Рассказ «День, изменивший все» (Ч.1)⁠⁠

Мое имя – Лорен.

Мать назвала меня так в честь отца, сошедшего с ума через несколько месяцев после моего рождения. Сперва у него просто была амнезия из-за падения с большой высоты (он работал на стройке), но потом все это приобрело ужасные последствия. Помню, в детстве мы часто навещали отца в психиатрической больнице. То необъяснимое чувство, возникающее при виде полуживого человека, не забыть никогда.

У матери всегда были глаза на мокром месте при взгляде на отца. Я вообще не знаю, как она жила. Растить маленького ребенка и изо дня в день, видя непоправимое состояние любимого, все равно продолжать верить в лучшее.

Она так и не смогла выйти замуж снова. Для нее развод был сродни предательству, хотя никто бы ее не осудил за подобное. Была верна ему до самого конца. Отец скончался, когда мне исполнилось двадцать три. Его смерть стала для матери ударом. Едва траур по нему закончился, она ушла следом.

Но сейчас важно не это. Удивительным образом я повторяю его судьбу — меня тоже запихнули в психиатрическую больницу. Правда, я абсолютно здоров и отнюдь не сумасшедший, но факт остается фактом. Я здесь.

А тот, кто отправил меня сюда, явится с минуты на минуту. Уже слышны его шаги. Хах, а вот и он!

— Здравствуй, Лорен, — улыбается он, присаживаясь напротив.

Ждет ответа, но зря теряет время. Я ему все высказал еще при нашей первой встрече в комнате свиданий. Когда же это было? Года-два назад? Да, вот с того времени я и храню молчание. Душевнобольным как раз такое положено.

— Лорен, я вижу, что ты прекрасно понимаешь меня. Мы оба знаем, что ты не из этих, — намекая на вечных жильцов этого заведения, шепчет мой гость. —  Не молчи.

Смотрит так внимательно, словно пытается уличить во лжи. Как глупо.
Этот человек когда-то был моим другом. Зовут его Маркусом, хотя кто знает, может быть, и это ложь. Но по крайней мере так он представился мне при нашей первой встрече.

Почему я предполагаю, что Маркус может врать? Потому что он — аферист. Очень искусный аферист, раз смог обмануть даже меня. Обычно я не покупаюсь на подобные уловки, но в этот раз что-то пошло не так.

Его схема оказалась довольно-таки проста. Сначала Маркус просто заслужил мое доверие своей исполнительностью, проницательностью и умением работать с разного рода документами. Затем получил должность моего секретаря (я в то время имел небольшую клининговую компанию). Тогда же он рассказал, про ужаснейшее увольнение с прошлой работы.  Мне в то время рядом очень нужны были люди, на которых можно положиться, поэтому и должность эту ему предложил я сам.

Дальше — еще круче. Не прошло и месяца, как я поселил его у себя в квартире. Маркус, как оказалось, прекрасно умеет играть на чувствах и манипулировать. Прикинулся бедным и несчастным обманутым, которого безжалостный владелец бывшей квартиры выставил на улицу прямо с вещами. А я человек добрый, стало его жаль. Предложил первое время пожить у меня, благо условия позволяли.

Моё дело шло в гору, количество работы и заказов постоянно росло. Маркус помогал мне. Тоже часто задерживался допоздна, выполнял разные срочные поручения, улаживал конфликты. Я всё сам не успевал, а он с заданиями справлялся отлично.

Сначала я читал все бумаги, которые подписывал. Это отнимало много времени, и постепенно я перестал этот делать. Маркус, кажется, только этого и ждал. В один из дней он просто подсунул мне бумагу, в которой я отказывался от всего своего имущества в его пользу.

Вроде бы подписано – сделано, но не тут-то было. Этой гниде было мало! Лишив всего, что создавалось кропотливым трудом, он запихнул меня в психиатрическую больницу. Подсунул ложные результаты посещения психиатра в мою медицинскую карту, о которых я узнал, когда действительно отправился ко врачу на прием. Уж не знаю, что там этот гад написал и как это провернул, но повязали меня прямо там. И вот сейчас я здесь, в психиатрической больнице, нахожусь уже второй год.

Весело, правда?

