Воспитанник Старого Ворона. Глава 4. Незамутнённое зло⁠⁠

Выдалась очень не простая неделя... и работы навалилось много, и сын капризничал как-то больше обычного. Но я всё же осилил хотя бы одну главу :)
Сюжет всё продолжает расходиться с рассказами, хотя общая канва с появлением сытыгаха сохранилась. Думаю, противостояние сытыгаха и Егора с Хутхой растянутся ещё на две-три главы, но это не так-то просто предсказать.
У Егора появляются новые способности, которые я совсем не планировал, когда начинал эту историю. Мне самому становится всё интереснее, куда это всё заведёт (хотя некий глобальный план на историю всё же есть, и я очень стараюсь его сохранить).

Приятного чтения!

***

На следующее утро Егора разбудил телефонный звонок. Он смутно помнил, резкую боль. Мелькали лица, звучали голоса, мелькали огни, и какие-то тени тянулись к нему. Всё, и явь, и сон смешались в единое причудливое воспоминание, в котором невозможно было отделить одно от другого. Сейчас, проснувшись, он чувствовал себя очень необычно. Было легко, как будто у него выросли крылья, и в то же время его терзала странная неуверенность, словно он только вчера научился ходить.

— Может ответишь? — спросил Хутха. — Он уже с минуту шумит.

Егор посмотрел на телефон так, будто видел его впервые в жизни. На экране было написано «Мария Фёдоровна. ФСНСП»

— Алло, — Егору казалось, что он чувствует, как сокращается диафрагма, как течёт из лёгких воздух, как вибрируют под его давлением голосовые связки, рождая слово.

— Не спишь? — раздалось в трубке.

— Уже нет.

— Хорошо. Мне надо, чтобы ты со своей несносной птицей кое на что взглянул. Запиши адрес.

— Я не могу, — Егор старался собрать воедино разбегающиеся по норам мысли, — мне на работу надо.

— Не надо. У тебя с сегодняшнего дня оплачиваемый отпуск. Адрес…

— Мне не на чем записать. Пришлите сообщением.

Мария Фёдоровна тяжело вздохнула.

— Хорошо. Поторопись. Нина с Ильёй уже на месте, — трубка стихла.

Егор пожал плечами, и встал, хотя скорее подпрыгнул. Тело казалось таким лёгким, будто в нём поселилось небольшое облако. И он чувствовал его совершенно иначе. Подробнее. В душе что-то точно изменилось, но что именно, Егор понять не мог.

— Что вчера произошло? — спросил он Хутху. — Я потерял сознание?

Егор не торопясь, прислушиваясь к новым ощущениям, пошёл в ванную.

— Да. Когда та тётка заключала с тобой контракт, я воспользовался возможностью, и пробудил тебя.

— Пробудил? В каком смысле?

— Я прорубил в твоей душе каналы для тока силы.

— Что это значит?

— Что теперь ты можешь пользоваться силой так же, как ей пользуются колдуны.

— И… это как?

— Перво-наперво тебе стоит научиться чувствовать окружающую силу. Теперь ты на это способен. Когда научишься её ощущать, сможешь научиться на неё воздействовать.

— И как научиться её чувствовать?

— Тренировками. Но сейчас у нас нет на них времени.

Егор молча согласился, и пошёл в душ. Прошлым вечером сходить возможности не было.

«Это должно быть хоть как-то похоже на то, как я использую силу, выходя из тела.»

Стоя под струями воды, Егор пытался сосредоточиться на новых для себя ощущениях. Находясь в теле почувствовать то же, что он чувствует, когда выходит из тела. И что-то было. На самой грани восприятия, отдалённо похожее на воодушевление, но у Егора не хватало умения сфокусироваться на этом ощущении. Надеясь найти подсказку, он сделал шаг из тела, и тут же вернулся. Душу будто пронзило множество раскалённых игл. Согнувшись от боли, Егор едва не упал. Отдышавшись, он выключил воду, и вышел из ванной. Подарок от Хутхи оказался не так уж приятен…

Не став завтракать, Егор оделся, и вышел на улицу. Перекусит по пути. Погода была отвратительная. Резко похолодало, шёл мелкий снег с дождём, и дул пробирающий до костей влажный ветер. Стараясь хоть как-то спастись от непогоды, Егор натянул капюшон, и потуже затянул шнурок, чтобы его не сдувало ветром. «Выгляжу как презерватив, — подумал он, — зато ветер за воротник не задувает.»

