Сливовый сад. Часть III⁠⁠

Сливовый сад

Сливовый сад. Часть II

- Дай мне его подержать! - Радовался Пашка, но щенок тявкнул и прокусил парню руку. Я встревожено выпучил свои глаза.

- Полкан, ты чего?!

Но Пашка не расстроился.

- Наверное, он уже одичал. - Сказал он без злости.

- Наверное! - Я продолжил радоваться.

Но тут щенок вырвался у меня из рук, и быстро побежал по взрыхленной земле. Я бросился за ним, за мной побежал Пашка, но догнать мы Полкана так и не смогли. Несколько часов мы бродили по округе, свистели, звали щенка, но он так больше не появился. Обратная дорога показалась еще более утомительной, в ту ночь, умаявшись, я спал без задних ног.

Проспал я до обеда. День был нежарким. Никто и не заметил, что почти всю ночь меня не было. В коридоре я наткнулся на сумку, полную сливы. Значит, отчим ночью занимался делом. Когда я его встретил, он посмотрел на меня строго и спросил, глядя мне прямо в лицо, наклонившись так, что я почувствовал зловоние из его рта:

- Зачем вы следили за мной?

Я не нашелся, что ответить. Отчим, не разогнувшись, все также глядя мне в глаза, сказал:

- Если вы желаете, я возьму вас с собой в следующий раз.

Я тогда так и не ответил ничего, просто стоял, как кролик загипнотизированный удавом. Пашку после этой ночи не выпускали из дома, родители обнаружили его отсутствие. Оказывается, его искали по всем дворам в округе, и подключили для этого некоторых соседей. Его мать, сдерживая свой гнев, любезно попросила меня с Пашкой пока не общаться. Но я-то парень хитрый, постучал дружку в окно. Долго я стучал, пока не вынудил Пашку высунуться ко мне.

- Тебе чего? - Спросил меня друг, и тон его слов меня удивил.

- Как чего? Лезь в окно, такая погода, а ты дома будешь чахнуть.

Пашка смотрел на меня пристально, как-то оценивающе и я почувствовал себя неловко. Он сказал:

- Из-за тебя меня не выпускают.

Я кивнул:

- Понятно.

Когда я отошел чуть в сторону, Пашка окликнул меня и сказал:

- Смотри. - Он поднял руку, она была опухшая и синяя, а палец, за который укусил его Полкан, очень покраснел.

Волосы на моей голове, наверное, встали дыбом, кровь хлынула к щекам. Ничего больше не сказав, Пашка хлопнул окном и больше не показывался.

На следующий день, умирая от скуки, не зная, чем себя занять, я решил прогуляться. В соседнем дворе я встретил ту самую девочку, у которой недавно, прямо на улице, случился приступ. Она выглядела намного лучше, чем в прошлый раз, лицо ее было свежее. Она окликнула меня:

- Это ты вызвал мне скорую?

Я хотел что-то сказать, но девочка, опередив меня, сказала:

- Спасибо.

- Честно сказать, мы сильно тогда растерялись, тебе не за что меня благодарить.

- Но ведь вы хотели помочь?

- Конечно. - Я охотно согласился.

- Значит, вот за это и спасибо!

- Ладно, тогда твои благодарности принимаются.

Девочка представилась:

- Меня зовут Оля.

Я тоже назвал свое имя. Оля спросила:

- А почему ты не гуляешь с твоим другом?

- С Пашкой? Его заперли дома, никуда не выпускают.

- Странно, я видела, как он пошел в сторону леса. Грустный был какой-то, шел, опустив голову.

Я переспросил:

- В сторону леса?

Девочка утвердительно кивнула.

- Вы с другом не разлей вода?

- Да... Но из-за последнего нашего приключения, Пашке сильно влетело. Его родители запретили нам дружить. В шутку говорят, что мы с ним две половинки одного зла и, когда мы встречаемся, то быть беде.

Оля улыбнулась, и было заметно, что она хорошо себя чувствует. Я уточнил:

- А когда Пашка пошел в лес?

