Скользкий, как рыба! 2⁠⁠

Зарекался я писать истории о Сочи и олимпийской стройке, но тут внезапно вспомнил трагикомический случай, как одному моему сотруднику на вахте чуть не оторвало яйца. Ходил два дня, меня распирало - я крепился, но каюсь - не выдержал, как вы видите. И вот, рассказываю!

История получилась несколько длинноватая, поэтому размещаю двумя частями. Здесь часть 1.

***

Через четыре дня, утром, ответив на Колин телефонный звонок, я полминуты слушал его непрекращающийся смех.

- Привет! – чуть успокоившись, ответил Коля.

- Ты что там ржёшь так?

- Васо приходил, - опять засмеялся Коля.

- Выписался, значит? – спросил я. – А смешно почему?

- Яйца показывал! – выпалил Николай и снова зашёлся хохотом.

- И что яйца? - не понял я его веселья.

- Сука, страшные! - смеясь, выдавил Коля. - Синие все - почти чёрные, и опухшие. Каждое с апельсин!

- Смешно?

- Да ты бы сам видел! Он пришёл с больничной выпиской, сказал, что отказался от операции и заявил, что мы теперь ему должны сто двадцать тысяч рублей и билет на самолёт до Красноярска!

- С хера ли? – не выдержал я.

- Вот-вот, я то же самое у него спросил: «Почему?», а он говорит: «А вот почему!», и вываливает своё хозяйство наружу.

- И?

- А я не знаю, что со мной случилось, - опять начал смеяться Коля, - я, как увидел его яйца – как давай ржать! И вот уже пятнадцать минут ржу безостановочно, остановиться не могу.

- А он?

- А он обиделся и ушёл. Парни говорят, что сейчас ходит по всей стройке, яйца свои боевые показывает всем и рассказывает, как из-за нас чуть мужского достоинства не лишился.

- Точно, дебил.

Вскоре мне позвонил сам владелец синих опухших яиц и изложил своё видение ситуации. Суть его позиции была такова: из-за хорошего отношения к нам он нас прощает - не предъявляет за испорченные яйца и не пишет на нас заявление. А мы, в качестве ответного жеста гостеприимства, обязаны выплатить ему сто двадцать тысяч рублей и купить билет на самолёт с серебристым крылом, на котором он покинет злой яйцедробительный Сочи.

Стоит признать, что он стоически, - сжав яйца в кулак, - выслушал моё твёрдое «нет» и пояснение, почему это «нет» такое твёрдое.

- Хорошо, - стараясь сделать свой голос зловеще холодным, сказал Васо, - тогда я буду действовать по-другому!

- Действуй! – дал я ему полный карт-бланш.

- Ждите прокуратуру!

***

Ещё через пару часов опять позвонил Коля:

- Слушай, мне сейчас звонили из полиции, из Красной Поляны.

- Так, - я понял, что Васо начал реализовывать свой план.

- Говорят, что у них сейчас сидит человек, пострадавший у нас на производстве, и требует от них незамедлительно принять карательные меры.

- Так, а они?

- Они просят приехать срочно, типа, есть ещё возможность решить всё относительно безболезненно.

- Давай, едь к ним, послушай, что скажут. Звони потом мне, будем думать, что делать.

***

- Захожу к ним в отделение, - через час рассказывал мне по телефону Коля, - нахожу нужный кабинет по фигуре сидящего рядом с дверью на краю стула Васо, представляюсь. Толстый капитан сразу нагоняет жути, объясняет мне про наше тяжёлое положение и зовёт меня покурить, а нашему лишенцу говорит: «А ты посиди тут».

- Деньги просит, - сразу понял я это «покурить».

- Выходим, - продолжает Николай, - закуриваем. Я рассказываю ему всю историю, и он тоже начинает ржать. Типа, Васо и им хотел яйца начать показывать, но его сразу предупредили, что здесь этого не нужно, что здесь не лечат такого. Они его сразу пробили по базе и поняли, что за фрукт. Судимость, кстати, у него уже снята через суд. Ушлый.

