Серп и демон 15, 16⁠⁠

Серп и демон 1: https://pikabu.ru/story/kursovaya_demona_5115761

Серп и демон 2: https://pikabu.ru/story/kursovaya_demona_2_5116801

Серп и демон 3, 4: https://pikabu.ru/story/serp_i_demon_3_4_6625617

Серп и демон 5, 6: https://pikabu.ru/story/serp_i_demon_5_6_6626163

Серп и демон 7, 8: https://pikabu.ru/story/serp_i_demon_7_8_6626185

Серп и демон 9, 10: https://pikabu.ru/story/serp_i_demon_9_10_6626219

Серп и демон 11, 12: https://pikabu.ru/story/serp_i_demon_11_12_6627547

Серп и демон 13, 14: https://pikabu.ru/story/serp_i_demon_13_14_6627563

Часть 15

Выйдя из догорающих остатков некогда старейшего ресторана в каком-то хрен-запомнишь-порту, Иванов наступил на сорванную от взрыва покореженную вывеску «Restaurant», охнул от боли в ноге (гвозди в ней, что ли?!), и удивленно покосился на своего спутника.

Кабернот явно был в приподнятом настроении, вытащил из кармана мелочь и раздал по несколько монеток вертевшимся под ногами мальчишкам лет по десять-двенадцать, потом, насвистывая, устремился куда-то по улице, даже не обращая внимания, следует ли за ним Жнец. Улица была такая… среднеевропейская: невысокие двухэтажные домики, витрины на первом этаже, ставни – на втором, брусчатка под ногами. Где-то вдали над рыжими черепичными крышами виднелась закопченная от времени верхушка зубчатой башни с неразличимым из-за расстояния флагом вверху.

- Чего встал, Василий? – буркнул толстяк, наподдав ногой пустой бумажный стаканчик. – Нас уже ждут. Испытание ты, можно сказать, про…

- …валил? – с надеждой спросил Иванов, опять оказавшись на пляже.

Солнце оставалось на том же месте, что говорило о краткости иллюзии в Порт-Месмере, хотя он мог поклясться, что они провели там не меньше часа.

- Прошёл! – закончил Кабернот и вежливо поклонился хозяину. – Рефлексы в норме, серп летает, как живой. Еще и танк откуда-то вытащил, когда устал махать железкой. Нормальный человечек, наш.

Мастер задумчиво осмотрел вновь покрывшегося черной пленкой Иванова. Тот несколько устал от непонятной проверки неизвестно на что неведомо перед чем.

- Ну что же… - протянул хозяин, еще раз оглядев всю компанию, словно взвешивая в голове какую-то мысль. – Анабель, красавица! Твой выход.

Кокетливо улыбнувшись, от чего еще больше напомнила Иванову резиновую куклу, виденную в дорогом секс-шопе, куда он зашел с Нинкой один раз в жизни. Зашли они узнать, сколько стоит крем для увеличения мужского достоинства, но, увидев цену, супруга предпочла украсть его с витрины. Как и все ее хищения, это тоже не принесло пользы – Иванов и втирал, и нюхал, и ел его. Даже чай на этом долбаном креме пытался заваривать. Всё без толку! А денег просили немеряно… Хорошо, так спёрли, бесплатно.

- Дай-ка я тебя поцелую, милый друг! – уверенно сказала Анабель, крепко обнимая Иванова, от чего уперлась в него своей высокой грудью, как двумя резиновыми валиками. Вблизи шрам выглядел еще уродливее, да и пахло от непонятной помощницы Мастера смесью болотной тины и удушливых духов. Испытуемый попытался вырваться, но хватка была железной – тут не забалуешь! Сам момент крепкого поцелуя, больше похожего на укус, Иванов почти не заметил, потому что…

…свет вокруг померк и они, так и продолжая обниматься, попали в тесное купе поезда.

По крайней мере, больше всего это напоминало именно купе – каморка три на два метра, с занавешенным окошком в одной стене и зеркальной дверью в другой. Столик у окна. Две широкие дерматиновые полки по низу, две более узкие – для багажа, видимо – сверху. Купе ощутимо потряхивало, снизу постукивали на стыках колеса. Пахло чем-то специфически-дорожным, не спутаешь.

