Роман П глава 18⁠⁠

Братья, они же мои братья!

Утром ему дали выспаться вдоволь и принесли качественный кусок мяса с холодным вином. Всё это Стэн съел с большим удовольствием. Джоксон был из тех, кому нравилось ублажить жертву, а уж потом мучить. Так и произошло. Едва Стэн доел последний кусок, как дверь открылась, и на пороге показался Майкл.

– Ба, да тут убийство, – он деловито посмотрел на труп. – И за что ты замочил дедушку? Хотя нет, не говори, знаю я вас, лицемеров. Он к тебе с нежными чувствами, а ты ему шею сломал, да? И это, по-твоему, героический поступок?

– Видно, ты для своих герой, – улыбнулся Стэн. – Поди вся грудь в орденах за героические педерастические подвиги.

– Дай-ка я тебе помогу, – ответил Майкл и, прошёлся ногами по рёбрам. – Я, наверное, никогда не устану получать от этого удовольствие, Стэн, ты мой самый лучший пленник. На меня прямо вдохновение находит.

– Сегодня ты прям в ударе. Что-то случилось?

– Да. Тебя хочет видеть Адольф.

– Тот самый доктор? Хм. Тогда подружка, веди к главному.

– Искушаешь, Стэн, искушаешь, – потер кулаки Майкл. – Но я буду паинькой, ты ведь не должен сильно пострадать.

И, пройдясь ему снова по рёбрам, он приказал его связать.

По пути к Адольфу Майкл без устали рассказывал о том, как долго и усердно они изучают вирус Т. Что работает целый научный комплекс, что ученых около двадцати, а аппаратура – лучшая из всех, которую он когда-либо видел. Особенно Джоксон ссылался на сенсорные экраны, которые по его мнению, самый главный показатель новизны.

Кристофферсон лишь кивал и внимательно слушал. Так, например, стало понятно, что правительство пидов сделало большую ставку на подобные центры, позволяя работать в полном одиночестве, без шума наступившей войны.

Лабораториям, куда привёл его Джоксон, был отведён целый этаж. Здесь на входе его осмотрели с головы до ног, дали специальную одежду и респиратор. Стэн принял всё это с пониманием, но едва двери раскрылись, он тут же позабыл и о вежливости, и о ботинках с бахилами. Всё его внимание приковали капсулы, распложенные в центре комнаты.

В них находились обнаженные женщины, подключённые длинными проводами к стенкам. Стэн довольно плохо разбирался в науке, но смог понять, что это своего рода системы обеспечения. Возле каждой женщины стояло по учёному, которые записывали какие-то данные с монитора. Стэн, словно одурманенный, подошёл к ближайшей капсуле.

Там была зеленоглазая брюнетка среднего роста с очень тонкой талией и длинными рельефными ногами. Стэн почувствовал, что сердце стало биться сильнее, что в кровь ударили новые вещества, заставив его мозг выдавать прекрасные воспоминания, которые, казалось, давно умерли.

– Извините, кажется, мы незнакомы, – услышал он чей-то голос.

Стэн обернулся и увидел, как ему навстречу шел высокий стройный человек в белом халате, рукой останавливающий спешащих к нему солдат. – Вы полковник Стэн Кристофферсон? Наш новый боец за чистоту расы?

– А вы?

– Доктор Адольф Гитлер, – улыбнулся худощавый.

Улыбка на этом лице выглядела странно, она буквально стягивала кожу со всей головы, делая из него самое настоящее чудовище. Плюс корявые зубы, которые также не придавали должного шарма. На ум невольно приходило сравнение с немецким фашистским диктатором.

– А вы не пробовали сменить фамилию? Ну, или имя?

– Нет, – ответил Адольф и опять сделал жест рукой. – Знаете, я не питаю к своему имени неприязни, я таким родился, увы.

– Не любите в себе что-то менять?

– Полковник, это абсолютно бесполезная тема. В своих интересах я давно уже твёрд как алмаз, и не о них я хочу поговорить с вами.

– Я не доктор и вряд ли могу помочь – Стэн повернулся к капсуле.

– Понимаю. Знаете, я слышал, что произошло с вашим генералом и мне очень жаль. Поверьте, не всё, что здесь происходит, зависит от меня.

– Стало быть, вы добрый наивный пацифист?

– Не совсем. Но я понимаю, что войну пора заканчивать, что скоро в ход пойдут ядерные и термоядерные запасы.

– Так поговорите с вашим начальством, это же вы развязали войну.

– То-то и оно, что моё начальство на это не пойдёт. Куда проще склонить ваше.

