Приемная Госдумы расценила фамилию маршала СССР Блюхера как ругань.
Источник: https://lenta.ru/news/2017/10/30/kakogobluhera/
BLUEHER =)
Источник: https://lenta.ru/news/2017/10/30/kakogobluhera/
BLUEHER =)
Приёмная Госдумы посчитала фамилию маршала СССР руганью.
Далеко на востоке
16 февраля 1920 года красные партизаны вошли в Хабаровск. 5 марта 1920 года Временное правительство Приморья послало японской дипломатической миссии ноту, в которой перечислялись все японские безобразия — от поддержки правительства Колчака до сожжения деревень. В ноте подчёркивалось, что японцы препятствовали «великому делу национального объединения русского народа и строительства форм его государственного бытия».
Японцы, не менее искушенные в делах дипломатии, ответили, что «существующие сейчас в Сибири условия таковы, что они лишают большое число проживающих там подданных нашей империи возможности заниматься мирным трудом, не будучи уверены в безопасности их жизни и имущества». Из этого следовал вывод, что императорские войска будут выведены лишь тогда, когда исчезнет угроза для Манчжурии и Кореи, а жизнь и имущество японских подданных в Сибири будут в безопасности.
Главнокомандующий японской экспедиционной армией в Сибири генерал Оои заявил, что в ночь с 4 на 5 апреля «русские вооруженные группы» напали на японские склады и патрули. В Николаевске-на-Амуре отряд партизана Тряпицына действительно напал на японский гарнизон, а во Владивостоке были убиты четверо японцев. Японцы потребовали разоружить все подозрительные отряды. «Все оружие, снаряды и все военные вещи» должны были быть переданы японцам. Партизаны предсказуемо ответили отказом.
Тогда японцы немедленно и повсеместно — во Владивостоке, Хабаровске, Спасске, Посьете и других городах, — перешли к боевым действиям. Были захвачены все ключевые объекты. В одном только Хабаровске японская 14-я пехотная дивизия разоружила около 1200 человек. Часть городских зданий была подожжена японской артиллерией или «превращена в решето». В боях с 5 по 15 апреля эта дивизия потеряла 267 человек, из них 5 офицеров и 77 солдат убитыми, на поле боя подобрано около 400 трупов противника. Русские части пустили в ход бронепоезда, но затем были вынуждены отступить.
Буферы несостоявшейся войны
В этой обстановке 6 апреля 1920 года была провозглашена Дальневосточная республика (ДВР), «буржуазно-демократическая по форме и пролетарская по содержанию». ДВР стала неформальным буфером между Советской Россией и японцами.
26 мая просоветское правительство автономной Приморской области во Владивостоке было свергнуто белыми, железнодорожный вокзал Владивостока, штаб крепости и другие учреждения захвачены. Красным снова пришлось отступить. Было провозглашено Приамурское государственное образование (т. н. «черный буфер»), во главе которого встало очередное Временное правительство — купцов братьев Меркуловых, Еремеева, Макаревича и Андерсона.
Летом 1921 года на территорию ДВР из Монголии вторгся барон Унгерн. Японцы потребовали от ДВР уничтожить укрепления на границе с Кореей и всему побережью у Владивостока, также уничтожить Тихоокеанский флот, передать Северный Сахалин в аренду на 80 лет, отменить на территории ДВР ограничения японским подданным в горной и лесной промышленности, торговле, земледелии, предоставить японцам право собственности на землю, признать право плавания судов под японским флагом по Амуру и Сунгари… А когда представители ДВР на конференции в Дайрене отвергли эти требования, японцы заявили, что найдут другое русское правительство, которое согласится. И снова перешли от слов к делу.
К осени того же года белые под командованием генерала Молчанова, наступая от Владивостока, пробились к Хабаровску и 22 декабря захватили город. Затем пали станции Волочаевка и Ольгохта (в современной Еврейской автономной области).
Всего за полтора месяца белые прошли свыше 600 км, однако дальше продвинуться уже не смогли. За несколько часов боя у станции Ин 28 декабря красный бронепоезд выпустил по наступающим белым около 400 снарядов.