- Ну вот! – оторвавшись от Иванова, сыто сказала Анабель, облизываясь. В уголке рта виднелось что-то вроде капель крови, но обнаженная искусительница быстро провела по губам языком, стирая все следы. – А ты боялся, милый… Я хорошая!

- Почему у тебя шрам? – как-то совершенно невпопад спросил Иванов, тоже невольно облизываясь. На языке был соленый вкус крови и чего-то непонятного – словно сжевал безвкусный лист травы.

- Так мне голову отрезали однажды! – незамедлительно и почему-то весело откликнулась Анабель. – Спасибо мессиру: всё вернул на место, а то я и не знаю – как мне без головы-то? Столько радостей от нее, да и привыкла, честно тебе, милый, скажу. Нет, конечно, можно и без головы, но с ней по-всякому удобнее, правда?

Засыпав этим многословным ответом своего спутника, она хитро улыбнулась и по-птичьи склонила голову набок. «Красивая, вроде, баба – а жуть берет!», - пронеслось в голове Иванова. Глаза у Анабель были какие-то мёртвые, подумал он. Как у уснувшей рыбы, только двигались.

- Понятно…

Лучше ограничиться таким ответом, а то мало ли что ещё ей отрезали. И зачем. И, что немаловажно, когда.

В дверь купе послышался ненавязчивый стук.

- О, а гостей нам не надо, не надо! – затараторила девица, одной рукой таща Иванова за рукав (одежда опять сменилась, превратившись в что-то рубашково-джинсовое), а второй отдергивая занавеску на окне. За окном стояла глухая ночь, не освещенная даже признаками лунного света. – Я сейчас его разобью, и мы прыгаем!

- Куда – прыгаем?! – оторопел испытуемый. – В окно, что ли? Сдурела?

- Я. Сказала. Прыгаем, – по словам жёстко произнесла Анабель и неведомо откуда взявшимся в её руке молотком коротко ударила в середину окна. В отличие от привычных по нашим железным дорогам, никакой перемычки посредине окошка не было – просто стеклянный прямоугольник в стене. Был стеклянный – потому как от удара стекло почти беззвучно осыпалось наружу, растворяясь вдоль насыпи уже за сотню метров отсюда. Из окна ударил плотный поток ветра, развевая занавеску, встревоженной птицей метавшуюся по купе.

Молоток также беззвучно канул в темноте окна.

Стук в дверь повторился. Он был немного громче и настойчивее, чем раньше, но на удары с размаху сапогами пока не походил.

Иванов фыркнул, но схваченный крепкой рукой Анабель, был вынужден подчиниться – они вдвоем, головами вперёд, нырнули в чёрный, бьющий в лицо тугим потоком воздуха проём бывшего окна.

Ожидая удара о землю, Иванов закрыл глаза и в полёте вырвал свою руку из крепкой хватки спутницы, взмахнул ладонью, защищая хотя бы голову от неизбежной встречи с насыпью. Но никакого удара не было – он чувствовал, что продолжает лететь. И, похоже, даже набирает высоту.

Открыв глаза, он понял, что не ошибается – никаких рук ни у него, ни у Анабель больше не было. Их заменили длинные широкие крылья, да и самих людей в воздухе не было: осмотреть себя было сложно, но судя по спутнице, вылетев из вагона, они превратились в двух огромных чёрных птиц. Что-то типа воронов, если вы представляете ворона почти двухметровой длины с размахом крыльев, как у небольшого самолета.

- Тебе точно понравится, - слегка повернув к нему украшенную изогнутым клювом птичью голову, сказала Анабель. Или каркнула, кто её знает?

Во всяком случае, он превосходно её понял. Крылья плавно несли его куда-то вдаль, оставляя позади коротко прогудевшую нитку поезда, светящейся змейкой пересекавшей землю. Из ниоткуда в никуда.

- Возможно и так… - вежливо ответил Иванов, пытаясь понять, как управлять всем этим внезапно доставшимся птичьим организмом. Однако сразу осознал, что всё просто повинуется его воле – хочешь быстрее или выше – да пожалуйста! Только пожелай. Ощущение было до боли странное, но чем-то очень приятное.

