Продолжение⁠⁠

— Это не важно, вам сложно будет понять, мы не с этой планеты и не из этого мира, еще раз говорю это не важно, важно то, что бы вы как можно быстрее начали работу над этими картинами.

- Вы же понимаете, что я не соглашусь ни при каких условиях! - как можно уверенней произнес я.

- Мы хотели похитить вашу жену и детей, но она оказалась из Этих, и увы,мы пока не можем добраться…, но это не важно, вы пока посидите в подвале, а там я думаю договоримся, вы же прекрасно понимаете что мы можем с вами сделать?!

От них от всех веяло страхом и чем-то холодным. Я понял, что крупно попал, подумал о семье, о том, что все в один миг разрушилось. Меня отвели в подвал Дворца культуры, я много раз бывал там, но никогда не знал о том сколько там уровней. Меня спустили в какой-то колодец, кинули бутылку с водой и сказали, что вернуться еще не скоро.

Пришли они действительно не скоро, вся вода была выпита, я был очень голоден и от безысходности почти сломлен. Меня выволоки наверх и только привыкнув к свету понял, что нахожусь на сцене в обществе того же бесполого и безухого существа.

- Мы понимаем, что вы будете геройствовать и поэтому решили прибегнуть к старому методу, который в нашем мире всегда срабатывает. Оглянитесь назад.

Щуря глаза от ярких софитов, я повернулся, ровно позади меня стояла большая каменная сфера с выдолбленным в ней проемом в виде человека.

- Сейчас мы вас поместим в этот минерал и замажем, оставив во рту небольшую трубочку все.

- И что произойдет?

— Вот вы нам потом сами все и расскажите, что с вами произойдет…

Двое схватили меня и, впихнув в каменный шар и воткнув в рот трубку из непонятного металла, сначала обложили меня то ли травой, то ли мхом, а потом чем-то напоминающим глину стали замазывать оставшиеся после меня пустоты, превращая все в гладкую поверхность шара. Я находился почти в его середине. Через некоторое время, когда свет полностью исчез, я понял, что все закончено. Шар куда-то катили, потом судя по шуму стали грузить в машину и еще спустя наверно полчаса я уже трясся по городским улицам. Сколько прошло времени не знаю, но в какой-то момент, тряска прекратилась, шар со мной кинули на что-то мягкое и все смолкло. В этот момент, что-то видимо защитное сработало во мне и я уснул. Во сне я опять увидел совершенное ухо, по которому так долго скучал, вновь я стал следить пальцем за тихим свечением, то по часовой стрелке, то против, потом последовал взрыв и все смолкло, оставив меня в середине каменного шара.

***

Добрался домой ближе к ночи. Деревенские собаки встречали меня бодрым лаем, и громогласные сверчки наконец успокоили меня, убедив, что я в безопасности. Клава сидела и смотрела в окно. Увидев меня, она улыбнулась и вышла во двор встречать.

- Да со мной все хорошо, сейчас попью и все тебе расскажу.

Она подумала мне: «я все видела твоими глазами, поешь и ложись спать, поздно уже, а завтра к на гости должны прийти». Я почему-то ничему не удивился, ведь к нам всегда кто-нибудь да захаживал. А утром к нам пришли все наши ведуньи-знахарки. К тому времени мы уже встали и позавтракали и вот когда последний из петухов закончил хрипло свою песню, весь наш двор заполонили голые ведьмы. На ту пору уж и не знаю сколько их было, может сотня, а может и больше. Клава, отодвинув стул пошла открыла дверь и поклоном пригласила входить тех троих, которые стояли на пороге, среди них, конечно, была Томара. Я в который раз подивился ее виду, ведь знаю ее почти всю свою жизнь, знаю что она уже дремучая старуха, а тело было как у молодицы, ровное гладкое, да ладно сложенное. Томара встала пред другими и говорит.