Зимой войскам потребовались валенки, полушубки и деньги для закупок у местного населения (реквизировать, как раньше, было чревато) — а ничего этого не оказалось. Неудивительно, что, по мнению самих же белых, «оборона в сильные морозы без теплой одежды скоро оказалась не под силу нашим войскам, они и вообще-то плохо оборонялись».
Главнокомандующий войсками ДВР Василий Константинович Блюхер, герой Каховского плацдарма и прорыва Перекопа, приказал переформировать партизанские отряды в регулярные полки Забайкальской и 2-ой Амурской армий. Бойцы носили кокарды на шапках и красно-синие ромбы на рукавах.
Дальний Восток был уже неимоверно истощен многолетней гражданской войной. Войну надо было заканчивать — оставался лишь вопрос, кому и где. Если белым удастся прорваться за станцию Ин — удержать их станет еще труднее. А летом междуречье Амура и Тунгуски у Волочаевки превратится в непролазное болото. Блюхер подозревал, что за спиной белых стоят японцы, раздраженные неуступчивостью ДВР на переговорах в Дайрене. Поэтому откладывать решение вопроса было опасно.
«Партизанские отряды занимали города»
В январе 1922 года войска Народно-революционной армии ДВР собирались у станции Ин. Бои не утихали. Временами бойцам удавалось выбить белых из Ольгохты и даже прорваться на окраины Волочаевки. Но затем наступающие попадали в огневые мешки и с большими потерями отходили обратно. Ситуация усугубляло еще и то, что к западу от Волочаевки на 30–48 км не было ни одного населенного пункта, где атакующие могли бы укрыться от мороза — только пара полуказарм. Бойцы надевали поверх шинелей все, что могли найти — старые одеяла, полушубки, мундиры, мешки, накручивали на сапоги пучки сена и обматывали проволокой. Тем временем, партизанам удалось провести налет на Хабаровск, разгромить радиостанцию и целый час вести уличные бои.
28 января на станцию Ин прибыл Блюхер со штабом (штаб Забайкальской группы переместился сюда еще 18 января). Регулярные полки — Особый Амурский, 5-й и 6-й пехотный, а также 4-й кавалерийский, объединялись в Сводную бригаду. Конечно, надо учитывать, что это были полки гражданской войны — например, 6-ой полк после потерь насчитывал всего 400 человек. В распоряжении Блюхера было и два партизанских отряда.
Разведка докладывала, что позиции белых обнесены колючей проволокой, мешки с землей уложены в валы, политы водой и обледенели. Ключом к обороне была сопка Июнь-Корань, господствующая над окружающей безлесной равниной.
Сами белые описывали систему обороны Волочаевки, которую готовил полковник Аргунов, так: проволочные заграждения в три ряда, в снегу выкопаны окопы для стрельбы с колена, в некоторых местах — сооружены пулеметные блокгаузы из снега и бревен, облитых водой. По меркам недавней мировой войны с железобетонными казематами многометровой толщины и десятками рядов колючей проволоки такая оборона смотрелась, мягко говоря, слабовато, но в практике гражданской войны вскоре будут примеры упорной обороны и более экзотических сооружений.
Белые оценивали свои силы у Волочаевки примерно в три тысячи «усталых добровольцев» при семи орудиях и двух бронепоездах — «Каппелевец» и «Волжанин». Бронепоезда, свободно маневрируя по железной дороге, могли брать любой участок фронта под продольный обстрел.
Командный состав Ижевско-Воткинской и Поволжской бригад, оборонявших Волочаевские позиции. Гирин, 1923 год.
Блюхер приказал «сформировать штурмовые взводы, которые свести в штурмовые колонны, имеющие задачей прорыв заграждений». Штурмовые колонны необходимо было снабдить гранатами, ножницами, кошками и топорами. Часть разведчиков Амурского полка имела белые халаты.
В боях 5–7 февраля красные войска смогли, взяв Ольгохту, обеспечить себе плацдарм для дальнейшего наступления. Белые отходили, в буквальном смысле слова сжигая за собой мосты.
Утром 10 февраля Сводная бригада и партизанские отряды получили приказ к наступлению на Волочаевку. Выделенный из бригады отряд Гурского должен был обойти сопку и ударить с севера, 6-ой полк наступал южнее железной дороги, а батальон Амурского полка при поддержке танка «Рено» шел вдоль железнодорожного полотна.