И на самолетах-то никогда не летал, из экономии, а тут - такое…

- Я однажды книжку одну читала, - как ни в чем не бывало, сказала Анабель в своем птичьем облике. Несмотря на скорость и явно мощный встречный поток воздуха, кричать ей не приходилось, прекрасно было слышно. – Как птички на людей напали. Всё хотела попробовать, но работы много, а тут – такой случай. Ну, и тебя, милый мой, с собой возьму. Обязательно! Ты ж любишь убивать-то? Вот и развернешься на всю, дело такое… хозяину угодное. И вообще.

Иванов летел молча, почти не слушая спутницу – это умение пришло к нему на восьмом году семейной жизни и оказалось важным подспорьем.

Его неожиданно очень увлек сам процесс полета. С детства такого не было, чтобы хоть какое-то занятие увлекало настолько сильно и как бы полностью. Да, лет с тринадцати, точно! Тогда он в кружок ходил, радиолюбительский. Ох, они с друзьями тогда и напаялись досыта – всякие диоды-транзисторы и сейчас представляет в руках, как вчера. Жалко, кончилось всё довольно быстро – организатор кружка оказался скрытым шпионом далекого, но враждебного всему живому государства. А паяли они, всем кружком, оказывается ему детали для огромной сети подслушивающих устройств, которыми он хотел оснастить все административные здания. Сперва в родной области, потом выйти на государственный уровень. А узнанные секреты за большие деньги передавать врагам и предполагаемым противникам! Так им и сказал участковый, когда однажды они пришли на занятие, и обнаружили, что дверь опечатана бумажной ленточкой с печатью, а под дверью сидит полицейский.

Отец Иванова, правда, по-другому всё объяснил. Но что тринадцатилетнему пацану странные выражения типа «проворовался он к хренам», «пропил два вагона импортных тиристоров» и «белая горячка на почве вдыхания паров канифоли»? Так и остался в памяти организатор подлым шпионом и угрозой национальной безопасности всей империи. А продолжать дома было решительно невозможно – отец и так-то мужик был суровый, а уж пару раз схватившись за нагретый паяльник!.. Ну, тут и ангел озвереет. Хорошо, у них детей нет.

У ангелов, в смысле.

- Слышишь, милый? Снижаемся! – что-то без умолку трещавшая всё это время Анабель качнула крылом и показала клювом куда-то вниз. Внизу виднелась плохо освещенная редкими фонарями деревенька. Домов с сотню всего, явно же не город. Пара улочек, река наискосок.

- Угу, - привычно откликнулся Иванов и тоже начал спускаться.

С приближением к земле он начал понимать, что деревенька эта ему была смутно знакома… Ага, точно. Вот узкое высокое здание ратуши, вот домишко Старосты. Вдали, заканчивая короткую дорогу из городка, явно торчала карантинная лачуга Проповедника.

Блин. Это же – Дейнето!

- Анабель! – дурным голосом заорал Иванов. От удивления, что ли? Ведь понятно же, что и шепотом услышала бы. – Это ж город…

- Ну да, - чуть опустив крылья и вытянув вперед две когтистые лапы, чтобы погасить скорость, спокойно откликнулась гигантская птица. – И что? Сейчас тут всех и того… Оптимизируем, как по телевизору говорят.

- Погоди-ка! Я думал, раз у тебя развратный такой вид, то будешь сексом соблазнять там, нетрадиционным, или еще как. А тут опять убивать кого-то?!

- Дебил ты, Жнец! – на удивление коротко откликнулась Анабель, коротко глянув на него налитым красным круглым птичьим глазом. – У тебя все испытания со смертью связаны. Какой с тобой секс, дубина?

- Ыыы… - не очень осмысленно ответил Иванов, понимая, что снижается как-то чересчур быстро и скопировал позу спутницы. С вытянутыми вперед лапами. – А где тогда серп?! Я ж, эта… С ним.

- А на носу у тебя что?

Иванов махнул крылом, стараясь пощупать клюв. В воздух полетел целый пучок перьев, а крыло слегка поменяло форму. Вот же сволочи!

Серп. Ну точно. Вместо клюва.

