Повесть о черном, белом и красных⁠⁠

Почему все попаданцы - обязательно люди? Это же дискриминация! Пусть это будет орк, брутальный урук-хай. Попадет он к людям, в 1918 год и займется разными важными делами. А еще им будут пугать по ночам красных наркомов.

В общем, приятного чтения. Особенно любителям эльфов!

Список моих книг в паблике ВК:

https://vk.com/@-214049269-ssylki-na-knigi

Читать книгу с начала на ЛитНет:

https://litnet.com/ru/reader/povest-o-chernom-belom-i-krasny...

Эта часть на ЛитНет:

https://litnet.com/ru/reader/povest-o-chernom-belom-i-krasny...

Глава восьмая

В моем мире разница между белой магией и черной достаточна условна. Однозначно белой считается стихийная магия. Однозначно черной - магия смерти. Все остальное больше зависит от таланта и способностей, чем от каких-то моральных качеств мага. Например чары, накладываемые на оружие - это черная магия, но эльфы пользуются ею сплошь и рядом. Вы вот не видели, что эльфийская стрела может с бронёй сделать? А я видел… В тоже время у эльфов довольно много целителей и они участвуют в схватках, как и обычные бойцы.

Есть одно принципиальное различие, но оно к делению на черное и белое не имеет отношения. А именно: чары можно накладывать на вещь, на живое существо и на себя. Такие чары принципиально разные. Последний способ - самый сложный и почему Альф не может в этом мире кидаться молниями, для меня загадка. Что-то мешает - и всё на этом. Разобраться в вопросе мы пока не можем, следовательно приходится принимать ситуацию такой, какой она есть.

А чары допроса - они на самом деле очень просты. После их наложения ты кажешься допрашиваемому либо очень близким и родным и он отвечает на все вопросы, ничего не скрывая (тогда это белая магия), либо ужасным настолько, что у него просто нет сил сопротивляться (это - черная). Вот “черный” вариант я и применил, потому что “белым” пользоваться попросту не умею.

В себя бывший матрос пришел минут через пять после того, как “допрос” закончился. Потер рукой лоб, со страхом посмотрел на меня, потом на Альфа.

- Это что же получается? - тихо спросил он. - Так можно и мертвого допросить?

- Нельзя, - ответил Альф. - Однако они подстраховались.

- Кто они?

- Не знаем пока, Иван… Не знаем.

Приходько тяжело вздохнул.

- Значит все-же свои! Не хотел я верить в это.

- Но ты это предполагал.

- Предположения в карман не положишь.

Теперь я знал, что эта спешно расстрелянная женщина - это, как у них тут говорят, “козел отпущения”. Или, в данном случае, коза. Под заклинанием человек врать не может и ты узнаешь, что он считает правдой, но это не означает, что информация на самом деле верна. Приходько считал, что шофёр Ленина принимал участие в задержании стрелявшей. Но недалекому порученцу не пришло в голову, что Гиль в это время уже вез Ленина в Кремль. Когда ему было ее ловить?

Были, однако, вопросы, на которые Иван мне ответить не мог. Кто задержал на сутки отправку телеграммы в Царицын, Сталину? Кто вынес приговор и дал приказ расстрелять эту несчастную Фанни? Зачем ее сожгли? Почему чекисты передали ее в Кремль? Ее же здесь расстреляли, а не в тюрьме. Кто организовал митинг, на котором Ленин оказался без охраны?

- Какие вопросы и кому их задать - я знаю, - сказал я Альфу на всеобщем. - Но как их задашь?

- Что будем делать? - спокойно поинтересовался он.

- То, что нам поручил Сталин. Ты - следить за состоянием раненого, я - охранять тебя.

Я повернулся к Ивану.

- Ваня, послушай меня.

Он уже окончательно пришел в себя и с готовностью кивнул.

- Доверять я могу трем людям. Шофёру Ленина, потому что он успел его в Кремль привезти, Бонч-Бруевичу, потому что он надежного врача выбрал и тебе, потому что ты врача к Ленину доставил. Кстати: откуда он знал, какого именно выбрать?

- Так Володя же председателем врачебной комиссии был!

- Тише! Мы тебя и так слышим. В общем, пять человек и на нас вся надежда. Ленина могут еще раз попытаться убить. Мы должны защитить его.

- Я готов! Что сделать надо?

- То, что тебе сказали. Быть рядом с нами. Теперь давай вместе думать, кто еще здесь от смерти Ленина больше всего выиграет? Может быть, его жена, или дети?

- У них с Надеждой нет детей. А она сама… - он подумал и помотал головой. - Она без него никто. Ее никто особо даже и не слушает. Был случай: чекисты ее авто остановили и бензин слили. Им куда-то ехать срочно нужно было, бандитов ловить. И ведь они знали, кто она но все равно сказали: “Пешком дойдешь!”. Я знаю, что Ильич потом хороший такой втык Петерсу сделал, но не слышал, чтобы кого-то наказали.

- Другие родственники есть?

- Брат есть. Дмитрий. Но он в Крыму сейчас, подпольем руководит.

- Ты неправильно спрашиваешь, - сказал вдруг молчавший до того Альф. - Надо искать не того, кто от смерти Ленина выиграет, а от того, кто выиграет от поражения революции. Помнишь, что говорил Сталин? Не будет вождя - не будет единства. Не будет единства - и они проиграют. Тогда всем им конец. Искать надо того, кто место свое теплое не потеряет, если с белыми договорится, но зато уберет всех конкурентов сразу.

Подумав, я признал его правоту. Игра действительно может идти настолько крупная, что мы пока не видим ее масштабов. Причем одна ниточка в сторону белых уже протянулась - это тот рыжий военспец, который поймал шальную пулю, буквально прикрыв меня собой. Эту ниточку мы оборвали, но кто сказал, что она такая одна?

Меня чекисты прибежали арестовывать сразу же, как только узнали, где я. А как они узнали, что я здесь, в Кремле? Приходько тогда у эшелона никому не говорил, что мы едем туда. Значит “звоночек прозвенел” отсюда. Кто? Посторонних здесь не было. Я вообще ночью видел только Приходько, который проводил меня в комнату, где я и дремал до утра вполглаза. Хотя нет! Часовые видели, латышские стрелки. Кому они могли сообщить? Коменданту, разумеется. Тому самому, кто расстрелял Каплан и избавился от тела. И кроме него, получается, никто в ЧК просигналить не мог. Не рядовым же красноармейцам такую задачу ставить!

Всё это я кратко изложил на всеобщем Альфу. Тот согласно покивал головой и спросил:

- Ну и что? Как ты сейчас вытрясешь из него правду?

- Никак, ты прав.

- И вряд-ли это он организовал сам выстрел. Это не в его возможностях.

- Всё больше вопросов к чекистам…

- И не задать никак! Обидно, да?

Не то слово! Если бы сейчас в комнату вошел этот самый Петерс, я взялся бы за добывание правды сразу же и будь, что будет - настолько меня это всё злило. Хотите взбесить орка? Поставьте его в положение, когда он знает, что нужно предпринять, но ничего из этого сделать не может. Увидите, что будет.

Жеваная прелесть! Ни на кого нельзя всерьез опереться. Всё, что я сейчас мог - это поговорить с Бонч-Бруевичем, изложить ему, как сумел, все обстоятельства, занять с его разрешения комнату, рядом с той, в которой находился Ленин и как можно реже выходить из нее, благо туалет был рядом.

* * *

В тот день я впервые увидел самого Ленина. С виду - самый обычный человек. Удивительно было, что сумел заварить такую кашу. А вот он меня не видел, потому что спал.