Но и это еще не конец. Маркус получил всё, что хотел, избавился от моей предполагаемой мести (и своей возможной смерти), но и на этом его душа не успокоилась. Он стал приходить ко мне каждую чертову неделю в понедельник, среду и пятницу — дни приема. Вот честно, я даже не представляю, что ему еще от меня надо. Потешиться приходит, что ли?

Первый раз, когда я его увидел, едва не придушил. Кинулся на этого урода с кулаками и даже умудрился сломать нос. Я обласкал всеми возможными словами и бранью, пришедшей тогда в голову. Скрутили, к сожалению, быстро. А ведь так хотелось сломать ему еще хотя бы челюсть!

С того времени для безопасности посетителей на меня каждый раз надевают смирительную рубашку. Маркус пытался разговаривать со мной, как ни в чем не бывало. Но разве я так могу? Высказав все, что думаю о нем, пожелал скорейшей кончины. Он тогда лишь рассмеялся и похлопал меня по плечу.

Вот же сукин сын.

— Лорен, не уходи в себя пока я тут. —  Маркус постучал пальцами по столу, выдергивая меня из своих мыслей. Уж лучше бы не делал этого. — У-у какой злой взгляд у тебя, парень. Смотри, не взорвись.

Он медленно стянул кожаные перчатки с жилистых рук. Судя по его одежде, сейчас на улице зима. В этот сезон начинаешь сильнее ценить домашний уют и тепло, о котором обычно забываешь в остальное время. Пускай семью создать я не успел, но зиму люблю всё равно.

Ведь так красиво, когда с серой непроглядной мглы неба летят пушистые белоснежные снежинки, покрывающие все, что попадется им на пути. Они тихо ложатся и начинают жалобно хрустеть, когда ты беспощадно вдавливаешь их в грязный снег.

Как же давно я не видел снега! Да что там снега... Улицы не видел сколько лет! Когда меня сюда привезли, было начало апреля. Если бы я знал, что это последние минуты моей свободы, то насладился бы ими сполна. Ну что уж говорить... Прошлого не воротишь.

— Ты стойко играешь в молчанку уже второй год. Неплохо, весьма неплохо. Но не пора ли уже прекратить это ребячество, а? — снова подал голос Маркус, так и не дождавшись от меня ответа.

Представляю, каким дураком он себя чувствует. Сидишь, болтаешь сам с собой. Ну и кто из нас в данной ситуации псих?

Я склонил голову на бок и смерил его презрительным взглядом, давая понять, что меня все устраивает.

— Ты всегда отличался стойкостью в принятии решений. Даже не знаю, что сейчас тобой правит, —  устало вздохнул Маркус, проводя рукой по волосам.

Что правит? Отвращение к тебе, друг мой. Я просто с тобой говорить не хочу, псина, ты, позорная. Вот и весь секрет.

— Лорен, а знаешь, я ведь прихожу сюда не просто так, — неожиданно произнёс он. Мои брови нервно соединились у переносицы. — Я прихожу сюда, чтобы в очередной раз подумать над вопросом: «Стоит ли тебя отсюда забрать или нет?»

Я думал, что меня уже ничего не может удивить. Как оказалось, ошибался. Видимо, это отразилось и на лице.

Маркус растянул губы в довольной улыбке.

— Да, Лорен. Только ты упорно не хочешь сотрудничать, вот я всё ещё и сомневаюсь.

Постойте-ка, он опять врет. Скорее всего, это просто очередная попытка развязать мне язык. Я больше не куплюсь на подобное, понял?

— Не веришь? — Марк приподнял бровь. Мои глаза недоверчиво сузились. — А ведь я вполне серьёзно.

Ну да, конечно. Вполне серьёзен он... А я, в таком случае, сейчас на Гавайи отправлюсь, вот.

— Слушай, Лорен, а ты разве не хочешь узнать, почему я так с тобой поступил? —  спросил Маркус, откидываясь на спинку стула. Его глаза лукаво сверкнули. — Хочешь расскажу?

Слушать очередную байку о твоем бедном прошлом? Нет уж, увольте. Конечно, я не раз задавался вопросом о целях этого гада.  Но верить его словам — себя не уважать.

