А еще такой был случай.
Парнишка один - имени называть не буду - служил срочную, на втором году; армию тихо ненавидел, как все те, кто попал туда не по своей воле; по мере возможности сачковал, но и не зарывался особо - обычный, в общем, солдатик. Кроме одной особенности, а именно: женщин любил до одури, и при этом умел найти к ним подход - своеобразный такой талант, усугубляющийся тем, что парнишка наш родился и вырос в крупном городе и успел отучиться год в институте - опыт общения имел, сами понимаете.
Надо заметить ради справедливости, что ему жутко повезло: службу он тащил не в отдаленном гарнизоне где-нибудь в глухой тайге, посреди пустыни, сопок или полярных льдов - там бы его опыту грош цена плюс неврастения до дембеля; служил он в городе, небольшом, но все-таки, и не слишком далеко от родного - сотни три верст. Соответственно увольнения по выходным, хоть несколько часов не видеть отцов-командиров и тошнотворные лики сослуживцев - большая удача, не каждому так везет. А главное - возможность увидеть женщин не только по телевизору, но и живьем, и даже потрогать их, если не боишься схлопотать по сопатке.
Наш, как вы понимаете, не боялся, да и умел с ними обходиться, я говорил. Поэтому вполне естественно, что он протоптал незарастающие тропы во все женские общаги; там его знали почти все вахтеры и коменданты, и если чинили препятствия, то исключительно для проформы - в буйном пьянстве замечен не был, скандалов-драк не наблюдалось, жилички не жаловались; приличный парень, в общем, хоть и бабник - а кто не без греха? Молодой, пусть потешится; придет время - будет что вспомнить...
И вот однажды, будучи в увольнении, пошел наш солдатик к очередной из многочисленных своих подружек, замужней, кстати говоря, молодой красотке. А дело было зимой, морозец стоял довольно крепкий, и по улицам они, понятное дело, не гуляли - в тепле сидели, у нее дома; чем занимались - мне не ведомо, но подозреваю, что... В общем, не о постмодернизме разговаривали.
Короче, дальше - как в анекдоте: муж в дверь рогами стучит; барышня готовится изобразить приятную неожиданность преждевременной встречи мужа; хлопчик наш на балконе - в снегу босиком - одевается, а думать не только о себе надо, но и спасать остатки женской чести, и солдатик наш - отступать некуда, позади - не то чтобы Москва... В общем, с грехом пополам одевшись, глянул он вниз, с четвертого этажа — сугроб какой-никакой есть, а других путей к бегству нет – прихватил полы шинели, чтоб снег под мышки не попал, и сиганул, зажмурясь.
Ну что, мырк он в снег по самую шею, только голова торчит, и ни рукой, ни ногой; секунды в минуты складываются, увольнение заканчивается, и мороз начал пощипывать; на улице ни души - хороший хозяин, как известно...
"Плохой хозяин" появился минут через двадцать; наш герой непослушными губами окликнул: "Эй, мужик, откопай!" Тот чуть дара речи не лишился - "Белое солнце пустыни", северный вариант. Посмотрел наверх, смекнул: "Оттуда?" - "Угу." Залез мужик в сугроб, откопал бедолагу по пояс; дальше - проще; выбрался служивый, поблагодарил и - рысью в часть.
К разводу успел, обошлось. Но уши поморозил крепко, кожа хлопьями слезала.