Повесть "Убежище", часть 4 (заключительная)⁠⁠

Начало:

Повесть "Убежище", часть 1

Повесть "Убежище", часть 2

Повесть "Убежище", часть 3

Опасения Талагии оказались напрасными. Подруги безошибочно нашли место своего привала, хотя свет маяка, конечно, придавал уверенности. Вещи оставались там же, где их и оставили. Да и кто бы смог добраться до Йерерхейма в такой шторм? Кто смог - уже прибыли.

Баронесса постелила свое одеяло и протянула руки к костру. Очаг вконец остыл, сожрав весь хворост, что смог достать своими алыми языками. Даже старания Ауыр, поворошившей угли палкой, не добавили тепла, лишь подняв пепел.

- Схожу за дровами, - произнесла охотница. - Не то околеем до утра.

Лю Ленх молча кивнула. Вступать в разговоры после событий в тронном зале совсем не хотелось. Предстояло решить - действительной ли оставалась клятва? Можно ли считать талер с оттиском короля за самого короля? Вопрос более, чем сложный!

Клыкастая выдохнула облако пара, смахнула его рукой и, не дождавшись ответа баронессы, отправилась в коридор за спиной легата, оставив подругу в одиночестве. Воительница похлопала себя по плечам, пытаясь согреться, но, убедившись в бесполезности, прибегла к старому испытанному средству - достала из сумки флягу с Каротостанским бренди и, не отрываясь о горлышка, сделала несколько глубоких глотков, словно и не чувствовала крепости напитка.

Чего это вдруг Ауыр озаботилась благополучием странницы? Своих, что ли, проблем мало? Талагия не знала, сколько всего было детей у орчицы, только урывками, из чужих разговоров, слышала, что выжил единственный - Оиох. Как не знала и того, как погибли остальные. Охотница любила сына, но и спуску ему не давала. И, глядя на орков, лю Ленх начала бояться этой ответственности - воспитывать детей. Найти эту тонкую грань, чтобы не избаловать ребенка и, одновременно, не заставить его ненавидеть родителей, не задушить опекой. Да, там, в юности, леди мечтала о детях. Много раз представляла себя в окружении целой оравы сопливых сорванцов. Правда, в тех мечтах всегда заменяла Траутия, уже в молодости отличавшегося заметным брюшком, на другого мужчину. Более мужественного, чем толстый баронет. И искренне желала, чтобы помолвка была расторгнута каким-нибудь проголодавшимся драконом или чудом дожившего до настоящего времени Темным Магистром. И жалела о том, что и те, и другие давно почили. Оставалась надежда на оспу или чуму, но и хвори не спешили к жениху.

А сейчас... сейчас женщина живет лишь пока служит Триумвирату. Стоит пойти своим путем - сразу поставит себя вне закона. Из баронессы превратится в простолюдинку, что еще хуже смерти. Да и детей, вероятно, стоит заводить еще до того, как приходит осознание всего груза ответственности за их воспитание. Такого воспитания, чтобы ребенок, повзрослев, не бросился первым же делом поднимать покойников из могил, жаждая собрать несметное войско для порабощения мира.

Талагия, размышляя, уставилась в одну точку в каменной стене Йерерхейма. Смотрела настолько пристально, что сознание начало играть шутки, складывая трещины в лица, строящие угрожающие гримасы, внимательно, прицениваясь, глядя на одинокую странницу в ответ.

Лю Ленх спугнула наваждение, направив на стену луч фонаря. И снова приложилась к фляге.

Ауыр отсутствовала уже слишком долго. Так долго, что посланница начала беспокоиться. Минимум дважды за вечер охотница намекнула на свою скорую смерть. Не случилось ли чего?

Вдруг она почувствовала движение за спиной. Кто-то приближался осторожной поступью, гоня перед собой волну холода. Ощутив на макушке морозное дыхание, легат усмехнулась.

- Ты так и будешь за спиной стоять, сестра? - громко произнесла путешественница.

- О чем ты, сестра? - тут же раздался голос охотницы с противоположной стороны. - Я тут.

