Соболево, глава 12⁠⁠

Оказавшись снаружи, Андрей в первую очередь осмотрелся - на улице было много людей. Многие возвращались со службы: кто-то брёл в сторону своих жилищ - в основном старики и дети, кто-то собирался в группы и по прямой траектории направлялся в трактир к Егору Викторовичу, а кто-то просто гулял, неторопливо шагая вдоль дорог и тропинок. Погода стояла хорошая, Андрей видел это ещё тогда, когда был на втором этаже, взаперти. Теперь его кожа ощутила на себе все прелести солнечного дня: тепло, дуновение свежего бриза, запах деревни, пение птиц... Хотелось просто остановиться и прилечь где-нибудь в тенёчке и больше никуда не торопиться. Нет! Откуда эти мысли? Андрей прогнал их прочь и спустился по лестнице. Это место казалось ему странным всё больше и больше. Мало того, что он не знал, где находится, так ещё и аура этого места. Она манит к себе, обволакивает эта деревня, и не знаешь куда деться от этого чувства - чувства, которое он никогда не ощущал в городах. Чувства, будто здесь, именно здесь, в этой деревне, ты на своём месте. Ты должен остаться. Андрей помотал головой и протер глаза, которые заболели от яркого солнца.

Старик сказал, что дом художника находится по левую сторону дороги, ведущей к храму. Андрей взглянул в ту сторону, и не мог не коснуться взглядом колокольни, которая цепкой лапой выдернула его из леса сюда, в деревню. По обе стороны дороги расположились участки с домами, дворами и огородами. Заборы у этих участков были почти одинаковые. Некоторые, однако, замуровали себя плотно - через их заборы даже мышь не проскочила бы. Заприметив вдалеке нужный дом, Андрей отправился в путь, стараясь идти как ни в чем не бывало и не привлекать внимание. Местные, направляющиеся в трактир к старику, заметили его и уставились, все как один. Потом один из них приподнял ладонь, махнул Андрею, а потом и кивнул, мол, здрасьте. Андрей кивнул в ответ, когда мужики были совсем рядом, а когда прошел мимо, те так и встали как вкопанные, глядя ему вслед. Андрей этого не заметил - не хотел оборачиваться. Мало ли... Судя по новостям из региональных глубинок, убить в деревне могут и за меньший проступок. Хотя бы и просто так. Он решил стать более неприметным, и для этого перебрался на другую сторону площади, и оказался около здания, на входе которого висела табличка "СЕЛЬСОВЕТ", а у забора, ведущего тонким коридором ко входу, стояла, вкопанная ножками в землю, старая советская доска объявлений, выкрашенная в голубой цвет. Краска местами потрескалась и облупилась, и из-под неё выглядывала бурая ржавчина. На доске, к удивлению Андрея, висела куча объявлений.

"Столы, стулья, шкафы из дерева. Меняю на мясо, птицу, соленья", или "Украшения из смолы, меняю на мебель, одежду, услуги электрика" - и подобных объявлений была целая куча. Они лепились одно на другое в несколько слоев. Андрей, читая эти записи, сделал вывод, что деревня живёт и процветает в условиях справедливого обмена ремесленного труда на провизию и иные услуги, и наоборот. Оторвавшись от доски, он побрёл дальше - вдоль глухого забора, в сторону дома художника по имени Кирилл. Перекресток, за которым вторым по счету домом стоял его дом, был уже совсем близко. Забор тоже заканчивался совсем близко, сворачивая налево, а за ним, в углу, росло огромное дерево. Его ветви свисали над забором, образуя собой затенённое пространство. Андрей решил воспользоваться эти местом, чтобы остановиться и, не бросаясь в глаза прохожих, ещё раз осмотреться. Вот уже несколько шагов осталось до края забора - Андрей торопливо зашел в тень, проходя за угол, и тут же замер: за углом стоял отряд дружинников, состоящий из четырех человек. Три мужчины и одна женщина. Все четверо в форме. Двое стояли к нему спиной - женщина и кудрявый парень, а двое других к нему лицом - патлатый мужик, почти дед, и лысый ханыга. Они тут же уставились на него, прибив к месту своими взглядами. Сперва в голове мелькнула мысль - нужно бежать! - но бежать было некуда, да и бесполезно. Наверняка эти ребята знают местность как свои пять пальцев. От них вот так не уйдешь. Один из мужчин, лысый, кивнул на Андрея. Женщина, не оборачиваясь, дала команду "выполнять". Кудрявый отсалютовал и торопливо побежал по своим делам, так и не обернувшись. Двое других, напротив, нехотя расстались с возможностью остаться здесь подольше, чтобы узнать незнакомца поближе. Помявшись немного, патлатый мужик скорчил недовольную рожу, сказал "есть", развернулся на месте и пошел. Лысый послушно побрёл за ним.