- Около часа назад.

- Значит, он уже, наверное, далеко ушел… - Сказал я почти шепотом.

- Что? - Спросила девочка.

- Ты долго еще будешь здесь сидеть? - Спросил я быстро.

- Не знаю, а что?

- Ты не можешь понаблюдать за этой дорогой? Кажется, мой друг в беде. Возможно, у него бешенство, я не сильно разбираюсь в симптомах, но могу предположить, что Пашка пошел в лес, толком ничего не соображая, не отдавая себе отчета.

- Я поняла, это серьезно! Может, сообщить его родителем? Если парень не здоров, то пускай этим быстренько начнут заниматься взрослые.

- Некогда. Да и родители его меня не очень любят, они думают, что это я вовлекаю их сыночка во всякие авантюрные делишки. Я отправлюсь на его поиски, кажется, я знаю, куда он мог пойти этой дорогой. И все же, почему именно туда?!

- Может, пойти с тобой? Я готова помочь. - Девочка бодро встала на ноги.

- Не надо. Если хочешь помочь, оставайся и проследи за этой дорогой. Когда я вернусь, мне надо будет узнать, возвращался Пашка или нет.

- Хорошо, я никуда с места не сойду.

Думал я быстро. Взял велосипед, к счастью, отчим исправил поломку. Я изо всех сил накручивал педали. Я знал, куда отправился Пашка, во всяком случае, догадывался. Я полагал - если у него действительно бешенство, то он мог в бреду поплестись в этот несчастный сад, просто потому что мы о нем так часто говорили. Но на границе сада мне встретился охранник, он стоял на моем пути, как стена. Я соскочил с велосипеда и решил проскользнуть мимо, но собака, что была у охранника на поводке, облаяла меня и мой запал немного стих. Тогда я крикнул: - Там мой друг, там Пашка! Но хмурое, обветренное, ничего не выражающее лицо охранника, не дрогнуло. Выглядел этот мужик внушительно. В сравнении с моим субтильным, еще детским тельцем, этот бравый охранник казался великаном, и пес был огромный и злой. Глаза Барбоса налились кровью, и было в них столько ненависти, сколько в десяти других собаках сыскать трудно. Я с оторопью отошел чуть назад, никак мне не прорваться. Попытался объяснить уже более спокойно, не сбивчиво, без эмоций. Но охранник не сказал ни слова, а собака лаяла и норовила укусить.

- Понятно - Разочарованно подытожил я - На понимание рассчитывать тут не стоит.

Надо было добраться до оврагов в обход, такое тоже было возможно, но это займет гораздо больше времени. Потому что по лесным тропинкам, ведущим в обход, не прокатишь с ветерком на велосипеде, придется топать пешком. И тут досада меня охватила, не знаю, что на меня нашло, представил я, что Пашке стало плохо, и он вяло просит меня о помощи. А я в это время здесь мешкаюсь, препираюсь с этим дуболомом, у которого собака умнее его самого. Я спросил:

- Хочешь узнать, кто ворует твою сливу?! - Ни один мускул не дрогнул на лице стража сливового сада. Я отчаянно крикнул:

- Я знаю, кто ворует сливы в твоем саду!!!

Но мужик продолжил молчать. Странно он себя ведет – Подумал я - Даже если он к своей работе относится спустя рукава, и ловить воров не входит в его обязанности, все равно реакция его должна была быть другая. Любая, но не такая. Тогда я нырнул мимо него, бросив велосипед, и побежал по саду. Позади слышался грубый, металлический бас. Я не понимал, что охранник кричит. Громогласные возгласы, чередующиеся с лаяньем зловещего пса, постепенно становились тише. Я оторвался, ведь бежал я быстро, наверное, быстрее ветра. Оказавшись на опушке, я по обыкновению, замер, огляделся, солнце было в зените, около двух часов дня, небо было чистое, инопланетный трамвай не пролетал над головой у верхушек сосен. Я громко крикнул:

- Па-ашка-а! Па-ашка-а!

