Темное убеждение
Он прислушивался к гулу станции.
Его глаза были закрыты, а ноги лежали на ящике, служившем ему столом. Время было около двух часов ночи, и вся станция мирно спала, отдыхая в пелене приятных снов, которые несли ее сквозь космос.
Это было его любимое время.
Человек, чье имя было Донован, но который в основном отзывался на Рэда, а иногда Донни, если собеседник ему достаточно нравился, сидел в своем импровизированном кабинете и потягивал из стакана дорогое контрабандное односолодовое виски, в то время как весь остальной мир спал. Вдалеке он мог слышать звук настроенного радио, играющего тихую музыку вперемешку с редкими помехами.
Это была именно та атмосфера, которая ему нравилась.
Через открытый дверной проем своего кабинета, который представлял собой не что иное, как перепрофилированный чулан, он мог видеть открытый ангар и вереницу навороченных шаттлов и легких реактивных кораблей, служащих транспортными средствами для него и его приближенных. Освещение в ангаре было тусклым, а яркие цветные покрасочные работы были едва видны в темноте, за исключением тех, которые были нанесены светящейся краской и светились жутким зеленым светом.
Он сделал еще один глоток виски.
Рэд улыбнулся, наслаждаясь вкусом напитка, и закрыл глаза.
Он уже почти заснул, когда что-то разбудило его.
Он не знал, что именно, но его глаза резко распахнулись, и он обнаружил, что стаскивает ноги с ящика и нервно осматривает помещение. На первый взгляд все было в порядке, корабли все так же светились зеленым, на палубе было тихо и… стоп.
Радио больше не играло.
Само по себе это было не так уж и странно, но внезапная тишина заставила почему-то встревожила его.
Мужчина поставил стакан на ящик, медленно встал и вышел из комнаты, чтобы заглянуть в ангар.
Там никого не было. Зеленый свет лился по полу, заканчиваясь на краях теней, под ящиками и крыльями кораблей.
Но странное ощущение того, что что-то не так, не покидало его.
Ему потребовалась пара секунд, но в конце концов он понял, в чем дело.
Тени.
Они казались темнее, чем обычно.
Внезапно, как будто его внезапное осознание послужило катализатором, тени начали расползаться по всему ангару, гася зеленый свет краски и погружая Рэда в мир темноты.
Он все еще мог видеть, но в то же время не мог.
Он не мог толком объяснить это, кроме как сравнить с ощущение с эхолокацией летучих мышей.
Он знал, где находится, чувствовал очертания предметов, но не видел ничего напрямую.
С помощью этого неестественного зрения ему все же удалось метнуться обратно к своему столу, нащупывая лежавший там пистолет.
Раздался резкий стук, а затем звук разбившегося стекла, когда стакан с виски упал на пол из-за его беспорядочных поисков и разлетелся на куски.
Он обернулся с пистолетом в руках и обнаружил в дверном проеме силуэт внушительных размеров.
Рэж собрался выстрелить, но что-то ударило его в руку, и пистолет отлетел, проскользив по полу и улетев в черноту.
Даже странное слепое зрение не позволяло ему увидеть оружие.
Он отступил к своему столу, когда массивная фигура подошла ближе.
Донована было нелегко напугать, и хотя он не показывал этого, он был напуган.
Легким движением запястья он открыл выкидной нож, который всегда носил с собой.
— Что ты такое! — спросил он громадную черную фигуру.
Он ожидал, что та нападет, но этого не произошло. Вместо этого существо шагнуло вперед, и при этом… ну, он не мог этого объяснить, света не было, но все же он мог ВИДЕТЬ его, как если бы оно попадало под лучи света.
Это определенно был дрэв, самый крупный и злобно выглядящий ублюдок, которого Рэд когда-либо видел. Добрых три с половиной метра ростом, если не больше, сильно израненный, одетый в черную броню, которая, казалось, излучала темноту. Его панцирь был не столько одним цветом, сколько... созвездием туманностей с темно-фиолетовым и синим оттенком.
И его глаза.
Яркие.
Золотые.
И все же света, который мог бы осветить существо, не было, что не имело смысла, учитывая, что ему понадобился бы свет, чтобы видеть цвета.
— Донован Тривелли.
Его, а точнее, как теперь понял Донован, ее, голос был низким, непривычно низким для человеческого, но стоило ожидать такого от дрэв.
— Откуда ты знаешь мое имя? — спросил он. Никто не знал его имени, во всяком случае, настоящего точно, он отрекся от него много лет назад и почти забыл его сам. Даже самые близкие друзья не знали его имени.
— Ох, прошу, ты же не думаешь, что нам трудно узнать что-то столь незначительное, как имя?