Во тьме нарисовался силуэт орчицы, несущей целую охапку хвороста. Выдернув кинжал из ножен, женщина резко обернулась. Клинок под ребра - подходящая награда за столь глупую шутку. Но позади царила пустота. Ни единого движения, ни единого шороха - одна сплошная пустота, как на кладбище в полнолуние. Даже зарезать некого!

- Ты чего, сестра? - озабоченно поинтересовалась зеленокожая, сгружая дрова.

- Как ты оказалась спереди, если уходила в проход за моей спиной? - спросила лю Ленх, не торопясь убирать оружие.

- А почему я не могу уйти сзади, но вернуться спереди? - ответила охотница, ломая двухдюймовые ветки с легкостью, будто спички.

- Здесь был еще кто-то, - медленно проговорила баронесса.

- Так же, как и в тронном зале? - усмехнулась Ауыр.

- Я клянусь тебе!

- Может, достаточно клятв на сегодня?

Беседу прервал глухой удар, от которого, как показалось, содрогнулась вся крепость, щедро посыпав очаг вековой пылью с потолка. Обе женщины замерли. Клыкастая потянулась к оружию, легат и без того не успела вернуть кинжал в ножны.

- Это снаружи, - прошипела охотница.

Бойницы располагались слишком высоко, чтобы дотянуться до них. Скорее всего, некогда, когда еще в крепости обитали гномы, здесь были установлены деревянные помосты, чтобы палить из луков или пороховых самострелов, если семьсот лет назад бородатые карлики уже успели изобрести их.

Зеленокожая, быстро сориентировавшись, подбежала к стене и, прислонившись к кладке спиной, чуть присела и сомкнула ладони. Талагия поняла подругу без слов. Поставив ногу на ладони подруги, легат вскарабкалась на плечи Ауыр, выглядывая в проем. Ветер тут же разметал волосы воительницы, а лицо покрылось дождевой влагой.

Там, за пределами гномьей твердыни, царил сущий кошмар. Облака ползли, едва ли не касаясь земли, орошая почву бесконечным потоком воды. Ветер гонял выдранную с корнем траву и сорванные листья. А на стене крепости лежал, словно отдыхая, обмахиваясь ветвями, вековой дуб в два обхвата толщиной.

- Дерево, - коротко резюмировала странница. - Ветер свалил дерево.

- В жизни не видела такой бури, - поделилась охотница.

- Может, Магистры шалят? - предположила лю Ленх, спрыгивая на пол.

Посланница обтерла лицо и зевнула, едва не вывихнув челюсть.

- Ложись спать, сестра,- по-доброму, как-то по-матерински улыбнулась Ауыр. - До утра погода точно не образумится.

- Что-то не хочется... - буркнула женщина. - После всех этих исчезающих покойников...

- Я посторожу, - предложила орцича. - Я могу не спать три ночи! Эх, где моя юность, когда я могла не спать неделю!

Талагия ничего не ответила, лишь нервно поведя плечами. В ее годы еще не пришло понимание, что лучшая пора - здесь, в молодости, несмотря на то, на какое время приходится эта молодость. Хоть на эпоху Драконьих войн, хоть на эпоху Аскердия Кровавые Стопы. Потому что в молодости здоровье кажется бесконечным, а энергия - неиссякаемой. Столь же бесконечно удивление после. Потом, когда здоровье кончается. Оно же было! Но все вышло. Куда делось? Непонятно!

Лю Ленх стянула с себя сапоги и вытянулась на покрывале, положив голову на локоть.

Баронесса долго лежала неподвижно, закрыв глаза и слушая хруст костра, с аппетитом поглощающего очередную подачку. В воздухе витал запах крепкого табака. Несмотря на усталость, сон не шел.

- Ауыр?

- Да, сестра?

- У тебя же были дети, кроме Оиоха?

- Были, сестра, - неохотно ответила подруга.

- Они погибли?

Теперь охотница долго молчала, временя с ответом. Воительница, решив, что поступила слишком нетактично, затронув болезненную тему, хотела уже извиниться, вдруг клыкастая заговорила.

- Я их съела.

- Что? - подпрыгнула Талагия.

