Смерть Рыцаря. Глава 9⁠⁠

Он не забудет это чувство. Оно начинается почти незаметно, распространяется по телу словно чума с каждым вдохом. Столько хороших воспоминаний просачиваются, как песок между пальцев, уходят навсегда. Кажется, что навсегда.

Он цеплялся за них, но они не приносили радости - лишь сожаления.

Он вспомнил, как ему было одиноко, как выживал суровыми зимними ночами. Как немели конечности и хотелось к матери. Снова увидеть отца, заговорить с ним. Вспоминал все упущенные возможности. Вспоминал её. Вспоминал, как потерял её. Боролся с воспоминаниями, чувствами. Не их хотел поднимать. Только не о ней.

Внезапно, ему разонравилась эта идея. Он завертелся на столе, замычал в кляп. Просил его остановится. Человека в робе чародея. А тот смотрел на него так жалостливо, будто понимал, почему тот просит. Будто тоже знал…знал её.

Он уснул. Но боль настигла его и там. Столько одиночества! Как он выносил его раньше?! Как не покончил со всем этим?!

За ним гнались монстры. Не обычные, а те, которых он больше всего боялся. Они были так близки. Но никогда его не ловили. Это было самое ужасное - вечная погоня. Неизвестность: как именно его разорвут.

#

Он проснулся с первыми лучами солнца. В комнате, заставленной такими же столами на котором лежал и он. Было прохладно, по его голому тело прошел озноб.

— Кто-нибудь? — крикнул мужчина.

Ему не ответили.

Опустив ноги на холодный пол, мужчина слез со стола. Он осмотрел руки и ноги. На них были синие следы от повязок.

Дверь из комнаты оказалась не заперта. Мужчину встретил длинный тёмный коридор. Именно по нему он сюда и попал.

— Кто-нибудь?! — повторил мужчина.

— Мы не думали, что вы так рано проснётесь, — голос появился раньше, чем его владелец.

Мужчина его узнал - тот же чародей.

— Возьмите, оденьтесь, — чародей протянул одежду.

Они вернулись в комнату. Чародей до конца открывал шторы, пока мужчина одевался у стола.

— Как ощущения? — спросил чародей.

— Гарет, зовите меня Гарет.

— Хорошо, Гарет. Тогда зовите меня Хельмут. Как ваши ощущения?

Гарет опёрся руками о стол и присел на него. Громко выдохнул, задавая тон ответу.

— Вы будто всю радость из меня высосали. Жутко было, — он подумал, говорить ли дальше или нет, но всё же продолжил: — Не знаю, Хельмут, не знаю. — он посмотрел на чародея и подумал «черт с ним» — я словно почувствовал смерть. Это странно же? Не должно быть так?

— К сожалению, это чувство приходит ко всем сюда обратившимся. Магия мертвых… она пробуждает внутри человека смерть. Душа тянется к ней, наряду с разумом.

Гарет почти улыбнулся от облегчения. И всё же это не давало ему покоя.

— Я всё ещё чувствую её внутри. Так будет всегда?

— Побочный эффект. Может длиться неделю, а может и годы. Такова цена.

Гарет опустил голову. Посмотрел на свои ладони, затем на ногу, которая еще вчера была вся черная. Стоило оно того?

Хельмут подошел поближе.

— Слушайте, мы вылечили вашу ногу, всего лишь ногу. Такое лечении не требует больших затрат магии мертвых. Да, возможно наступит момент, когда вы захотите покончить с жизнью, дотронутся до той магии, что внутри вас оставила след. Но это пройдет. Вам нужно быть начеку первое время. Я уверен, с вами всё будет в порядке.

— Откуда вы знаете? — Гарет сжал кулак, его жилы на шее проявлялись, — вам становится плевать на людей, как только они выходят отсюда. Я видел, что случалось с…с такими как я, с вылеченными.

— Тогда зачем вы обратились?

— Я был напуган! — Гарет соскочил со стола, — не стоило вас слушать, не стоило слушать себя. Я идиот! Какой же я неудачник, вся моя жизнь ни к чему не привела.

— Гарет! — крикнул волшебник, отрезвляя его.

— Что?

— Отрицательные мысли в вашей голове - за ними и надо следить!

#

Хельмут - самый молодой волшебник, которому подвластна магия мертвых. На его голове ни одного седого волоса, а на лице растет лишь небольшой пучок над губами. Под глазами еще нет морщин, нос маленький, почти женский, острые скулы. Лицо бледное, но глаза яркие, голубые.