10 таких танков было захвачено без боя еще в марте 1920 года — сочувствующие красным железнодорожники просто подменили вагоны и отправили новейшую бронетехнику партизанам вместо ожидавших подкрепления американских войск. В конце декабря 1921 года большинство танков «Рено» отправили «на большую землю», а два пулемётных, «Зоркий» и «Сивуч», остались на месте. К февралю боеспособен был только «Зоркий», который и принял участие в штурме. Значение танка кратко сформулировал сам Блюхер, когда ему говорили о возможной неисправности машины: «Черт с ним, пусть хоть бойцы его увидят, и это будет иметь моральное значение».
Вот как впоследствии описывал эти события один из участников боёв:
«Люди неожиданно поднимаются из снежных окопов и лавой устремляются на ощетинившуюся проволоку, рвут ее штыками, прикладами, рубят шашками. Противник открывает такую пальбу, что дрожит земля. Но бойцы лезут вперед, повисают на проволоке, наваливаются один на другого, придавливают проволоку к земле своими телами. Отдельных криков и стонов не слышно; все сливается в какую-то дикую музыку:
— У-у-а-а-а-а-ла-ла-ла…
Первый ряд проволоки уничтожен, завален трупами. Остались торчать только голые колья, как черные зубы чудовища. Люди лезут на второй ряд. Но первая наша атака отбита. Бойцы бегут назад, за снеговые окопы. На проволоке остаются висеть тела убитых и раненых».
Атакующие зарылись в снег. Свыше 400 человек вышло из строя. Даже легкораненые стремительно замерзали.
За сутки упорного боя только «Каппелевец» расстрелял 322 снаряда трехдюймовки, 128 снарядов пушки Гочкиса, свыше 25000 патронов к четырем пулеметам и 6000 винтовочных патронов. Танк «Зоркий» получил прямые попадания в борт и в гусеницу — однако экипаж чудом уцелел и даже смог при отходе подорвать гранатой бензобак.
12 февраля после часовой артподготовки красные бойцы снова пошли на штурм. Расход боеприпасов «Каппелевца» составил 120 снарядов, порядка 10000 пулеметных патронов и 3000 ружейных. Но все же отчаянное сопротивление было сломлено, и ближе к полудню белые, чтобы не попасть в окружение, начали отступать к Хабаровску. При отходе от офицерской роты, по рассказам, осталось всего пять человек. Сводная бригада заняла Волочаевку (согласно оперативной сводке) в 11 часов 32 минуты 12 февраля. Уже 14 февраля красные части вошли в Хабаровск.
23 февраля Блюхер призвал генерала Молчанова сдаться:
«Вы погибнете, ибо Вы продали шпагу для защиты чужеземных интересов кучке глупых и жадных коммерсантов, на чужие деньги купившей ваши русские души для достижения целей, не имеющих ничего общего с историческими задачами национального возрождения, но зато имеющих тесную связь с интересами иностранного кошелька, пытающегося за дешевую цену по вашим телам проникнуть к использованию наших русских богатств на Дальнем Востоке».
Потери Народно-революционной армии у Волочаевки составили порядка 550 убитыми и около 1200 ранеными и обмороженными. По словам Блюхера, полковник Аргунов якобы сказал, что «он всем этим красным героям Волочаевки дал бы по георгиевскому кресту, потому что так могла драться только германская пехота».
Блюхер позднее признавал: «Волочаевка была рубиконом между недостаточно организованной партизанской борьбой за советский Дальний Восток и зарождением новой регулярной армии». Гражданская война в России, наконец, подходила к финалу.
Первый кавалер орденов Красного Знамени и Красной Звезды. Целый ряд успешных операций сделал Блюхера легендой Красной Армии, а на Дальнем Востоке он воплощал саму Советскую власть. В Китае говорили, что один Блюхер равен стотысячной армии.
Блюхер родился в крестьянской семье. Необычную фамилию его род получил в период Крымской войны от помещика в честь прусского фельдмаршала Г.Л. фон Блюхера. В 14 лет отец отвез Василия в Санкт-Петербург, где он стал прислуживать при магазине. Именно в столице юного Блюхера застала первая русская революция. Он принял участие в беспорядках, в результате чего на три года попал в тюрьму. После освобождения Блюхер занимался слесарным делом, пока не был мобилизован на фронт.
