Рассказ Суд ч. 3⁠⁠

Назавтра, выйдя из коммуналки и спускаясь по лестнице рано утром, Сергей шел задумавшись о своем и на первом этаже, почувствовав что есть еще кто то кроме него в подъезде, поднял глаза и увидел впереди в закутке с почтовыми ящиками и большим окном чуть присевшего на подоконник здоровенного, под два метра ростом мужика с зачесанными назад черными волосами, с какими то нереально широкими плечами и с обезображенной гуимпленовской улыбкой с неестественно растянутыми уголками губ в темной, наполовину расстегнутой длинной куртке с накладными карманами надетой на голое тело и засунутыми руками в карманы широких темных джинсов. Он просто стоял и смотрел своими карими огромными, на выкате глазами на Сергея, очень широко улыбаясь, как будто наконец то встретил близкого человека после многолетней разлуки.

Настолько глубинной была пустота в его глазах а улыбка такой сумасшедшей и обнажающей два ряда белых крупных зубов, что Сергею стало на секунду не по себе. Сергей задержал ненадолго на мужике свой взгляд, сунул правую руку в сумку с ремнем на плече и нащупал во внешнем кармане из нержавеющей стали тяжелый, почти четырехсотграммовый сделанный специально под заказ для его руки кастет и внутри кармана надел его на пальцы, сжав в руке. Одновременно с этим, смотря вперед и не сбавляя шага, вышел из подъезда, захлопнув с силой деревянную дверь.

Сергей не оглядываясь шел по безлюдной улице интуитивно понимая - это за ним и что этот человек у окна психически ненормальный, от него можно ожидать всего. Он знал такие взгляды и подобные оскалы - когда то, еще в молодости Сергей работал санитаром в психоневрологическом интернате и с тех пор насмотрелся вдоволь на такие глаза и гримасы по настоящему психически больных людей.

"... Начинается какая то кутерьма ... Только с какой стороны и откуда?" - подумал Сергей.

Так продолжалось с неделю - каждый день, утро или вечер, когда бы не выходил Сергей из подъезда, он натыкался на этого придурка на первом этаже, казалось что он тут сутками стоит и никуда не выходит. И всякий раз Сергей выходя из подъезда, отслеживал боковым зрением возможные движения от окна в свою сторону, нащупывая локтем рукоятку кинжала под рубахой навыпуск за поясным ремнем с левого боку, осознавая что в любой момент может начаться откровенная, безудержная бойня.

Страха никакого он не ощущал, просто все превращалось в сплошную каменную глыбу в груди от горла до живота а внутри головы, превратившуюся в доменную печь, мгновенно разжигалось рвущееся наружу пламя, в котором при высокой температуре перегорало все - чувства, эмоции, любые сомнения, жалость, колебания и переживания - и появлялись в районе лба изнутри поочередно в этой адской, огненной буре только объемные буквы, объятые со всех сторон огнем, складывающиеся призывами и озвученные медленно громовым, демоническим басом: "Убей его! Убей её! Убей всех на своем пути!" - безостановочно и повторяясь, заглушая все звуки вокруг, заставляя огненной, непроницаемой завесой все вокруг и уже не видеть ничего, кроме объекта уничтожения.

Постепенно в голове прояснялось, огонь уходил, жар утихал, зрение и слух восстанавливались, но Сергей еще долгое время обычно отходил от такого состояния, стараясь как дикое животное уйти туда, где нет никого - в ближайший густой кустарник, глухой парк или просто за любой гараж, сарай или хозяйственную постройку, где мог провести как минимум полчаса, чтобы прийти в нормальное состояние и выйти к людям.

На восьмой день около подъездной двери уже никого не было, зато ближе к ночи, когда Сергей закрыв железную дверь в своей комнате, услышал как сквозь очередную соседкую пьянку и хмельной бабский гогот послышались сначала крики: " ... Эй, мужики, вы кто такие? Вам че надо тут? ...", потом звуки бьющегося стекла, девичий тонкий визг, грохот падающего на кого то шкафа с посудой и беготня по коридору со стонами от ударов уже на площадке возле входной двери.