Видимо, любопытство скрыть не удалось, так как он заговорил снова.

— Для начала, ты не единственный, кого я обдурил. Ты не первый, но последний. Делал я это потому… — Маркус резко замолчал на полуслове.

Послышались шаги, и входная дверь отворилась. На пороге возник охранник.

Парень, ты так не вовремя!

— Время вышло. Пациенту нужно принять лекарства и отдохнуть, — пробасил он, подходя ко мне и грубо поднимая за локоть.

Ну что же, ничего не поделаешь. Пора идти. Жаль, что в следующий раз этот гад не вспомнит об этом разговоре. Я вообще сомневаюсь, что он запоминает хоть что-нибудь из того, что говорит мне.

— Лорен, мы еще встретимся. Жди меня, — прошептал Маркус, коснувшись моего плеча. Я вновь смерил его презрительным взглядом.

Не хочу я тебя видеть. Разрушил мою жизнь и ходит сюда как на работу. И почему у пациента нет права отказа от свиданий?

***

Этой ночью мне не спалось. Снова разболелась голова от лекарств, которые мне стабильно кололи. Что это были за препараты я не знал, но после них не оставалось совершенно никаких сил. Возможно, транквилизаторы. Хотя надо признать, что я уже привык к такому полуживому состоянию. По сравнению с моими соседями, меня можно было считать счастливчиком. Спокойные и мирные пациенты, к которым относился и я, подвергались меньшему контролю и «лечению». В этой группе насчитывалось от силы человек пять. Все остальные же были отнесены к потенциально опасным и даже спали порой в смирительных рубашках.

Я растянулся на своей койке. Пружины подо мной противно заскрипели. Наверное, они были единственным минусом в моей нынешней жизни, если не учитывать, конечно, само мое местопребывание. Кормили тут хорошо, даже несмотря на то, что пациентам на это абсолютно все равно. Палат было много, и каждая рассчитана на одного человека. Так что ты спокойно можешь заниматься своими делами, если не спится, и не бояться разбудить кого-нибудь особо буйного.

Я перевернулся на другой бок. Кровать снова неприятно скрипнула. В почти абсолютной тишине этот звук резал слух, ощущался едва ли не физически. Я недовольно поморщился и… замер.

Дверь моей палаты была не заперта! Это сначала напугало. Я ошалело забегал глазами по палате, ища того, кто мог бы сюда прокрасться. Вокруг все было тихо. Факт открытой двери очень настораживал, и поэтому я решил лично удостовериться, что вижу всего лишь галлюцинацию.

Но это была не она.

Осторожно приоткрыв дверь, я высунул голову, но никого поблизости не увидел. Это удивляло еще больше. За прошедшие два года мысль о побеге ни разу в голову не приходила. При наличии жесткого контроля и многочисленной охраны это было бессмысленно — поймали бы все равно.  Но сейчас меня вдруг осенило. Если подвернулся шанс, то почему бы им не воспользоваться?

Раздумывать особо было некогда. Стараясь не шуметь, я добрался до конца коридора, спрятался в тени и принялся оценивать обстановку. Передо мной был очередной длинный коридор с множеством ответвлений. Его я прекрасно знал, часто проходя по нему в дни свиданий. Третий поворот слева — вот моя цель. Держась тёмных мест, я двинулся по коридору, но в самый последний момент, едва не столкнулся нос к носу с охранником.

Юркнув в один из ближайших темных углов, я присел, задержал дыхание и навострил слух. Через пару минут рядом послышались медленные шаркающие шаги. Сердце ушло в пятки. Самым большим моим опасением была светлая пижама, которая замещает нам всю остальную одежду. Она бросалась в глаза даже в темноте. Но мне, к счастью, повезло. Охранник прошел мимо, зевая и едва ли спя на ходу.

Когда опасность миновала, я двинулся дальше. Вышел к небольшой лестничной площадке, спустился вниз. Огромное количество белых мраморных колонн пестрели в глазах, что было мне лишь на руку. Мой взгляд пал на огромную входную дверь, обитую железом. Она выделялась черным пятном среди светлого пространства.

