурятский язык Ганджура — своеобразной буддийской энциклопедии, содержащей основы учения Будды. Вместе с ламами он написал письмо Сталину о необходимости восстановления разрушенных и строительства новых монастырей. Сталин неожиданно дал согласие, и уже через несколько лет вновь открывается Агинский дацан в Читинской области и строится Иволгинский дацан.
Однако в 1949 году его повторно арестовали за антисоветскую деятельность и по подозрению в шпионаже. В лагере Дандарон познакомился с профессором философии из Вильнюса Василием Сеземаном, который обучил его основам западной философии, а Бидия в ответ обучил его основным положениям буддизма. Именно здесь, в лагере, у Дандарона родился, пожалуй, главный проект его жизни — так называемый необуддизм — причудливое сочетание древней восточной мудрости и классической западной философии.
Кроме политических заключенных, в лагере вместе с Дандароном оказались и немногие уцелевшие ламы. Он проводил с ними долгие ночи в беседах о философии, упражнялся в тибетском и монгольском, занимался йогой. В лагере у него появляются и первые ученики среди небурят.
Это два немца и поляк Кокошка. Последний заслуживает упоминания хотя бы потому, что способствовал продвижению необуддизма на Западе. Когда началась репатриация иностранных заключенных, а Бидия Дандарович к тому времени уже закончил рукопись «Необуддизма», Кокошка намеренно поранил руку и вывез из страны рукопись, спрятав листы в гипсе. Позже он издал ее на английском языке.
В 1956 году Дандарон вышел на свободу и через два года устроился на работу в Бурятский институт общественных наук, где исследовал гигантский фонд тибетских и монгольских текстов. В это время в институт принимали на работу в качестве консультантов высокообразованных лам. С середины 1960-х к Дандарону стекались ученики со всего Союза: многие бросали стабильную работу в Москве и ехали в Бурятию, чтобы работать уборщицей в школе или художником в клубе, ночевать в каморках в общежитии или прямо при школе, лишь бы быть рядом с учителем.
Все члены так называемой группы Дандарона — не только его духовные ученики, но и научные последователи. Они изучали тибетский и монгольский языки, переводили с тибетского на русский уникальные тексты, составляли справочники, писали научные статьи. Создавалась неофициальная научная школа буддологии — «школа Дандарона», во многом опережающая официальную. Просуществовав недолгое время, эта школа стала шагом вперед в русской буддологии и являлась продолжением русского востоковедения начала XX века, представителями которого были Щербатской, Ольденбург, Обермиллер и др.
В Бурятии, в Калмыкии, в Тыве и в буддийских храмах по всей России отмечается основной день большого праздника Зула Хурал!
Поздравляю всех нас с этим светлым и мудрым событием. Наш буддийский праздник, который ещё называют праздником тысячи лампад несет в себе глубокий символизм – освещение правильного и праведного пути чистым светом.
Пусть зажженные в эти дни свечи рассеят мрак, устранят страдания и откроют новые пути, которые приведут всех нас к истинным целям и подарят благословение. Пусть несмотря на трудности и испытания, каждый из нас сможет взрастить в себе благие душевные качества, которые приведут к счастью.
- На протяжении 10 лет мы с Валентиной Спиридоновной Урбаевой и компанией «Вегос М» воздвигаем уникальный проект-ретритный центр «Дворец Будды Арьябалы», Будды сострадания для трехдневных затворничеств для всех желающих (медитаций) Нюнэй, - отмечают ламы Диважин дугана на Верхней Березовке. - Построено основное здание. Наши мастера готовы начать изготавливать деревянные изделия крыши и статуи. И Сейчас нам нужна любая посильная помощь.
Напомним, в этом дворце будет установлена 17-метровая статуя Будды Арьябалы из байкальского кедра. Этот дворец будет не просто культурным и туристическим центром. Это будет настоящий ретритный центр для мирян, в стенах которого можно будет собрать на учения до полутора тысяч человек. И никому из них не будет душно или холодно благодаря особой системе вентиляции.
Причем, отопления во дворце не будет, в ней не будет необходимости опять же благодаря особой планировке. Для гостей из других городов в цокольном помещении дворца построят специальную гостиницу с кельями для медитации.
Ещё в 90-х годах место под строительство этого дворца выбрал сам Далай-лама XXIV. Изначально этот дворец планировался как федеральный проект, но федеральный центр в помощи отказал. Потому спустя годы проект стал народным.
