Проект "Ковчег" Мимикрия 2/2⁠⁠

Автор: Волченко П.Н.

Ссылки на предыдущие части:

Проект "Ковчег" часть 1/1 (текст не выложен целиком в виду ограничений сайта - окончание первого рассказа следующим постом)

Проект "Ковчег" часть 1/2 (обещанное окончание первого рассказа)

Проект "Ковчег" Мимикрия 2/1

***

Андрей, недавно вылезший из капсулы криогенной заморозки, сидел и смотрел на экран, где был виден медотсек. На экране, в отсеке, расположились «гости»: Леон с девчонкой, а на полу было тело их третьего. Дородного мужика, угвазданного кровью. На другом экране светилось посадочная площадка, где на увеличении был хорошо виден бортовой номер шатла. На третьем экране череда звуковых файлов - записи бортового самописца, радиопереговоры с Хосе, с Янгом. Он бы, конечно, еще бы с удовольствием посмотрел и видеозаписи с технического яруса, оттуда, куда ушла команда Янга, но мог увидеть только до того момента, когда шестерка разбилась на тройки, большего не дали –камеры были недоступны. То ли их разбили, то ли порезали проводку, то ли еще как-то запретили доступ. Так же он не мог увидеть, что произошло там, у технического отсека, с девчонкой и погибшим. Что там случилось – нет записей. Информации – ноль. Камеры, как прилипшие, следовали только за Леоном, что тоже наводило на сомнения. Но хотя бы в раскадровке он мог увидеть все, что с тем происходило, мог быть в нем уверен.

Разве что в той каюте, куда Леон заскочил, и пробыл там почти семь минут, там выпало – работала только наружная камера. Он видел как Леон вошел, видел, как вышел через шесть минут сорок две секунды. Но на вопросы он ответил со вполне человеческим восприятием времени, растянулось оно для него в часы в виду всей этой кутерьмы, да и вопрос лжеХосе он задал вполне правильный – на проверку, что тоже говорило в его пользу.

Тогда, после общего запроса по капитанам сегментов, он понял, что опоздал. Сильно опоздал. Сам забрался в скафандр – какая никакая, а все же защита. Включил и полную герметизацию по рубке. Послышался гул, почувствовалась вибрация пола, - это сходилось, блокировалось всё, что можно было заблокировать: все перекрытия, все вентиляции – всё что угодно. После включил дезинфекцию: замигали красным экраны, раз за разом по громкой связи стало повторяться одно и то же сообщение, на мониторах шел отсчет времени:

- Оденьте скафандры, будет выполнена дезинфекция помещения 000 центрального сектора. Ядовитая среда, распыление активных веществ. Оденьте скафандры, будет выполнена дезинфекция помещения…

Он был готов и ждал. Потом началась дезинфекция. Повис в рубке ядовито зеленого отсвета тяжелый туман, он медленно, слоисто опускался вниз. Андрей припал к полу и пристально смотрел на те тоненькие ростки, что тянулись к телу Джека. Ростки эти жухли, чернели, рассыпались в пыль. От сердца отлегло - дезинфекция работала. Он уселся и ждал окончания процесса.

После прокачки всевозможными газами, включились помпы отсоса атмосферы, тяжелый туман рассеивался, истончался, пока все вокруг не стало кристально прозрачным – вакуум, повисла ватная тишина, после послышалось шипение – нагнетание воздуха. Шипение поначалу было тихим, едва слышимым, но чем больше становилось проводника звука в пустоте капитанской рубки – воздуха, тем громче становилось это шипение.

Экраны перемигнулись, красный свет сменился на зеленый, голос по громкой связи произнес:

- Атмосфера пригодна для дыхания, переход на штатный режим. Атмосфера пригодна для…

Он щелкнул по клавише отключения звукового оповещения, стянул с себя шлем.

Легкая черная пыль лежала там, где раньше были отростки. Тело Джека тоже стало больше похоже на мумию: плоть была изъедена, просушена, как будто это не свежеубиенный, а пролежавшее тут этак с сотню лет тело. Страшное тело. Андрей толкнул его рукой все еще закованной в крагу скафандра и тело легко соскользнула с кресла, упало на пол, взметнулась тонкая серая пыль от разложившейся, высохшей кожи.