Блюхер участвовал в Первой мировой войне. Как ратник ополчения он был зачислен в 56-й кремлевский запасной батальон, а с ноября 1914 г. на фронте служил рядовым 19-го пехотного Костромского полка. В годы войны дослужился до младшего унтер-офицера, причем отличился как храбрый и умелый боец, был награжден Георгиевской медалью 4-й степени. В марте 1916 г. в связи с ранением Блюхер был уволен из армии. На гражданке примкнул к большевикам, а в мае 1917 г. по заданию партийного руководства вновь вступил в армию, попав в 102-й запасной полк, где он стал товарищем председателя полкового комитета. В ноябре 1917 г. Блюхер стал членом Самарского военно-революционного комитета, участвовал в установлении Советской власти в Самарской губернии. Блюхер был одним из создателей и организаторов РККА. С конца 1917 г. как комиссар одного из красногвардейских отрядов он участвовал в борьбе с оренбургскими казаками атамана А.И. Дутова, выступившими против красных. Блюхер, в основном, базировался в Челябинске, где до весны 1918 г. вел организаторскую работу по созданию органов новой власти на местах. В марте 1918 г. он даже был избран председателем челябинского Совета депутатов, стал начальником штаба Красной гвардии.
Формирования Блюхера и его соратников не только прошли через весь Урал, но к 12 сентября смогли выйти на соединение с основными силами Советской России (части 3-й армии Восточного фронта), чему способствовали как прерывистая линия фронта Гражданской войны, так и низкая плотность войск. За этот поход Блюхер 28 сентября 1918 г. по постановлению Президиума ВЦИК был награжден орденом Красного Знамени, став его первым кавалером в Советской России.
20 сентября 1918 г. Блюхер возглавил 4-ю Уральскую дивизию РККА (с ноября - 30-я стрелковая дивизия). С конца января 1919 г. был помощником командующего 3-й армией Восточного фронта РСФСР, а затем сформировал и возглавил 51-ю стрелковую дивизию, ставшую впоследствии легендарной. Вместе с дивизией Блюхер участвовал в наступлении через Урал на территорию Сибири и в разгроме колчаковских войск. Дивизией был взят Тобольск, участвовала она и во взятии Омска - столицы Белой Сибири. В августе 1920 г. дивизия Блюхера была переброшена на Юг России, где приняла участие в борьбе с войсками Русской армии генерала П.Н. Врангеля.
В связи с тем, что на Дальнем Востоке Гражданская война все еще продолжалась, Блюхер был направлен в этот регион. Там он занял ключевой пост военного министра буферной Дальневосточной республики, созданной специально для того, чтобы части РККА избежали столкновений с японскими интервентами на Дальнем Востоке. Под руководством Блюхера как главнокомандующего была создана Народно-революционная армия Дальневосточной республики, освободившая к концу 1922 г. Дальний Восток от белых и интервентов. Самыми известными сражениями этой армии стали бои под станцией Волочаевка около Хабаровска 10-12 февраля 1922 г. (штурм укрепленной белыми высоты Июнь-Корань) и под Спасском в октябре 1922 г.
«В своем письме, отправленном Вам перед боем под Волочаевкой, я указывал Вам на закулисную дипломатическую работу интервентов, которая идет теперь за Вашей спиной, на ненужность Вашего сопротивления.
Теперь боями под Волочаевкой и Казакевичево Народно-революционная армия доказала Вам безумие дальнейшей борьбы против народной воли.
Сделайте из этого честный вывод и покоритесь воле трудового русского народа без дальнейшей упорной игры человеческими головами, которые доверили Вам свою судьбу…
Мне хотелось бы знать, какое же количество жертв, какое число русских трупов необходимо еще, чтобы убедить Вас в бесполезности и бесплодности Вашей последней попытки бороться с силою революционного русского народа, на пепле хозяйственной разрухи воздвигающего свою новую государственность?
Какое число русских мучеников приказано Вам бросить к подножию японского и другого чужеземного капитала?...