На месте его встретили Илья и Нина. Егора они ждали в кафе неподалёку. И то правильно, чего тут зазря мёрзнуть? Втроём они подошли к ленточному ограждению «Опасная зона», натянутому на бело-красные столбики.

— Как самочувствие? — спросила Нина у Егора, покосившись на Хутху.

— В целом хорошо, — ответил Егор, — пока не пытаюсь выйти в мир духов.

— Повезло. Обычно после пробуждения на несколько дней наваливается жуткая хондра.

— А что не так с выходом в орфен? — спросил Илья.

— Боль. Как будто душу калёным железом жгут.

— Это обсудим позже. Давайте сперва с этим разберёмся, — сказала Нина.

В середине «опасной зоны» лежало иссохшее, будто мумия, тело. Куртка и джинсы промокли, и лениво влажно хлопали под особо сильными порывами ветра. Одежда казалась Егору смутно знакомой. Он спросил:

— Это что?

— Кажется, это Николай, — ответил Хутха.

— Он самый, — подтвердила Нина, — мальчишка, который был вчера в квартире.

— Он мёртв по крайней мере несколько лет, — сказал Хутха.

— Как такое возможно? — удивился Илья.

— Это древнее искусство, которое давно должно было быть забыто. Шаман подселяет часть своей души смертному, и постепенно пожирает его душу, а затем, при желании, может использовать его плоть как свою.

— Есть идеи, кто это может быть?

— Нет. Но этот человек опасен. Чем больше он поглотил, тем он сильнее. А кто знает, скольких он уже успел пожрать?

У Нины зазвонил телефон.

— Слушаю. Поняла, выезжаем. — Она убрала телефон и обратилась к Илье: — Нашли ещё одно тело. Набери Серёге, пусть прямо сейчас возвращается, и займётся тут ликвидацией. Нам надо ехать.

Вскоре они ехали в сторону юго-востока.

— Раз ты теперь пробуждённый, тебе придётся пройти обучение владению орфеном. Твои силы могут представлять опасность для тебя, и для окружающих.

— Какую опасность? Я ими даже пользоваться не могу.

— Ты **не умеешь** пользоваться, но ещё как можешь. Сколько было случаев, когда от сильного эмоционального потрясения новопробуждённые устраивали взрывы силы?

— Сотни! — с готовностью ответил Илья.

— Вот именно! Сильная эмоция, и ты теряешь контроль. Поэтому не стоит затягивать. Что ты знаешь об орфене?

— Что вы так называете колдовскую силу.

— Орфен, это энергия, которую можно использовать для колдовства.

— Но ведь души и духи тоже состоят из орфена. Получается, дух, это сгусток энергии? Или орфен это не только энергия?

— Давай лучше ты, а, — сказала Нина Илье, — Он слишком дотошный.

Тот в ответ посмеялся, и помотал головой:

— Не-не. Это твоя зона ответственности!

— Вот попроси меня о чём-нибудь ещё, — погрозила она. — Ладно. Души пока оставим за скобками. В первую очередь орфен, это энергия, которую ты можешь использовать с помощью своей души. Это понятно?

Егор кивнул. Примерно это же он мог делать, когда выходил из тела. Но там это были исключительно духовные проявления, которые не могут влиять на материю.

— В первую очередь тебе необходимо научиться ощущать окружающий орфен. После этого ты научишься использовать его в качестве чистой энергии, а после — преобразовывать, чтобы составлять заклинания. Всего три этапа.

Егор кивнул.