Но никто не отзывался.

Что же я делаю? Кричать нельзя, сейчас на мой крик прибежит здоровый охранник с красноглазой собакой. Надо поискать в овраге. Но в каком? Их было здесь около десятка, и все они были похожи один на другой. Я все равно продолжал звать друга, спустился в первый овраг, обернулся - позади никого нет. Что делать дальше? Куда бежать? Пробежал овраг насквозь, поднялся наверх, спустился в другой. Опять спустился и стал искать там. И тут я встретил того, кого совсем не ожидал здесь увидеть, это была моя мать. Я долго смотрел на нее, затем тихо спросил:

- А что ты тут делаешь?

- Как что? Мы ищем твоего друга, Пашу. Вся округа на ушах, ребенок пропал! - Тон голоса ее был спокойный, ни капли не было в нем волнения. Мама непринужденно себя вела, словно дело было не в овраге, а у нас на кухне, и, казалось, что она сейчас скажет: - Садись есть, я макароны сварила. Но она больше ничего не говорила, посматривала на меня. А я взял и спросил:

- А что же я тут делаю, тебя этот моментик не волнует?

- Как что? - Удивилась мать. - Ты тоже ищешь своего друга.

- С чего ты взяла? - Я задал вопрос и подумал, что он не очень умный, потому что минуту назад я во все горло орал его имя. Но мать ответила по-другому:

- Девочка сказала, что ты поспешил на помощь Пашке. Та девочка… Та, что сидит в ближайшем к лесу, крайнем дворе.

Между мной и матерью было около пяти метров, это расстояние никем не сокращалось, я стоял, как вкопанный, и мать не двигалась. Я в такой же, вкрадчивой манере, задал еще одни вопрос:

- И что же, это ты одна здесь ищешь Пашку? Сама решила, в одиночку, с больными ногами поискать пропавшего?

- Почему же одна? - Снисходительным тоном ответила мать - Со мной Сергей. Как только мама произнесла его имя, силуэт отчима показался вдалеке. Когда он подошел ближе и увидел меня, то сразу заулыбался, оскалил свои желтые зубы.

- Почему вы здесь вдвоем? Почему больше никто не ищет Пашку? Я за вами не замечал, чтоб вы помогали людям.

- Посмотри. - Сказала мать и я обернулся, наверху оврага было около десяти человек. Это были соседи. Когда я увидел то, что поисками Пашки заняты так много людей, мне стало спокойней, и меня обуяли угрызения совести, ведь Пашку-то моя собака укусила, это она заразила его бешенством.

Соседи стояли у верхней кромки оврага и никак не сообщались между собой, это показалось странным. Я не спеша поднялся наверх, и обнаружил еще человек тридцать в округе, все это были соседи. Это, конечно, хорошо, но где сам Пашка? Такое количество людей давно должны были его обнаружить. Ко мне подошла мать пропавшего парня, глаза ее были в слезах:

- Зачем он сюда пошел? Зачем он сюда пошел? Я же запретила ему, мы с раннего утра ведем поиски. Я, соболезнуя, покачивал головой. Ровно до того момента, пока ухо не резанула нестыковка.

- Как с утра???

- Ну да, с утра. Девочка, что сидела во дворе, видела, как наш Пашенька пошел в лес. - Мать друга вытерла слезы платком.

Я хотел разобраться, ведь мне Оля сказала, что видела Пашку совсем недавно. Но женщина меня уже не слушала, она отошла и разрыдалась, к ней подошел отец Пашки и попытался ее успокоить. Значит, это Оля здесь всех собрала, но зачем?!

Мы искали до позднего вечера, поиски не давали никаких результатов. Вернулись в город, Оли на своем посту, конечно же, не оказалось, и это было понятно, время было первый час ночи. То обстоятельство, что девочка ввела меня в заблуждение, никак не удавалось мне понять. Она зачем-то собрала нас там, за городом. Но зачем? Западня? Ловушка?! Но ведь с нами не случилось никакой беды.

