Эй, толстый! 6 сезон. 2 серия
Что могло привести жирного дебила на территорию элитного поселка, куда простым смертным вход закрыт? И даже многим не совсем простым. А эта куча говна, получается, вот так взяла и сюда заехала?
Виталя пытался убедить себя, что он пиздец как зол. Хотя на самом деле в основе огня, запылавшего в его прежде времени поседевшей голове, была радость. Виталя уже забыл о своем недавнем желании повернуть домой. Он, не веря ни одному своему чувству, бросился бежать к жирному недоноску. «Вы врете мне, глаза, - думал Глист. – Это мираж. Типа, как в пустыне».
Жирный (если это был он) выходил из машины не в одиночестве. Привычную с детства кучу говна сопровождал крепкий мужик в куртке - он засек приближение Глиста и запустил руку в нагрудный карман, где явно хранилось что-то огнестрельное. Вышел на мороз и водитель, стал разминать запястья, свирепо, но и презрительно плюща Виталю взглядом.
Но тут Жирный поднял ладонь – пятиконечный кусок сала, весом под двадцать пять кило. Мужики расслабились. Жирный улыбнулся. Эта улыбка была очень странной. Саня, как его помнил Глист, никогда не улыбался так – то есть, широко, во весь рот. Настоящая улыбка Жирного была трусоватой, готовой тут же трансформироваться в плаксивую гримасу. Когда же толстяк выигрывал в гороховые карты или достигал еще какого-нибудь успеха, он гнусно хихикал в кулачок, отвратительно шмыгая носом в козюльках. Этот несчастный уебан не мог даже толком поковыряться в носу – пальцы в ноздри не пролезали. Но он никогда не улыбался во всю пасть. Нет!
И вот Глист был уже рядом. Тут бы полагалось быть рукопожатию. Глист помнил, как Жирный щемил при встрече руку – Саня никогда не пытался пожать чью-то ладонь, он ее обволакивал, как гигантский колобок из сырого теста. Глист машинально ожидал чего-то подобного, но Жирный сжал руку в кулак и выбросил его навстречу Глисту, словно намереваясь Витале втащить. Глист запоздало опомнился, сжал кулак, почти невольно превратив его в дулю. Стукаться кулаками – такое приветствие сейчас в ходу. Виталя видел это в тик-токе.
- Пандемия, - пояснил Жирный. – Не будем разносить микробы.
Странно было это все. Когда это Жирный заботился о здоровье и тем более о гигиене? Мир, конечно, сошел с ума, но не настолько же.
- Ты как? – осторожно спросил Виталя. – Сто лет тебя не видел.
- Ровно год, - поправил Саня. – Как ты меня нашел?
«Блин! Чувак! Мы с тобой вообще-то друзья детства. Что значит «Как нашел»? Я тебя и не искал», - мысленно возмутился Глист. Вслух же сказал:
- Я тебя не искал.
- О как?
- Живу я здесь. Ты у меня на районе, чувак.
- А ты тут, типа, бугор, да? – сказал Жирный и заржал, как не мог никогда. Он и слов таких не употреблял!
А в следующее мгновение Глист вспыхнул от внезапного возмущения. Этот жиртрест его подъебывал.
- Да ладно, расслабь булки, - сказал Жирный в совершенно не свойственной ему развязной манере. – Никто тебя пиздить не будет. Да, парни?
«Что?!» - оторопел Глист. Он потерял дар речи. Что это? Как эта толстая залупа смогла так охуеть?
Разговаривая с Глистом, Саня набирал на кнопках панели ворот какой-то код.
- Кто там? – донесся из динамика наглый мужской голос. Словно бандит какой-то разговаривал.
Виталя при звуках такого голоса уже съебывался бы подальше. Жирный, кстати, тоже делал бы точно так же. Ведь там, по ту сторону ворот, явно сидел какой-то с головы до пят татуированный и опасный блатной. Во всяком случае, такое складывалось впечатление.
- Хай, нигга, - сказал Жирный вроде и своим голосом, но с абсолютно неузнаваемыми интонациями. – Это я.
- Хо-хо, миста Биг! – отозвался динамик.
Голос сменился механическим писком, и ворота разъехались в сторону.
- Ну, пока? – расстроено сказал Виталя. Совсем не так он воображал встречу старых друзей.
