Радиоактивные загрязнения: от Чернобыля до Коломенского. Мы все умрем? Часть 2
Продолжение стенограммы выступления Владимира Петрова на Форуме «Ученые против мифов-11» 19 октября 2019 года
Следующий миф, который распространён даже среди специалистов. Если специалиста спросить, какой цвет у радиации, он обязательно скажет: зелёный. Миф непонятно откуда возник.
Скорее всего, он возник из-за того, что соли урана (просто как химического элемента) под действием ультрафиолета светятся зелёным светом. А все знают, что уран радиоактивен, и, видимо, складывается вот эта картинка, что раз уран радиоактивен и он светится зелёным светом — значит, излучение радиоактивное имеет зелёный цвет. Но на самом деле это не так. Потому что есть и просто краски-люминофоры, которые светятся, если их облучить ультрафиолетом. То есть сам по себе уран (если это шестивалентный уран) — он жёлтого цвета и не светится абсолютно. Но если поставить ультрафиолетовую лампу, то он начинает светиться зелёным светом — так же, как и люминофоры, если им дать некоторое возбуждение. А ионизирующее излучение — это сильный возбудитель не только для радиофобов, но и для люминофорных красок, то есть они начинают светиться. И зачастую цвет люминофоров, который использовался, был зелёным. Видимо, сочетание этих факторов породило в мозгу у населения, у любителей каких-то странных теорий, такое представление, что само ионизирующее излучение обладает определённым цветом.
На самом деле ионизирующее излучение увидеть нельзя, и если уж говорить про цвета ионизирующего излучения, то скорее уж можно говорить о синем цвете. Который возникает за счет эффекта Черенкова-Вавилова в воде, когда сквозь толщу воды пролетают высокоэнергетические электроны. То есть, например, когда ядерный реактор работает, то если посмотреть на воду, которая его окружает, то она будет действительно светиться голубоватым светом. Но, опять же, это не цвет самой радиации, а это спектры видимого излучения, которые возникают при пролёте через воду. Сама радиация цвета не имеет, и чтобы её зафиксировать, нужны специальные приборы, специальное оборудование, которое в быту обычно всё-таки не используется. Ещё раз: радиацию мы не видим, она не зелёная, и нужно использовать специальное оборудование, чтобы зафиксировать ионизирующее излучение.
И зачастую можно прочитать, что “купите наши радиометры, дозиметры — и вы точно будете уверены в безопасности ваших продуктов”. Это не совсем так.
Действительно, с помощью бытового дозиметра можно зафиксировать высокое излучение, гамма-излучение от продуктов или на местности. Некоторые радиометры позволяют увидеть высокое значение удельной бета-активности, то есть когда бета-частица излучает. Но они ничего не скажут, если у вас продукты загрязнены какими-то альфа-излучателями. Для того чтобы определить содержание таких альфа-излучателей, необходимо проводить сложные процедуры пробоподготовки, использовать специальное оборудование и так далее. Опять же, дозиметры такие, бытовые радиометры — они хороши тем, что могут сказать, что вот уже пора бежать. То есть единственное их предназначение — сказать, что пора текать, больше смысла их использовать особо нет.
Следующий миф — о том, что Чернобыль вообще всё загрязнил, всю планету. И действительно, Чернобыль — это страшная трагедия, страшная катастрофа, имевшая воздействие практически на всю планету. Но насколько велико значение Чернобыля?
На самом деле до Чернобыля были те же ядерные взрывы. И величина радиоактивности, которая была выброшена в результате испытаний ядерных зарядов на самом деле гораздо больше.
Здесь на картинке приведено, что, по оценкам, радиоактивность, которая выброшена в результате Чернобыля, — около 100 ПБк. А вот за счёт ядерных взрывов глобальные выпадения составляют около 956 ПБк, то есть на порядок больше. Ну и Фукусима тоже внесла свой вклад, конечно. Но если мы сравним это вообще с содержанием природных радионуклидов на нашей планете, то мы увидим, что на 3-4 порядка (и даже больше: на 6 порядков) величины содержания естественных радионуклидов больше в природе, чем вот эти выброшенные техногенные радионуклиды. Именно поэтому — я показывал диаграмму вклада излучения в дозу, которая формируется у населения — всего лишь 0,1 процента относится к техногенным радионуклидам. Это, конечно, не умаляет того, что авария страшная и так далее. Но, опять же, на сегодняшний день разводить по этому поводу истерию не стоит.