— Можно сказать, что душа, это особый орган чувств. Особенность эта в том, что он добавляет чувствительности и остальным пяти. Ты начнёшь видеть, слышать, осязать, обонять и даже чувствовать на вкус проявления орфена. Часто сильнее всего работают один или два органа чувств. То-есть кто-то видит движение орфена, как движение красок, а кто-то слышит, как музыкальные инструменты. Лучше всего по возможности развивать все пять чувств. Сейчас постарайся ловить все ощущения. Особенно необычные. Только так ты найдёшь свой путь.

— Закругляйтесь. Приехали, — сообщил Илья, останавливая машину.

Они вышли у заброшенного недостроя. Под ногами хрустела кирпичная крошка. Повсюду валялись битые стёкла, бутылки, старые доски с гвоздями, бесцветные от налипшей пыли пластиковые контейнеры. Они пошли к чёрному зеву входа. Оттуда едва ощутимо веяло чем-то отвратительным. Егору сразу вспомнилась вонь от протухшего мяса.

— Сытыгах, — тихо сказал Хутха. — Ну как же иначе!

— Сытыгах? — не понял Егор.

— Колдун, чья душа начала гнить при жизни. Они практикуют запретные искусства, которые разлагают душу, и она начинает смердить. Примерно как сейчас.

Они вошли в скелет новостройки, которая так никогда и не обретёт жизнь.

— Хочешь сказать, душа может гнить заживо?

— Это не совсем гниение, но да, особый вид порчи.

Егор чувствовал, что они подходят к телу. Вонь становилась сильнее, но дело было не только в этом. Казалось, к нему тонким слоем что-то липнет. Он даже провёл рукой по щеке. Конечно на ней ничего не было.

За очередным пустым проёмом для двери они увидели его. Тело. Жертвой оказался мужчина лет тридцати с небольшим. Слегка рыхлый, но хорошо одетый: полосатая рубашка, испачканная кровью, чёрные брюки и начищенные туфли. Типичный белый воротничок. Он был привязан к стулу и сидел, уронив голову на грудь так, что видно было начавшую появляться на темечке залысину.

Илья подошёл к телу, и осторожно поднял голову рукой в белой одноразовой перчатке. И когда только успел надеть? Вместо глаз у тела было два окровавленных провала. Егор отвернулся, и согнулся пополам, но всё же, огромным усилием воли, сумел сдержать рвотный позыв.

— Смотри, — сказал Егору Хутха, — перед тобой акт зла. Чистого и незамутнённого.

Не разгибаясь, Егор повернулся чтобы ещё раз взглянуть на мертвеца.

— Взгляни душой.

Егор содрогнулся, вспомнив попытку выйти из тела утром, но всё же собрался с силами и сделал шаг. Душу будто окатило кипятком. Боль затмила взор. Он попытался вернуться в тело, но что-то ему не позволило. Вскоре боль стала медленно отступать, а взор — проясняться. Воздух в комнате был наполнен тёмно-зелёными разводами, будто тонкими струйками дыма. Стены, обычно просто полупрозрачные, теперь местами казались плотнее, а местами наоборот, эфемернее. Воздух вокруг Ильи и Нины дрожал и завихрялся, а время от времени между ними, там, где их силы сталкивались, проскакивали искры.

— Взгляни на жертву, — сказал Хутха, и Егор взглянул.

Он был сер. Казалось, даже в бетоне вокруг души больше, чем в теле. На коленях мертвеца Егор заметил серебрящиеся следы. Он присел, и заглянул в лицо. Глазницы изнутри были покрыты серебристо-голубой жидкостью. Несколько её капель, как слёзы, стекли по щекам и упали на колени уже мёртвого человека.

— Объедки, — сказал Хутха.

Егор вернулся в тело, и от омерзения его передёрнуло.

— Может и нам расскажете? — сказала Нина.

— Да, — ответил ещё не до конца пришедший в себя Егор, — конечно. Его душу сожрали.

— Как того парня вчера?

— Не совсем. Вчера душу съел монстр. Этого же сожрал человек.

Даже произнеся это, Егор всё ещё не мог до конца поверить в то, что говорил. Душа, это суть человека. После смерти она возвращается в мир духов и либо перерождается, либо растворяется в нём. Физическая смерть это ещё не конец, но если душу сожрали… О такой участи не хотелось думать.