- Как «пока»? – удивился Жирный. – А потрындеть? Мы же – друзья, типа. Или чо?
- А, ну да, друзья, - скривился Виталя. – Ну, давай потрындим.
- Ну, смотри, - сказал Жирный, явно что-то просчитывая. – Сейчас у меня важная деловая встреча. А потом я, наверное, заеду. Скомандуй, чтобы на стол накрывали.
«Я? Скомандуй?» - увязал в мыслях Виталя. Вообще-то, он в доме не командовал ничем. Все бразды правления сразу захватила матушка. И теперь рулила.
- Слушай, - замямлил Глист. – У меня сейчас… ну, дела, да?
- Понимаю, - кивнул Жирный. – Когда будет удобно?
- Завтра, - без особой уверенности сказал Глист.
- Так, - Виталя был готов поклясться, что в глазах чемпиона по гороховым картам замелькали циферки – он что-то высчитывал. – Завтра я смогу быть здесь в 18:45. Накинем 15 минут на пробки. В общем, самое позднее к семи.
- Хо… хорошо, - сказал Глист.
- Вкусы мои знаешь – мяса побольше, в больших тарелках. Добавку – буду. Ну все? Давай? Хотя стоп. Скажи мне телефон, а то эти телепидарасы всю жизнь перевернули. Всех раскидало.
***
Записав номер, Жирный забрался в «Хаммер», и тот въехал в ворота.
Домой Виталя возвращался в тяжкой задумчивости. Встреча его встревожила. Особенно мимика Жирного. Те гримасы, которые производил Саня, были ему совершенно не свойственны. Толстяк ведь был кем? Лошарой! Вот и мимика его харктеризовалась рассеянностью, дряблостью, трусоватостью, выражала беспомощность. А сейчас в тело друга детства словно вселился чужой. Говорил нагло, самоуверенно, двигался энергично, а не по-медузьи.
Странным был еще и сам дом, в который въехал Жирный, и где его ждали. Как Виталя смог рассмотреть через ворота – это был, вроде, стандартный для этих мест теремок с башенками. Но казалось, что этот двор подвергся нашествию вандалов, расписавших граффити все вертикальные плоскости. Всюду, насколько мог рассмотреть Глист, карабкались друг на дружку угловатые, агрессивные надписи, непонятные логотипы и аббревиатуры. Внутренний двор этого дома, напоминал стены вдоль путей пригородного поезда.
Виталя вернулся домой как раз к ужину. Вышла матушка – вся уставшая, словно в спортзале весь день прозанималась. Пластмассовая половина лица была бесстрастна, а вот живая – словно проникнута неведомой печалью. Вышла в тренировочном костюме Алена – Виталина жена. Глист поймал себя на том, что при ее появлении непроизвольно съежился. Супруга, хоть весь день и занималась в зале (под который она оттяпала большую часть первого этажа), была бодра и энергична. Будучи в хорошем настроении, она любила отвесить мужу щелбан-другой, а потом подушить в объятиях, пока в Виталиных легких не оставалось воздуха, и он не начинал мучительно задыхаться.
«Почему я всегда живу в аду? – думал Виталя. – Ад был раньше, дома. Но и сейчас ничего не изменилось. Только хуже стало. Почему?»
Матушка равнодушно жевала салат. Алена пилила ножом сочный стейк. Глист к своему такому же, хотя чуть поменьше, пока даже не притронулся. Надо бы сообщить семье о том, что завтра будут гости. Но сделать это Витале мешала как будто интуиция. Или что-то вроде нее. Внутренний голос предупреждал: «Будь осторожен, чувак! Смотри, чего не ляпни!»
- Мама, а кто живет в доме с граффити? – начал Виталя совсем уж издалека. Как плохой романист, начинающий свою книгу большим описанием природы.
Пластмассовая половина лица матери, казалось, помрачнела так же, как и живая.
- Почему ты спрашиваешь? – уставилась она на Виталю обеими глазами – живым и искусственным.
- Ну, я проходил мимо и обратил внимание, - заюлил Виталя. – Интересный дом-то.
Пластмассовая мать Маруся, казалось, понимала, что сын чего-то недоговаривает.
- Не вздумай даже приближаться к этому дому, - жестко сказала она.
- Но почему? – удивился Виталя.