Поначалу Андрей думал банально застрелиться, а после… после решил, что вдруг, когда-нибудь, сюда прибудут те, другие, что уходили с Земли на других Ковчегах. И он решил остаться жить. Поставил оповещение на пробуждение в случае приземления на посадочную площадку, и лег в капсулу.

Он пробуждался уже дважды. И это было особенно страшно, потому как выходило, что это нечто – училось. Искало новые пути. Они уже разбирались в технике, могли выйти на посадочную площадку, выходили на разведывательных ботах за пределы Ковчега и снова возвращались, чтобы дать ему побудку – пробуждение. И пытались с ним взаимодействовать.

Первый раз он общался. Призывал к себе, пытался рассказать, что тут вообще происходит. Тогда он был слеп – камеры толком ничего не показывали, за исключением команд, что прилетело на посадочную площадку – не видел. Видел, как исследователи пробиваются через тех тварей, через которых он и сам пробивался в свое время сюда, в рубку, пытался им что-то подсказывать, но после, когда первая команда с боем прорвалась к его рубке, вдруг осознал, что так не бывает. Так просто оно не бывает. И понял, что все это подстава. Твари умнеют, общий их разум возрос до неотличимой от человеческой сущности, и верить никому нельзя.

Поэтому на второй побудке он даже не выходил на связь, сколько не кричали, не изнывали в воплях исследователи. Он включил камеры посадочной площадки, увидел, что нет сигнала, и на том успокоился – не обращал внимания на общение в радиодиапазоне. Команда гибла трагично, страшно. Но Андрей был к ним глух, а ближе к развязке, вовсе – отключил и мониторы, и коммы.

И когда сегодня сработала побудка, он ожидал снова какого-нибудь нового хитрого плана по проникновению к нему, к его центральному отсеку. Но нет. Включив камеры, первое, что он увидел – это новенький шатл, совершенно не характерный для Ковчега – новодел, видимо склепанный где-то там, на террах. У него появилась надежда…

А после. После он понял, что это очередная игра, и потому решение принял абсолютно обратное – не спастись, а поставить крест на Ковчеге, попросить об уничтожении.

Попытки выйти на связь с шатлом – провалились. Сигнал на палубе посадки глушился полностью. С ним, с Андреем, попросту игрались. Дозволяли лишь то, что ложилось в их, в его – существа, планы. Какие планы? Еще не понятно. Поэтому он и рубанул в общении, без надежды на спасение. Уничтожение Ковчега – только так! И помещение в жесткий карантин «ненадежных» членов их команды. Хоть Андрей и не знал ничего о команде Янга, он сразу сообщил Леону о их смерти, потому как если их нет «на радарах», то и нельзя их провести по категории надежности – лучше сразу записать их во врагов. А иначе… иначе у тварей будет шанс. А шанс – это смерть для целой протопланеты, для одного из новых домов человечества. А после недолго и для остальных миров. Сейчас у тварей есть только Ковчег, всего лишь Ковчег, и страшно подумать, что случится, если оно доберется до целой планеты.

***

- Местный, - голос Леона чуть дрожал, - техничка закрыта.

- Как?

- Ну как, совсем закрыта. Панель – мертва.

- Ясно. К лифтам.

- Лифты уже не работали.

- Есть еще шахты лифтов.

- Вокруг нас все нормально?

- Нормально. Вижу ваш коридор и площадку. Чисто.

- Леон, с кем ты там говоришь, - вклинился голос Хосе.

- Иди ты… - прошипел Леон. Почему он верил Местному, он и сам сказать не мог, но, скорее всего потому, что тот не искал себе никакой выгоды, и просил лишь об одном – об уничтожении. Конечно силами шатларазгромить Ковчег - невозможно, но вот сделать такой запрос, добравшись до нормальной связи – вполне получилось бы.

- Джоли, ты слышала.

- А там как? Как в шахты?

- Там разберемся, - Леон поморщился. Разбираться вроде даже не в чем. Но страшно даже подумать, как это - цепляться за трос лифта, ползти по длинной, почти в километр, шахте вниз, и бояться-бояться-бояться все это время, что сейчас запустится вся эта машинерия, покатит лифт или вниз, или вверх, и их с Джоли раздавит к чертям этой гребаной кабиной. А еще то, непонятное, про что им этак коротенько рассказал Местный, то, чего он боится, прячась там, у себя в рубке. Папа Джолли, - это тоже не стоит сбрасывать со счетов, и то, что убило Ашера.