- И чего хотят менты?

- Говорят, что он их совсем достал и уже сильно надоел. Если бы он так их не достал, да был бы человек порядочный, то потребовали бы с нас пятьдесят тысяч, как с организации. А так как он гражданин не совсем порядочный, да ещё всему отделу уже порядочно мозги исклевал своими яйцами, то возьмут они всего двадцать тысяч с меня. Как с физического лица!

- Нифига, у них прейскурант! – удивился я. – И как они это видят? Какое они вообще могут иметь отношение к производственным, предположим, травмам.

- Да этому менту вообще пофигу, он даже придумать ничего не смог. Замнём дело, говорит, - рассказывал Коля, - давай, мол, мне двадцатку, и мы его увезём далеко в горы, что он сутки назад добираться будет, и припугнём ещё хорошенько.

- Такие же дебилы!

- А если ещё пятёрочку накинешь, то можем ему ещё и дубинала выписать по хребту, - рассказывал предложение полицейского капитана Николай.

- Реальный ушлёпок!

- Ну, так что делать будем, шеф? – задал сакраментальный вопрос мой товарищ, - Как-бы не хотелось-то этого дурачка нашего дальше гнобить. И так у него с яйцами проблемы!

- Да нет, конечно! – искал я выход из ситуации. – Время тянуть надо. Скажи, что с начальством договорился, все согласны, но деньги только завтра смогут тебе перечислить. Затянем, а там посмотрим, как пойдёт. Попытайся так. Звони если что сразу.

- Сейчас попробую.

***

Ещё через час Коля снова рассказывал мне по телефону:

- Такой клоун! Сначала упёрся, что деньги только сразу, а иначе он идёт оформлять дело. Я вижу, что блефует, пожимаю плечами и говорю, что по-другому не получится. Отходил даже, имитировал ещё один разговор с начальством.

- И как?

- А потом мы ещё раз покурили и он признался, что сам с Волгограда, что здесь в командировке, что начальство – мрази, что условия невыносимые, что через два дня он уже уезжает домой и поэтому деньги нужны прямо сейчас.

- А ты?

- А я сказал, что нет.

- А он?

- А он пообещал, что если мы его обманем, то он найдёт нас и сотрёт в порошок. И, тяжело вздохнув, попросил привезти сейчас три пачки парламента и попить чего-нибудь пару бутылок. Лимонаду какого-нибудь.

- А ты?

- Я привёз ему сигареты и воду и оставил свой номер телефона. Завтра он будет звонить мне.

- Ну, что делать будем? – спросил я Колю. Мне не хотелось и его подставлять, но и платить вымогателям тоже не хотелось.

- Не знаю, - честно признался Коля, - давай, завтра посмотрим, как дело развиваться будет. Я буду тянуть до талого, мол, деньги ещё не прислали, а там посмотрим на их реакцию. Если реально прижмут, то придётся отдавать, наверное.

- Давай так, - согласился я, если уж дойдет до чего-то, то давай ментам мой номер, я поговорю с ними, пожалуюсь на жизнь, и тогда уж будем платить.

На том и порешили.

Да, Васо они просто выгнали из отделения, сказав, что если ещё раз увидят, то найдут причину прикрыть его на пятнадцать суток.

Следующим утром капитан безостановочно терроризировал Колю звонкам, к обеду Коля не выдержал и перенаправил алчного мента на меня. Я обещал, юлил, жаловался на жизнь, снова обещал. Мздоимец уговаривал, наезжал, угрожал, объяснял всю безысходность трагизм нашего незавидного положения, потом снова уговаривал, а потом опять угрожал. К вечеру он всё понял правильно, и звонки прекратились. Видимо, умотал в Волгоград без дембельского аккорда.

***

Два следующих дня Васо метался по площадке как тигр в клетке. Яйца больше никому не показывал, но был хмур, задумчив и раздражён.

Вечером второго дня мне внезапно позвонила женщина, представилась женой Василия и пообещала, что завтра я сгину в застенках прокуратуры.