- Не серчай на нас хозяин, мы пришли тебя просить о помощи, пришло время и одной из наших сестер-кудесниц пришлось перенести испытание и нам теперь позволено ее вызволить, но сами мы этого сделать не можем, но можем дать силу тому кто нам сможет помочь. Мы говорили о том с Клавой, она согласна также дать тебе силу и закончить круг.

- Я, конечно, помогу, но сами видите, я мужик не самый сильный и …

- Если ты согласишься мы дадим тебе силу такую, что ты сможешь все и расскажем, что да за чем делать нужно. Нужно только согласие.

Я невнятно пробурчал, что готов помочь, что сделаю что смогу, Клава тихо стояла в углу и улыбалась.

- Не пугайся, но чтобы перенять силу от нас тебе придется соединиться с семью нашими кудесницами в соитии не извергая семени…

Я немного опешив посмотрел на Клаву, она все также стояла и улыбалась, в голове я не слышал ничего от нее продуманного. Пробурчав себе под нос что-то неразборчивое даже самому себе, я вновь посмотрел на Клаву, она кивнула и снова улыбнулась.

- Ну если ты согласен, то пойдем с нами.

Мы молча вышли и в каком-то торжественно величественном настроении двинулись к их поселению. Прошагали не долго, вскоре показалась их башня, в которой я никогда не был. Зайдя туда, я поразился ее внутреннему убранству, все стены и потолки были расписаны небывалыми узорами, такими цветами, каких в обычной жизни и не сыщешь. Все блистало чистотой, кругом был порядок, все стояло ровно на тех местах, где и должно было им стоять. Сначала мне показалось, что все как в обычной  деревенской избе, но присмотревшись увидел, печь не совсем печь, а полати не совсем не совсем полати, а стол и скамьи не совсем, то что мы привыкли в них видеть, все это было как бы что-то знаковое, что-то что имело несколько смыслов, которые невозможно выразить словами. Томара провела шестерых молодых девиц ко мне и они скромно уселись на пол вокруг меня. Оглянувшись я увидел, что Клава, раздевшись до нага тоже подходит и садится седьмой в круг. Томара подошла, улыбаясь к печи и достала из нее глиняную большую крынку, затем набрала в нее из рядом стоящего бочонка, воды и стала наговаривать какие-то не понятны словеса, закончив, она откуда-то из волос вытащила длинную иглу и стала как бы писать что-то на воде. Потом вновь, что-то долго нашептывала и завершив все громким пронзительным криком передала крынку одной из круга.

- Меня зовут - Пелагея, я даю тебе все что есть со мной и во мне, чтобы смог ты устоять и осилить. Она сделал небольшой глоток и потянула воду следующей.

- Меня зовут — Степанида, я даю тебе все, что есть со мной и во мне, чтобы смог ты устоять и осилить.

Третей была — Есения, четвертой — Златослава, пятой — Рогнеда, шестой — Мокош. А затем когда очередь дошла до Клавы, я в первые услышал ее голос.

- Меня зовут — Ведана, я даю тебе все, что есть со мной и во мне, чтобы смог ты устоять и осилить. После этого он широко улыбнулась и открыто посмотрела на меня.

А дальше, что дело не хитрое, я вошел в каждую и был с ними и насытившись они отходили от меня уступая места следующей покуда очередь не дошла до Клавы. Она же поцеловала меня и тогда все остальные вышли, мы остались наедине и любили друг друга долго пока, сон не сморил нас. На следующее я чувствовал, что тело мое стало могучим и подчинялось мне оно полностью, как будто одет был в какой-то скафандр неуязвимый и придающий небывалую силу. Клава поцеловала меня и проводила во двор. Там же собрались уже, наверное, все женщины несмотря на то, что солнце еще не успела взойти и в воздухе стояла студеная мгла. От остальных отделилась Томара и подошла ко мне.

- О Клаве не переживай, покуда ходить будешь, да дело делать она с нами побудет, сил наберется, да отдохнет. Ты же их вчера всех высосал, теперь им недели две понадобиться, чтобы все восстановить.

На замолчала и посмотрела пристально в глаза.