Женщина плавно повернулась к Андрею лицом. Она оказалась очень молодой, чего он никак не ожидал, учитывая то, как её слушаются мужчины в форме. Но, пусть Андрей и был молод, он уже давно знал, что внешность бывает обманчивой. Помимо того, что она была очень молода, она оказалась настоящей красавицей. Андрей как дурак вылупился на неё и стоял, не в силах взять себя в руки, разглядывая её как экспонат на выставке. Она была среднего роста, на половину головы ниже Андрея. У неё были яркие зеленые глаза, и сейчас, когда на них падал солнечный свет, они будто светились, завораживая своим сиянием. Её светло-русые волосы, выгоревшие на солнце, волнами лежали на плечах. А форма, казавшаяся на некоторых дружинниках великоватой, на ней сидела плотно. Скорее всего этот мундир сшили специально для неё. Опомнившись, Андрей попытался сказать что-нибудь, но, промямлив нечто невнятное, остановился. Девушка улыбнулась.

- Добро пожаловать в нашу скромную деревушку, Андрей, - она достала руку из кармана, и, пока растерянный Андрей стоял, хлопая глазами, снизу вверх поддернула указательным пальцем кончик его носа. Затем она, подмигнув, ушла за угол, из которого выскочил Андрей минуту назад.

- С... спасибо, - пробубнил он, потирая нос.

Андрей обернулся, заглянул за угол и увидел, как девушка идёт вдоль забора в сторону сельсовета. А потом, когда та спряталась в здании, он осмотрелся вокруг и заметил кудрявого, который ушел первым. Тот стоял через дорогу и пристально за ним наблюдал. Или за девушкой?.. Заметив, что Андрей увидел его, кудрявый без каких-либо заминок спокойно повернулся в нужном ему направлении и зашагал. Андрей остался в тени дерева один. Странная встреча. Он думал, что если попадется на глаза дружине, то допроса ему не избежать, а может и хуже, но на деле оказалось всё не так. Теперь перед глазами, куда бы он не посмотрел, было её лицо - доброе, красивое, улыбающееся и подмигивающее. А тот факт, что она знает его имя, заставил его задуматься. Наверное старик разболтал, - подумал он. Андрею казалось, что он где-то видел её, но где именно, вспомнить не мог. В конце концов он взял себя в руки и вышел из-под дерева, продолжив свой путь к дому художника. Ступив на дорогу, он по старой привычке посмотрел по сторонам, чтобы не попасть под колеса проезжающих авто. Слева пусто, справа пусто. Можно идти.

Миновав перекресток, Андрей ускорил шаг. Первый после перекрестка дом был окружен хлипким заборчиком. За ним бегала туда-сюда дворняга на цепи, пытаясь просунуть морду сквозь забор и оттяпать от Андрея хотя бы маленький кусочек свежего мяса. Она лаяла, ворчала, пихала нос и морду в щели между досками, но ничего не выходило. Видимо, забор был крепче, чем казалось.

Второй дом, в котором, по словам Егора Викторовича, расположили художника, выглядел лучше. Забор был повыше и поплотней, чем у соседей, а вместо калитки имел ворота. Рядом с входной дверью, где обычно в деревнях вешают старые таблички из металла, предупреждающие о наличии злой собаки, висела табличка всё с той же пресловутой символикой, которую он видел на форме дружинников. Вглядываясь в символ, Андрей вслепую начал нащупывать на воротах звонок. Найти его не удалось, поэтому он отвлекся от таблички и начал искать звонок глазами, и снова не нашел его. Сделав вывод, что его просто напросто нет, он решил постучать в дверь кулаком. Собака за соседским забором залаяла ещё сильнее, да так, что её лай слился в один непрерывный пёсий вопль. Что-то зашуршало там же, за забором, и из-за кустов малины и крапивы выглянула старушка, зловеще уставившись на Андрея. Андрею этот взгляд совершенно не понравился, поэтому он решил больше не ждать - он открыл дверь, которая, к счастью, оказалась не заперта, и нырнул за неё.