— Будут ещё жертвы. Он решил, что прятаться больше смысла нет, и теперь наращивает силу, — сказал Хутха.

— Это всё, что ты можешь сказать? — возмутилась Нина. — Что ещё чью-то душу сожрут?!

— Он достаточно осторожен, чтобы не оставить ни вещей, ни частей тела. Даже захудалого волоска нет. Сама ведь понимаешь, что без этого его не выследить, — ответил Хутха.

— Понимаю. Но может можно что-то сделать? — почти взмолилась Нина. — Скольких ещё постигнет та же участь?

— Есть кое-что, — сказал Хутха, — ему нужен Егор.

Стоило им выйти на свежий воздух, как Илья и Нина закурили. Молча они подошли к машине, и встали рядом с ней. Егор не любил сигаретный дым, но сейчас он перебивал смрад, который всё ещё тянулся из недостроенного здания. Докурив, они так же, не говоря ни слова, сели в машину. Илья запустил двигатель, и только тогда сказал:

— Кем же надо быть, чтобы такое сделать?

Никто не ответил.

Вскоре они приехали в офис ФСНСП. Нина отвела Егора в просторное помещение в подвале. Тут была самая простая стальная мебель, несколько скамей, галлогеновые лампы, и совсем никакой отделки. Только голый бетон стен, потолка и пола. Хутху Илья с Ниной попросили остаться наверху, объяснив это тем, что колдовству Егор должен учиться один, без поддержки духа.

— Зачем мы тут?

— Будем учиться колдовать. Ты ведь уже начал чувствовать орфен, да?

Егор вспомнил, как почувствовал остатки души на месте убийства:

— Наверное да.

— Значит время учиться проявлять свою силу. Чары связаны с эмоциями. Закрой глаза. Представь что-то, что очень тебя злит.

Егор закрыл глаза, и мысленно вернулся на место убийства. Он видел остатки души, которая никогда не вернётся в орфен. Он кожей чувствовал смрад души человека, недавно бывшего тут, и сотворившего это. И вместо ужаса внутри него тугим комком росла злость. Он хотел найти этого «сытыгаха», и спросить с него за всё. Никто не должен творить подобное. Хутха прав — это незамутнённое зло.

— Ты почувствуешь, когда орфен в твоей душе придёт в движение, — слышался откуда-то издалека голос Нины.

Кроваво-алое солнце восстало в душе Егора, и он не мог его контролировать. Внезапно в груди вспыхнула боль, будто кто-то обдал лёгкие кипятком. От боли Егор согнулся пополам и упал на колени. Ярость, выросшая внутри него, испарилась, будто её и не было.

— Ого! Молодец! — хвалила его Нина. Голос шёл будто через вату. Перед глазами плыло, он жадно хватал ртом воздух.

— Это нормально, — продолжала Нина, — первые попытки, пока душа не привыкла к току орфена, всегда вызывают боль.

Называть это болью было слишком мягко. Понемногу зрение и слух прояснялись.

— Это пройдёт?

— Да. С опытом. У многих остаётся небольшой дискомфорт, но это мелочи. Скоро ты поймёшь, почему.

Она наклонилась, и ощупала бетон вокруг Егора.

— Очень не дурно.

Только теперь он почувствовал, что рукам было тепло. Это он так его нагрел?

— Твоя ярость так пылала, что преобразовала орфен вокруг тебя в тепло. Чары держались не дольше секунды, но бетон прогрелся, — она поднялась. — Думаю, на сегодня на этом и закончим. Ты и без того двигаешься семимильными шагами, незачем торопиться ещё больше.

Нина помогла Егору встать, и они пошли к выходу.

— Домашнее задание будет? — спросил Егор в шутку. Он всё ещё ощущал жжение в груди.

— Да. Продолжай стараться почувствовать орфен. Чем лучше ты его чувствуешь, тем легче впоследствии будешь контролировать.

На следующее утро нашли новое тело.