— Нас? Что значит “нас”?
— Я представляю… заинтересованную сторону, нуждающуюся в твоей помощи, Донован.
— Для тебя я Рэд, жук-переросток.
Золотые глаза сверкнули.
— Советую отнестись к разговору с большим уважением.
— Засунь свои советы себе поглубже.
— Ничего, — дрэв слегка прищурилась, — научим тебя манерам позже, но сейчас все, что тебе нужно знать, это то, что мы можем дать тебе что угодно. Помоги нам, и мы поможем тебе.
— Помочь вам с чем?
—- Есть некоторые… препятствия на пути к нашим целям. ГА и ККОН, с которыми, как я знаю, у тебя не лучшие отношения.
Она хотела продолжить, но мужчина поднял руку:
— Вот тут я тебя остановлю, дабы предотвратить потерю времени для нас обоих, и вежливо попрошу поесть говна, потому что неважно, как сильно я не люблю ГА или ККОН, я обязан своей жизнью одному из их адмиралов, а пойти против этого парня мне совесть не позволит, так что советую идти проповедовать всю эту темную херню в другом месте. Поняла, красавица?
Глаза дрэв сузились, золото заискрилось в темноте.
Рэд приготовился защищаться.
Затем внезапно его мир вывернули наизнанку, но, прежде чем он успел что-либо сделать, он оказался на полу, окруженный ярким светом и голосами. Свет ослепил его, и он поднял руку, прикрывая глаза.
— Босс, эй, босс, ты в порядке?
Кто-то попытался помочь ему подняться, но он оттолкнул помощника и сел самостоятельно.
Со всех сторон его окружали его люди, выглядевшие обеспокоенными и растерянными.
Он лежал в дверном проеме своего кабинета. Помещение хорошо освещалось, и не было никаких признаков надвигающейся тьмы, тени выглядели как обычно, но он был весь в холодном поту, а его сердце бешено колотилось, будто вот-вот выпрыгнет из груди.
Он поднялся, встав на трясущиеся ноги, и не стал отталкивать Бейби-Кей, когда та подхватила его.
— Вы в порядке, босс? Что случилось?
Он оглядел своих людей, ожидающих ответа, но не знал, что им сказать. Он сам не был уверен, что произошло.
***
Его постель была теплой, а воздух в доме пах корицей и хлебом. Из-под щели в двери Томас смутно видел мерцающий свет камина, потрескивающий где-то в глубине дома. Зимний ветер снаружи налетал на стены дома, принося с собой шквал снега и стук ветвей о внешнюю стену. Когда-то этот звук пугал его, и он не спал по ночам, думая о монстре, который наверняка поджидал снаружи в темноте.
Но теперь, когда он вырос, звук успокаивал.
Он напоминал ему о детстве, о том времени, когда все было проще.
До того, как он все усложнил.
Один из его более эксцентричных друзей однажды сказал ему, что если бы он родился на несколько столетий раньше,его бы называли меланхоликом. У него была склонность к своего рода врожденной печали. Это была не депрессия или какая-то другая болезнь, с которой он сталкивался раньше, а скорее некая приятная, знакомая грусть, которая была у него с детства.
Просто вот таким он был.
Это не было причиной того, что он пошел по слегка кривой дорожке в молодости, но он был уверен, что это дало ему своего рода склонность к принятию неправильных решений, и здесь, в темноте, он поймал себя на мысли о своем поврежденном сердце. Ничего такого, что можно было бы заметить в повседневной жизни, хотя теперь он был вынужден принимать лекарства и не мог быть таким активным, как раньше, но, по крайней мере, он, наконец, чувствовал, что движется в правильной направлении.
Он чувствовал себя лучше.
Его природная меланхолия, конечно, не исчезла, но он обнаружил, что грусть и удовлетворенность не исключают друг друга.
Он не сказал бы, что счастлив, потому что не знал, был ли он когда-нибудь действительно «счастлив». Звучало грустно, но это не так. Он не возражал. Он довольствовался простым наслаждением и не нуждался в эмоциях, от которых так зависел его младший брат. Томас был доволен тем, где находился в жизни, в окружении семьи, наконец-то настроив отношения с ними .
Наконец-то там, где он должен был быть.
Несмотря на все эти приятные размышления, было что-то.. странное в его окружении.
Куда делся ветер?
Томас приоткрыл один глаз и посмотрел на дверь.
Свет от камина исчез…
Его комната была окутана какой-то странной темнотой. Света не было, но в то же время он мог видеть достаточно хорошо, подобно времени прямо перед рассветом, когда можно прекрасно различать формы, но цвет и детали пока что недоступны.
И тут он увидел его.
Существо, стоящее в дальнем углу комнаты.