Едва оказавшись за дверью, он осознал свою ошибку - будь за воротами другая собака, пусть не такая психованная, как у соседей, но не менее злая, когда на территорию попадают чужаки, она могла бы с легкостью порвать его на тысячу мелких частей. Но двор был пуст. Каких-либо следов животного - шерсти, будки, костей, разрытых ям и чего-то ещё, что могло прийти в голову, не было. Двор вообще был чистым и прибранным. Весь хлам, находящийся во дворе, стоял на своих местах. Невольно возникла мысль, что двором этим никто не пользуется. Только разве что от дома до ворот пройтись, да и всё. Поэтому так чисто. Не из-за того, что прибрано, а из-за того, что по хозяйству двор не используется. Андрей, всё ещё осторожно, прошел вдоль стены дома, прислушиваясь, не идет ли кто-то, дошел до небольшого крыльца с лестницей в две ступени, поднялся и постучал в дверь. Снова тишина. Андрей аккуратно потянул дверь на себя. Дверь была не против и легко поддалась. Заглянув внутрь, Андрей убедился, что ему ничего не угрожает и зашел внутрь.

Внутри дома был другой мир, порталом в который служил дверной проем. Первым помещением была комната, похожая на предбанник. Все стены были глухими, кроме одной, но и на ней окошко было не больше альбомного листа. Солнечный свет с трудом проникал сюда и луч, пробивающийся через него, был похож на нечто инородное и чужое. Из-за недостатка освещения предбанник был тёмен и мрачен. Угнетающую атмосферу этому помещению добавляли иконы, расставленные там и тут. Иконы были всюду - они висели на стенах, стояли на мольбертах, валялись на полу. На доброй половине из них не хватало части изображения: где-то оно было размазано, где-то стерто, будто сцарапано, а где-то и вовсе замазано черной краской. Иконы со смазанными ликами внушали необъяснимый страх, как будто являли собой нечто противоестественное. Являли собой то, чего быть не может и не должно. Андрей сперва взялся разглядывать их, но потом, почувствовав себя дурно, отвернулся и начал оглядываться в поисках следующей двери. Помимо икон здесь было множество приспособлений художника - сложенные мольберты, пустые холсты, натянутые на рамки, огромное множество кистей и целое море красок. Наконец он заметил дверь и поторопился покинуть комнату, такую душную и такую необъяснимо угнетающую.

За следующей дверью началась жилая часть дома - светлая и местами даже уютная. Прямо перед ним стояла печь. Пол перед ней был защищен листом железа. Здесь зимой хранят дрова. Левее была кухня, а за ней комната. Дверь в эту комнату была закрыта - висел замок. Справа была ещё одна комната. Андрей, сняв сапоги, зашел на кухню. На кухонном столе стоял таз с горой грязных тарелок, над которой метались мухи. Увидев это, он развернулся и пошел в комнату, что была по правую руку. В самом центре комнаты стояло кресло, которое когда-то было ярко-красным. Сейчас оно стало темным, почти бордовым, от сырости и старости. Кресло было повернуто в противоположную сторону, и на этой стороне спинке было несколько заплаток, сделанных из той ткани, из которой раньше шили матрацы. В дальнем углу стоял холст с наброском. К нему и было повернуто кресло. С левого подлокотника свисла рука. Андрей сглотнул. Ему очень не хотелось застать сейчас Кирилла мертвым и потом объяснять местным, что это не он пришил их иконописца. И ведь бабка, живущая по соседству, его видела. Да и много кто видел, ведь её собака орала так, что, наверное, вся деревня собралась посмотреть, что происходит. Андрей глянул в окно - деревня не собралась. Пронесло.

- Кирилл?

Андрей медленно и аккуратно начал обходить кресло.

- Меня зовут Андрей. Я хотел с вами поговорить, я тоже не местный, как и вы.

Пока он это говорил, свисшая рука ни разу не пошевелилась. Андрей обошел кресло и теперь увидел художника собственной персоной. Он валялся в кресле. Грудь его не поднималась и не опускалась. Он был небрит, волосат и небрежно одет. Типичный персонаж с картинки о художниках, похожих на бомжей. В губах его тлела сигарета. Тут же осознав, что если сигарета ещё тлеет, то умер художник только-только, совсем недавно. Андрей начал разглядывать тело Кирилла на предмет наличия каких-нибудь ран, но ничего не нашел. Зато он увидел воткнутые в уши наушники, провод от которых вёл к устройству, лежащему между ног, на кресле. Телефон! И только он потянулся к устройству, глаза Кирилла открылись.

Испугавшись, художник с силой вдохнул полной грудью, подавившись закашлялся и вжался в спинку кресла. Сигарета, торчащая из его рта, вывалилась и упала на ногу. Ещё через секунду Кирилл подпрыгнул на месте, стряхивая её с себя, затем одним движением выдернул наушники - телефон, в который они были воткнуты, соскочил с кресла и свалился на пол, на банки с краской и инструменты. Андрей всё это время стоял, держа руки перед собой, жестом этим желая дать понять, что зла Кириллу не желает.

