Ремонт, дружба, алкоголь: как возник гаражный культ в эпоху СССР⁠⁠

Если в современной жизни гараж, как правило, лишь место для хранения автомобиля, сезонных шин, в крайнем случае — мелкого необременительно ремонта, то во времена СССР в гаражах отдыхали, дружили, а иногда и очень неплохо зарабатывали. Но для начала, все-таки, как и сейчас хранили автомобили.

Счастье получения гаража, даже довольно далеко от дома, сравнимо было лишь с радостью приобретения самого автомобиля. А ведь его парковка под окном — вечная головная боль, а то и нервные срывы всей семьи, накопившей, наконец, на машину, дождавшейся своей очереди и берегущий автомобиль пуще семейного фотоальбома.

Все эти советские страсти отчасти гротескно, но по сути-то, и абсолютно реалистично показал в замечательной картине 1979 года «Гараж» Эльдар Рязанов.

Но советские машины, к тому же, не давали скучать, а потому способствовали развитию технических знаний и навыков. Ведь в машинах почти постоянно надо было что-нибудь регулировать, смазывать, подтягивать, а то и откровенно чинить. Вот выходным утром к гаражам и начинали тянуться счастливые и одновременно озабоченные автолюбители.

Кто-то просто сменить масло, иные — тормозные колодки, а самые продвинутые и для более серьезных работ. В гаражах не только слесарили. Те, кто уже набил в автоделе руку, занимались и мелким кузовным ремонтом (во дворе не больно-то постучишь по металлу киянкой) и даже окраской.

К слову, в позднесоветские времена появились маленькие электрические краскопульты, работающие от автомобильного аккумулятора. Худо ли бедно, но подкрасить небольшую поверхность с их помощью можно было сносно. Некоторые пользовались просто тампоном. Все лучше, чем ездить с ржавыми пятнами.

Кооперативные гаражи были хороши и тем, что так или иначе, в них затевались автомобильные знакомства, а иногда и дружбы. Люди, конечно, как всегда и везде, бывали всякие. Но, в основном, более опытные охотно помогали начинающим «чайникам». Порой, не только советом, но и делом. При желании и определенной общительности тут можно было закончить если и не автомобильный университет, то техникум. Иногда друг другу помогали даже запчастями. При том, что они были дефицитом. Но всегда найдется кто-то особо запасливый.

СЕГОДНЯ В НАШЕМ УНИВЕРМАГЕ…

Кстати, о запасливых. Всего-то несколько лет назад мы с приятелем разбирали гараж его покойного тестя. Выкатив универсал «Москвич-426» — ухоженный и усовершенствованный деталями от более поздних моделей, как было принято в позднесоветские времена, стали разбираться, что ж еще есть в этих закромах?

Всего не помню. Да и надо было ведомость составлять! Но совершенно точно обнаружили: штук десять рычагов передней подвески и столько же шаровых опор. Правда не только новых, но и поработавших. Ведь особо запасливый советский автолюбителей редко выкидывал то, что еще при определенных стараниях, может быть, когда-нибудь пригодится.

Далее мы обнаружили: абсолютно новый глушитель, эмалированное ведро (!) манжет, сальников и самых разнообразных прокладок. На стене висела пара связок рулевых пальцев, а на стеллажах по обе стороны смотровой ямы — два задних моста и пару рессор в сборе. Разумеется, любовно обернутых в промасленную бумагу.

Все это, разумеется, накапливалось годами с разными оказиями и счастливыми случаями. Дома, понятно, такой склад не устроишь!

Вот у таких запасливых и одновременно щедрых (что совпадало, конечно, не всегда) можно было, иногда, разжиться чем-нибудь. Разумеется, в долг.

ИЗ ТЕНИ В СВЕТ

Но гараж был еще и местом работы. Причем, не просто прибыльной, а при высокой квалификации очень прибыльной.

Мой друг и отчасти, даже учитель, работал в обычном КБ «простым советским инженером» с обычным, опять же, окладом в 130 рублей. А его доходы от работы в гараже достигали 600 рублей! Огромные по меркам конца 1970‑х деньги!