- Что, опять?! – упавшим голосом поинтересовался я.- За что теперь?

- А за то, что вы сделали человека калекой и бросили его на чужбине без средств к существованию, - очень витиевато, но достаточно агрессивно напала на меня женщина. - Чтобы завтра же купили ему билет на самолёт и выплатили компенсацию!

- Не отрывали мы ему яйца, - устало объяснил я Васиной спутнице жизни, - он сам.

- Как сам?

Пришлось рассказать ей всю историю, за исключением похода в полицию. И я дал ей понять, что работники Васиной бригады, в случае чего, не будут покрывать его.

- Тьфу, узнаю своего долбодятла, - в сердцах сплюнула женщина и пожаловалась упавшим голосом, - представляете, каково мне с ним приходится?! Сколько уж лет одно и то же. Вы уж извините меня, ради бога, он же мне совсем другого понарассказал. Я на нервах вся!

- Да, уж, - только и сумел произнести я, - догадываюсь. Я тоже.

- Я с ним поговорю сегодня, - пообещала супруга Васо. – Вы его, пожалуйста, не выгоняйте, он будет работать.

***

Утром третьего дня Василий подошёл к Коле и, сверкая очами, с пафосом заявил:

- Ваша взяла, одолели вы бродягу! Буду работать! Возвращай меня в столовские списки.

- Васо, никого мы не одолевали. Не мы такие, жизнь такая, - Коля попытался подсластить горечь поражения гордого бродяги, - давай, на лестничные марши и коридоры вставай.

И начал Васо работать. Не сказать, что прямо супер специалистом оказался, но месяц оставшийся отработал вполне нормально и свой полтинник заработал честно. Ко всему прочему оказалось, что он учится на заочке в строительном техникуме и мне даже пришлось съездить в его альма матер, чтобы отвезти письмо с просьбой отсрочить ему какие-то экзамены в связи с нахождением на производственной практике в другом городе. Естественно, и производственную практику пришлось ему оформить и написать краткую положительную характеристику по итогам этой самой практики. Чего не сделаешь ради бесценного и незаменимого сотрудника?!

***

После разнообразных, смешных и не очень, случаев, мы выработали практику производить окончательный расчёт с сотрудниками в офисе в Красноярске.

Васо пришёл за деньгами с женой.

После того, как он царственным жестом передал ей десять пятитысячных купюр и снисходительным тоном плейбоя-миллиардера сказал: «Сходи, женщина, покури там, на улице, нам пообщаться надо!», я, - дождавшись, когда она выйдет, - спросил:

- Ну, расскажи мне теперь, что за клоунаду ты устроил?

- Давай двадцать тысяч за бригаду, - проигнорировав мой вопрос, потребовал Васо. – Ты обещал!

- Ты тоже мне обещал, - спокойно парировал я, - немного другое обещал, не то, что там было!

- Что не дашь деньги?!

- Не дам.

Так, слово за слово, мы вышли на конфликт и довели градус его накала до точки кипения. Следующим действием Васо должен был выхватить шашку и броситься на меня.

Он уже нашаривал рукой ножны, как вдруг спросил совершенно спокойным тоном:

- Ну, дай хоть десять!

- Десять дам, - ляпнул я, не ожидая такой подлой иезуитской подставы .

Пряча десять тысяч куда-то в недра своего потёртого гомонка Васо, прищурив глаза и покачав головой, уже совсем бархатным тоном,- как будто и не готов был три минуты назад «зарэзат всех кругом», - с мечтательными интонациями в голосе вдруг произнёс:

- Эх, жаль, что у меня тогда десяти тысяч не было. Тогда, когда этот мент у меня в Поляне просил. Эх, вот бы я вас в бараний рог согнул!

- Это вряд ли! – только и смог я, голосом и интонацией Сухова из фильма «Белое солнце пустыни» ответить этому упырю. И впервые задумался о том, что двадцать пять тысяч мне может, и не стоило в тот раз экономить.