Хельмуту было шестнадцать, когда он сестрой покинул родную деревню. В семнадцать его заметил в порту один из чародеев - седой, угрюмый, но с добрым сердцем.

Хельмут прознал про его доброту почти моментально: когда тот кормил портовую собаку, остатками хлеба из кармана.

— Я видел эту собаку, вчера, — обратился седой к Хельмуту, который подглядывал за ним из-за угла деревянной постройки, — и видел мертвой. Неподалеку отсюда. Её погрызли крысы.

Хельмут вышел из своего укрытия. Его нестриженые волосы трепал морской бриз.

— Я не мог пройти мимо.

Седой бросил кусок хлеба на землю и поднялся на ноги. Он был выше Хельмута на две головы, хоть тот и был из высоких.

— И часто ты так не можешь пройти мимо?

— Нечасто. Я боюсь, как бы меня не заметили. Я знаю, что это за магия. Какой именно я владею. Людям такая не нравится.

— А ты знаешь, что будет, если ты случайно переусердствуешь?

— Да, я могу случайно сделать бессмертной и её, и себя. От переизбытка магии.

— Кроме того, собака может перестать есть, потому что не захочет подниматься на ноги. Будет лежать, почти неподвижно и морить себя голодом.

Хельмут сузил глаза и посмотрел на собаку, полную жизни, поедающую хлеб. Указал на неё.

— Вот же она, живая, здоровая, о чем вы говорите?

— Ты поселил внутри неё чужеродную силу. Силу мертвых. На некоторых она почти не влияет, других меняет до неузнаваемости.

Хельмут сделал шаг назад. Его лицо поразило осознание. Рот слегка приоткрылся, глаза намокли. Он вспомнил свою мать. Как она стояла ночью на кухне. Сгорбленная, с опущенной головой. Она смотрела на столовый нож. Резко дёрнулась, когда заметила сына в темноте.

— Мне кажется она меня за это ненавидела.

— Кто? — поинтересовался волшебник.

— А я всего лишь хотел ей помочь.

Хельмут вспомнил то утро.

— Мама! — крикнул он, подбегая к трясущемуся телу. Её глаза, полные паники, цеплялись за мысль о сыне. Он не должен был видеть её такой, — Что происходит?

Она не могла вымолвить слова. И это было к лучшему. Поддайся рот её воли, дом пронзил бы крик ужаса. Что-то внутри неё разорвалось. Сердце толкало кровь к внутреннему фонтану.

Хельмут закрыл глаза, сжал кулаки, выдохнул, затем вдохнул. Если он не возьмёт себя в руки, матери придёт конец, и он никогда себя не простит.

Его руки опустились ей на живот. Он глубоко вдохнул и прислушался к внутренним силам. По рукам пошел жар…

— Ты спас ей жизнь, — сказал седой чародей.

— Она изменилась. Не была прежней. И я не понимал почему. Это я во всём виноват, — Хельмут рухнул на землю, собака отпрыгнула и залаяла от неожиданности.

Чародей махнул на неё рукой, и та сразу успокоилась, отбежала в сторону.

— Ты не мог знать. Ты сделал то, что должно сыну.

— Она позже, несколько месяцев спустя покончила с собой, из-за меня…, — Хельмут не мог сдержать эмоции, его глаза покраснели, руки сжались в кулаки и ногти впились в мягкую кожу, — Я убил свою мать. Как я могу после этого смотреть в глаза сестре?

Чародей сел рядом.

— Меня зовут Альмогорт, я из академии чародеев. Я не могу обещать тебе искупление, но благую цель дать могу. Твой дар можно применить на благо.

Хельмут повернул голову и оказался лицом к лицу с чародеем. Выплеснул со злостью:

— Это проклятье, не дар.

— Нельзя воскрешать мертвых или умирающих. Исключение – солдаты, которые должны продолжить бой.

— Мой отец, он умирает. Я не могу его спасти?

— Не можешь. Но мне кажется ты об этом уже догадывался, не так ли? Даже без моих слов. Ты боялся, что смерть матери - твоя вина? И я не думаю, что ты случайно выбрал этот город. Почему ты покинул деревню?

Хельмут хотел ответить сразу, но резко встал.

— Откуда вы знаете, что я покинул деревню?

— Мы не причиним тебе вреда, — Альмогорт встал и надвигался на парня.

— «Мы»? —лицо Хельмута скрылось под тенью чародея.

— Чародеи академии. Мы чувствуем таких как ты. И мы хотим, чтобы ты пришел к нам. Познал свой дар.

— Что если я не захочу познавать этот дар?

