Является ли Библия более жестокой, чем Коран?
Расшифровка радиопередачи NPR 18 марта 2010 г.3:20 утра по восточному времени
МЕЛИССА БЛОК, Ведущая: Из новостей NPR: «Всё учтено». Я — Мелисса Блок.
РОБЕРТ СИГЕЛЬ, ведущий: А я — Роберт Сигел. Если положить Библию и Коран рядом и сравнить их, какое из этих писаний более кровавое? Именно этот вопрос мы задали Барбаре Брэдли Хагерти из NPR.
БАРБАРА БРЭДЛИ ХАГЕРТИ: Убивайте идолопоклонников везде, где вы их найдёте, арестовывайте их, осаждайте их и устраивайте засады повсюду.
БРЭДЛИ ХАГЕРТИ: Пророк! Объяви войну неверующим и лицемерам и поступи с ними по справедливости! Ад станет их домом, их злой судьбой.
БРЭДЛИ ХАГЕРТИ: Учитывая это жестокое наследие, Филип Дженкинс решил сравнить уровень жестокости в Коране и Библии.
ФИЛИП ДЖЕНКИНС: К моему большому удивлению, исламские писания в Коране на самом деле были гораздо менее кровавыми и жестокими, чем библейские.
БРЭДЛИ ХАГЕРТИ: Дженкинс — историк религии из Университета штата Пенсильвания и автор готовящейся к выходу книги «Тёмные проходы», которая уже вызывает споры ещё до публикации. По его словам и словам других, насилие в Коране — это в основном защита от нападений.
ДЖЕНКИНС: Затем мы обращаемся к Библии и обнаруживаем то, что для многих стало настоящим сюрпризом. В Библии описан особый вид войны, который мы можем назвать только геноцидом.
БРЭДЛИ ХЭГЕРТИ: Истребите всё, что у них есть, и не щадите их, но убивайте и мужчин, и женщин, младенцев и грудных детей, быков и овец, верблюдов и ослов.
БРЭДЛИ ХЭГЕРТИ: Когда Саулу это не удалось, Бог забрал у него царство.
ДЖЕНКИНС: Другими словами, Саул совершил ужасный грех, не сумев завершить геноцид.
И этот отрывок находит отклик в христианской истории. Он часто используется, например, в американских историях о противостоянии с индейцами: убивать индейцев не только законно, но и правильно, а если вы этого не делаете, то нарушаете Божий закон.
БРЭДЛИ ХАГЕРТИ: Дженкинс отмечает, что история христианства изобилует жестокостью. Во время крестовых походов в Средние века папы объявляли мусульман амалекитянами. В ходе великих религиозных войн протестанты и католики считали, что другая сторона — это амалекитяне, которых нужно полностью уничтожить. Но Дженкинс говорит, что, хотя Библия полна насилия, в целом христианство и иудаизм сегодня таковыми не являются.
ДЖЕНКИНС: Что происходит во всех религиях по мере их роста, развития и расширения, так это то, что они проходят через процесс забвения изначального насилия, и я называю это процессом священной амнезии.
БРЭДЛИ ХАГЕРТИ: Они делают насилие символическим. Уничтожение врага становится уничтожением собственных грехов. Дженкинс говорит, что до недавнего времени в исламе была такая же «священная амнезия». Многие мусульмане, например, воспринимали джихад как внутреннюю борьбу, а не как физическое противостояние.
ЭНДРЮ БОСТОМ: Это просто нелепо. Мне очень жаль.
БРЭДЛИ ХАГЕРТИ: Эндрю Бостом — редактор книги «Наследие джихада». Он говорит, что есть большая разница между Библией, которая описывает уничтожение врага в определённый момент времени, и Кораном, который призывает к постоянной борьбе с неверующими.
БОСТОН: Это агрессивная доктрина. Идея состоит в том, чтобы навязать исламское право всему миру.
БРЭДЛИ ХАГЕРТИ: Возьмём, к примеру, теракты-самоубийства, которые мусульмане с большим успехом использовали в США, Ираке, Афганистане и на Ближнем Востоке. Это правда, что в исламе самоубийство из-за депрессии запрещено, но Бостом говорит, что Коран и хадисы, или высказывания Мухаммеда, допускают саморазрушение по религиозным причинам.
БОСТОН: Идея мученичества за джихад восхваляется в Коране, в аятах 9:1-11. А в хадисах это выражено ещё более явно. Это высшая форма джихада: убивать и быть убитым в ходе джихада.
БРЭДЛИ ХАГЕРТИ: Возможно, это популярное представление о джихаде, говорит Валид
Эль-Ансари, но оно неверно. Эль-Ансари, преподающий исламоведение в Университете Южной Каролины, говорит, что Коран прямо осуждает религиозную агрессию и убийство мирных жителей, проводя различие между джихадом — законной войной с соблюдением правил ведения боевых действий — и ирджафом, или терроризмом.
ВАЛИД ЭЛЬ: Все подобные инциденты — 11 сентября, майор Нидал Хасан и так далее — это примеры ирджафа, а не джихада.
БРЭДЛИ ХЭГЕРТИ: Согласно Писанию, это неправильно.
БЛОК: О да, конечно. Это путь в ад.
БРЭДЛИ ХЭГЕРТИ: Так что же здесь происходит? В конце концов, мы все видели, как мусульманские радикалы врезались на самолётах в здания, расстреливали солдат в Форт-Худе и пытались взорвать бомбу в самолёте на Рождество. Как примирить мирный Коран с этими жестокими поступками?
БЛОК: рост ваххабитского ислама, более фундаменталистской интерпретации ислама, которой придерживаются такие люди, как Усама бен Ладен. Таким образом, по словам Эль-Ансари, фундаменталисты исказили ислам в политических целях.
БЛОК: По сути, они вырывают стихи из контекста, а затем используют их для оправдания своих вопиющих действий.
БРЭДЛИ ХАГЕРТИ: Эль-Ансари говорит, что сегодня мы наблюдаем больше религиозного насилия со стороны мусульман, потому что исламский мир гораздо более религиозен, чем Запад. Тем не менее, Филип Дженкинс говорит, что иудео-христианская культура не должна быть самодовольной. В Библии много насилия.
ДЖЕНКИНС: Священные писания всё ещё существуют. Они бездействуют, но не мертвы.
БРЭДЛИ ХЭГЕРТИ: И может быть воскрешён в любой момент — например, сторонниками превосходства белой расы, которые цитируют кровожадного Финеаса, призывая к расовой чистоте, или консервативными христианами, когда они стреляют в врача, делающего аборты.
ДНК: Барбара Брэдли Хагерти, NPR News.