Ну и последний миф, который я хотел бы разобрать. О том, что в Россию везут радиоактивные отходы со всего мира, Россию превращают в ядерный могильник и так далее.
Очень часто можно на разных сайтах различных организаций видеть такие заголовки, комментарии экспертов, опять же.
На самом деле это не так, и ввоз в Россию радиоактивных отходов запрещён законодательно, преследуется уголовно. И на этот счёт есть два федеральных закона: один об охране окружающей среды, а другой непосредственно об обращении с радиоактивными отходами.
Почему же возникают такие мифы? Дело в том, что законодательно в Россию разрешён ввоз отработавшего ядерного топлива. И, видимо, вот здесь возникает недопонимание. Ведь, что такое — опять же, на бытовом уровне [понимания] — отработавшее ядерное топливо? Кажется, что это мусор, оно всё, отработало, его надо только утилизировать, выкинуть — и всё. На самом деле это не так. Отработавшее ядерное топливо можно переработать, извлечь из него ценные компоненты, которые можно использовать заново при производстве свежего ядерного топлива. А вот радиоактивные отходы — это то, что дальше использовать уже никак нельзя, их нельзя ни переработать, ни выделить какие-то ценные компоненты, ничего. Их осталось только захоронить. И, видимо, вот из-за вот этого непонимания терминологии “отработавшее ядерное топливо”/ “радиоактивные отходы” возникают все эти мифы. Ну и радиоактивные отходы — у них есть сложная классификация. Мы её не будем сейчас подробно изучать, остановимся только на одном аспекте. Когда мы говорим о содержании радиоактивных веществ в каком-то материале (тех же радиоактивных отходах), то мы сравниваем содержание этих радиоактивных веществ с уровнями, установленными законодательно, когда мы уже считаем это радиоактивными отходами или не считаем радиоактивными отходами. Для альфа-излучающих радионуклидов эта величина составляет 1 кБк/кг.
Опять же, если из статьи взять цифры, которые есть, то можно пересчитать, насколько превышает [допустимые] значения содержание природных радионуклидов в грунте возле Коломенского. И журналисты пишут, что это в 12 раз больше уровня, необходимого для отнесения к радиоактивным отходам. На самом деле этот уровень равен 1 кБк, когда мы не знаем, какие альфа-излучающие радионуклиды там находятся: это может быть плутоний, а может быть уран — мы не знаем. Но тут-то мы знаем, и мы можем пересчитать удельные активности разрешённые этих радионуклидов. И мы увидим, что это превышение уже не в 12 раз, а только в 4. Это всё равно превышение, конечно, но цифры уже становятся чуть ближе к границе. Да и опять же, когда журналисты пишут об этом, они пишут, что это в 12 раз больше отнесения к радиоактивным отходам, при этом упуская, что это очень низкоактивные отходы. Опять же некоторая окраска другая, когда мы говорим, что это радиоактивные отходы — или это очень низкорадиоактивные отходы, которые вообще на границе находятся: отходы это или не отходы.
Так что, если кратко подводить итоги: да, нам нужно учиться разбираться в цифрах и понятиях, это очень важно. Надо понимать, что естественный радиационный фон окружает нас постоянно и в некоторых местах, где проживают люди, он может быть в сотни раз больше, чем в нашей любимой Москве. Человек, облучившись сам, не становится источником радиоактивного излучения или загрязнения. Ни алкоголь, ни йод вам не помогут при обычном радиационном загрязнении. Сама по себе радиация, опять же, не светится, я повторюсь: никакого зелёного или голубого цвета. Свет этот может быть только результатом взаимодействия с красками или с водой, как я показывал. Ну и авария на ЧАЭС — это, конечно, страшная трагедия, но в настоящий момент истерию уже по этому поводу разводить бессмысленно. Радиоактивные отходы не завозятся в Россию, не надо путать это с отработавшим ядерным топливом. Ну и в конце про сериал «Чернобыль»: это, конечно, прекрасный художественный фильм, но содержит очень много фактических ошибок. То есть ссылаться на сериал «Чернобыль» как на некий источник правды: «там так-то произошло» — не стоит.