Прошло пару дней, Пашка так и не нашелся. Я сильно переживал, пытался узнавать новости, но его родители наотрез отказывались со мной общаться, а отец Пашки вообще во всем обвинил меня. После этих слов, я вообще перестал находить себе место. Девочку Олю я тоже не мог найти, складывалось впечатление, что наш микрорайон вымирал, людей на улице становилось все меньше. Однажды мать мне сказала:

- Отчим не вернулся из сада.

- Как не вернулся?

Мать безутешно плакала, говорила, что-то о предчувствии, предполагала, что с ним что-то случилось. У меня были такие же мрачные мысли, но озвучивать их вслух, я не хотел, чтоб не расстраивать мать.

В сад пришлось идти самому. Я оделся в еще более невзрачную одежду, чем носил в повседневной жизни. Спустил велосипед со второго этажа, накинул большую сумку через плечо и потихоньку поехал. Я не стал дожидаться ночи, только стемнело, и я сразу отправился. Проезжая по пустынным, вечерним улицам, я заметил, что во многих окнах не горит свет. А когда оказался на той лесной дороге, что вела в сад, встретил много людей. Почти никто со мной не разговаривал, не отвечал на приветствие. Никто не спрашивал, куда я еду и зачем. Здесь был весь микрорайон. Учитель по математике, пожилой человек, который во время занятий был просто сущим дьяволом, сейчас казался растерянным. Он рассказал мне о том, что не может найти свою дочь, Таню. Она пропала, и кто-то ему подсказал, что ее видели там, в саду. Нам было по пути с учителем, я слез с велосипеда, мы, поравнявшись, продолжили разговор.

- Ваша Таня учится в параллельном классе, в нашей школе?

Математик немного воспарял духом:

- Ты что-то знаешь о ней?

- Нет. - Я немного стыдливо признался - Я ничего о ней не знаю.

Математик сказал:

- Много людей ищут пропавших близких в этих лесах. Никто ничего не понимает, люди элементарно перестали разговаривать. Я мало, кого встречал помимо тебя, с кем можно обсудить сложившуюся ситуацию. Вот посмотри. - Впереди нас шел полноватый, просто одетый мужик, учитель его окликнул: - Саша, подожди, Саша!

Но тот даже не обернулся, казалось, полноватый на что-то обиделся или совсем ничего не слышит, но в силу разворачивающихся событий, становилось понятно, этот Саша намеренно не хочет оборачиваться, откликаться, идти на контакт.

- Выходит, что-то случилось вопиющее, из ряда вон выходящее. - Сказал я с испугом.

- Да, парень, нас постигла беда, что дальше будет, я не знаю.

После этих слов, учитель замолчал и как я его не пытался разговорить, он не издал ни звука, не вел он бровью даже когда я заводил разговор о его дочери. Получалось, что человек, который только что сетовал на то, что с ним никто не разговаривает, сам больше не хотел поддерживать со мной беседу. Когда до намеченной цели оставалось метров двести, я решил преодолеть последний отрезок пути на колесах. Остановившись, я заметил Кондрата, того деда, что укоризненно поглядывал на меня. А сейчас он как помешанный бегал вдоль сада и, казалось, что он боится в него войти, он бормотал:

- Не ешьте сливы, не ешьте сливы! Я же говорил, нельзя их есть!