- А теперь слушай, что сделать нужно будет. Сейчас тебя Велена и Злата отведут по подземным ходам к тому месту, откуда ты недавно вернулся. Выйдешь у того озера, где стервецы лежат, но затем тебе нужно будет искать по всему Лесу колобка каменного, а как найдешь его, то что бы не случилось тебе нужно будет его к нам перекатить. Размером он будет в полтора твоих роста, но сил у тебя хватит. Да смотри, девушек наших защищай, они еще молоды и даны только для того чтобы путь указать.

Мы спустились в подвал под центральной башней и потом еще долго карабкались вниз по крутой лестнице пока не очутились в длинной широкой галерее, от которой в разные стороны расходилось множество коридоров. Девушки громко засмеялись моей растерянности и быстро засеменили к одному из них. Я спешно последовал за ними. Шел быстро и легко, ноги обе отрывались от земли и какое-то время я парил невысоко от земли. Впереди еще быстрей меня неслись Злата с Веленой, успевая при этом о чем-то перешептываться, оглядываться на меня и смотреть по сторонам. Они видимо выбрали либо коридор такой, либо время подгадали а может и то и другое вместе, но за весь короткий путь мы никого не встретили. И если в первый раз я добирался туда несколько дней, то по этому подземному пути мы долетели за несколько часов.

- Ну вот, мы и добрались — сказала Злата, мы тебя здесь будем ждать, потому как не безопасно к Ним выходить, а ты иди ищи…

-  А выбираться-то как?

Велена указала прямо, и только тогда я увидел широкую дорогу, поднимающуюся плавно наверх.

- Пойдешь по ней, и прямо у Озера окажешься, а там сам уж…

Посмотрев на них, я побежал, и было такое ощущение, что я в еще одном человеке нахожусь, только не в пример мне намного сильнее и проворнее, как в скафандре. Через пять минут я был уже наверху. Стервецы беспокойно ворочались и некоторые из них уже не обнимали камни, а распластавшись по траве лежали кто лицом вниз, кто вверх.  Обойдя вокруг Озера, ничего не нашел, и решил зигзагами просмотреть все кольцо Леса. Спотыкаясь о корни и камни и чуть не вывихнув ногу в одной из ям, припорошенной листвой и желтыми иголками сосен-елей, наконец наткнулся на невысокую горку, на верху которой стоял каменный колоб. Он был действительно большой. Взобравшись, я поднял его и, ломая ветви и тонкие стволы деревьев напропалую ринулся к входу в подземелье. Уже почти у самой пещеры, нечаянно задел одного стервеца, и тут же поднялся вой, такой каких и не слышал никогда, зашевелилось все в Лесу, затрепетало и я с силой кинув колоб помчался за ним следом. Катил его и бежал, понимая, что сейчас за нами вся эта свора последует, но девицы меня успокоили, сказали, что стервецы очень долго просыпаются и если даже и последуют за нами, то вряд ли догонят. Так что мы сбавили ход и я успокоившись, катил колоб уже не так быстро. Велена пока мы шли рассказывала разные истории из их жизни.

- Сначала, как кто из новеньких к нам приходит, то его отправляют в Лес к Травам, до тех пор, пока их язык не выучат и не научаться всему что Лес знает.

- А как это?

- Да, Лес все сам рассказывает да показывает. Некоторые как приходят туда, так сразу и засыпают, тем все во сне сначала все приходит, а потом уж наяву.  Другие все и так видят после того, как Травы им покажут, в общем у всех по-разному. А потом, когда уже и узнавать нечего, ну как нечего, всего, конечно, не постичь, но основное что ли получено, то, из чего можно потом исходить и мыслить, как заблагорассудиться, то и домой возвращаются. А дома каждую Дело само находит, просто знаешь, что делать и делаешь.

Велена замолчала, а Злата продолжала.

- У пчел так же, каждая знает, что ей делать и делает это просто и легко и от этого и ей и всем хорошо. А если чувствуешь, что отдохнуть надо или уйти, так и это делаешь. Мы когда живем почти не думаем, только с вами общаясь или в город выезжая приходится головой работать.