Ну и в конце я хотел бы сказать, что помимо радиоактивного загрязнения у нас есть много других загрязнений. Поэтому давайте учиться правильно относиться к нашей планете, перерабатывать мусор, сортировать его и так далее. В общем, будем убираться на нашей планете, а за контролем радиационной обстановки следят очень и очень много серьёзных организаций. Спасибо за внимание!
Александр Соколов: Хотелось бы увидеть результаты онлайн-голосования, как проголосовали наши зрители. Давайте посмотрим.
Вы смотрите, я так понимаю, 45% ответили правильно, это радует. А сейчас вопрос эксперта. И задавать его будет Михаил Ожован, доктор физ.-мат. наук, эксперт МАГАТЭ, профессор университета Шеффилда (Великобритания). Пожалуйста, включите видео с вопросом.
Михаил Ожован: Приветствую всех участников форума! Владимир Геннадьевич, спасибо большое за очень интересный материал. Скажите, пожалуйста, миф об импорте радиоактивных отходов — насколько это распространённое явление, озабочены ли в других странах люди такого рода сказками, которыми их пытаются пугать или играть на каких-то чувствах? Спасибо.
Владимир Петров: Спасибо за вопрос. Конечно, во всех странах есть организации, которые фиксируют опасность ионизирующего излучения. Но если мы возьмём страны, где радиоактивные отходы перерабатывают, их захоранивают. В частности мы рассмотрим Великобританию: там ввоз радиоактивных отходов из других стран разрешён — более того, это приносит очень неплохую прибыль. Даже Великобритания, то есть даже страна с относительно небольшой территорией, умеет грамотно воспользоваться технологиями, которые есть на настоящий момент, принимать радиоактивные отходы на безопасное хранение и иметь с этого профит. У нас в стране пока такого нет, к сожалению. Так что у нас, я так скажу, уровень истерии по поводу радиоактивных отходов гораздо выше, чем в других странах.
Александр Соколов: Вопрос делегата. Правда ли, что угольные электростанции выбрасывают в окружающую среду в 100-300 раз больше радиации, чем атомные?
Владимир Петров: Да, это действительно так. То есть атомные электростанции не выбрасывают радиоактивные вещества вообще. Единственное, что они могут выбрасывать, — это только благородные радиоактивные газы с очень коротким периодом полураспада. Радиационный фон, кстати, онлайн можно посмотреть, есть сайт, сейчас не помню его ссылку. Там есть фон радиационный вокруг каждой атомной электростанции и вообще по России — и мы увидим, что он не превышает фона любых других окрестностей, во-первых. А почему угольные станции вдруг выбрасывают радиоактивные загрязнения? Да потому, что природные радионуклиды содержатся во всём, в том числе и в угле. И когда уголь сгорает, то объём его уменьшается, а радиоактивные вещества никуда не деваются, они не сгорают — тот же уран, радий. Они остаются в этой золе, и зола с дымом распространяется по окружающей территории. Именно за счёт этого радиационный фон вокруг угольных электростанций гораздо выше, чем вокруг атомных электростанций.
Александр Соколов: Теперь обратимся к вопросам в задние ряды, пожалуйста. Смелее, поднимайте руки, машите ими, представляйтесь, пожалуйста.
Иван (Москва): Я как раз по поводу радиоактивных захоронений. Я вот недавно читал интересную статью про то, как планируется на будущее обозначать эти захоронения, на случай, если далёким-далёким потомкам не будет понятна современная символика. Вот как-то хотел услышать что-то от вас.
Владимир Петров: Действительно, во-первых, когда выбирают место для размещения и хранения радиоактивных отходов, думают о многих вещах, в том числе о том, чтобы вокруг не было каких-нибудь полезных природных ископаемых. Чтобы люди в будущем, даже когда потеряется информация, что здесь есть хранилище радиоактивных отходов, чтобы они не полезли копать, добывать тот же уголь, например, или ещё какие-то полезные ископаемые. То есть хранилища размещаются обычно в безлюдных местах, где нет никаких природных ископаемых и так далее. И действительно, есть проблема, что если утеряна вся информация, изменился язык, изменилась сама мемная наша тема, то как передать эту информацию людям. И на этот счёт проходит много дискуссий, единого мнения пока нет. То есть учёные думают над этим, пока единого ответа нет, как это обозначить.