В самом саду передо мной предстала жуткая, пробирающая до мурашек картина, весь он был ободран, плодов на деревьях уже не было, повсеместно на траве валялись сломанные ветки, даже листья, и тех было мало. А самым странным было то, что сад кишел людьми, все они безучастно ходили взад-вперед, кто-то что-то бормотал, кто-то беззвучно смеялся, рассевшись на земле. Вспаханная земля, полосы между рядами деревьев, была уже полностью утоптана до твердости тропинок. Математика я больше не видел. Зато нашелся отчим, я даже не знал, как сильно я к нему был привязан. Я разбежался и обнял его, но в ответ я не получил никакой реакции, ни капелюшки эмоции, только высокомерный, туманный взгляд меня мазанул и все. Больше ничего. А когда Сергей, будто не по своей воле засмеялся, сомнений не осталось - все эти люди и отчим, в том числе, зомбированные. Воля в них отсутствовала. Их притянуло сюда магнитом. Пройдя мимо одурманенных людей, я замечал, что в ком-то еще оставались следы сознания, кто-то кричал - Я водитель! Я водитель! Но в других совсем отсутствовал здравый смысл. Один парень бился головой о ствол дерева, какая-то женщина что-то тихо пела. Охранник, тот, что совсем недавно не пускал меня сюда, расхаживал среди этой толпы с озадаченным лицом, словно пытался пересчитать присутствующих, но мне он был неприятен, я не стал на него смотреть. Мысли мои становились все легче и легче, все меньше мне хотелось думать о чем то. Неожиданно какая-то женщина меня напугала, она крикнула: - Женя, Женя! Видимо, в ней проблеснул разум, вспыхнул ненадолго и погас, как потухшая спичка. Пес охранника рычал на меня, он уже был без поводка, скалил клыки. Но мне было уже все равно. Вдруг, мне стало понятно - да, здесь все кого-то ищут и тот, кто приходит в поисках кого-то, сам пропадает, а за ним приходит еще кто-то и тоже пропадает. И ведь я тоже сюда пришел в поисках отчима, собаки, друга и, наверное, я тоже пропал, а за мной придет моя мама, а потом, когда она здесь потеряется, и ее кто-нибудь будет искать. Когда мое детское сознание уже совсем растворилось, красноглазый пес перестал обращать на меня внимание, перестал рычать и спокойно улегся. Потом я все-таки нашел своего щенка, я не знаю, через какой отрезок времени это произошло, меня совершено это уже не волновало. Полкан был, как плюшевая игрушка, ни жив, ни мертв. Отпустив собаку, я, словно без ног, медленно поплыл на опушку к этим странным оврагам и, не смотря на то, что я не мог сконцентрироваться, стало понятно, что иссекающий землю архипелаг оврагов, оказывается, имеет округлую форму. Все овраги расположены симметрично, и интервалы между ними одинаковые, и размеры у них схожие. Эта мысль расплывалась, и я кое-как на ней сфокусировался. Внезапно стало светло, как днем, появились окна. Что-то очень большое снижалось с неба, с пятью большими квадратными трамвайными окнами, но потом постепенно загорелось еще множество окон и стало понятно, что этот летающий аппарат огромного размера и, безусловно, внеземной, имеющий куполообразную форму. Окон было около ста. Гигантское нечто медленно садилось, перед посадкой, в нижней его части, выдвинулись ножки. Люди потихоньку стали выходить из сливового сада и безмолвно стали наблюдать за тем, как на нашу планету прилетел огромный, межпланетный трамвай. Его ножки аккуратно вошли в полость оврагов, и корабль сел, как влитой. Когда в фюзеляже разверзлись широкие врата, из которых ударил яркий свет, я, ничему не удивляясь, как покорный дурак, встал в уже сформировавшийся поток. Люди брели вовнутрь корабля. Ничто меня не волновало в тот момент, но я все-таки вспомнил про маму. Где мама? Я без нее не полечу. Мое сознание на время всколыхнулось, и совершено случайно, я сумел разглядеть Олю. Она стояла чуть в отдалении и наблюдала за потоком. Я крикнул: - Оля! Оля! Зачем ты сказала, что видела Пашку днем, ты мне сказала неправду?

Когда я произнес свой вопрос, он показался мне очень неуместным, мне подумалось: - Какое это сейчас имеет значение?

Оля не спешила отвечать, она оглядывала медленно бредущих людей, она будто считала и совсем не обращала на меня внимания. Затем она перевела на меня взгляд, и лицо ее исказилось досадой, наверное, я сбил ее со счета. Оля поджала губы и деловито сказала: - Иди с остальными, не задерживайся.