Еще много что рассказывали и о том, как утром перед восходом солнцем наступает короткое мгновение, от которого так наполнится можно, что потом весь день кушать не хочется и сил много и мысли чистые. Рассказывали, что если закопаться в землю, то можно стать всей Землей и перенестись и мыслями и взором куда захочешь, так же и с водой, только там хитрость одна есть, о которой сказать не могут, потому как только для женщин это.  И еще про ветер и про гадание по камням, что под ногами валяются и про много что еще говорили покуда не пришли к выходу. Тут они встали лицом друг к другу и заголосили, серьезные такие обе, что аж мурашки взяли, а потом так резко повернулись к колобку и произнесли одновременно что-то наподобие Ух-аур!!! После чего резко смолкли. Я посмотрел на камень, а он затрещал, покрылся трещинами разной величины и стал в мелкий песок превращаться. И из середины самой вывалился человек весь в пыли и застывшими от ужаса глазами. Я поднял его и в полутьмах еле разглядел лицо. И о чудо, это оказался Карл Можайский, о котором я к стыду своему почти уже совсем и забыл.

- Карлуша, как ты?

Он, не понимая смотрел на меня почти не мигая.

Злата, переглядываясь с Веленой о чем-то опять зашептались.

— Это не она!

— Это не она! Мы во сне ее видели это точно не она! Побежали к Тамаре!

И не успел я их спросить, как они уже бодро устремились вверх, я же, подхватив растерянного Карла тоже стал подниматься.

В деревни, нас обступили наверно все ведуньи, внезапно слева появилась Тамара.

- Здравствуй, человек, а где жена твоя?

Карл заморгал и рассказал всю свою историю. Тихо было все стояли и молчали. Тамара опять заговорила.

- Придется вам двоим их троих вызволять, путь я вам начерчу, так как нам туда уже нельзя ходить одни пойдете, отсюда помогать вам будем. Значит так, мы сейчас хороводы водить будем, а вы ступайте, стервецы, вас видеть не будут, а вот Арину и детей мы спрятать не сможем, но сделаем так что к ним подступиться будет невозможно. - Она звонко засмеялась и ей вторили все остальные, да так заразительно, что мы с Карлом тоже рассмеялись.

- И еще, Карл, захвати свои уши, уж больно любопытно послушать твое небо.

Спровадили нас быстро я даже Клаву не успел повидать, все говорили, что поздно иначе будет.

И надо сказать, что без каких-либо проблем, мы вывели все семейство Можайских и захватили эти самые замечательные серебряные уши. Один раз только нас пятерых какое-то время по городу преследовал серый автомобиль, но я пустил остальных вперед, а сам встал и обхватив его руками хорошенько тряхнул оземь, да так, что двери заклинило и стервецы или как их Карлуша называет мертвоухие не смогли выбраться из машины и беспомощно что-то там лепетали, ругались видимо.  Вскоре мы были дома.

Можайским мы всем миром отстроили просторный дом с видом на реку, там как раз было свободно место, правда земли возле дома было не так много, как у других, но это их не опечалило. Мы с Клавой часто захаживали к ним и устраивали долгие посиделки с беседами, с домашними концертами, с чтением интересных книг, с травопитием и прочими увеселениями. Иногда к ним присоединялись и Печорины и Заколихины и Дубравины, тогда мы вытаскивали на улицу стол, собирали по ближним домам стулья, попутно приглашая присоединяться и затевали хоровые пения произведений местных композиторов.

- Знаешь Карлуша, это хорошо, что ты настоящий оказался и к нам переехал… Я уже и забывать тебя стал… здесь все течет и живется по-другому, да ты и сам уже наверно заметил…

- Как твоя боль?

