Роман П глава 14⁠⁠

Боль как боевая подруга

Тюрьма, в которую привёл его Джоксон, выглядела очень прилично. Белые кафельные полы, стены. Создавалось ощущение, что тюрьмой хотели не напугать, а, привлечь, продемонстрировав максимум удобств даже в заточении. Майкл остановился возле окна, за которым сидел охранник.

– У вас всё готово?

– Так точно!

– Отлично, – Джоксон повернулся к нему. – Знаешь, я давно мечтал посидеть с тобой, вот так, в тишине. Ведь после твоих пуль я научился, ожиданию. Но теперь, теперь мы наконец встретились, и я не заставлю тебя скучать.

Он открыл двери в камеру. Внутри была лампочка, высокая металлическая кровать, к которой были прикреплены несколько проводов и допотопная катушка с циферблатом. Приказав солдату отстегнуть наручники Майкл улыбнулся.

– Поехали – сказал он и вполсилы ударил его по лицу.

Теплая кровь залила губы, подбородок, попала в рот. Стэн мотнул головой, удар пришёлся в нос и голова стала мутной. Сплюнув остатки крови на пол, он медленно повернулся к Майклу.

– Знаешь, эту штуку я подсмотрел в «Румбо 2», помнишь, там пытали бравого солдата? Он тогда ещё дёру дал? Ну так вот, сегодня я продемонстрирую, что не каждый убегает после испытания током. Только у нас лампочки гаснуть не будут.

– Буду надеяться, – кроваво улыбнулся Стэн.

Но улыбаться было тяжело. Холодный металл, к которому его прикрепил Майкл, был холоден, вонюч и сразу вгонял в печальное предчувствие нестерпимой боли. Именно такую, по заверениям Майкла, он должен был скоро испытать. Майкл наклонился и, положив руку на регулятор тока, заглянул ему в глаза.

– Сейчас твои мышцы почувствуют разряд, их сведет судорогой. Ты знаешь, что такое электрические судороги? Это когда создаётся ощущение, что тебя выворачивает наизнанку. А временное отсутствие боли вызывает такой экстаз, что никакой секс затмить не может. И самое классное, сдохнуть ты не сдохнешь, но жизненный край обязательно почувствуешь.

А затем он опустил рубильник. И Стэна на несколько минут забыл и про долг, и про своих друзей, и про героический подвиг. Казалось, что руки и ноги просто живут своей жизнью, пытаясь вырваться наружу, слезая со старых костей. Майкл поднял рубильник. Стэн выдохнул.

Глаза Майкла засветились интересом, и он едва ли не ткнулся носом в его разбитое лицо, пытаясь как можно лучше разглядеть его состояние.

– Что скажешь? Как машинка?

Стэн улыбнулся, он знал, что сила любой пытки не в нестерпимой боли, сковывающей мозг, а в нежелании терпеть эту боль снова. Он был к этому готов. Хотя и боялся болезненных волн, от которых его тело напоминало оголенные провода, но насолить Майклу было важнее.

– Значит, упрямимся, это хорошо. К сожалению, из-за дел, у нас лишь час, но завтра посидим подольше, – сказал Майкл и снова опустил рубильник.

Стэн не стал тратить силы на ответы, лишь почувствовал, что даже не в силах открыть глаза. Что его волокут по земле и бетонный пол камеры принимает его как долгожданного гостя. Стэн попытался добраться до койки, но увы, он даже не смог оторваться от пола.

– Побереги лучше свои силы, сынок – услышал он голос, – завтра у тебя будет более тяжелый день.

Стэн с трудом повернул голову. Перед ним был сам Чак Моррис, один из самых великих генералов на этой страшной войне. Невысокого роста, широкоплечий, с усами и густой бородой. Стэн невольно подменил, что с момента последней встречи, он почти не изменился.

– Сэр? Вы живы? – тихо спросил Стэн, после чего отключился.