Александр Соколов: Череп и кости — тогда уже у наших далёких потомков не будет ни костей, ни черепов, поэтому не сработает.
Владимир Петров: Возможно, что нет, да.
Александр Соколов: Ладно, окей. Так, пожалуйста, балкон. Вот размахивающие руки прямо напротив меня, потом под фонарём.
Александр: Скажите, пожалуйста, было бы самым безопасным захоронение радиоактивных отходов в зоны субдукции, которые, как известно, уносят вещество в глубь мантии — и ни черепов, ни костей, никого не будет волновать?
Владимир Петров: Такие идеи, конечно, были. Было много идей вплоть до отправки радиоактивных отходов в космос: на Солнце там, в черную дыру. Проблема в том, чтобы реализовать такие технологии для того, чтобы в зону субдукции радиоактивные отходы поместить. Их просто нет. Более того, риски, которые при этом возникают, гораздо выше, чем те технологии, которые сейчас разрабатываются. Тут просто идёт повышение рисков того, что если в этой зоне субдукции что-то пойдёт не так, как мы запланировали, то всё это, наоборот, вылезет наружу, что не очень хорошо.
Александр Соколов: Так, пожалуйста, в левых рядах. О, там кто-то флагом машет. Прямо флагом! Давайте, человек с флагом.
Алексей (Москва): Добрый день. Спасибо за доклад. Вернёмся немножко к истерии. Не так давно произошла авария под Северодвинском, о которой все наслышаны. И там было много сообщений про радиоактивное облако, которое идёт, про станции, детекторы, которые внезапно сломались по дороге. А вот вы можете как-то прокомментировать всю эту ситуацию? Спасибо.
Владимир Петров: Комментарии я могу дать такие. Да, действительно была радиационная авария, здесь бессмысленно это отрицать. Те люди, которые принимали решения об информировании, наверное, поступили не совсем правильно. Что тут ещё прокомментировать. Авария была, какого рода авария — я не берусь судить. Меня там не было, и данных точных у меня нет. Но по косвенным каким-то данным мы можем судить о причинах этой аварии. Неаккуратное обращение с делящимся материалом, скажем так.
Александр Соколов: Последний вопрос. Человек с программкой, прошу.
Роберт (Владикавказ): Здравствуйте. У нас в горах добываются разные ресурсы и остались урановые штольни, их оставили как стратегические запасы. Что вы можете сказать? Насколько опасны такие места, которые оставили для того, чтобы потом добывать в нужный момент уран? И кто следит за такими штольнями, которые оставили на потом, в частности урановые?
Владимир Петров: По поводу таких мест даже в классификации МАГАТЭ есть специальный отдел, посвящённый радиоактивным отходам, которые называются NORM или TENORM, что на русский язык можно перевести как “радиоактивные вещества природного происхождения” или “технологически сконцентрированные радиоактивные вещества природного происхождения”. За ними должен быть установлен, конечно, контроль. Есть скважины наблюдательные, на которых следят за загрязнением подземных вод от таких объектов. Но проблема отложенных таких мест существует не только в нашей стране, но и в странах Средней Азии, в Германии, как ни странно — где добывали уран, там тоже есть эта проблема утечек урана в подземные воды. За ними постоянно проводится мониторинг специальными организациями государственными. А что делать с этим далее? В любом случае их нужно рекультивировать, реабилитировать. Но это вопрос времени. Да, проблема есть, что тут скажешь.
Александр Соколов: Было 4 вопроса. Про радиоактивные захоронения, их маркировка — череп и кости. Захоронение отходов в зоне субдукции. Авария под Северодвинском. И последний вопрос про урановые штольни. Какой вы считаете достойным новой книги Станислава Дробышевского «Анатомия антрополога»?
Владимир Петров: А вот давайте как раз про обозначения.
Александр Соколов: Обозначения. Автор вопроса про обозначения получает новую книгу, изданную центром «Архэ». Сейчас на экране должен появиться скетч художницы Юлии Родиной. Вам подарок.
Скетч Юлии Родиной
================================================================