- Она почти прошла, осталась только память, но она тоже гложет… я тебе тогда всего не рассказал… просто я помню свою прошлую жизнь, помню своих детей, которых не убереги потом всю оставшуюся жизнь корил себя пока совсем не слег и потом уже не смог подняться.  Мы тогда с женой жили довольно мирно, в ладу как говориться, было у нас пятеро детей, три девочки и два старших мальчишки. И я постоянно над ними трясся, постоянно переживал, беспокоился и по пустякам в основном все было… и видать накликал, сгинули все… жена умом повредилась и ее в больницу увезли, сам я уже не мог за ней ухаживать, а потом и вовсе  помер… А сейчас, вернее раньше, когда мы в городе жили, я чувствовал боль всех людей, как-то со всего мира это в меня проникало и я просто взрывался от этого, невыносимо было. А как отходил так просто сидел возле окошка и вздыхал бедные мы бедные, и кто же нас всех выручит да поможет?

***

- Решила вести этот второй дневник, для себя, а может он и в правду поможет. Сегодня мама сказала, что у меня скоро начнется, как бы это назвать? Начнется завязывание. Я спросила, что это, на что она сказала, что всему свое время, а вечером я узнала от нее, что мы к годам тридцати самопроизвольно зачинаем ребенка. Видимо мы не совсем люди…

- Мама отдала мне какую-то тонкую засаленную книжечку (похоже это какой-то манифест), я читала, слилась понять, но все пока сложно, мама говорит потом пойму, когда появится дочка, все сразу проясниться и встанет на свои места. По книжке получалось, что я и такие как я - матрешки. Это никак не связано с гермафродитизмом, просто наша структура такова, что мы носим свои тела друг в друге. Насколько я сейчас могу судить, моя мама и я это две ипостаси одного и того же существа, когда же я рожу дочь, это будет третья ипостась и так далее. Мама сказала, что когда появиться Тася, она уже почему-то придумала ей имя, а мне и не хочется называть как-то иначе, то она уйдет и мне придется все делать самой. Я за возмущалась, но мама сказала, что рождение все изменит, и я полностью осознаю, то что сейчас не понятно и скрыто. Был вечер, я забралась в свою комнату и проревела допоздна

пока не заснула.

- У нас всегда в доме были матрешки, я ими играла сколько себя помню и гости к нам приходили мамины подруги, тоже матрешки. Только сейчас я понимаю, почему у них были только дочки. В целом мы полноценные женщины, многие даже заводят семьи, кто-то усыновляет мальчиков, но мама говорит, что мало мужчин, которые нас бы понимали полностью. Все матрешки идеально сложены и имеют очень миловидные лица. Я тоже такая и с самого детства была предметом обожания. В юности из-за меня было столько драк и ссор среди парней, что просто романы пиши и со всеми остальными были тоже похожие истории. Поэтому мы стараемся не краситься и одеваться очень неприметно, но это, к сожалению, не всегда срабатывает. Раз в год обязательно найдется рыцарь без страха и упрека, который поклянется тебе в вечной любви до гроба и обязательно натворит много глупостей, пока что-нибудь в жизни не отвратит его от меня. Книжицу, которую отдала мне мама, оказывается я должна переписать и в свое время отдать своей дочери, но, по сути, самой себе. Я спросила ее почему у нас так устроено, мама ответила, что мы так распространяемся, каждая наша ипостась шагает дальше и дальше, но всегда остается и в самом начале своего пути. Итак, я всегда ребенок, всегда девочка, всегда девушка, всегда женщина, мать и всегда старуха и всегда еще множество форм более тонких, о которых мама ничего не знает, потому что ее черед еще не дошел. Но во снах мы все можем соединяться в одно (это бывает очень редко) и быть единой Богиней-берегиней этой Жизни. Мама сказала, что мы эту жизнь и делаем…

- Сегодня видела сон, как я играла на барабане в виде улитке, палочка была сделана из меди и на конце имела спиральную завитушку. Вместо второй палочки я использовала свой указательный палец. Я постоянно старательно выбивала один и тот же энергичный ритм… бумбумбуумбум. Не помню ползла улитка или нет.