На территории Байкальского дацана «Дамба Даржалин», который находится на берегу Байкала в Кабанском районе Бурятии, появилась масштабная скульптура Лусууд Хана.
Лусууд хан - владыка вод мирового океана, из которых и произошел мир. В буддизме считается, что, поклоняясь ему, человек получает защиту и исцеление от болезней, очищает свою карму, а также обретает счастье и богатство. Буддисты искренне верят в могущественную силу Лусууд хана. Считают, что за хорошие деяния он обязательно наградит человека, а за плохие накажет.
Скульптура еще не готова к открытию, но первое чудо уже случилось рядом с ней. Во время установки дул сильный ветер, шел снег. Как только Лусууд Хан встал на место, погода сразу же переменилась в лучшую сторону.
Отметим, высота буддийского творения более 7 метров. Постамент обвивают щупальцы, из-за головы выглядывают 7 змеев, а в руке человек-осьминог держит драгоценный камень, который исполняет мольбы верующих.
Отроют величественный монумент летом. Владыку воды еще будут украшать яркими красками. Его тело станет сине-голубым под стать Байкалу. Также внутрь скульптуры будут заложены священные сутры. А пока идет подготовка к освящению, которое священнослужители намерены провести в середине лета.
6, 7 и 8 декабря в дацанах Буддийской традиционной Сангхи России состоится один из буддийских праздников – Зула хурал, праздник «Тысячи лампад».
В Бурятии в первый день праздника, 6 декабря, с 9:00 ламы Иволгинского дацана прочитают отдельные сутры из «Ганжура».
Основным считается второй день праздника, в этом году он приходится на 7 декабря. С 9:00 до 11:00 и с 14:00 до 16:00 ламы прочитают «Зонхавын Дончод» – «Тысяча подношений Чже Цзонхаве». С 17:00 до 17:45 пройдёт подношение 108 зула и ритуал призывания благосостояния «Даллага». С 19:00 до 22:00 или 22:30 состоится «Зонхавын Дэйчод».
8 декабря с 9:00 ламы будут читать молебен, посвящённый защитникам – сахюусанам Гомбо, Гонгар, Лхамо и Жамсарану.
- Зула хурал – один из самых значительных праздников школы Гелуг. Основной день этого молебна всегда приходится на 25 лунные сутки десятого лунного месяца – именно в этот день в 1419 году ушёл в Паринирвану основоположник школы Гелуг, буддийский философ и реформатор Дже Цзонхава (или Цонкапа). Он широко известен буддистам как автор книг «Ламрим» и «Нагрим». Цзонхава также является автором всей системы монастырского образования, именно он ввёл строгую монастырскую дисциплину, что до сих пор служит основой школы Гелуг. Впоследствии линия Гелуг стала наиболее влиятельной из всех школ буддизма. С середины XVII века она утвердилась в Монголии, Бурятии, Калмыкии, Туве и Китае. Буддийская традиционная Сангха России является также приверженцем этой школы, - сообщает пресс-служба Иволгинского дацана.
Их есть у нас! Красивая карта, целых три уровня и много жителей, которых надо осчастливить быстрым интернетом. Для этого придется немножко подумать, но оно того стоит: ведь тем, кто дойдет до конца, выдадим красивую награду в профиль!
В Туву прилетела съемочная группа из Бурятии. Делегация будет снимать полнометражный фильм о буддийских достопримечательностях республики. Гости уже посетили монастырь Тубтен Шедруб Линг, где продолжается возведение мандалы божества Ямантаки. Как отметила автор будущего фильма Туяна Лыгденова, создание этого материала стало возможным благодаря победе в грантовом конкурсе Фонда содействия буддийскому образованию и исследованиям.
«Этот проект включает в себя создание шести телепередач о буддийских реликвиях и центрах, а также о развитии учения Будды в наши дни. Герои фильма – это люди разных профессий и направлений. У каждого из них свой путь и свое призвание, но все они находят смыслы, которые когда-то завещал нам Учитель», - рассказала Туяна Лыгденова.
Она также добавила, что кроме Тувы, съемочная группа посетит Калмыкию, Республику Алтай, Забайкальский край и Монголию.
«Вообще буддизм необычен тем, что он не представляет собой какую-то религию, это - состояние души человека, которое можно взрастить в себе. И мы хотим узнать, как сегодня понимают учение Будды обычные жители России», - заключила Туяна Лыгденова.