Он попытался вскочить, но обнаружил, что не может двигаться.
Все тело оказалось парализовано, и сколько бы он ни пытался двигаться или кричать, возможность двигаться осталась только у его глаз, так что он просто смотрел на существо, а оно смотрело на него ответ.
Томас моргнул, и оно моментально приблизилось, нависнув над ним.
Он пытался кричать или шевельнуться, но не мог.
Над ним пара ярко-золотых глаз открылась и уставилась на него. Чистый ужас охватил его и без того слабое сердце, и он почувствовал, как оно колотится внутри его грудной клетки, готовясь сломать ребра или разорваться.
— Маленький Томас Вир, — произнесло существо. — Томас Вир, облажавшийся, проблемный ребенок, позор семьи.
Его руки вцепились в простыни, хотя он все еще не мог пошевелить ни руками, ни ногами.
— Томас, который всю свою жизнь приходил последним.
Что происходит?
— Каково это, быть самым бесполезным в семье?
Томас со страхом смотрел, как оно наклоняется ближе.
— Старшая сестра — уважаемый член общества, один брат — механик, второй — ученый-ракетчик, а последний — один из самых влиятельных людей на земле, адмирал ККОН, а за всеми ними плетется маленький Томас, который добился… чего? Стал наркоманом, угонщиком, дилером, мелким преступником? И как мило, его младший брат разрешил ему проиграть в солдатика на год. Просто поразительно.
Томас чувствовал, как его нутро бурлит не только от ярости, но и от страха, и от грусти. Он больше не был тем человеком, да как эта тварь посмела, да что она знает о его жизни?
— Очень мило с их стороны пожалеть тебя. Твои родители терпят тебя невероятно долго, хотя стоило отречься от тебя давным-давно. И, конечно же, так мило со стороны твоего младшего брата, что он принял тебя и нашел тебе местечко, но мы-то с тобой понимаем, что ты туда не вписываешься… на самом деле ты никогда никуда не вписывался.
Слова эхом отдавались в его голове, но он упрямо заталкивал их обратно в глубины своего сознания.
— Ты ведь и правда совсем не похож на свою семью. Ты не такой добропорядочный, как они, не такой хороший человек, как они, но даже когда ты принимал наркотики, ты просто имитировал их. Ты никогда не был частью чего-то важного, а потом, когда стал морпехом, ты тоже не вписывался в их ряды. Они банально терпели тебя, но тебе просто не нравилось то, чем они занимались. И вот, твой младший брат женат, твоя сестра, как и второй старший брат, замужем. Скажу по секрету, Джереми купил кольцо и планирует в скором времени сделать предложение своей девушке, после чего останешься только одинокий Томас, потому что он даже отношения не может правильно завести.
Томас покачал головой, пытаясь избавиться от мыслей.
Нет.
— А не может он потому, потому что, как бы он ни старался, он просто не может чувствовать так, как другие люди. Его даже не привлекают люди, ему просто суждено быть одиноким несчастным неудачником. Неважно, насколько сильно кто-то тебе нравится, ты просто не можешь пересечь барьер, чтобы полюбить его… Хочешь знать, почему так, Томас?
Он не хотел
— Потому что ты сломан. Фундаментально сломан на самом базовом уровне. Что-то с тобой не так, и ты никак не сможешь это исправить, ты просто родился таким.
Его грудь начала болеть.
— Но я могу это изменить… мы можем починить тебя. Мы можем сделать тебя нормальными и дать тебе все, о чем ты мечтал. Мы можем помочь тебе адаптироваться.
Ему казалось, что сердце вот-вот вырвется из груди.
— Просто помоги нам, Томас, и мы поможем тебе.
Именно тогда заработал его кардиостимулятор.
Это была новая модель, намного более продвинутая, чем оригинальные технологии.
И она была способна на многое.
Он почувствовал разряд, после чего внезапное ужасное чувство надвигающейся гибели, как будто его сердце никогда больше не заработает, а затем с одним мощным ударом он вдохнул, и орган снова ритмично забился, а комната вокруг него наполнилась светом.
— Томас, Томас.
Кто-то поднял его, и он судорожно прижал руку к груди.
Его сердце билось медленно и ровно, но все же он чувствовал, что оно должно биться быстрее. Его родители стояли над ним, мать поддерживала его вертикально, а отец держал его за руку.
Он посмотрел в угол комнаты, где сидело существо, но там было пусто.
Не говоря ни слова, он прислонил голову к плечу матери и закрыл глаза. Кардиостимулятор спас его, но от чего — он не знал.
Но одно он знал точно.
Тень могла пойти на хуй.
===========================================
Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.
Оригинальное произведение можно прочитать по этим ссылкам: