ФИЛЬМЫ СТАНИСЛАВА РОСТОЦКОГО:

«Дело было в Пенькове», «Доживем до понедельника», «А зори здесь тихие…», «Белый Бим Черное Ухо», «Эскадрон гусар летучих», «Герой нашего времени», «И на камнях растут деревья», «Из жизни Федора Кузькина» и др.

С детства Станислав Ростоцкий подолгу жил в деревне. Он полюбил ее людей, их труд, окружающую природу, освоил многие крестьянские профессии. Его жизнь не отличалась от жизни миллионов его сверстников: не очень устроенный быт, хлебные карточки, перешитые из отцовских брюк штаны, жизнь в городской коммуналке…

От тех лет навсегда осталось чувство сопричастности ко всем историческим свершениям, таким как перелет Чкалова или рекордный подъем на невероятную высоту самолета Владимира Коккинаки, челюскинская эпопея и высадка папанинской экспедиции на Северном полюсе. Навсегда в детской душе отпечаталась трагедия Испании, куда все хотели бежать, чтобы сражаться с фашистами.

Тяга к кино возникла в раннем детстве, когда пятилетний Стасик впервые увидел картину С. Эйзенштейна «Броненосец «Потемкин”. В 1936 году, 14-летним мальчишкой, по счастливому стечению обстоятельств он встретился с великим режиссером, попал на кинопробы, а потом и на съемки фильма «Бежин луг». В 16 лет Ростоцкий вновь пришел к режиссеру и изложил свои планы, которые заключались в том, что он «согласен чистить ему ботинки, бегать в магазин и мыть посуду, если он за это будет его учить».

Эйзенштейн рассмеялся и взамен посуды и гуталина предложил ему для начала изучить 20 томов «Ругон-Маккаров» Золя, импрессионистов, музыку Равеля, Дебюсси, «Человеческую комедию» Бальзака, японское искусство… Знакомство с русской классикой подразумевалось и было тщательно проверено. Дружба с мастером продолжалась до конца его жизни.

В 1940 году Станислав окончил школу и поступил в Институт философии и литературы. Этому во многом способствовали занятия с Эйзенштейном. Режиссурой они практически не занимались. Великий мастер убеждал ученика, что режиссуры не бывает без знаний — нужны не двадцать, а тысячи и тысячи томов. Ростоцкий продолжал упорно заниматься в твердой уверенности, что путь его лежит прямиком в Институт кинематографии. Однако началась война.

Станислав Ростоцкий числился нестроевым из-за болезни позвоночника. Однако он «сбежал» на фронт. Воевать ему довелось гвардии рядовым в 6-м гвардейском кавалерийском корпусе. Участвовал в боях, пройдя путь от Вязьмы и Смоленска до Ровно, а корпус закончил войну в Праге.

Вот несколько строк из написанной Ростоцким в том же году «Автобиографии»:

«Еще раз вспыхнули ракеты. Вырвали из темноты Дубно. Я увидел стены крепости, церковь, возвышавшуюся над городом, танки, нескольких бойцов и вдруг рядом с собой, несмотря на окружающий грохот, ясно услышал: «Танк!” — и сразу вслед за этим из канонады и рева ночного танкового боя ясно выделился нарастающий звук мотора.

Я хотел вскочить, но в это время что-то крепко схватило меня за пятку и потащило назад. Что-то огромное, неумолимое и жесткое навалилось на меня, сжало грудную клетку, обдало жаром и запахом бензина и жженого металла, стало на мгновение очень страшно, именно из-за полной беспомощности и невозможности бороться.

«Готов парень. Отвоевался…” — громко и ясно сказал кто-то рядом. Стало обидно и страшно, что бросят. А я ведь жив. Жив или нет? Только дышать очень трудно, и рука не шевелится, и нога. Но надо встать. Встать во что бы то ни стало. Я с трудом оторвался от весенней слякоти, простоял, как мне показалось, очень долго и начал падать, но чьи-то руки подхватили меня. Я узнал фельдшера Аронова. «Э, брат, раз встал, значит, жив будешь”, — сказал он мне. И тут же раздался голос майора Симбуховского: «Бричку! Мою бричку!”»