- А что тебя удивляет, человек? Тебя же, небось, пугали в детстве, что если будешь проказничать - придут орки и съедят тебя? Так чему ты удивляешься, что орки на самом деле едят детей?

- Меня пугали, что если буду плохо себя вести - выдадут замуж за крестьянина. А потом я увидела своего будущего супруга и поняла, что зря вела себя хорошо. Но... у орков это нормально - есть детей?

- Нет. Не нормально. Это было еще до Триумвирата, когда Легион Магистерия загнал наше племя далеко на север, за перевал Драконьего Хвоста. Мы показались колдунам слишком зелеными, чтобы жить. Ты не представляешь, как холодно там, на севере. Ни раньше, ни позже я не испытывала такого холода! И такого голода! Там совсем нечего есть. Там никто не живет, кроме ледяных гигантов. Там нет травы, там нет деревьев. Там даже дичи нет, чтобы охотиться. Многие умерли от холода и голода. И мы были вынуждены есть тех, кто забрала Мать Ночи. И ускорять встречу с ней тех, кто был слишком слаб. Чтобы не продлевать мучений. А Оиох... он был такой маленький, костлявый. Есть его не было никакого смысла.

Ауыр прервала рассказ. Лю Ленх услышала хлопок пробки, вынимаемой из фляги, и почувствовала кисловатый запах орчьей браги.

- Нас вернулось не больше трети. Когда чума выкосила весь Легион, заперший нас в перевале. Нам повезло. Нас осталась треть, их - никого.

Странница подумала, что вряд ли чума прикончила совсем весь Легион. Скорее, когда тех, кто мог держать оружие в руках, осталось слишком мало, орки закончили то, чего не смогла сделать болезнь. Но на этот раз промолчала.

Она прекрасно знала, что про орков сказывают многое. Гораздо больше, чем про оборотней. И понимала, что правды и в тех, и в других россказнях - примерно поровну. То есть едва ли больше десятой доли. Едва ли какой-то орк предпочтет человечину оленине. Даже то, что орки обожают вареных гномов - пустой треп. Никто никогда не видел, чтобы орк свежевал гнома, чтобы приготовить из него суп.

Орки виновны лишь в том, что людям, порой, нужно кого-то обвинить в своих бедах. Грешных Магистров, орков, оборотней - кого угодно, лишь бы не себя. Орки идеально подходили на роль зла - большие, зеленые, клыкастые. И бороться с орками легче, чем с теми же ведьмами. Чем отличается ведьма от любого человека? Только тем, что умеет колдовать! Попробуй, распознай! А орка видно издалека. И в былые времена их хватало на просторах Империи.

Можно было б начать винить во всем гномов, но это крайне невыгодно - они слишком искусные мастера. Девять кузнецов из десяти - гномы. Ювелиры - так все до единого. Каменщики - почти половина. Кто потом будет ковать мечи, плуги, делать украшения для знати и строить дворцы, если истребить бородатых? Винить эльфов - опасно. Эти бьют стрелой белку в глаз на четверть лиги. И не только белку. Керберийские охотники давно уже охотятся преимущественно на двуногую дичь - за нее лучше платят. Шкуры одного волка хватит на одну куртку. А шкуры одного врага Империи - на куртку, бочку эля, да еще и останется.

А орки достаточно безвредны, чтобы воевать с ними. Безвредны, бесполезны и достаточно страшны, чтобы пугать ими детей.

Баронесса сама не заметила, как заснула под грузом тяжелых мыслей. Проснулась от холода, когда в бойницы заглядывало солнце, рисуя на полу вытянутые тени. Даже при свете дня Йерерхейм казался мрачным и неприветливым. Даже солнце не было в силах разогнать мрак и холод заброшенной крепости. Стены давили своей серостью, а в углах клубилась темнота. Черная, непроницаемая тьма, как тогда, в тронном зале.

Охотницы и след простыл. Ушла, собрав все свои вещи, не забыв и про ведра, из которых кормился жеребец. Единственным напоминанием об Ауыр осталась кучка пепла на месте костра.

- Тоже мне, сестра, - проворчала Талагия, натягивая сапоги.