Но часть сознания во мне была жива, я вспоминал про маму, про Пашку и спросил:

- Где же мой друг?

Оля быстро ответила:

- Он улетел еще пару дней назад... Проходи, скоро отправление.

А я сказал:

- Я не хочу!

Она будто разочаровалась во мне.

- Мы вернем вас всех обратно. - Звучало это из ее уст как-то по-детски, словно это было не похищение жителей земли, а какая-то детская игра.

- Я не хочу никуда лететь. - Твердо сказал я.

Неожиданно девочка задергалась, затряслась, из ее рта пошла пена, сначала я припомнил: - Она эпилептик! С ней сейчас случится приступ. И я даже ей посочувствовал, но когда она увеличилась в размере до двух метров, и стала сильно похожа на охранника сливового сада, мне сразу подумалось, что это явно не приступ, а какое-то перевоплощение, и, наверное, за отказ улетать, меня, скорее всего, ждет какое-нибудь наказание. К полностью перевоплотившейся Оле подошел другой, такой же здоровый человек, они долго и грубо между собой разговаривали, и тут у меня сошлась картина. Когда я первый раз увидел эту Олю, с ней случился не приступ, это было такое же перевоплощение, и голос ее тогда звучал точно так же, как сейчас - неприятно, ужасно. Двое великанов спорили и, что-то мне подсказывало, что сейчас решалось моя судьба.

Наконец, великан Оля отчаянно махнул рукой на своего оппонента, а я не стал дожидаться концовки этих дебатов, возможно меня убили бы, как отказавшегося улетать, чтобы не оставлять свидетелей, но мне было абсолютно все рано в тот момент. Пашка улетел, а мама, наверное, дома. Я, развернувшись, медленно пошел в сторону леса, минуя сливовый сад. Не помню, как я пришел домой. Но мамы дома не было. Обессиленный, я завалился спать прямо на полу.

Утром, на столе, меня ждал сюрприз, это была черная приставка. Крутая, обтекаемая, черная, именно такая, какую я хотел. Во мне взыграло счастье, но лишь на секунду. Где мама!? В квартире никого не было, улицы тоже оказались пусты. Я бежал, как сумасшедший, на меня смотрели темные подъездные проемы. Тишина поражала. Ма-ама-ма!!! - Заорал я отчаянно. Но никто не отозвался. Придя домой, я разбил приставку, я понял, что это подачка пришельцев. С тех пор я испытывал необоснованный страх перед всякими видеоиграми, и сливу, которую я и так не любил, я не ел больше никогда.

Дальнейшую жизнь я провел у своей бабушки, она жила в соседней области. Я много раз пытался разузнать о произошедшем, но толком выяснить что-то конкретное мне не удавалось. По слухам, в городе еще продолжали жить люди, но о том случае никто ничего не знал, или, может, не помнил, или просто не хотел об этом говорить. С тех пор прошло больше десяти лет, я выучился, получил специальность, нашел хорошую работу. Недавно, пообедав с коллегами в ресторанчике, я решил посидеть в парке, мне хотелось побыть одному и, когда я направлялся на одну излюбленную мной скамейку, меня окликнул парень, примерно моего возраста. Он целенаправленно шел ко мне, и я не сразу понял, что ему от меня надо, а он улыбался, и мне очень захотелось в тот момент, чтоб он сказал мне:

- Привет, я Пашка, а я теперь вот так выгляжу... Нас, наконец, привезли обратно.

Но нет, он этого не сказал. Незнакомый парень лишь спросил у меня закурить.

Спустя несколько дней, я бросил все дела, взял отпуск за свой счет и спешно поехал в тот город, город моего детства. Ведь, если по слухам там остались люди, можно будет попробовать расспросить кого-нибудь о тех событиях. Но когда я вернулся туда, то обнаружил полуразрушенный, мертвый город, и не город это уже был вовсе, а скорее один, сплошной бескрайний, сливовый сад, который повсеместно прерывался симметричными оврагами.