Так 11 февраля 1944 года под городом Дубно, что на Западной Украине, Станислав Ростоцкий получил тяжелое ранение. Потом были госпитали в Ровно и Москве, операции, пункции, перевязки...

После смерти Сталина и с приходом Хрущева появилась установка снимать больше картин, особенно на сельскохозяйственные темы. К тому времени за плечами молодого режиссера уже было несколько научно-популярных фильмов, и Ростоцкому предложили подумать над художественной картиной. Друзья подсказали, что в редакции журнала «Новый мир» лежит повесть Г. Н. Троепольского «Прохор семнадцатый и другие», которую пока не разрешают печатать по идеологическим соображениям. Перечитав рукопись, показывавшую ужасное положение в сельском хозяйстве, Станислав Ростоцкий решил: буду ставить.

Когда фильм был готов и его показывали на худсовете, С. А. Герасимов шепнул ему на ухо:

«Стасик, вы что — самоубийца?»

Картина получилась злая, боевая, без прикрас иллюстрирующая тогдашнюю бюрократическую систему, управлявшую селом. Ее тут же положили на полку, а режиссеру объяснили, что он контрреволюционер. Окончательное решение принимал министр культуры, бывший первый секретарь ЦК комсомола Михайлов. Во время встречи с «опальным» режиссером он сказал, что картина очень плохая, и даже кладбищенское название «Земля и люди» — не для фильма.

Несмотря на то что Ростоцкий внес несколько поправок, запрет на показ фильма продолжал действовать. Однако вскоре раздался телефонный звонок С. А. Герасимова, который сообщил, что мнение Михайлова резко изменилось. В министерстве тот же Михайлов долго жал Ростоцкому руку, приговаривая:

«Вы сделали прекрасный фильм. Поздравляю. Мы отпечатаем 4,5 тысячи копий для показа сразу по всему Союзу».

Причина столь неожиданной метаморфозы заключалась в том, что одну из копий картины просмотрел Н. С. Хрущев, который готовился к XX съезду партии. Фильм отвечал его настроению, и он дал добро. Премьера картины состоялась на следующий день после съезда. Картина шла долго, однако после того, как она превратилась в обличительный документ, ее сняли с экранов.

В 1957 году С. Ростоцкий снял еще одну картину, посвященную проблемам села, — «Дело было в Пенькове». Фильм получился смелый, чистый, как глоток свежего воздуха. Родился и герой — добрый, честный, горячий, непростой деревенский парень, задира, смутьян и воитель за справедливость. Родился актер Вячеслав Тихонов. Родился режиссер Станислав Ростоцкий.

В этом фильме многое было необычным, новым. Сама жизненная история. Сам характер. И туго завязанный узелок любви. И непростая задачка, заданная зрителям: в чем же прав Матвей, в чем неправ — рассудите, добрые люди?! Почему такой человек — сильный, прямой, щедро одаренный — оказался не у дел, выламывался из привычного уклада деревенской жизни? В чем была его вина? В чем — беда времени, которое сурово подравнивало людей, неласково хмурилось на любые «отклонения», взывало к строгости, к непреложному соблюдению «норм» и допускало если не торжество, то перевес зла?

Картина встретила множество самых нелепых замечаний и возражений, вершиной которых было утверждение, будто песня, которую впоследствии пел весь народ, — «Огней так много золотых на улицах Саратова», аморальна: как же советская девушка может любить женатого? 

Фильм был назван клеветой на колхозный строй, и когда он был уже на выходе, по команде сверху была организована кампания по его обсуждению и осуждению — старались доказать, что картина вредна.

Дорогу на экраны фильм пробивал себе сам. Было сделано всего 10 копий, которые было разрешено показывать лишь в узком кругу. Однако стали поступать многочисленные восторженные отклики зрителей, и прокатчики поняли, что показ ленты — гарантированное выполнение плана.

«Майские звезды», «На семи ветрах» — это вклад молодого Ростоцкого в осмысление военной темы. Образ девушки, преданно ожидающей возлюбленного в доме «На семи ветрах», лирические новеллы «Майских звезд» тяготели к поэтической хронике событий, к дневнику военных лет, к лирической прозе.

