Витя и Сталин⁠⁠

Квартира пахла сундуком. Таким нафталиново-мыльным, стариковским ароматом ветхости, который стоит почти во всех квартирах одиноких обладателей вставных челюстей и отлично знаком социальным работникам. Не успел он выветриться, поскольку бабушку похоронили всего два дня назад.

Виталий, поставив в коридоре вещи, принесённые с собой, подошёл к окну, открыл задвижки, с силой дёрнул на себя, оборвав пожелтевшую бумагу, бывшие края газет, приклеенные мылом, и впустил внутрь шум машин, чирикание воробьёв и воздух с лёгким привкусом горячего асфальта. Теперь это его квартира.

Предстояло обжить территорию. Проявить дизайнерские качества! Виталий ещё раз критично огляделся. Звать пацанов в такое помещение было как-то даже неудобно.

Весь интерьер пронизывала атмосфера не столько даже ветхости – это-то ладно! – сколько отсталости, какой-то безвкусной, тупой деревенской невинности. Чёрно-белый телевизор – единственный символ прогресса – и тот оказался накрыт вязаной салфеточкой, да к тому же увенчан пластмассовой скульптурой, изображающей журавликов на чьей-то крыше и снабжённой надписью: «Владлену Кузьмичу в день 50-летия от коллектива Криолитового завода»! Такая же полипропиленовая роскошь – красноармейцы, балерины, зайчики – глядела из-за витрины облупленного шкафа вперемежку с чайными парами в крупный горох и водочными стопками. Безнадёжно сломанный проигрыватель грампластинок служил как постамент для фикуса. На стене помещался ковёр с глубокими отметинами времени и кошачьих приключений, зато пол был благоустроен только пёстрыми половиками, созданными явно из старых полотенец и халатов. Тот же материал использовался для изготовления покрывала на кровати, являвший один из наиболее нелепых элементов обстановки: все эти рюшечки-подушечки наводили Виталия на печальную мысль о том, что с приглашеньем в гости Кати тоже придётся повременить. Тем более, над ложем, чуть повыше календаря, откуда наивно смотрел молодой человек в галстуке, обещавший поднять пенсии в два раза, висел портрет И.В. Сталина.

С него Витя и начал. Подушки и салфеточки он пощадил, засунув их в с трудом нашедшееся пустое место в шкапе, статуэтки пока оставил, решив при случае их подарить кому-нибудь, а портреты кандидата и генералиссимуса отнёс на помойку вместе с фикусом и его граммофоном.

Очень скоро жильё наполнилось такими прогрессивными вещами, как электрочайник, микроволновка, магнитола и много пустых бутылочек от пива. В целом она приобрела удобоваримый вид. Конечно, произвести перепланировку капитального характера оказалось делом трудным, руки не доходили даже до того, чтоб вытащить из укромных уголков весь хлам, который там так бережно хранился. Виталий перестал ощущать сундучный запах, обжился, и то ли приспособил к себе бабушкин дом, то ли сам приспособился к нему. На выходные он планировал найти картинку, чтобы повесить её на место Сталина. Это самое место оказалось самым существенным изъяном в новой обстановке. Портрет до того долго висел прямо напротив окна, что под ним образовался ярко-рыжий кусок обоев – в противоположность остальному их пространству, безнадёжно выгоревшему.

Конечно, совершеннейшая мелочь, но Виталия она немного раздражала. Он почему-то смущался звать Катю в помещение с подобным эстетическим дефектом. Но в пятницу утром Катя сама позвонила ему. Говорила всяческие глупости, смешанные с комплиментами, чуть-чуть заигрывала, так что Виталий понял – она хочет придти – и позвал.

Девушка восприняла жильё критически. Она со скепсисом и удивлением смотрела на книги неведомых авторов, стоявшие на бабушкиных полках, – Ольга Форш, Аркадий Первенцев, Мария Марич, – и долго смеялась над названьем романа «Цемент». От подарка в виде сувенирного красноармейца она с пренебрежением отказалась, отчего Виталию стало немножко неприятно.

То ли из-за этого, то ли из-за чего другого на бабушкиной койке, даже очищенной от лишних украшений, он проявил полнейшее отсутствие энтузиазма. Когда Катя указала пальцем вверх и отметила своим вниманием ярко-рыжий прямоугольник на стене, настроение у Вити окончательно испортилось.

– Ничего страшного, – сказала девушка. – В следующий раз!

Перевернулась и свесила голову вниз.

– У тебя под кроватью склад грампластинок старых!

– Ну и что? – обиделся Виталий.

– А стулья, кажется, рассохлись. Они не качаются? Да ладно, ладно, не грузись ты, чего такого! Просто стулья купить новые. Реально советую.

Виталий не собирался внимать ни чьим советам. В кое-то веке у него своё жильё! На Катю он вообще рассердился, полагая её не только свидетельницей, но и виновницей своего неуспеха. Поэтому на следующий день, когда его так кстати пригласили в компанию, которую подруга не любила, с радостью согласился, отрывался там до самой ночи, и вернулся пьяный, притащив с собой изображение певицы с толстыми грудями, которое повесил на место вождя.

Утром оказалось, что прогрессивная картинка не подходит по размеру, не закрывает полностью след, оставленный тоталитарным прошлым. Виталий изорвал её в сердцах и выкинул. Нужно срочно, немедленно искать замену.

Пятно от портрета стало порядком раздражать его. Глаз неприятно цеплялся за не выцветший прямоугольник на обоях тогда, когда Виталию совсем этого не требовалось, а требовалось сосредоточиться на чём-нибудь. Порой он шёл в свою квартиру с приятным намерением предаться релаксации, и тут вдруг залезала мысль, что, мол, ведь там пятно на стенке... Некомфортно... Некрасиво... Ну, и, конечно, сними Виталий портрет кого другого, так бы не случилось...

вторая половина рассказа https://author.today/work/234223