В канун Рождества⁠⁠

Пакеты с икрой и шампанским как-то быстро стали нестерпимо оттягивать руки. Синюхин такого не ожидал, думал ― донесёт. Ставить на землю ― плохо, запачкаются. И тут вдруг какой-то крупный парень схватил Синюхина за грудки и, прижав к стене, прорычал:

― Я её брат! Ты понял! Брат!

― Чей брат? ― просипел Синюхин. Его ноги болтались в воздухе.

― Что ещё за чей? Я брат Наташи, ты понял?

― А ведёшь себя как брат Зухры, ― сообщил Синюхин, успев подумать, что с Наташами всякий раз проблема.

― Какой ещё Зухры? Ты чего плетёшь, падаль? ― напавший пытался разглядеть в глазах Синюхина испуг. Но не разглядел.

А ведь он тяжелее категории на три, если не больше, подумал Синюхин. Сколько вообще в боксе категорий? Пожалуй, не нужно его спрашивать, о какой Наташе речь.

― Что ты хочешь? Чтобы я женился? ― спокойно спросил прижатый к стенке Синюхин, ― Хорошо. Вдвоём легче ипотеку выплачивать.

― А-а-а, квартиру взял? ― всё ещё рычал крупный парень, ― Большую? Где?

― Да не то чтобы взял… ЖК «Высокие дятлы». Они обанкротились, а ипотека осталась. Ещё тринадцать лет платить.

― Так в суд надо подавать, дубина!

― Был уже суд. Выиграли. А толку?

― У тебя же есть хата, однушка, ― голос стал посдержанней.

― Стало быть, из тех Наташ, которые у меня дома бывали, хм… Всё равно непонятно, ― размышлял про себя Синюхин, а вслух сказал ― Хата в залоге, я ж кредит брал, чтобы первый взнос в «Высокие дятлы» внести. Можно меня держать пониже? Пакеты тяжёлые, а бросить нельзя ― разобьётся что-нибудь. Или сам подержи.

Парень отпустил Синюхина, отошёл на полшага, посмотрел на пакеты, которые Синюхин пристраивал возле стенки, найдя место почище.

― По ходу жируешь, вон сколько икры набрал…

― Я курьер, ― сообщил Синюхин, ― у меня и терминал из кармана торчит.

― Вот дура. Что ж она в тебе нашла?― почти простонал брат неизвестно какой Наташи, ― Дрыщ с долгами. Увижу возле сестры ― закопаю, понял?

Сказав это, он двинул Синюхину кулаком под дых, так, на ход ноги, чтоб запомнил. И тут же скривился от боли, прижимая к губам ушибленную до крови руку, ― А-а-а…Что у тебя там, заморыш?

― Аппликатор Кузнецова игольчатый, ― охотно пояснил Синюхин, поднимая пакеты и набирая на воротах код для входа во двор. ― Я ещё и в ортопедической аптеке курьером работаю. Хорошая вещь, от нервов. Себе купи, а то уж очень ты взбалмошный.

― Какой, какой? ― грозно прошипел парень, но железная калитка уже захлопнулась за Синюхиным, и ответа не последовало.

Слово «взбалмошный» давно нравилось Синюхину, он всё искал случая применить.

― К Зухре больше не пойду, ― решил Синюхин, заходя в лифт.

©