- Смотри пока, - сказал он Джолли, та кивнула, закусила нижнюю губу. Он, как и тогда, с Ашером, достал нож, еще раз глянул по сторонами, и вбил его меж створок лифта. Нож забивался нехотя, створки с трудом подавались в стороны. Вот – можно просунуть пальцы, только нет рядом Ашера, чтобы он пришел на помощь, ухватился за вторую створку, потянул, а звать Джоли – никто не будет смотреть по сторонам.

- Местный.

- Да.

- Смотри, пожалуйста, получше в камеры.

- Хорошо.

- Джоли, помоги, - она кивнула, ухватилась за вторую створку и они стали тянуть. Створка Джоли едва подавалась, хотя и Джоли уже покраснела от натуги.

- Все, хватит, - выдохнул Леон, наполовину оттащив свою, вбил нож в направляющую, чтобы зафиксировать положение двери, - пролезем.

Шахта лифта была темной, освещения там не предусматривалось никакого. Леон глянул вниз, посветил туда фонарем. Свет до дна не пробивался, растворялся во мраке пространства. Развернул фонарь вверх – где-то вдалеке угадывалось что-то плоское, глушащее шахту. Видимо дно кабины лифта.

Тросс проходил недалеко, в метре. Можно протянуть руку, ухватиться, а дальше уцепиться и скользить по нему, медленно и печально, молясь всем богам о том, чтобы выдержали, не прогорели перчатки, чтобы руки не ослабли, не отпустили скользкой его металлической поверхности.

Послышался легкий звук открываемых створок, неподалеку, Леон тут же сделал шаг назад, повернулся, Джоли уже смотрела туда – на лифт. В ее руках, словно из ниоткуда, появился разрядник. Они ждали.

Еще мгновение, и из лифта шагнул Янг. Его комбез был в пропалинах, один бок изорван – ткань висела окровавленными лохмотьями.

- Это… Это он? – тихо шепнула Джоли.

- Леон, - голос Янга был хриплый, усталый, - Джоли! Живы! – сделал шаг вперед, чтобы обнять, но Леон вскинул разрядник, сказал холодно:

- Стой на месте! Местный, ты меня слышишь? Местный.

- Да.

- Видишь?

- Вижу.

- Что скажешь?

- Я не знаю. Не стоит доверять.

- Леон? Джоли? Что за местный? Там… там внизу ад был. Наших всех… Форда, Мейса – их обоих в капусту на моих глазах. Вы что? Я…

- Янг, - голос Местного из комма, - ты как угадал ярус?

- Ты кто? Леон, это кто? – лицо Янга расплылось в глупой, не понимающей улыбке, - Это же я. Ты забыл, как мы…

- Отвечай на вопрос, - зло сказал Леон, - Как угадал ярус?

- Хосе сказал.

- Местный? Есть такое?

- Сейчас. Я на твой комм просматривал только… номер?

- Номер комма? – взвизгнула Джолли, разрядник в ее руках дрожал, - Быстро!

- Да вы что… - в голосе Янга прорезались злые нотки, - я…

- Номер! – рявкнул Леон.

- Пошли вы…

Он сделал шаг вперед, Джолли взвизгнула, и, то ли от страха, то ли просто от напряжения, надавила на курок, полыхнула вспышка выстрела.

Янг ловким, нечеловеческим движением, переместился в сторону, но вспышкой все же высекло из его плеча кускок плоти. Тут же выстрелил Леон, но тоже только зацепил тварь. Уже тварь. Существо, неуловимо изменившееся, уже не было похоже на Янга. Оно отпрыгнуло в сторону, пригнулось, припало на четвереньки, зашипело. Джолли, визжа, сделала еще два выстрела, подалась назад, еще мгновение – повалится в шахту лифта. Леон попытался ухватить ее, и они бухнулись туда, в раскрытую створку, оба, и… не полетели вниз, а упали на пол подъехавшей кабины лифта.