— Твое право. Но знай, что с годами он растворится. Обыденность и старость разбавит его свойства. К сорока годам ты не сможешь воскресить и червяка.

— Может быть, так мне и надо, за то, что я сделал?

Хельмут уперся в деревянную стену складского дома. Альмогорт подошел и положил руку ему на плечо.

— Ты доверился магии мертвых в самый страшный момент в своей жизни. Она никогда этого не забудет. Ты никогда этого не забудешь. Смерть стала твоей подругой. Необходимо её уважать.

#

Последние слова Альмогорта остануться с Хельмутом навсегда. Даже сейчас, лежа в своей спальни под лучами заходящего солнца, он слышал их отголоски. «Уважать», что вообще это может значит? Он отрекся от всего ради служения смерти. Достаточно ли этого? Или может эти слова ничего не значат и сказаны Альмогортом чтобы приукрасить магию мертвых? Ту самую магию, что ненавидит простой народ. Из-за которой смотрят с отвращением? Из-за которой он пахнет трупами?

Хельмут закрыл глаза. Он снова увидел мать, стоящую на кухне.

— Ты что не спишь так поздно, сынок? — с фальшивой улыбкой сказала она.

— А ты?

— Не стоит за меня переживать, глупенький. Иди сюда, обниму.

Она пахла цветами, что росли в саду. Её сердце билось медленно, тихо. Сражалось за каждый удар. Это всё его вина.

В дверь постучали. Резко, будто что-то случилось.

— Открыто! — крикнул Хельмут, лежа на кровати в одежде.

Дверь заскрипела, потихоньку отворилась. Молодой рыжеволосый студент просунул голову в проём.

— Эм, тут мэр пришел с какими-то людьми. Вас ищут.

— Мэр? Что ему от меня понадобилась? — Хельмут почувствовал, как напрягся его живот, в горле запершило. Он встал и посмотрел на студента, — Ты шутишь?

— Ни в коем случае.

Хельмут отряхнул и без того чистый балахон. Поправил капюшон на спине и отправился за парнишкой. В коридоре стало ясно, что не они одни идут в холл к мэру. Всем хотелось посмотреть на происходящее.

Пробравшись через толпу у самого выхода, Хельмут наконец оказался в большем зале, напоминающем приемную короля, только без трона и стражи. На высоких потолках и стенах выгравированы заклинание, которые даже Хельмут не знал, как произнести. Говорят, на этих черных стенах писали основатели. Так они хотели увековечить свои знания. Выбить их в камне. Высокая входная дверь была открыта и проливала свет. Эхо отзывалось на каждый шаг. Мэр стоял неподвижно, посередине зала, неподалеку от золотого фонтана. Рядом с ним девочка, ему не знакомая, и еще одна девушка, его сестра. По бокам студенты и преподаватели.

— Брат! — Клара восторженно махнула рукой.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Хельмут, остановившись в нескольких метрах от неё.

— Нам нужна твоя помощь.

Мэр с девочкой шагнул вперёд.

— Даже необходима, — сказал Жанпольд и подтолкнул девочку вперед. Она растерялась, но ненадолго. Протянула руку.

— Я Мария.

Хельмут не ответил. Он посмотрел на мэра. Тому не понравился взгляд чародея, но он промолчал.

— В чём дело? — спросил волшебник, — зачем мне эта девчонка?

— Её мучают кошмары, — ответил мэр.

— Какого рода?

— Кошмары от мёртвых людях, о мёртвой земле.

— Многим такое сниться.

— Не каждый день, — вставила Мария, — и не одно и тоже.

— Что именно тебе сниться?

— Воларис. Яков.

— Слушайте, одно дело восстановить конечность. Если у вас что-то с рукой или ногой – милости прошу, но сны о Воларисе? Вы хотите, чтобы я проводил эксперименты на ребенке? Залазил ей в разум? Я не совсем уверен, что вы представляете, о чём просите меня, — сказал Хельмут, вспоминая о страданиях матери.

— Я буду признателен вам и директору если вы возьметесь за это дело, — вежливо попросил мэр.

Хельмут посмотрел на Клару. Та пыталась сказать своими широко открытыми глазами: «Пожалуйста». И если мэру он мог отказать, если бы сильно захотел, сестре - ни за что. Он опустил плечи, признавая поражение.

— Я Хельмут, — обратился он к девочке.

— Я знаю. Мария.

— Что ж, Мария, пройдем за мной.

Клара с мэром остались ждать в холле. Мария, уходя, взглянула на них, а потом на парадный вход, всё ещё надеясь на появление рыцаря.

Следующие главы доступны : https://author.today/work/308441