В них главное место занимали судьбы людей, любовь. На показе-просмотре «Майских звезд» один из чешских режиссеров сказал: «Эта картина снята очень просто — сердцем». Фильм с большим успехом шел не только в СССР, но и в Чехословакии. Отношению чешских зрителей не помешали даже и трагические пражские события 1968 года. В 1989 году, 30 лет спустя после выхода картины на экран, в Праге состоялась повторная премьера, которая прошла с огромным успехом при участии всех занятых в фильме ведущих актеров.

Потом на экраны страны вышли «Зимние этюды» и двухсерийная экранизация новелл М. Ю. Лермонтова «Бэла», «Тамань» и «Максим Максимыч» — «Герой нашего времени».

Ну а затем

«Доживем до понедельника» — произвела на зрителей огромное впечатление, став одной из самых удачных работ Ростоцкого. Он, по сути, открыл новое направление в кинематографе для юношества.

Фильм ставил вопросы, которые буквально витали в воздухе, но до поры до времени обходили кинематограф стороной. В картине многие усматривали вызов существующей системе. В центре фильма — школа. Но школа — скол общества, в котором отражаются многие его пороки. Отсюда — протест против системы, против тогдашнего образа жизни: всеобщей стандартизации в жизни и в воспитании молодого поколения, извращения и нивелирования истории, опошления литературы, против лжи.

Картина вышла на экраны чудом. Запрет на съемки просто не успел прийти, потому что фильм был снят в рекордно короткие сроки — за 3,5 месяца и его копии уже успели отправить в министерство. Министр кинематографии А. В. Романов высоко оценил картину, но одновременно обусловил выход ее на экраны внесением около 30 поправок. Ростоцкий согласился только на три.

И картину надолго спрятали, но все же решили показать в Доме кино делегатам Всесоюзного съезда учителей, очевидно, рассчитывая на ее неприятие. Перед показом на сцену вышли режиссер Станислав Ростоцкий, а также Вячеслав Тихонов, Нина Меньшикова, Ирина Печерникова, сыгравшие главные роли, другие артисты, занятые в картине.

И когда зажегся свет, то учителя, стоя, скандировали: «Мо-лод-цы!» Ростоцкий понял: самое важное свершилось — фильм принят учителями. Только за первый год проката его посмотрели более 90 миллионов зрителей. Лента была удостоена Государственной премии СССР и Гран-при на VI Московском международном кинофестивале.

В начале 1970-х годов Ростоцкий вновь обратился к теме Великой Отечественной войны. В 1972 году им был снят фильм «А зори здесь тихие…» по повести Бориса Васильева.

Картина, рассказывающая об одном из бесчисленных эпизодов самой страшной в истории войны, получилась настолько проникновенно трагической, что не могла оставить равнодушным и отечественного, и зарубежного зрителя.

В общей сложности только за год две серии картины посмотрели более 135 миллионов человек. Она стала лауреатом нескольких международных кинофестивалей, а Голливудской академией киноискусства признана одной из пяти лучших в мире картин года.

В 1977 году С. Ростоцкий снял один из самых известных своих фильмов — картину по произведению Троепольского «Белый Бим — Черное ухо».

Судьба фильма была нелегкая. Режиссёру не давали её снимать целых три года. Её главный герой — собака. Но картина эта не о собаке, а об индивидуальности, которая, попав в ложные, враждебные обстоятельства, может не раскрыться. В этом её философский смысл. Фильм был удостоен Ленинской премией, моим разбитым сердцем, Гран-при фестиваля в Карловых Варах, а также многих других наград.

Станислав Ростоцкий стал прижизненным классиком отечественного кино, лауреатом всех мыслимых кинопризов и премий. Дважды его работы номинировались на премию американской киноакадемии «Оскар» («А зори здесь тихие», «Белый Бим Чёрное ухо»), трижды признавались лучшими фильмами года («А зори здесь тихие», «Доживём до понедельника», «Белый Бим Чёрное ухо»).

Анализируя творчество С. И. Ростоцкого, можно без преувеличения сказать, что в центре у него находится человек, которого принято называть простым. Все творчество режиссера пронизано идеей утверждения веры в жизнь.