- Ты кто?! - завизжал художник.

- Да тише ты! - ответил Андрей, пытаясь утихомирить собравшегося визжать дальше Кирилла, - Я мирный!

- Мирный?

- Меня Андрей зовут, я неделю назад здесь оказался, в ДТП попал, едва не помер. Мне Егор Викторович сказал, что ты тоже здесь недавно.

- Ну как сказать, - успокоившись, Кирилл начал искать глазами телефон, - Уже три месяца. Или четыре? Какой сейчас месяц?

- Июль.

- Я в феврале сюда попал. Уже пять месяцев, получается. Вот время летит.

Кирилл нашел смартфон, поднял его и нажал большим пальцем на кнопку, которая активировала экран. Экран стал бело-серым - множество трещин расползлись по нему и ничего разобрать на нем было нельзя.

- Ну смотри, Андрюша, как ты обосрался, - он показал Андрею разбитый телефон.

Андрей так и сел там, где стоял, спрятал лицо в ладонях и глубоко вздохнул.

- Ты чо? - художник наклонился, взяв парня за плечо, - Да пошутил я. Ничо страшного. Один хрен здесь ничо не ловит. А стекло у меня запасное есть.

Андрей открыл лицо, вопросительно глядя на Кирилла.

- Дааа, я даже на сосну залезал. Нихренашеньки не ловит.

- Я от тебя позвонить хотел...

- Извини, Андрюша, с этим я тебе помочь не могу, - Кирилл сунул телефон в карман своих шорт, подошел к холсту и, прищурившись, вгляделся в набросок.

- Как ты сюда попал?

Кирилл сперва немного помолчал, затем повернулся к Андрею, ещё раз оглядел его с ног до головы, и нехотя начал.

- Да вот ехал я на озеро Байкал, понимаешь ли. Хотел пейзаж написать зимнего Байкала, да и просто насладиться чудом природы. Вдохновляют меня такие поездки... Водитель вёз меня от Красноярска в сторону Иркутска, потом вышел на объездную, чтоб через город не переть, и где-то неподалеку от Ангасолки, где меня должны были друзья встретить, у него колесо пробило. Я говорю, мол, ну меняй, запаску ставь. А он мне, прикинь, говорит, что у него нет запаски. Сказать, что я был удивлен - ничего не сказать, - художник ненадолго прервался, чтобы закурить, - На улице было охренеть как холодно, поэтому я решил, что подыхать в машине не собираюсь - пойду пешком, заодно согреюсь. Ну и пошел. У меня уже ноги начали отсыхать и в крошку сыпаться, когда я наткнулся на указатель Соболево. Свернул с трассы и сюда, на деревню вышел. У Егорыча отогрелся, пару дней побыл - место здесь интересное, даже успел зарисовать, поселок-то - и домой начал собираться. И прям перед моим уходом пришел батюшка с церкви местной, работу предложил - иконы писать. Я вообще сперва на иконопись шел, но потом забросил, решил, что не моё. А тут навык пригодился, да и денег пообещал мне тот батюшка столько, что я решил в другой раз на Байкал зимой съездить, - Кирилл говорил быстро и порой непонятно, но большую часть Андрей усвоил, - Такие дела. А ты как сюда? Тоже на Байкал поди взглянуть решил?

Андрей же, слушая Кирилла, не мог понять, издевается над ним художник или просто что-то путает.

- Какой Байкал? Какой Иркутск, Кирилл? Я в ДТП километрах в трёх-четырех ста от Ростова-на-Дону попал. Ты издеваешься надо мной что ли? - Андрей начал повышать голос, выделяя последнее предложение.

Кирилл после такого заявления решил немного помолчать и посверлить парня глазами. Намолчавшись, он прищурился, пряча глаза от табачного дыма, сделал глубокий затяг и выдохнул.

- Да нет, - тихо сказал он, задумчиво глядя куда-то в пустоту, - не издеваюсь.

И художник, после этих слов, будто в иную реальность отошел. Андрей пытался у него ещё что-то спросить, сказать ему, но тот просто стоял и смотрел в пустоту, потягивая сигарету. А когда та кончилась, он подкурил ещё одну от старой и, вернувшись в исходную позу, продолжил курить, ни на что не реагируя.

Андрей вышел из ворот, находясь в состоянии полного недоумения. Где Иркутск, а где Ростов - это же две разные стороны России! За ответами он решил отправиться к старику, в трактир.