- Не хочу я никого тут убивать, Анабель! Тут, вообще, друг мой каменный стоит. Его бы вытащить, и домой. На пляж! А?

Часть 16

«На вашем месте, уважаемый, я бы таки не тогопился… Послушайте пока что эту мегтвую багышню, а там газбегемся!», - отчетливо прозвучало в голове гигантского ворона, ранее известного в узких кругах как Вася Иванов.

Он суетливо кивнул тихому голосу Агента и постарался приземлиться на главную площадь Дейнето с наименьшими потерями. Трюк этот, в принципе, удался – только сноп искр высек своим необычным клювом из брусчатки, а так-то - и неплохо! Для начинающего авиатора, разумеется.

- Слышать ничего не хочу! Мессир сказал всех тут порешить, этим и займемся! Опять же, книжка мне та понравилась: птицы атакуют город и всех там заклевывают до дырок. Кррррасота!

Анабель, с куда большим, конечно, изяществом плавно приземлилась рядом. Круглые птичьи глаза ее горели каким-то кровожадным пламенем, перья на шее неровно встопорщились, до боли напоминая тот самый шрам. Последнее слово вышло у неё точь-в-точь как воронье карканье, громко, раскатисто и противно.

- Так, так… - донеслось в ночной тишине от крыльца домика Старосты. Вслед за этими словами, показался и он сам. За старостой шёл… шло… В общем, передвигалось мелкими шажками непонятное существо, размером с хорошо упитанную кошку. Если вы в состоянии представить себе домашних размеров львенка с короткими крыльями и человеческой головой – это будет именно оно. Только вот нежно-зеленая окраска, напрямую отсылавшая к магистру Йоде и его сородичам, немного сбивала с толка. Голова у крылатого львенка была старушечья, сморщенная, но, несомненно, женская, причем лицо крепко походило на какую-то известную актрису в глубокой старости. Но вот на какую?

Иванов засмотрелся на приближающуюся пару, за что сразу схлопотал по своей птичьей голове крылом от Анабель.

- Анжелина Джоли, если ты об этом задумался!

Иванов моргнул от неожиданности. Ну, наверное, да… Он был не силен в бразильском кинематографе.

- Вот… Незваные гости у нас, Сфиня! – словно жалуясь, проговорил Староста своему странному спутнику, когда они почти пересекли площадь и подошли поближе к паре птиц. – Жнец-то как преобразился! Только по орудию производства и узнаешь.

- Здорово, Викриил! – хрипло каркнула Анабель и протерла клюв о крыло.

- И тебе не хворать, служанка… - негромко откликнулся Староста.

Сфинкс всё это время рассматривал прибывших томными глазами, изредка моргая. Ресницы у него были необычайно пушистые, словно приклеенные.

- Кгхм… - начал Иванов, но был немедленно прерван странным существом.

- Ясно, - мелодичным женским голосом сказал Сфинкс и совершенно по-кошачьи почесал себя лапой за ухом. – Мне всё ясно. Но сперва – вопросы.

- Что тебе ясно, кошка драная?! – искреннее удивилась Анабель. Аж клюв вытирать перестала. – Опять про «…кто ходит утром на четырёх ногах, днём — на двух, а вечером — на трёх?». Задолбала ты уже спрашивать. Все и так знают.

- Невежливые пошли гости, мрррдау… - мурлыкнул в ответ Сфинкс, опять медленно моргнув. Похоже, грубость Анабель его (или её?) никак не затронула. – Нет. Вопросы будут другие. Сперва я, а потом, – кто ответит, – сам спросит. Вот ты, птица-женщина, мне скажи: кто на свете всех милее, всех румяней и белее, а?

Анабель напряженно задумалась. От умственного усилия перья на ее теле встали торчком, превратив птицу в огромный колючий шар с затуманенными мыслью глазами.

- Эээ… Ммм… Пушкин? – неуверенно спросил Иванов, но тут же удостоился раздраженных взглядов сразу ото всех присутствующих.

- Будет твоя очередь, тогда и ответишь! – выразил всеобщее неодобрение Староста. – И кстати, куда ты Агента дел?

«Не пгизнавайся, что я с тобой и невидимка. У нас своя игга».