- В прошлом году я дважды спасала тебе жизнь. Я не хочу, чтобы ты снова нажил себе проблем.
- Да какие проблемы? Я просто мимо проходил.
Виталя почти не врал. Да даже совсем правду говорил.
- Там рэпер один дефективный живет, - с труднопостижимой брезгливостью сказала Маруся. – То ли Жопо Жоп. То ли Писько Писс. Полный идиот.
- Пусси Пусс, - вдруг вмешалась жена, метательница молота. – Я в Ютюбе видела. Он, короче, татуировку сначала себе на лбу сделал, с какой-то ошибкой. Полный кретин. А что, он тут рядом, что ли, живет?
- Так! – хлопнула пластмассовой ладонью по столешнице матушка. Получилось оглушительно. – Пока я жива, этого козла у нас в доме не будет.
- Да он же дебил, - жизнерадостно захохотала Алена. – Это ж надо додуматься! Всего себя черным зататуировал. В негра превратился.
Виталя замер, потрясенный.
- Как? Это же больно?
- А этот придурошный перетерпел. И весь теперь черный.
- Я не хочу слушать в своем доме разговоров об олигофренах, - вклинилась в разговор Маруся.
Виталя уже жалел, что затеял разговор с такого скользкого момента. Кто мог знать, что матушка так занервничает? И как теперь переходить к главному?
- Мам, я тут встретил кое-кого, - решился Виталя.
- Кого? – вцепилась взглядом в сына Маруся. – Здесь? В доме?
- В поселке. Ну, когда гулял.
- Бабу ту? – прищурилась Алена. Она имела в виду Катю – бывшую часть мультисущества.
- Не бабу, - вздохнул Виталя.
«Хотя и с сиськами», подумал он про себя.
- А кого? – прищурилась мать.
- Саню. Ну, Жирного. Ну, который братом моим оказался.
- Что он здесь делал? Где именно ты его встретил?
Наверное, не стоило говорить о доме рэпера.
- Так у рэпера, понятно, - влезла Алена.
- Да? – пристально посмотрела на Виталю мать.
- Ну…
- Да?
- Да.
- Что он там делал?
- Да откуда я знаю? – замямлил Глист.
- Какие-то дела с рэпером мутит, - сказала Алена.
Несколько мгновений Виталя помечтал о том, как однажды в зале Алене пизданется на голову большой блин от штанги, и жена от неожиданности откусит себе язык.
- Тебя внутрь не звали? – жестко спросила Маруся.
- Меня? – оторопел Виталя.
На мгновение закружилась голова. Вот она, жизнь миллиардерская. Затусить с рэпером, крутым парнем. Клубы, танцы, телки. Невозможно.
- Не звали, - определила Алена. – Тот рэпер – крутой тусовщик, в Виталя – скромняга, семьянин. Да, червячок?
Обидней всего была мысль о том, что Жирный – достаточно крут, чтобы тусовать с рэпером. А Виталя, получается, лох. Отсюда был шаг до совершенно шокирующей мысли – пока Глист жил благонравной семейной жизнью, Жирный – ебался. Ходил вместе с рэпером по телкам. Вот, значит, как!
- В общем, он к нам завтра в гости придет, - сказал Виталя. – На ужин.
- На хрен он был бы здесь нужен? – спросила Маруся.
- Ну, мы же, наверное, одна семья, все такое.
- Я с ним – не одна семья. Если будет пытаться отхапать что-то от нас, я его вышвырну.
«Это вряд ли, - подумал Глист. – Матушка, конечно, крутая, и драться умеет. Но с Жирным такие жлобы ходят, что его и не вышвырнешь так просто».
- Он миллиардер, вроде как, - сказала Алена.
- Мы тоже, вроде как, - язвительно произнесла матушка. – Хрена ему лысого, а не доли в наследстве. Виталий, этого как-то можно избежать? Можешь ему позвонить?
- Э… Я его телефона не знаю, - признался Виталя, вновь чувствуя себя идиотом.
- А он твой?
- Ну, да.
- То есть, ты свой номер ему дал, а спросить его – забыл? – удивилась мама.
Витале стало неловко. Матушка умела деликатно намекнуть, какой он сын все-таки идиот.
- Хорошо, - решительно заявила Маруся. – Пусть приходит.
Продолжение следует…