- Сегодня смотрела из окна, которое выходит на реку. Наш дом в тридцать этажей стоит на самой окраине, район имеет какое-то не подходящее к общей архитектуре и месту название «Млечный путь». Стоя на балконе, я следила за тем, как тишина сменялась мычанием коров из соседней деревни, распластавшейся разнохарактерными жилыми домами и непонятными постройками, сразу за рекой. Казалось, мычание выстраивается в какую-то непонятную мелодию, сбивающую с толку. Коров было несколько десятков, они важно расхаживали, видимо выискивая более зеленые и густые участки травы и время от времени поднимали вверх головы, увенчанные массивными рогами, и долго трубно мычали. Я таких коров видела недавно в телепередачи об Индии. Бывало несколько коров разом издавали аккорд, разносившийся над рекой и доходивший до меня уже с какими-то искажениями, с наслоившимся эхом и приправленный холодным сильным порывом ветра, который на нашей верхотуре частый гость. Сначала я не смотрела на коров, а только слушала эти зачаровывающие звуки, а потом мельком взглянув на них меня привлекло мелькание мелких бликов. Сходив за биноклем, гулко шлепая босыми ногами, я вернулась на балкон. И вот что мне открылось: у каждой из коров были вместо глаз вставлены круглые зеркала. Солнечный восход освещал все это и длинные тени от рогов  выглядели уже угрожающе, они перемежавшись с солнечными зайчиками от глаз казалось прорезали землю и этот калейдоскоп не просто пугал, а ужасал… Сивые, белые, черные, коричневые, пегие туши с рогами, как будто  вылепленными из глины, тяжело ступали и Земля мелко дрожала от каждого их шага…

Позже я читала, что это сделал какой-то сумасшедший ученый, которого так и не смогли поймать...сделал он это якобы для того, чтобы добыть с помощью молока этих коров эликсир бессмертия. Видимо он был сильно не в себе…

- Когда-то очень давно я почти закончила музыкальную школу по классу виолончели и только лет пять назад наверно возобновила свои занятия. Пальцы левой руки вновь обрели былую гибкость, силу и грубость на подушечках пальцев. Теперь я вполне могу сыграть произведения средней сложности с листа. Год назад мы со старыми знакомыми по музыкальной школе организовали ансамбль «Очертание реальности». Получился квартет: мини орган, флейта, ударно-шумовые инструменты и моя виола. Музыку пишет наш органист, а потом мы совместно садимся и расписываем всем остальные партии. Каждая репетиция получается как какое-то священнодействие, мы ритуально медленно собираемся, кланяемся друг другу улыбаясь, кланяемся своим инструментам и начинаем. Репетиции проходят в небольшой комнате католического храма, в которой нас любезно приютил отец Венедикт. Он на самом деле один из самых странных людей, которых я когда-либо встречала. Его церковь хоть и числиться как католическая, на самом деле какая-то другая, будет настроение, напишу об этом подробнее. На единственное окно мы наклеили пленку в виде витража и теперь на полу в солнечную погоду лежит цветная сцена из искушений святого Антония.

С возрастом, музыка и запахи стали для меня совершенно отдельным миром, никак не связанным с тем, где я живу, они выстраивают узоры и пейзажи, по которым можно долго путешествовать и наслаждаться тем, что ты совершенно в другом месте. Иногда играя, я внезапно впадаю в подобие транса, и уже кто-то другой между ног держит теплое тело виолы, водит смыком по отзывчивым струнам и нажимает на них с усилием вибрируя пальцами.

Позавчера Игнат — органист принес свою новую пьесу. Он сказал, что она ему приснилась, а на утро он очень тщательно все записал. Словами музыку не описать, конечно, но она была не такая как все, что он писал до этого, как будто правда и не его пьеса.  Она очень сильно мне напомнила то, что мычали коровы…

- Наверно нами управляют наши истинные желания, которые скрыты от сознания. Непонятно куда и как движемся, все как будто берется из неоткуда. Интересно можно ли узнать эти желания?