- Потерялся где-то, - тут же нашелся Иванов, щелкнув пару раз металлическим клювом в воздухе. – Оформляет документы на визу. Шенгенскую.

Староста ошеломленно посмотрел на него и собрался что-то сказать, но события приняли неожиданный оборот.

Анабель взмахнула крыльями, от чего они описали в воздухе сложный узор. Резко запахло сыростью и духами, как немного раньше, в поезде. Вся площадь оказалась усыпана сидящими огромными птицами, причем они явно окружали Старосту и Сфинкса. Изначальная Анабель, Иванов и обитатели города оказались в плотном кольце клювов и шуршащих перьев.

- Вперёд, девочки! – каркнула одна из появившихся птичек. – Порвём кошку!

Сфинкс зашипел и начал быстро увеличиваться в размерах, что заставило Иванова отступить назад, едва не уткнувшись спиной в чей-то клюв. Ему птицы, впрочем, уступили место, раздвинув ряды. Староста махнул вокруг себя рукой, оказавшись под мерцающим синеватым сиянием прозрачным колпаком. Тоже типа джедай, что ли?

Спустя мгновение Сфинкс уже стал размером с небольшого слона. По крайней мере, Иванову пришлось задрать голову, чтобы уследить за движениями его головы. Лицо актрисы оскалилось, обнажив длинные кошачьи зубы, на камни мостовой капнула слюна, оставляя глубокие дымящиеся следы. Не приведи… кто-нибудь, а если плюнет?!

«Таки всё здесь иллюзия, Жнец. Не советую забывать».

- Раз иллюзия, давайте-ка посветлее станет! – громко каркнул Иванов. – И колпак мне, как у Викриила!

Всё в точности было исполнено. Черное беззвездное небо словно сдвинулось куда-то набок, как крышка люка над небывалого размера шахтой баллистической ракеты, и сверху ударил поток яркого света. Колпак непонятной субстанции тоже появился мгновенно, заставив окружавших Жнеца птиц зашипеть и отпрянуть в стороны.

- Эй, а ты чего ж? – заорала одна из уже нападавших на Сфинкса птичек. Сама это Анабель была или кто-то из ее копий, понять было невозможно.

- Так я никого убивать и не собирался… - проворчал Иванов. Вроде бы тихо, но слова прогремели над всей площадью, словно в мегафон. – Недосуг мне нынче.

В ответ птицы промолчали. Да и некогда им было – они яростно атаковали клювами переставшего расти Сфинкса, а тот уже откусил голову одной птахе, задумчиво пережевывая её. Торчавшие из бледно-зеленого рта странного существа перья и капавшая темно-синяя кровь придавали всей картине вид законченного сюрреалистического бреда.

Где-то на пределе слышимости начали звенеть многочисленные колокольчики. Тихо, но различимо. «Ага... Правильно, для такой сцены просто необходимо было музыкальное сопровождение», - подумал Иванов. Похоже, что колокольный звон тоже был частью выполнения его желаний.

Сфинкс неловко подпрыгнул, расправив свои короткие крылья и тяжело, как обожравшийся шмель, взлетел. Стая огромных воронов, совершенно не заметив потери нескольких своих товарищей, оставшихся валяться на мостовой, тоже поднялась в воздух, громко шумя крыльями и нервно покрикивая что-то. Гам стоял, как на центральном базаре какого-нибудь восточного городка, причем в самый разгар торговли.

Вороны слаженно атаковали Сфинкса в воздухе, но тот неожиданно ловко растопырил лапы и крутнулся вокруг своей оси. Не меньше двух десятков гигантских птиц поломанными куклами попадало вниз, но на их место вставали все новые, возникая из ничего прямо в полете. Зеленая крылатая кошка начала молотить лапами, словно взбивая невидимое тесто. Стало плохо видно, что происходит, потому что яркий поток света наглухо перекрыла туча черных перьев, пуха, брызг крови, кусков крыльев, лап и голов

Колпаки надежно защищали и Старосту, который пристально следил за боем, и Иванова – всё, падавшее сверху, отлетало от них в сторону, не причиняя какого-либо неудобства.