Легат сделала глоток из фляги, прогоняя остатки сна горечью бренди. Скакун заржал. Испуганно, настороженно, обращая на себя внимание хозяйки.

Не показалось. Тьма и впрямь выползала из закоулков, пульсируя и поглощая все больше и больше пространства, будто прогоняя гостью. Если изначально лю Ленх планировала позавтракать вяленым мясом с сухарями, прежде чем продолжать путь, то теперь, глядя на надвигающуюся волну мрака, быстро передумала. Оседлав коня, посланница выскочила из зала когда мгла почти касалась копыт скакуна.

Картина, увиденная за стенами замка, заставила путешественницу содрогнуться от мысли, что было б, если б она не нашла убежище. Будто некий гигант пытался перевернуть вверх тормашками Ротаргардские горы. Вспаханная штормом земля, вырванные с корнем деревья, столь величавые, что, казалось, они переживут саму Империю. Единственное, что осталось неизменным - мрачная громадина Йерерхейма.

Бросив прощальный взгляд на неприветливую твердыню, лю Ленх тронула поводья, задавая направление жеребцу, бредущему по слякоти. Она решила еще раз изменить планы на сегодня и, вместо барона степных карликов, сперва наведаться в лагерь орков, куда собиралась свернуть на обратном пути. Кошки скребли на душе от того, каким неуклюжим вышло расставание с Ауыр, на очень невеселой ноте. Может, легат ненароком обидела чем-то охотницу? Вот она и отправилась в дорогу, не разбудив подругу, не попрощавшись.

К вечеру баронесса почуяла запах горелого мяса, а еще чуть погодя увидела на горизонте дым костров, поднимающийся в небо ровными, как колонны Магистерия, столбами.

Миновав шест с коровьим черепом, воительница въехала в поселение. Буря на удивление бережно обошлась с лагерем орков, повалив всего пару шатров, да и те уже успели восстановить. Зато трава, напившись влаги, стала еще свежее и зеленее, чем когда-либо. Природа дышала тем особым спокойствием, какое бывает лишь после самых сильных ураганов.

Кивая в ответ тем зеленокожим, кто удосужился приветствовать всадницу, посланница добралась до кузницы, из которой, вопреки обыкновению, не доносился стук молота и не вылетали снопом искры. Сам кузнец, супруг Ауыр, сидел на полене, весь перемазанный сажей, уставившись в бесконечность отсутствующим взглядом, сжимая когтистой рукой потухшую трубку

Легату пришлось дважды поздороваться, прежде чем Еиак повернулся к ней. Пустота в глазах орка показалась Талагии недобрым предзнаменованием.

- Ауыр уже вернулась? - осведомилась воительница.

- Оттуда, куда она ушла, не возвращаются, - хмуро ответил кузнец.

- Куда ушла? - удивилась баронесса. - Мы же ночью виделись в Йерерхейме...

- Не время для шуток, волчица, - осуждающе покачал головой Еиак. - Мать Ночи забрала Ауыр.

- Что? - воскликнула лю Ленх. - Как? Когда?

- Вчера вечером. Ее сразила молния. Не знаю, чем моя жена умудрилась настолько разгневать Мать Ночи?

- Не может быть... - прошептала женщина, обращаясь больше к себе, чем к убитому горем орку.

- Может. Ты опоздала, если хотела попрощаться, волчица. Погребальный огонь унес Ауыр к Матери Ночи.

Кузнец показал черные от сажи руки. Странница недоверчиво покосилась на орка, но понятно, что такими вещами никто не будет шутить.

Но как же все то, что произошло в Йерерхейме? Что это было? Сон? Наваждение? Да нет же! Талагия помнила все до мельчайших подробностей - укол кинжала Ауыр при встрече, запах табака, звуки домбры. Даже похлебка с чесноком до сих пор не улеглась в животе!

Как Ауыр, погибшая здесь, в Ржавой пустоши, могла в то же время находиться в старой крепости? Запустив руку в кошель, легат достала талер Йердахсталдарурдина Второго. Твердый, тяжелый, золотой. Настолько настоящий, насколько настоящей может быть гномья монета!

Весь цикл целиком находится ЗДЕСЬ