Нос защекотал скорейший запах свободы, и я с трудом воспротивился ему. Покидать столь неприветливое место через парадные двери, обвешанные кучей камер наблюдения, неразумно. Заметят сразу. Нужен был другой выход.

В голове сразу возникла мысль о кухне. Вряд ли продукты поставляют через главные двери, а значит, есть и чёрный вход. Он-то мне и нужен. А еще не помешала бы другая одежда и обувь. Пижама психиатрической больницы слишком привлекает внимание.

Я вздохнул и отправился в правое крыло здания. В левом точно делать было нечего — там находились комната для свиданий и «логово охранников». Прячась в тени колонн, добрался до очередного коридора и тут же наткнулся на ещё одного охранника. Он стоял спиной ко мне и залипал в телефон, увлеченно разглядывая там что-то. Это сыграло мне на руку. Тихо подобравшись поближе, придушил беднягу руками. Не думал, что умение драться понадобится мне во взрослой жизни.  Как оказалось, пригодилось.

Оттащив тело подальше, позаимствовал у него одежду.

— Извини, парень, но она мне сейчас нужнее. Мое пребывание здесь подошло к концу, — шепнул я, затягивая пояс на штанах потуже. Форма была не по размеру, но это всяко лучше пижамы.

Дальше пришлось двигаться наугад. Точного расположения кухни я не знал и мог только догадываться. Потратив немало времени и сунув нос едва ли не в каждую встреченную дверь, кухню отыскать мне все же удалось.

В помещении было темно и душно. Лишь яркая луна, виднеющаяся в окнах, освещала все вокруг. Этого было вполне достаточно, чтобы ориентироваться в пространстве. Мои предположения были верны. Черный вход был здесь.

С охранной системной этой двери мудрить не стали — ключ висел на крючке рядом с нею. Действительно, красть здесь было нечего, суровых охранников полный дом, да ещё и камеры понатыканы.

К слову, в голове тревожно крутилась мысль о том, что сейчас здесь слишком тихо. Я уверен, что как бы хорошо не скрывался, камеры меня все равно засекли. Но почему до сих пор ничего вокруг не слышно? Неужели всем плевать, что их подопечный псих совершает побег?

«Подумаем об этом позже», — сказал я сам себе и открыл заветную дверь.

В лицо ударил морозный ветер. Я поежился, но уверенно шагнул в сугроб. Ноги тут же обожгло холодом. Десять шагов, и передо мной выросла высокая стена, ограждающая психиатрическую больницу от остального мира.

А рядом, словно подарок судьбы, рос вековой дуб. Высокий и ветвистый. Его крона касалась верхушки стены и скрывалась за её пределами. Стоит лишь забраться на него, а дальше — свобода.

Ни секунды больше не раздумывая, я влез на дерево. Пришлось изрядно попотеть, но это того стоило. Оказавшись на крепкой ветке, способной выдержать мой вес, я огляделся.

Сейчас я был на границе двух миров.

Первый — психиатрическая больница. Попадая туда, ты больше не увидишь привычного мира. Все твое существо будет заточено в огромном здании, огражденным трехметровой белой стеной. Твоя жизнь сузится до маленького мирка, где все дни будут похожи друг на друга. Белые и, зачастую, мягкие стены и потолки, вечно молчаливые и презирающие тебя охранники, приторно-ласковые врачи, колющие непонятные лекарства...

Второй — мир, полный жизни. Мир, в котором ты можешь реализовать себя, достичь небывалого успеха. Подняться или упасть на дно — решение, зависящее только от тебя. Здесь ты можешь воспитать в себе любые качества, получить желаемое, найти смысл жизни. Жить, а не существовать.

Впереди ждал непростой путь. Скорее всего, меня будут искать. Нужно на какое-то время залечь на дно, а потом найти способ доказать свою вменяемость. И обязательно, черт побери, разобраться с Маркусом.

«Жди меня. Я обязательно за тобой приду», — мысленно я обратился к нему.

Вдох. Морозный зимний воздух. Колючий, но такой сладкий запах моей свободы. Несомненно, он прекрасен.  Кинув последний взгляд на здание, в котором был заточен эти два года, я спрыгнул по другую сторону стены. Для себя я решил раз и навсегда, что здесь больше никогда не появлюсь.