- Похоже, Сфине долго не продержаться… - задумчиво промолвил Староста. Его голос не разносился по площади, но слышно было отчетливо. – Придётся и мне стариной тряхнуть. Не хотелось, всё же подружка самого мессира…

Сфинкс, и правда, проигрывал схватку. Его зеленая кожа была усыпана, насколько это можно было рассмотреть, глубокими порезами и уколами от клювов, один глаз заплыл, в крыльях зияли многочисленные прорехи. Ровный слой птичьих тел устилал площадь внизу, доходя уже до колена Иванову, но это ничего не значило: в воздухе всё также кружилось и нападало несметное количество живых воронов.

- Ладно! – громко гаркнул Староста. Колпак вокруг него растворился, а сам он свечой взлетел вверх. Птичья стая испуганно шарахнулась в стороны, словно отброшенная невидимым, но мощным ударом. Староста завис в воздухе возле покалеченного Сфинкса, который, пользуясь передышкой, нервно облизывал правую переднюю лапу.

- Ты! – Староста ткнул рукой в одну из птиц, ничем, на взгляд Иванова, не отличавшуюся от остальных. – Сюда!

«А ведь вычислил... Пога уже и хозяину вмешаться!».

Птица, явно сопротивляясь приказу, всё-таки подлетела к Старосте и замерла в воздухе. Судя по топорщившимся на шее перьям, это и была Анабель. Староста, не трогаясь с места протянул к ней обе руки, которые всё удлинялись и удлинялись, пока не обхватили шею птицы с двух сторон. Анабель скосила взгляд вниз, на Иванова, пытаясь что-то сказать, но ей было уже не до того: две длинные, перевитые узлами жил, руки одним движением свернули ей шею. Последующий рывок оторвал голову совсем и отбросил ее вниз.

Все застывшие в воздухе птицы, вся масса птичьих тушек, усыпавшая площадь, мгновенно исчезли, словно где-то нажали выключатель. На изъязвленной кислотной слюной Сфинкса мостовой одиноко лежала единственная птичья голова с остановившимися круглыми глазами. Рядом с ней сверху тяжело плюхнулось обезглавленное тело. Медленно, как пластилин под солнцем, птичьи черты и головы и тела мертвой служанки начали оплывать, превращаясь во вполне знакомые человеческие черты. Спустя пару секунд на площади лежали голова и тело Анабель. Иванов зачарованно смотрел на неожиданный результат схватки, ожидая, что теперь, с гибелью его спутницы, морок пройдёт, и он вновь очутится на пляже мессира.

Но нет. Он всё так же оставался в своём птичьем обличье и стоял под колпаком.

- Не вышло? – раздался откуда-то сзади довольно веселый голос. – Эх… Ничего нельзя поручить!

Иванов обернулся и увидел уже знакомого ему Почтальона. В форме, начищенных сапогах военного образца, с непременными усами. Этому-то что нужно?!

- Тебя чего принесло? – тоже поинтересовался Староста, медленно опускаясь на землю. За его спиной тяжело плюхнулся Сфинкс, словно сдувающийся шарик, возвращаясь к прежнему кошачьему размеру. – Письмо, что ли, кому?

- Так точно! – широко улыбаясь, сказал Почтальон. – Повестка тебе, Викриил. Явиться с Камнем к хозяину. Срочно!

- Да пошёл он! – почти зарычал Староста. – Задолбал! Не достанет он меня тут! Я здесь, в Дейнето, с ним на равных могу! Видишь, как подружку его отделал?

Почтальон, всё так же улыбаясь, снял фуражку и пригладил коротко стриженые волосы.

- Ну… Тут ты ошибаешься… Агент!

Рядом с Ивановым в колпаке, который, впрочем, тут же лопнул с негромким хлопком, появился Агент с непременным бесформенным портфелем в руках. Агент тут же угодливо склонился перед Почтальоном:

- Слушаю вас, Темнейший князь!

Староста разинул рот, сразу став выглядеть глупее.

- Ты?! А эти… Этот? – он ткнул пальцем в Иванова, поменявшего облик на человеческий и теперь с непониманием сжимавшего в руке серп. – А мессир?

- Как же легко вас всех дурачить! – удовлетворенно сказал Почтальон.

© Юрий Жуков