Понятно ли Вам теперь то упорство, с которым бьются под Красным знаменем наши стойкие революционные полки за свою великую новую Красную Русь? Мы победим, ибо мы боремся за прогрессивные начала в истории, за новую в мире государственность, за право русского народа строить свою жизнь так, как подсказывают ему его пробужденные от векового оцепенения силы…
Единственный выход для Вас, и выход Почетный, при теперешнем Вашем положении - это сложить братоубийственное оружие и закончить последнюю вспышку гражданской войны честным солдатским признанием в своем заблуждении и отказом от дальнейшей службы чужеземным штабам»
Из письма белому генералу В.М. Молчанову 23 февраля 1922 г.
С конца Гражданской войны Блюхер, несмотря на отсутствие военного образования и весьма слабое общее образование, вошел в состав военной элиты Советской России. На фронтах мировой и Гражданской войны Блюхер получил восемнадцать ранений. В 1922 г. Блюхер был назначен командиром 1-го стрелкового корпуса, позднее возглавил Петроградский укрепрайон. В 1924 г. он был прикомандирован к РВС СССР для особо важных поручений.
В 1924 по решению руководства СССР (в связи с просьбой китайского революционера Сунь Ятсена) Блюхер вместо трагически погибшего комкора П.А. Павлова был направлен на службу в Китай в качестве главного военного советника на юге страны. Блюхер работал в интересах Кантонского правительства под псевдонимом Галин. В этот период в подчинении Блюхера находилась группа военно-политических советников (их численность к середине 1927 г. доходила примерно до ста человек), курировавших вопросы реформирования армии и создания в Китае вооруженных сил нового типа - партийной армии Гоминьдана. В соответствии с планами Блюхера в 1926-1927 гг. был реализован Северный поход национально-революционной армии, целью которого должно было стать национальное объединение и освобождение Китая. Блюхер завоевал популярность и уважение китайских властей. Впоследствии лидер Гоминьдана Чан Кайши, знавший Блюхера, говорил, что приезд в Китай Блюхера в период борьбы с Японией во второй половине 1930-х гг. «равнялся бы присылке стотысячной армии». За работу в Китае Блюхер был награжден орденом Красного знамени, от Коминтерна получил золотой портсигар с бриллиантами.
Блюхер командовал Особой Дальневосточной армией с 1929 г., причем в том же году возглавил борьбу с китайскими милитаристами в период конфликта на Китайско-Восточной железной дороге. В декабре 1929 г. было подписано советско-китайское соглашение о ликвидации конфликта на КВЖД. В 1930 г. Блюхер стал членом ЦИК СССР. Являлся депутатом Верховного Совета СССР 1-го созыва, кандидатом в члены ЦК ВКП(б) с 1934 г. Он был своего рода символом большевистской власти на Дальнем Востоке, причем сфера его влияния распространялась как на военные, так и на хозяйственные вопросы, вплоть до участия в колхозном строительстве, снабжении городов и шахт. Блюхер был настоящей легендой Красной армии. В 1930-е гг. родители призывников отправляли ему тысячи писем с просьбами принять их детей на службу в Дальневосточную армию. Блюхер являлся первым кавалером не только ордена Красного Знамени, но и ордена Красной Звезды. Был награжден двумя орденами Ленина, пятью орденами Красного Знамени. В 1935 г. Блюхеру было присвоено высшее воинское звание Маршала Советского Союза. Аналогичные звания получили нарком обороны и его заместители.
Блюхер интересовался развитием военной мысли, заботился о повышении кругозора командного состава и даже сам подготовил некоторые военно-научные труды. Несмотря на строгости 1930-х гг., Блюхер по линии Разведывательного управления РККА выписывал иностранные журналы и изучал их. Руководил Блюхер и боевыми действиями против японцев на озере Хасан в июле - августе 1938 г., нападение японцев тогда удалось отразить, неприкосновенность советской границы была защищена. После этих событий Блюхер был вызван в Москву и на Дальний Восток больше не вернулся.
Блюхер активно участвовал в организации политических репрессий против командно-начальствующего состава на Дальнем Востоке. В конечном итоге он сам пал их жертвой. Он был арестован 22 октября 1938 г. В ходе следствия Маршал Блюхер был убит.
Реабилитирован посмертно 12 марта 1956 г.