Тварь, бывшая секунды назад Янгом, бросилась за ними, но створки кабины перед ее распахнутой пастью, послышался глухой удар о железо, и тут же лифт пошел вверх.

- Местный, местный! Ответь! Лифт это ты? Вверх почему?

Эфир молчал.

- Местный! Ты мне нужен! Лифт идет вверх. Вверх! Ответь!

- Что это… что это было? – голос Джоли дрожал.

- Тебе лучше знать. Я их впервые вижу. Ты… ты уже… - створки лифта разошлись, Леон вскинул разрядник, уперев его в пустоту распахнувшейся лифтовой площадки. Никого. На стене напротив цифры яруса – 120. На месте. Командный ярус.

- Местный. Мы на твоем ярусе. Ответь. Пожалуйста ответь.

- Нулевой ярус! – закричала Джолли, приложив ладонь к панели управления, - Нулевой! Вниз!

По логике кабина должна была отреагировать. По логике должны были сомкнуться двери, и лифт уже должен был бы нестись вниз, к самому основанию Ковчега, туда, где остались на пыльном полу скафандры. Но ничего не произошло.

Леон выждал еще несколько секунд, Джоли всхлипывала и раз за разом повторяла:

- Нулевой ярус… нулевой… вниз, чертова ты железка! Вниз…

- Бесполезно. Пойдем.

- Вас ведут, - раздался громогласный голос Местного по общей, по громкой связи, - это ловушка. Тут их гнездо. Мой канал перекрыли. Я тебя не слышу. Я не… - громкая связь затихла, нависла тишина. Его обрубили.

Леон глянул вверх, лифт был высокий, но там, в принципе, был люк на магнитной защелке. Можно попытаться.

- Попробуем через верх, давай, я тебя подсажу, ты помнишь, как… - будто услышав его слова, а скорее даже именно, что услышав, что-то то бахнулось на крышу лифта, кабину качнуло. Послышался звук удара, гулкий, тяжелый, моргнуло красное аварийное освещение.

- Нас не выпустят, - едва не заревев, сказала Джоли, - они нас не выпустят.

- Пошли, - и он шагнул из лифта на площадку.

Сверху снова гулко ухнуло и Джоли, взвизгнув, выскочила следом за Леоном прочь из лифта. Лифтовая площадка была страшная, не пустая. Валялись тела. Остовы – высохшие, почерневшие, кровавые разводы, запекшиеся вчерно. Валялись они давно, уже покрытые присыпанные серостью многолетней пыли. Вот так и должны были выглядеть и прочие ярусы, если бы, не заманивало их, оно – местный властелин. А так – подчистило, успокоило, показало всё приличным, причесанным, пока не увязли они тут по самое горло.

Леон шел, перешагивая через мертвецов, за ним следом, испуганно поглядывая на пол, следовала Джоли. До капитанской рубки было недалеко. Сейчас прямой коридор, зал построения. Они продвигались неторопливо, любой звук отдавался эхом в этом особо высоком ярусе управления. И запустение, страшное, мертвое, придавало этому эху особую значимость, траурность, мрачность.

Джолли едва не споткнулась об одно из тел, охнула, Леон оглянулся на этот не громкий выдох ее, и тут же снова уставился вперед, руки его слегка подрагивали. Было страшно.

Зал построения…

Высоченные своды, и иссохшиеся, черные наросты по стенам. И множество, великое множество тел, тоже уже истлевших до костей, до провалов в плоти, в которых торчали ребра, позвонки, ощерившиеся черепа, пустые, провалившиеся глазницы. Все тут было мертво и беззвучно. И было страшно услышать что-то…

Будто по заказу, один из высохших шаров наростов затрещал на тонком столбе высокого корня, что шел от самого пола и вверх, на четырехметровую высоту, сорвался, и с громким хрустящим звуком разлетелся в осколки. Дохнуло запахом гнили, расплескалась какая-то черная жижа, из его недогнившего нутра. Джоли прикрыла локтем нос – воняло жутко.

Пыль оседала медленно, неспешно.

- Местный. Тут все мертво, - тихо сообщил Леон в комм, - Их гнездо все… все высохло уже. Разваливается.

Еще несколько шагов, обойти вокруг одного из здоровых наростов, что преграждал путь, шаг вперед, еще один… Джоли всхлипывала за спиной.