Но зарабатывали пара универсальных, высококвалифицированных механика (второй в свободное от работы в гараже время трудился водителем на АЗЛК) ежедневным, тяжелым и грязным трудом: в будни — по вечерам, в выходные практически целый день. У умельцев был специальный, в том числе и самодельный, инструмент, компрессор для нормальной окраски. Они соорудили даже самодельный стапель: в раме из швеллеров просверлили отверстия — места крепления подвесок, они же — контрольные точки для вытяжки битых кузовов. Тянули металл тросами и цепями с помощью лебедок.

Такие мастера брали в ремонт машины, от которых отказывались официальные СТО. А вообще, делали все: от сварки и окраски до переборки коробок передач и двигателей. И такие спецы были если не во всех, то в очень многих гаражных кооперативах.

Со временем, бизнес моих друзей усложнился и расширился. Они покупали заезженные, а чаще еще и битые машины и превращать их во вполне пригодные к жизни. Иногда даже сваривали из двух кузовов один, хитро оформляя самые причудливые документы через знакомых в ГАИ. Кстати, знаю случай, когда «Москвич-2141» в итоге оформили, как «переоборудование» «Москвича-401» 1953 года.

Гаражная «фабричка» в иной год выпускала по четыре-пять автомобилей. Оттуда и хорошие и по-настоящему трудовые, но числящеися нетрудовыми, доходы.

КЛУБ ОДИНОКИХ СЕРДЕЦ

Работа работой, но конечно, мужчин тянуло в гаражи не только она. Отдыхать ведь иногда, а особенно — в выходной, тоже ведь, надо!

Приятельское брожение начиналось уже к полудню, а апогея достигало к вечеру. Дружеские компании собирались в самых просторных, но главное гостеприимных боксах. На столиках и табуретках, а иногда романтично — прямо на капотах появлялись хлеб, дешевая вареная колбаса, а из подвалов, объединенных со смотровыми ямами, поднимали банки с изумительными домашними соленьями.

Ведь помимо запчастей там — в бездонных, как иногда казалось, подвалах, хранили массу нужных на всякий случай и не нужных (но, все равно, на всякий случай) вещей, а заодно запасенную на зиму картошку и эти самые дачные огурцы-помидоры. До дома доезжало не все. На радость друзьям счастливого хозяина «закромов».

Что уж говорить, вместе с такой закуской часто появлялось пиво, а там уж и водка. Какой же мужской клуб без этого? Правда, эту программу дружеского обеда-ужина принимали не все.

В таких компаниях обсуждали вовсе не только автомобильные дела, а самые разные бытовые и философические вопросы. От жен, детей и футбола, до внешней и внутренней политики. Наиболее увлеченные члены клуба перемещались, порой в те самые закрома, где хранили всякие железные и пищевые богатства.

Встречал просто удивительные подземелья, в которых смотровую яму, какими-то неведомыми усилиями расширяли практически до комнаты отдыха! Старая, но еще более-менее крепкая мебель, примерно такая же радиотехника (часто не рабочая, но все равно — красиво) и почти непременный древний ковер на стене, окончательно разжалованный и сосланный из квартиры.

Дискуссии продолжали вплоть до того, что кто-то начинал дремать. Но друзья без помощи не оставляли. Ослабевших поднимали в вечерние сумерки и провожали домой. Машины закатывались туда, где им положено быть, замки на калитках, даже самые хитрые, закрывали. Так или иначе, все в итоге попадали домой. Бывало, чего уж скрывать, уезжали, правда, и на машинах. Что было, то было…

А в следующий выходной все повторялось. Кто-то неумело, сбивая в кровь пальцы и ломая ключи на ржавых гайках, пытался отремонтировать семейное достояние. Иные, напротив творили чудеса, заставляя ездить то, что вроде уже и не могло. Опять друг другу помогали. И вновь вели грубоватые мужские, но иногда и вполне философские беседы. И машины наши, все-таки, ездили. Ну, почти всегда…

А вы спрашиваете: где хранить шины?

Источник