– И поэтому вы решили работать над вирусом?

– Именно! Только вот на данном этапе у меня проблема с пациентами, их осталось крайне мало.

– Если отпустите, то приведу побольше наших ребят, уж поверьте.

– Верю, охотно верю – Адольф тоже посмотрел на капсулу – Знаете, иногда я думаю, если бы не предательство моего брата, то я наверно никогда бы не продвинулся в своих научных изысканиях.

– Предательство?

– Да. Ведь ваш антивирус разработал мой брат, а затем передал его вам. Он верил в пацифизм.

– А вы нет?

– Я верю в науку. А в ней нет пацифизма. Знаете, я хотел, чтобы вы кое на что посмотрели, – и он резко отвлекся и махнул рукой в сторону стальной двери. – Там нас ждёт отличный эксперимент.

– Сомневаюсь, – хмуро ответил Стэн.

И оказался прав – в стальной комнате был один из близнецов – Тод Бровловски, незлобный брат ортодоксального Теда. Юноша был спокоен, не подавая и малейших признаков страха. Стэн невольно почувствовал гордость за такое поведение

– Ваш мальчик весьма крепок, – заметил Адольф. – Вокруг такое количество режущих предметов, а он спокоен как танк. Знаете, тут и более матёрые начинали паниковать, а этот нет, держится хорошо.

Тут Тод повернул голову и увидел командира. Плечи парня распрямились, в глазах появился огонь, на губах заиграла улыбка.

– Жизнерадостный какой. Мне такие нравятся, – сказал Адольф, наклоняясь к пульту, – теперь очередь за малым.

Он нажал красную кнопку, и в комнату пошёл газ. Стэн заметил это по зеркальным переливам воздуха. Плавно он заполнял всю комнату. Тод зашёлся в кашле, и на одном из мониторов задергалась шкала. Адольф быстро нажал пару кнопок, после чего вызвал своих помощников.

– У некоторых подопытных проблемы с восприятием, большое количество газа негативно сказывается на дыхании, сравнимо с аллергией. Но не переживайте, скоро это пройдёт. Главное вот это.

Он указал рукой на тело, которое стало стремительно увеличиваться в размерах. Стэн скривился, он видел многое, но это, это было отвратительнее всего. Лопающаяся одежда, горящие глаза, пенившийся и рот, а потом эрекция.

– Зачем вы меня сюда привели, вы же не Майкл, вам не доставляет удовольствия меня мучить, – хмуро спросил Стэн.

– Я лишь хотел показать свои успехи. Но, вы разочаровали. Вам более важны минутные мучения одного, чем само событие в целом.

– Почему же минутные? Он станет педиком. Это событие на всю жизнь.

– Да какая разница? Оцените масштаб, теперь война закончится, потому что воевать станет бессмысленно! Все станут одинаковыми.

– Войны были всегда: расистские, националистические, половые. От крови не убежать, вы лишь сделали так, что мы все станем педиками.

– Стэн, я вас привёл оценить масштаб, а вы – как муравей, кроме муравейника ничего не хотите видеть.

– Может, я и муравей, но вы никогда не станете полноценным видом, вы даже плодиться не можете, только клонирование.

– Я как раз работаю над этим, – бросил Адольф, но тут же осёкся, поняв, что сболтнул лишнее. – Вам пора в камеру, Стэн. Сейчас вы не готовы к общению.

Он махнул рукой, его вывели к Майклу, который всё это время находился вне лаборатории.

– Что, как прошло общение с доктором?

– Очень хорошо.

– Понимаю. Но ты не радуйся раньше времени. Это природа у него такая – с жертвами заигрывать. Он ведь знает что ты прошёл последнюю стадию вируса Т, почти стал полноценным пидом. Обычно на таком этапе никакие антивирусы не помогают, но ты справился, значит тут довольно крепкая иммунная система. С которой и хочет побороться наш уважаемый доктор. Даже твоих напарников калечит, боится тебя повредить неработающим или плохо работающим составом.

– Как мило.

– Рад стараться. Но, теперь тебя, как обычно, ждёт немного тока. И прошу, потерпи как можно дольше, у меня сегодня очень нехорошее настроение, надо это как-то исправить.

Потом Майкл говорил что-то ещё и ещё, но слова слышались плохо, лишь бетон, по которому его волокли до камеры, воспринимался как нечто понятное. Он закрыл глаза, не смотря на боль и усталость, сознание все никак не хотело покидать его, постоянно рисуя его первую встречу с Брофловски.